Сила пропаганды. Как Байдачного выгоняли из московского «Динамо» Яшина

Заметка с собрания московского «Динамо» опубликованная в еженедельнике «ФУТБОЛ - ХОККЕЙ» (1974 г.)

«Крайняя точка правого крайнего».

Последний матч, в котором он играл, — встреча со сборной Болгарии. Больше он не появлялся на поле, и неизвестно, появится ли когда-нибудь. Его не подстерегла травма — физически он абсолютно здоров. Он сумел забить в этом чемпионате 11 голов, больше, чем кто-либо из его партнеров, — так что как форвард он полезен команде. Его не удаляли судьи, они не записывали ему предупреждений — дисквалификация за недисциплинированность на поле ему не грозила. Он полон сил — ему 22 года, но он отлучен от футбола...

А как хорошо начиналось у Анатолия Байдачного. Прямой и стремительный путь наверх. Он начал гонять мяч, когда ему было пять лет, а в шестнадцать стал игроком дубля московского «Динамо» и юношеской сборной страны. Он вырос в трудолюбивой рабочей семье и, окончив десятилетку с серебряной медалью, поступил в институт. В 18 лет дает первое интервью корреспонденту еженедельника «Футбол—Хоккей» и говорит, что полон желания трудиться, что на тренировках «все зависит от тебя. Если будешь старательно к ним относиться, то станешь игроком». В 20 лет он участвует в финале Кубка кубков и в составе сборной страны — в финале чемпионата Европы. Две серебряные медали и звание мастера спорта международного класса!

Первый тревожный звонок. Журналисты рассказывают о сценке в брюссельском аэропорту. Игроки нашей сборной расстроены поражением в европейском финале, они угрюмы, мрачны, места себе не находят. И только Байдачный весел, доволен покупкой — показывает всем красивую пряжку для ремня. Евгений Рудаков не выдерживает: «Эх, и дал бы я этому мальчишке». Надо полагать, ремня бы дал...

Второй тревожный звонок, 20-летний форвард отчислен из сборной, так как не отвечает моральным требованиям, предъявленным к членам главной команды страны. «Ну вот, пригласили молодого парня в сборную и потом на него же все свалили», — это про себя в третьем лице говорил тогда Байдачный.

Третий тревожный звонок. Прошлогодний сезон он проводит в дубле, плохо тренируется, но ищет причины на стороне — виноваты, мол, партнеры, тренеры. Он уже забыл свою фразу о том, что на тренировках «все зависит от тебя». Считает, что игроком уже стал, но его не понимают, зажимают, не доверяют. В ответ на любое замечание вытаскивает листок с заявлением: «Вот уйду в другую команду, тогда узнаете». Но тут же прячет листок: вдруг подпишут, вдруг скажут — уходи. У него уже есть машина, а отцу и матери ни рублем не помог — коллективу это было небезразлично, сколько раз требовали: внимателен будь к родителям. Он же всегда — только о себе, и если в запас не записан, то перед началом матча своей команды гордо-обиженный уходил со стадиона.

На машине сбил человека. Виноват, как выяснило следствие, не был — трезв, скорость не превышал, правил дорожного движения не нарушал. Но руководство команды потребовало (об этом и родители просили): чтоб больше на машине не ездил. Послушался. К новому сезону готовился лучше, старался. Добился места в основном составе. Однако полного доверия товарищей еще не сумел себе вернуть...

Позже, на том последнем собрании, после которого Байдачный был отчислен из команды. Геннадий Еврюжихин напомнит: «Ведь мы еще в Гагре на комсомольском собрании серьезно разговаривали с ним, просили его задуматься над поведением, отношением к дисциплине, к своим товарищам. Он прошел мимо наших предупреждений и оскорбил весь коллектив...»

Звонок четвертый и последний. Перед вылетом из Софии Байдачный и Маховиков, запасшиеся спиртным, в самолете напились и в Шереметьево прибыли, «находясь в состоянии сильного опьянения».

На собрании команды Владимир Долбоносов сказал: «Это было предательство по отношению к команде — надо было готовиться к игре, а вы думали о выпивке». Анатолий Кожемякин (ему, кстати, тоже досталось от ребят на том собрании за то, что он позволил себе в Софии опоздать к обеду и всех задержал): «Считаю, что Байдачный и Маховиков вели себя недопустимо. Думаю, они горько сожалеют о случившемся». Владимир Козлов: «Мы так долго смотрели сквозь пальцы на зазнайство и неуважение к нам всем, проявлявшиеся в поведении Байдачного. Мы не смогли подействовать на него, и он находился под влиянием бывших игроков команды Уткина и Пискунова». Михаил Гершкович: «Жизненные интересы Байдачного ограниченны, он давно уже возомнил себя «звездой». Не ценит нашу команду, не понимает, что лучше своего родного клуба нет». Олег Долматов: «Анатолий явно заболел «звездной» болезнью, хотя его игра не давала оснований для этого. А если бы и давала, мы все равно не простили бы его, — вылечить его может лишь самая строгая мера».

Говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Когда в аэропорту Шереметьево товарищи пытались урезонить Байдачного, он грубо оскорбил их всех.Футболисты московского «Динамо» отказались тренироваться и играть вместе с Байдачным, провели собрание, на котором высказали все, что думают о человеке, противопоставившем себя коллективу...

Владимир Пильгуй: «В прошлом году именно из-за чванства, плохого отношения к тренировкам он не играл в основном составе. Он переоценил наше доверие и терпение. По-хамски ведет себя со старшими товарищами. Я не могу с ним играть в одной команде». Алексей Петрушин: «Я давно знаю Анатолия и давно вижу эти неприглядные черты — грубость, зазнайство, потребительское отношение к футболу».

А на поле все без исключения партнеры помогали своему правому крайнему, однажды дали пенальти пробить (вопреки предварительной договоренности), чтобы «хет-трик» сделал.На собрании с решительным и резким осуждением Байдачного выступали так же Валерий Зыков и Владимир Басалаев, Николай Гонтарь и Сергей Никулин. Обсуждали и Маховикова, решили ограничиться строгим предупреждением — Александр споткнулся первый раз, к товарищам же и команде всегда относился с уважением, не был в коллективе чужеродным телом. Наконец, он искренне раскаялся. Ему поверили.

А Байдачного решили дисквалифицировать (поспорили, правда, о сроках, но большинством голосов срок не ограничили). Через три дня после этого собрания он позвонил руководителям одной из московских команд и предложил свои услуги (ошиблись, оказывается, Кожемякин и Жуков, поверив, что их товарищ горько сожалеет о случившемся). Получил, естественно, отказ и спустя еще два дня на отчетно-выборном комсомольском собрании динамовцев умолял о прощении. Нет, не простили, записали строгий выговор в учетную карточку комсомольца.В команде московского «Динамо» больше не числится Анатолий Байдачный. Таким людям в нашей жизни приходится нелегко. Вернется ли он когда-нибудь в футбол?

Лев Яшин: «В этом есть и наша вина, как ни горько признаваться. И моя лично, как воспитателя, начальника команды. Значит, не каждое слово доходит до сознания ребят. Корю себя за излишнее доверие, за желание иной раз смолчать, простить, не обратить внимания. Поверьте мне, что людей терять мучительно трудно. Сколько потом раздумий, бессонных ночей. Но все-таки моральное здоровье коллектива, моральный климат в команде — самое главное. И ради него надо идти на решительные меры. Тогда приходится поступать, как хирургам».

Автор: Валерий Винокуров

Источник: 1