«Если рожает двоюродная тетя, ребенка на тренировке не будет». Как белоруска поднимает баскетбол на Сицилии
Познавательная история жизни Лилии Малой.
Познавательная история жизни Лилии Малой.
Белорусские спортсмены, уехавшие выступать за рубеж в 90-х, горохом раскатились по всему свету. Кто-то давно исчез из поля видимости, а кто-то наоборот – держит спортивный зал, ведет бизнес или работает тренером. О них мы и решили подготовить цикл материалов, в которых расскажем, как белорусы поднимают зарубежный спорт. Одна из таких спортсменок – экс-баскетболистка «Горизонта» Лилия Малая. Уехав из Беларуси в 1992 году, она сделала неплохую карьеру на Западе. Играла в чемпионатах Испании, Франции, Израиля, а в начале «нулевых» поселилась на Сицилии – в Мессине. Лилия замужем за баскетбольным менеджером Антонино Ресцифина, воспитывает трех дочерей и тренирует взрослую и детские команды при местном баскетбольном клубе «Полиспортива Ресцифина». Тарас Щирый поговорил с Лилией о корриде, французской скромности, итальянском радушии и сицилийских детях, которые могут пропустить тренировку из-за тетиных родов. Ну а начали мы с родного – с Беларуси.
- Лилия, если не ошибаюсь, вы ведь не в Беларуси родились.
– Да, в Казахстане. После окончания пединститут мама решила поехать поднимать целину. Тогда среди молодежи был кинут такой клич. Это было актуально. Мама была очень уверена в себе. И бабушка ей просто сказала: «Ну, хорошо – езжай!» Собрала мама чемоданы и поехала. Там и познакомилась с моим отцом, уроженцем Херсонской области. Но я в Казахстане и года не пробыла, и вообще ничего не запомнила. Но мама рассказывала, что перелет назад был долгим. Представьте себе, люльки с малышами в самолетах не держали на руках, а подвешивали над собой – крепили к отделениям для багажа. Таким, как рассказывала мама, был мой первый полет. А потом мы вернулись домой. Сначала в мамину деревню Зарудавье, а чуть позже переехали жить на квартиру в Мосты.
- И кто вас привел в баскетбол?
– Наш знаменитый тренер Валерий Петрович Вавлев (подготовил более 30 игроков сборной Беларуси разных возрастов, его сын тренирует женскую команду «Цмокаў» - Tribuna.com) и разных возрастов, его сын тренирует как-то пришел к нам на урок физкультуры в школу, посмотрел на девочек и сказал: «Ты, ты и ты – приходите в секцию обязательно». Я в детстве была очень активная. Участвовала везде – и пионером была, и пела, и рисовала, и входила в отряд по медицинской подготовке, и макулатуру собирала. В музыкальной школе занималась по классу виолончели. И три года подряд после занятий в музыкалке я брала эту большую виолончель в руки и шла на тренировку в маленький темный зал, который находился в первой школе. С музыкой тоже все было хорошо. И Вавлеву пришлось за меня «бороться» с моим педагогом. В итоге победил Валерий Петрович. Он вообще большой молодец. Как-то ведь сумел меня убедить и маму уговорить. Так что я осталась в баскетболе.
Нас заигрывали за девочек, которые были старше на 4 года. И ничего. Для меня это было нормально. И переход из детского баскетбола во взрослый дался легко. Я хорошо училась – закончила школу с двумя четверками. Поэтому, когда поступала в университет, у меня было всего лишь два экзамена – физика и математика.
- Почему выбрали физфак БГУ?
