22 года назад Буффон выиграл Кубок УЕФА благодаря Энрико Кьезе. А вчера взял Кубок Италии с его сыном
Уникальная «Парма» и первые трофеи Джиджи.
Красивые истории не всегда литературно закольцовываются, но Джиджи Буффон в футболе настолько давно, что кажется, будто он попал во временную петлю. В среду он взял, возможно, последний трофей в карьере – Кубок Италии, – а его команду к победе привел Федерико Кьеза.
22 года назад все было точно так же, кроме цвета футболки и того факта, что Феде еще не заговорил. Буффон играл и дружил с его отцом Энрико. В мае 99-го они выиграли Коппа Италия и Кубок УЕФА – первые трофеи в карьере кипера.
Буффон жаловался, что удары Кьезы-старшего неотразимы. Энрико называли игроком года в Серии А во времена Батистуты и Баджо
«Федерико не унаследовал ничего, кроме черт лица и привычки сутулиться при беге. В игре отец и сын совершенно разные», – анализировал Марко Тарделли. Так же говорили все, кто играл с Кьезой-старшим. Энрико не был электрическим фланговым спринтером, как его сын. Его энергия и скорость подчинялись одной цели – голам.
В середине 90-х классические десятки вымирали, и тренеры экспериментировали с ролями нападающих и атакующих полузащитников. Кьеза выиграл от революции больше многих. Ему не хватало ни классного паса, ни физической мощи, для десятки он был недостаточно утончен, а для девятки слаб в тесных коробках и плотной борьбе – и потому в первые пять лет карьеры почти не забивал даже в Серии С. Казалось, из него ничего не выйдет, но отказ от традиционных ролей и поиск новых системных решений открыл ему путь на топ-уровень.
Энрико Кьеза был одним из первых чистых вторых нападающих. Он не искал мяч, как переделанные десятки, не влиял на его продвижение и не падал в зону между линиями. Кьеза совместил зависимость от пространства с инстинктами завершителя и заиграл в уникальной роли – наполовину вингера, наполовину девятки. Он уходил на фланги, врывался в пустоты между фулбеком и центрбеком, пропадал с радаров защитников и возвращался уже на полной скорости. Капелло называл его миксом Джиджи Ривы и Паоло Росси. Сам Рива говорил так: «Кьеза – совершенный форвард. Он напоминает меня скоростью исполнения и силой удара, но больше всего мне нравится, что он мало болтает и много делает».
Удар был его главным достоинством. Облегченные мячи появились только в 2002-м, но Энрико запускал олдскульные кирпичи со скоростью пуль. В конце 90-х Буффон включил его в тройку самых опасных завершителей мира: «Кьеза мой друг, но он пугает меня. У него сумасшедшая скорость. Он принимает решение и бьет за доли секунды, у вратаря просто нет времени осознать, что мяч уже пролетел рядом. Когда он в форме, его удары неотразимы даже на тренировках».
«Честно говоря, между ударом и бегом я выбрал бы первое. Я обожал бить, – вспоминал Энрико Кьеза. – Став тренером, я бросал вызов молодежи. В конце тренировок я ставил 30 мячей на линии штрафной и предлагал вратарям дуэль. Проигравшие отжимались. Поверьте, отжимался я очень редко».
В сезоне-1995/96 Энрико назвали игроком года в Италии. В 96-м он перешел в «Парму» и два года подряд забивал больше Креспо. «Интер» мечтал о связке Кьеза – Роналдо. «Юве» хотел его вместо Анри. Но форвард остался и стал частью второй великой «Пармы».
Команда Малезани сочетала тактическую уникальность с мощным составом. Буффон и Кьеза были не единственными звездами
«Парма» 90-х была топ-клубом без истории и традиций (ее финансировала Parmalat – огромная транснациональная молочная корпорация), но не вызывала негативных эмоций. Ее не называли мешком, не завидовали размаху и смелости трансферов, не жаловались на подозрительно раздутый бюджет. Болельщики любят симпатичных провинциалов, а «Парма» была симпатичнее и провинциальнее любого другого итальянского топа. Особенно в сезоне-1998/99 – когда после нескольких лет без трофеев пошла на отчаянный тактический эксперимент.
Летом 98-го президент Стефано Танци объявил: «Нам нужно не просто скудетто, но и красивая игра». Красиво побеждать позвали Альберто Малезани из «Фиорентины», а тот с ходу разобрал команду до основания. Вместо творческого хаоса с опорой на индивидуальности от Анчелотти пришла сложная игровая система.
Малезани был Сарри своего времени. Он бросил офисную карьеру ради футбола, презирал дресс-коды и ставил рекорды по сквернословию на пресс-конференциях, но компенсировал недостатки качественной работой. Альберто надевал треники и творил магию, просто расставляя 11 фишек на поле.