– В интернате в Минске, куда я переехала в 15 лет, были хорошие преподаватели, которые нормально воспринимали наши разъезды. Несмотря на это, мне всегда хотелось иметь высокий балл, и учителя шли навстречу. Они давали возможность пересдать экзамен, если ты хотел высокую оценку. Сначала я вообще хотела поступать на ядерную физику. Нравилась она мне. Идея с физфаком появилась позже. Мы просто с Ленкой Паращенко (экс-форвард «Горизонта», сейчас живет в Испании – Tribuna.com) решили вместе поступать. Дело в том, что наша команда тогда очень хорошо выступали на союзном уровне. И многие вузы хотели, чтобы мы учились у них. Нам предлагали много вариантов. В итоге поступили в БГУ. Мне было приятно. Все-таки БГУ тогда котировался очень высоко.
С мячом Лилия Малая.
Переехала в Минск, когда родители уже развелись. Но мама была сильной, и приняла мой отъезд. Мы жили в интернате на улице Тарханова. Шесть девчонок проживали в одной комнате. На всех был один шкаф. Но на условия мы не обращали внимание. Все это было чем-то второстепенным. Нам всего хватало. Нас хорошо кормили. За нами был закреплен учитель, с которым делали в классе уроки. Кстати, после занятий всегда оставались два человека и убирали класс. И проблем вообще никаких не было. Знаете, я – стопроцентный продукт коммунизма. Была тогда такой, как все. Это сейчас все стали говорить, что Ленин был такой плохой и так далее. А я считаю, что чему нас по-человечески, по-спартански научили в Союзе, было неплохо. Все это помогает и теперь. Дети сейчас пошли какие-то мягкие. Итальянские отличаются от белорусских. Например, если ты полноценно не пообедал, значит, не можешь тренироваться. А детям ведь что нужно? Чтобы им было хорошо, весело и интересно. А поесть они и потом могут.
- Помните, как вы изучали Минск?
– Очень хорошо :). Тренировались целую неделю, потом, в воскресенье, делали уроки, после чего садились с Ленкой на троллейбус и с пересадкой ехали до Парка Челюскинцев – кататься на «Супер-8». Чтобы попасть на аттракцион, приходилось отстоять несколько кругов в ужасной очереди. После аттракционов садились в троллейбус и ехали обратно.
Звонить родителям можно было только с переговорного пункта, который находился недалеко от гостиницы «Спутник». Я стояла в большой очереди, покупала талончик и говорила с мамой максимум пять минут. Успевала только сказать: «Мама, у меня все хорошо. Не волнуйся!» Все. И это не так, как сейчас, когда родители названивают детям каждые пять минут. Тогда разговаривать могли только по воскресеньям.
- В 1984-м вы стали чемпионом Европы среди кадеток. Как вы вообще попали в ту сборную Союза?
– Думаю, знаете, как с этим получилось? Мы выиграли Спартакиаду народов СССР, и на тех соревнования присутствовали тренеры из Москвы. И они заметили меня, Татьяну Жгун (работает тренером на кафедре физвоспитания БГПУ – Tribuna.com) и Лену Паращенко. Основу составили девчонки из Литвы и Украины. Была баскетболистка из Армении. Со многими мы, к слову, общаемся до сих пор – на русском. И никаких проблем у нас с этим не возникает.
Тот чемпионат проходил в Италии, и через долгие годы мне очень хотелось найти зал, где мы играли. Сохранились даже фото. Я там еще с косичками. Тренер потом попросил их обрезать, чтобы играть не мешали. А Татьяна Белошапко (чемпионка ОИ в Москве-1980 – Tribuna.com) до сих пор вспоминает, как за меня заступалась. Опыт той поездки для нас был очень хорошим. Помню, как выменивали джинсы на матрешки. В те годы для нас это было сродни подъему на Эверест.
- Желание жить в Западной Европе появилось уже тогда?
– Нет, о чем вы говорите?! Тогда такого желания вообще не было. Я вам расскажу, как все произошло. В наше время многие стояли на очереди, чтобы получить телевизор, квартиру. И в «Горизонте» была такая практика. И вот подходила моя очередь. Баскетболистка, которая стояла передо мной, квартиру получила. Причем бесплатно. А тут начал разваливаться Советский Союз, и за эту квартиру мне в итоге нужно было заплатить на тот момент огромные деньги – 2 тысячи долларов. Такой суммы у меня не было. Но они нашлись у моего замечательного друга Валеры, который мне их просто одолжил. Вы представляете, какие это огромные тогда были деньги?! Я понимала, что их нужно было как-то вернуть. Но в Беларуси играть было негде, свой чемпионат не проводился. Но в 1992-м в «Олимпию» из Познани пригласили Семена Халипского и Лену Ксенжик (Швайбович – Tribuna.com). Они позвали меня – согласилась. И мой первый отъезд объясняется только тем, что мне нужно было отдать эти 2 тысячи долларов. И за весь сезон, играя в Польше, я заработала только эту сумму. Просто отыграла год и вернула деньги за квартиру.
«Олимпия» (Познань) начала 1990-х. Лилия Малая вторая справа в нижнем ряду.
В первый сезон у нас не было контрактов, и на нас неплохо заработали. Ощущения были не очень приятные. До площадки было далеко. На улице – грязь, слякоть. Единственный плюс – огромное количество болельщиков. Мы тогда выиграли Кубок страны, вышли в финал Кубка Ронкетти (еврокубок, упразднен в 2002 году – Tribuna.com). Нас знали по всей Польше, приглашали на радиостанции, на конференции. Мне кажется, в плане атмосферы вокруг баскетбола это был первый эмоциональный взрыв в Польше. Приведу простой пример. Представьте себе, на границе, где днями стояли польские челноки, мы подъезжали к шлагбауму и нас просто пропускали. Нам болельщик с «Ксеней» (Елена Швайбович – Tribuna.com) давал свою «Шкоду», чтобы мы вернулись в Беларусь. Представляете? Ну а с машиной в Польше связана еще одна история. У нашей одноклубницы Эвы был маленький FIAT-126. Мы впятером садились и ехали на нем на какое-то мероприятие с болельщиками. Малгожата Дыдек, а рост у нее был 213 сантиметров, складывалась в машине так, что коленями упиралась в потолок :).
Познань мне запомнилась и отношением Семена Халипского. Я открыла его по-другому. Все-таки положение иностранца в другой стране всех объединяет. В Минске Халипский был жестковат. Мне с ним было непросто, но в Польше он, как мне показалось, стал совершенно другим человеком. Его дружественность проявлялась и на площадке, и за ее пределами. Это стало для меня откровением.
Ну а потом наша Галя Савицкая (бронзовая призерка Олимпиады-1988 – Tribuna.com) пригласила меня играть в испанскую Памплону. Она как раз тогда забеременела, и нужен был игрок на ее позицию. Я была не против.
- Из тех стран Европы, где вы играли, где было душевнее всего?
– В плане положительных эмоций большой отпечаток в моей жизни оставила Испания. Команда, может, была и не очень, но испанцы – веселые, эмоциональные и задорные люди. Они могут и работать, и развлекаться. Даже на тренировке. Я не знала, что так можно. Там вообще другая организация работы. В Беларуси, в Польше я тренировалась дважды в день. Была стопроцентная занятость, а в Памплоне проводили в день лишь одну тренировка. И начиналась она в девять вечера. Все-таки большинство игроков работали, и тренироваться могли только после работы. Наш тренер был и врачом, и доктором, и менеджером. Чисто профессиональных баскетболисток было немного. Одна девушка работала физиотерапевтом, другая – журналисткой, еще несколько девочек были заняты в родительских лавках.
В Испании жизнь бурлила. Мы ходили отдыхать большой компанией. Была с нами и литовка Виталия Туомайте. К сожалению, ее уже нет в живых (бронзовая призерка Олимпиады в Сеуле, умерла от онкологического заболевания – Tribuna.com). Мы были две легионерки в команде. Как-то вместе с «Наваррой» вышли в финал Кубка Испании. Проигрывали за несколько секунд два очка. Тоумайте бросила из под кольца, но мяч вывалился из корзины. Представляете, как было обидно? Виталия вообще была очень мягким и добрым человеком. Она здорово разгадывала кроссворды. Причем на испанском языке. И я запомнила, что эти газеты с кроссвордами лежали возле нее стопками.