Малезани сочетал устаревшую тягу к свободным ролям с прогрессивным проактивным футболом. «Парма» перешла на ассиметричный гибрид. В позиционной атаке команда заполняла свободные зоны и в зависимости от того, где они возникали, перестраивалась в 2-1-5-2, 2-2-3-3 и любую другую случайную схему. После потери защищалась движением к чужим воротам и ориентировалась на перехват, а не опеку (один защитник выдвигался на вертикальный пас в его зону, двое других страховали). В защите переходила на 5-3-2, перекрывала линии передач блоком из 8 игроков и отрезала нападающих от мяча, а после отбора мгновенно запускала Кьезу в прорыв.
Игра прямо зависела от каждой роли. Сенсини отвечал за первый пас и подстраховку крайних центрбеков. Каннаваро доминировал в персональной опеке. Тюрам играл наполовину центрбека, наполовину латераля, продвигал мяч скоростными забегами и занимал полупространства в фазе владения. Верон управлял игрой и создавал численное преимущество в нужных зонах. Дино Баджо ломал схематичные обороны неожиданными включениями. Богоссян прикрывал обоих. Креспо держал штрафную. Кьеза искал пространство на флангах и взрывал игру скоростными забегами и неожиданными ударами.
Состав был настолько мощным, что даже звезды масштаба Асприльи и Бальбо оставались в запасе. Но никто не ссорился. Молодая команда жила на одной волне. Буффон заходил к Кьезе на ужины. Асприлья устраивал дикие вечеринки. Сартор тяготел к сельскому хозяйству и двадцать лет спустя попался на выращивании марихуаны. Креспо приносил рулетку и устраивал зарубы после обеда. «Эрнан записывал проигравшихся на листке, – вспоминал Нестор Сенсини. – Однажды Асприлья выхватил бумажку, проглотил и выпалил: «Все, теперь никто ничего не должен».
5 мая «Парма» выиграла Кубок Италии – первый трофей за четыре года. Еще через неделю взяла Кубок УЕФА, который так и остался единственным европейским титулом в карьере Буффона. Но главным героем стал не вратарь. Если бы не Кьеза, «Парма» вообще не пробралась бы в финал.
Кьеза забил 8 голов в 8 матчах Кубка УЕФА. В финале «Парма» в Москве разобрала «Марсель»
Минус любой сложной системы – во времени установки. Пока игроки привыкали к требованиям Малезани, «Парма» побеждала через раз и во многом благодаря индивидуальностям. В Кубке УЕФА главными стали Верон и Кьеза.
Верон разгонял атаки, вспарывал обороны проникающими передачами и прицельно набрасывал на ближнюю с угловых, а Кьеза превращал эту красоту в голы. Во втором раунде Энрико забил «Висле» в гостях – без этого гола «Парма» бы вылетела (турнир состоял только из матчей навылет). В 1/16 сделал гол+пас в ответной игре с «Рейнджерс», когда команда проигрывала. В полуфинале забил 3 из 5 голов в ворота «Атлетико» – включая изящный черпак за шиворот Молины.
В финале ждал мощный «Марсель» с Пиресом, Раванелли и Бланом. «Это мой первый еврокубковый финал, – делился 21-летний Буффон с Gazzetta dello Sport перед матчем. – Я уже три года играю в основе, но до этого сезона ничего не выигрывал и начал сомневаться в себе. Все говорили, что я феномен, настоящий чемпион, а я не побеждал – и задумался, не во мне ли проблема. Может, я приношу неудачу? Кто знает. Но мы уже выиграли Кубок Италии, и теперь мне нужен Кубок УЕФА».
Кубок УЕФА ценился намного выше сегодняшней Лиги Европы, и предматчевая движуха соответствовала статусу большого финала. Тренер «Марселя» Роллан Курбис обвинял Верона в допинге. Верон намекал, что француз обделался. Каннаваро вкалывал неотон прямо в «Марриотте» на Тверской – и произнес легендарное: «Смотрите, на что мы идем ради Кубка УЕФА. Мне 25 лет, а врачи убивают меня».
Телевизионная аудитория только в Италии перевалила за 8 миллионов человек, и они не пожалели. Буффон не включился ни разу. «Парма» раздавила «Марсель» двумя голами в первом тайме и добила фирменной эффектной пушкой Кьезы во втором.
***
После матча Джиджи сказал: «На этой неделе я выиграл первые трофеи в карьере. Наконец-то я могу сказать, что выиграл хоть что-то. Теперь мне нужны победы в Серии А и Лиге чемпионов. «Парме» это по силам».
Не вышло – ни у «Пармы», ни у Буффона. Вскоре выяснилось, что финансовое могущество клуба держалось на кредитах и творчески нарисованных балансах, и началась распродажа. Ушли Кьеза, Верон, а потом и сам Джиджи. Он выиграл 29 титулов и близок к тридцатому, но Лиги чемпионов среди них, видимо, уже не будет.
Фото: Gettyimages.ru/Shaun Botterill /Allsport, Henri Szwarc/Bongarts, Allsport UK