Виталия Туомайте и Лилия Малая.
Чтобы как-то заполнить день, я стала изучать испанский. Проводила час в день с преподавателем. И потом, когда переехала играть в Сарагосу, стала работать в специализированном агентстве – переводчиком на различных конгрессах и конференциях. Когда уезжала во Францию, мне предложили в агентстве пожизненную работу. На Западе тогда еще было мало людей, которые могли бы свободно переводить со славянских языков. И такой сотрудник для агентства был очень важен.
А Памплона на долгие годы вообще осталась моим отправным пунктом. Вместе со своей испанской подружкой я там даже купила квартиру.
– Вы ходили на корриду?
– Самый красивый праздник Памплоны – Сан-Фермин. Это просто отдельная история. Город отдыхает целую неделю. Нет, общественные учреждения, безусловно, работают, но все приходят на работу в белых майках и красных галстуках. О том, что происходит в городе в это время, не напишешь. Это нужно прочувствовать, увидеть своими глазами, приехать туда хотя бы на три дня. Приезжайте. Вы не пожалеете.
- Вы убегали по улицам Памплоны от быков?
– О чем вы говорите?! Я наблюдала за происходящим с балкона. Нельзя бегать. Я всех отговариваю. Бегают в основном те, кто целенаправленно готовится к тому, чтобы преодолеть эти 200 метров. Больше просто не сможешь. Там очень внимательно следят за безопасностью. Проблемы создают лишь англосаксы. Во время Сан-Фермина очень много пьют и хотят показать себя какими-то героями. Для них этот праздник связан именно с бегом быков. Для других Сан-Фермин имеет совершенно другое значение. Это и танцы, и фольклор, и концерты кубинских и бразильских музыкантов, которые проходят едва ли не на каждом перекрестке, и всевозможные игры для детей. Вы только себе представьте, ночью Памплона завалена мусором. А утром улицы убирают с помощью брандспойтов. И все. Как будто ничего не было. Мой супруг считает, что Сан-Фермин даже лучше бразильских карнавалов.
- Так что там с корридой?
– Она мне нравится. Вся арена в Памплоне делится на две части. На теневой стороне сидят дамы, которые обмахиваются веерами, семьи. За многими места закреплены на долгие годы. Там сидят знатоки корриды. На удачные действия тореадора они реагируют аплодисментами. А солнечную часть арены заполняют «банды» из микрорайонов. Молодежь приходит со своей музыкой, своими напитками. Они веселятся, приглашают на сангрию. Я наблюдала за корридой с двух сторон, но мне тогда больше понравилось на солнечной стороне. Ты потом идешь с ними по городу и пританцовываешь. Правда, с возрастом понимаешь, что, наверное, на теневой части все-таки лучше.
* * *
- Испания и Франция – это два разных мира?
– Верно. Вот чему научила меня Европа? Она углы стерла. Если чего-то хочешь там достичь, то должен подавить что-то свое, адаптироваться, учить языки. Помню, перед выездами за рубеж нас в советской сборной учили, как нужно себя правильно вести, как задвигать и отодвигать стулья. А мы приезжали и видели, как итальянки сидят за своим столом и бросаются спагетти :). Представляете? А мы все такие скромные в юбочках сидели. И не дай Бог, чтобы на нас косо посмотрел тренер. Сейчас все иначе. Но адаптироваться не всегда просто. Приведу пример. Я во Франции познакомилась с россиянкой из Екатеринбурга. Она вышла замуж. Муж работал целыми днями, а она, бедная, днями была предоставлена сама себе. Девушка не знала, что такое большой магазин, что в нем можно купить для уборки дома. Первые, кто уехал из Союза жить в Европу, этого не знали. Где бы я ни играла, моя мама всегда была со мной по три месяца. И когда она впервые зашла в супермаркет, сказала: «Боже, как здесь всего много! И зачем столько всего?!» У нее голова кружилась.
Что касается еды, я никогда не забывала своего. Но я никогда не ходила по ресторанам и не искала там нашей жареной картошки или драники. Однако дома готовила наши блюда и угощала девочек из команды. И всегда все все ели. У меня был в Испании приятель. Афроамериканец. Я часто удивлялась, как американцы в еде могут сочетать несочетаемые вещи. Представьте себе, я видела, как они ели пасту с тунцом и сахаром. Это же вообще! Я этому приятелю как-то предложила нашего борща покушать. И он ел, никаких проблем не было. Когда сейчас приглашаю гостей, готовлю что-то из русской кухни, французской, итальянской. Получается нечто интернациональное. Всем нравится.
Я не была Галей Савицкой, не выступала на Олимпиаде и прекрасно понимала свой уровень. Но знала, что мне нужно показать себя так, чтобы меня взяли в ту или иную команду. Поэтому и играла везде по 40 минут. Я смогла адаптироваться к условиям.
С адаптацией сложнее всего было во Франции. Особенно в первый год. Французы не слишком открытые. Они считают себя лучше всех. Там не принято громко выражать эмоции, как это делают в Испании. Знаете, что о французах говорят испанцы? Франция была бы еще лучше, если бы там не жили французы. Там жизнь совсем другая. Если мужчина пригласил девушку на ужин, это не значит, что он за нее заплатит. Скорее всего, каждый расплатится за себя. Там так принято. Это нужно понимать. В Италии все совершенно наоборот. В Мессине случается, что один человек может расплатиться за всю компанию. И мой муж часто возмущается, что во Франции женщины должны платить за себя. Я там впервые столкнулась с тем, что в командах были пары. И многие конфликты в коллективе возникали именно из-за этого. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Однополые отношения.
– Да. Но я не воспринимала это как нечто ужасное. Просто я увидела, как все это происходит в жизни. И хуже всего, что все проблемы из-за этого переносились на площадку. Например, если кто-то один из пары не играет, то и вторая баскетболистка тоже не выходит на площадку. Я считаю, живите, как хотите, но это не должно отражаться на результате. Правильно? Ведь цель у команды одна. Нет, сложно мне с ними не было. Нужно всегда быть собой и принимать людей такими, какие они есть. Не нужно показывать, что ты лучше кого-то. И у меня со многими одноклубницами сохранились хорошие отношения. Уверена, если сейчас куда-нибудь приеду и позвоню старой подружке, мы обязательно встретимся и выпьем кофе.
Во Франции я неплохо попутешествовала. Сначала играла в Клермон-Ферране, который находится в центральном горном массиве, потом переехала в Ренн, что недалеко от Атлантического океана, дальше – в Страсбур. Охват большой. Катались всегда на автобусе. Проехали огромное количество замков. Их больше всего по дороге из Ренна в Бордо, где живет казахстанская баскетболистка Ирка Герлиц. Мы в прошлом году семьей ездили в Бордо, и этот город меня вообще ошеломил. Он очень красивый, молодой, динамичный, а когда-то был каким-то серым и неинтересным. Что любопытно, на матчи в одном автобусе ездили и дубль, и основа. Мы все заселялись в одну гостиницу, обедали, резервисты сначала проводили свой матч, а потом оставались смотреть на нас. И для них это было очень важно. Они видели то, каким может быть их будущее. С этой точки зрения организация баскетбола во Франции одна из лучших в Европе.
- Где вы попробовали во Франции лучшее вино?
– О, если бы сейчас рядом со мной был мой муж, мы бы долго проговорили об этом. Сначала делали как? Пили вино и заводили отдельную книжечку, куда записывали свои впечатления о напитке, ставили коэффициент, а потом долго его обсуждали. А как дети пошли, на это времени уже не осталось. Французское вино, конечно, отдельный разговор, но испанские и итальянские вина тоже хороши. Когда едем по Тоскане, часто останавливаемся у какого-нибудь маленького винного погребка, которые принадлежат стареньким дедушкам. Было дело, что мы вместе с ними этикетки на бутылки клеили. Вот это и есть красота!
* * *
- Когда вы познакомились со своим супругом?
– На свадьбе моего агента во французском городке Миранда. В нем живет всего 3 тысячи человек, но там всегда была своя баскетбольная команда. Я была свидетельницей. Муж был знаком с моим менеджером, женихом, и таким образом тоже попал на торжество. Там мы и приглянулись друг другу. Потом я уехала в Израиль, в Кармель, и через какое-то время Антонино приехал ко мне в гости. Эту историю расскажу отдельно. Представьте себе. Идет кубковый матч. Зал полностью заполнен болельщиками. Кому не хватило мест, стоят на улице. Антонино мне сообщил, что едет на игру, а я лишь назвала место проведения матча. И в конце игры я неожиданно услышала, как вся трибуна неожиданно стала кричать:«Лиля! Лиля!» Я никак не могла понять, что произошло. А произошло вот что. Он каким-то образом по итальянскому удостоверению прошел на трибуну. И, чтобы не потеряться, а нас после игры оцепляла полиция, начал скандировать мое имя. Болельщики стали ему помогать. И когда мы стали пробивать штрафные, я его заметила. Так мы не потерялись. Ну а в следующий раз мы встретились уже в Италии. В принципе, то, что я нахожусь на Сицилии, он подстроил. Это его хлопоты :).
- Как он сделал вам предложение?
– Я расскажу, так вы вообще упадете. Знаете городок Таормина?
- Нет.
– Очень красивое место на Сицилии. Там раньше проходил кинофестиваль. Так вот, мы как-то пошли на выступление греческого театра под открытым небом. Исполнение было очень хорошее. Люди долго хлопали артистам. Заметила, что Антонино начал суетиться: «Пойдем, пойдем! Нам нужно поужинать». Я ему пытаюсь объяснить, что не еда главное. Главное – это выступление, а он мне говорит, что там какой-то ресторан закроется. Короче, мы пошли. Ресторан находился на берегу моря. Красную дорожку проложили прямо до самой воды. Поставили стол со свечками. Вокруг не было никого – только мы и официанты. Мы сели. Через какое-то время он дарит кольцо, делает предложение…
- И вы офигели.
– Нет. Это он офигел, когда услышал мой ответ. Я открыла коробочку с кольцом и просто сказала: «Ну, спасибо». Он спросил: «Какой твой ответ?». Сказала, что мне нужно подумать. Антонино обалдел. И до сих пор, если он кому-то рассказывает эту историю, ему никто не верит. Вообще. Он же тут в Мессине был плейбоем. И можно было представить, каково ему было услышать мой ответ. Но, слушайте, не могла же я сразу броситься к нему на руки. Была своя гордость. Ну а потом я забеременела, и 7 мая 2003 года мы обвенчались в католической церкви. Моя первая дочка родилась 26 мая в Памплоне. Сразу после свадьбы мы сели в машину и поехали по всему итальянскому сапогу, чтобы рожать в Испании.
* * *
- Вы были в городке Корлеоне?
– Нет, я была в городке Савока, где снимали фильм Padrino. И там до сих сохранилась бар и церковь, где снимали фильм про мафию.
- Словосочетание сицилийская мафия актуально сейчас?
– Если не слушать новостей, то об этом никто не говорит. И я никогда не видела никаких задержаний. Ни разу. Мессина спокойный город, но к нему нужно привыкнуть. Здесь ездят на красный свет, паркуются на тротуарах. Все сигналят, свистят, носятся на мотороллерах. Это часть их жизни. И без нее Сицилия не была бы настоящей Сицилией.
- Сицилийцы и итальянцы – разные люди?
- Да, конечно. Разница между южанами и северянами есть. Каждый южанин хотел бы работать на севере, но никто из северян не хочет работать на юге. Зато все жители северных регионов хотят сюда приехать отдыхать. Характер тоже отличен. Слово сицилийца имеет вес. Во всем. Если мужчина что-то сказал, то так и сделает. Они очень порядочные. Если мой муж дал слово мне или кому-то из моих знакомых, он гору свернет, но обязательно все сделает. Сицилийцы – преданные друзья. Для них дружба – это святое. Они очень радушные. Если ты приходишь в магазин, но оставил дома деньги, это вообще не проблема. Деньги за хлеб или за кофту можешь спокойно принести через несколько дней. Такой здесь менталитет. Все строится на доверии. А во Франции тебе даже 1 сантима не дадут.
Здесь старая дружба – это навсегда. Сицилийцы сентиментальные, романтичные. Они очень много внимания уделяет женщине и семье. Сицилийцы хотят много детей и растят их.
- Сколько детей в вашей семье?
– Трое – все дочери. К выбору имен отнеслись очень серьезно. Все варианты записывались на листок. Если бы родился мальчик, его бы обязательно назвали Джузеппе – в честь отца мужа. Это семейная традиция. И получается, что в семье моего мужа мужчин звали или Антонино, или Джузеппе. Но родилась девочка. Назвали ее Анной-Дарьей. Анна – имя мамы супруга, а Даша – это славянское имя. Ну а дальше родились Ирена-Мария и Ольга-Мария. Девочки занимаются баскетболом. Растут в нем, хотя перепробовали и лыжи, и каратэ, и виндсерфинг, и танцы.
- После завершения карьеры у вас была возможность уйти из баскетбола и заниматься чем-то другим?
– Я и занялась – семьей. Наконец-то перестала жить на чемоданах. Вы не представляете, что это такое – кататься из страны в страну с сумками. Но подошел возраст, когда захотелось осесть. Однако никто не думал, что это будет Мессина.
Дети начали подрастать. Я видела, что другие женщины на Сицилии занимаются только домом. А мне не хотелось, чтобы мои дети в будущем думали, что я только мама. И я всегда им говорила, что играю в баскетбол, чтобы они видели: я умею делать что-то другое, а не только занимаюсь домашним хозяйством. И все тренерские курсы, которые есть в Италии, я прошла. Было нелегко. Все-таки нужно было много времени проводить с семьей. Но мне помог муж. Пока я была на курсах, все время с детьми проводил Антонино. Семья, повторюсь, для сицилийцев – это святое. И это здорово.
- Сложно было начать учить баскетболу маленьких итальянцев?
– Я не учу – делюсь опытом. Тренирую команду третьей лиги чемпионата Италии и 14-16-летних девочек. «Полиспортива» принадлежала отцу мужа. Это один из старейших клубов в Италии. Я с детьми изначально не работала – тренировала взрослую команду. Но, когда начали расти дочки, поняла, что нужно взяться за них. Так стала работать с детской группой, в которой занималась моя старшая. Сейчас все совмещаю. Но у нас есть коллеги, которые помогают.
- Вы сказали, что итальянские дети не пойдут на тренировку, если не пообедают. В чем еще отличаются наши дети от итальянских?
– К примеру, здесь нельзя назначать тренировку для маленьких на 15:30. Детей после школы должны привезти домой, накормить, переодеть. И только после этого их можно везти на тренировку. Иначе никак. А вот 14-летние ребята не могут тренироваться в 16:00. Пока они не сделают уроки, на баскетбол их не пустят. Учеба всегда стоит на первом месте. Но они очень активные. И нет такого ребенка, который бы чем-то кроме учебы не занимался. Тренируются итальянские дети максимум три раза в неделю. Баскетбол здесь воспринимается исключительно как добавка к формированию личности человека. Это как вишенка на торте. А ведь дети способные. И вы представьте, если бы они работали каждый день. Они бы чемпионами стали. А так здесь дети в год тренируются столько часов, сколько в Минске за один месяц. Примерно такая система по всей стране.
Приведу еще один пример. Если нам нужно играть, например, в Трапани, а это от Мессины 3-4 часа, то ребенка могут не пустить на матч. Ведь ему завтра нужно идти в школу. Если у бабушки день рождения, даю 100 процентов, что тренировка будет пропущена. Если родная или троюродная тетя рожает, то все едут в родильный дом. Тренировка пропущена. Если кого-то нужно встретить в аэропорту, то встречают всем семейством. Тренировка тоже пропущена.
На детей нельзя ругаться, повышать голос. Поэтому я не учу, а делюсь опытом. Ведь тот, кто учит, может и гаркнуть, и, наверное, еще что-нибудь сказать. Я не такая. Стараюсь помогать советами, а не методами. И я не думаю, что дети выдержали бы то, что прошла я. Да и не нужно. Ну, невозможно такое, чтобы они проснулись в 6 часов утра и перед школой пошли на тренировку, как когда-то делала я.
- Итальянские дети слабохарактерные?
– Как сказать. Могут обидеться или заплакать, если, например, судья, а матчи обслуживают дети постарше, неправильно даст фол. Или не попадут в кольцо пару раз. Я лишь руками разведу, а они и заплакать могут. Я их наказываю, но стараюсь делать так, чтобы это наказание шло в помощь – даю отжимания или пробежку по ступенькам
- Лепить из такого материала будущее сицилийского баскетбола очень сложно?
– Конечно. На уровне чемпионов это практически невозможно. А если говорить про обычный уровень, то еще ничего. Классных воспитанниц у нас пока нет. Но если ты попадаешь в юношескую сборную Сицилии, это считается достижением. Но, кто знает, может, мои дети вырастут в хороших баскетболисток.
- У вас были предложения поработать в Беларуси?
- Знаете, нет. Думаю, в Беларуси и так полно народа, чтобы кого-то приглашать издалека. Я бы могла помочь, однако в сборной всегда пользовались своими силами. Мы постоянно с мужем ездили на чемпионаты Европы. И я всегда общаюсь с нашими баскетболистками, слежу за ними.
Участие на Олимпиаде, чемпионатах мира и Европы – это очень высокий результат. И я надеюсь, что команда всегда будет себя показывать. У нас есть материал, много способных игроков, которые готовы прийти на смену нынешним сборницам. Поэтому нужно поддерживать молодежь. И это нужно делать на уровне федерации и государства, чтобы у детей было желание в будущем играть в сборной.
- Как часто бываете на родине?
– Планирую приехать в следующем июле. И если приезжаю в Беларусь, обязательно еду в Мосты. Корни нельзя забывать. И мои дети, когда мы прилетаем, тренируются неделю у Вавлева на сборах. Знакомятся с девочками, потом переписываются. Благо сейчас это сделать просто. Мы не теряемся. Считаю, это важно.
- А как вашему супругу Беларусь?
– Ничего. Терпит. Для него сложнее всего найти здесь хороший кофе или пасту. А так он чувствует себя неплохо. И никогда от поездки не отказывался.
- А вы можете представить тот день, когда вы с мужем переедете жить в Беларусь?
– А мы, кстати, легки на подъем. Дети растут. И кто знает, что будет дальше. Может быть. Можно ведь пожить немножко в Италии, немножко в Беларуси. Я в этом не вижу ничего плохого. Главное, чтобы за твоей спиной была солидная поддержка, чтобы ты понимал, что есть тот, на кого ты можешь опереться в нужный момент. И в лице своего мужа я такую поддержку нашла. Я всегда этого хотела.
