Егор Семенов: «Два года не могу отдать Филипенко 250 долларов. Пусть он не обижается»

Кроссовки Михаила Маковского, Роналдиньо после туберкулеза, милиция, Икарус, свдьбы и зарплата из Биг-Мака – самый талантливый представитель поколения Егора Филипенко и Михаила Сивакова рассказал Никите Мелкозерову об очаровании минорных лиг и затормозившей на старте карьере.

Садик, тара, МЧС

– Как проходит межсезонье в первой лиге?

– Ну как… Честно говоря, скучно. Люди все те же. Просто зимой переезжают с места на место. Вот тебе и межсезонье. У всех в лиге годичные контракты. Так что сезон отыграл – и в принципе свободен. Иди куда хочешь.

– Зимой ты сменил «Сморгонь» на «Смолевичи-СТИ».

– Конечно, хотелось бы остаться в Сморгони, но семьей решили, что надо быть ближе к дому. Дело даже не в деньгах. Просто все как-то остановилось. Переход из первого года во второй был интересным. Вроде какой-то подъем, какие-то задачи, какие-то перемены. А последнее межсезонье в Сморгони – какая-то пауза. Ну, и да – платят зимой по минимуму.

В Сморгони вообще свои законы. Интересная ситуация. Зимой игроки три месяца получают голый оклад. Как на заводе. Это до двух миллионов. В первый мой сморгонский год было еще более-менее. Недодавали на питание и фармакологию, отнимая от зарплаты миллиона полтора. А сейчас… Зимой типа негде проявлять спортивное мастерство, нет надбавок по указу и спонсорских денег. Поэтому все достаточно скучно.

Я ушел тихо-спокойно. А некоторые ребята пытаются судиться с клубом.

В «Смолевичах» все тоже начиналось хорошо. Но некоторым ребятам до сих пор должны за прошлый год. Правда, обещают скоро отдать. Пацаны письма пишут. Но пока ничего у них не выходит. Хотя сейчас нам, пусть и с задержками, но платят. Да и условия хорошие. Тренируемся в Жодино. Недавно сбор проводили в каком-то санатории где-то в лесу под Смолевичами. В принципе все понравилось. У меня пока претензий нет.

– Самые удивительные условия, в которых тебе приходилось работать?

– Сразу на ум приходит легендарный сморгонский садик, в котором живет команда. Там тоже свои законы.

– Какие?

– Ну, мы договорились с ребятами со старта: «Все, что происходит в садике, остается в садике». Но когда 20 человек целый год живут в одном месте… Перед играми, конечно, поспокойнее. А так каждый день что-то происходит.

– Что?

– Ой, я скажу – ребята обидятся… Напиши, что мы все вместе собирались большой компанией в комнате Ковальчука, забирались под теплый плед и слушали, как Сергей читает книгу :).

Кава же вообще с книгой не расстается. В туалете читает… И в душе, и в ванной. Пройти к туалету невозможно – все в книгах. Их горы. А вообще чуть праздник – собирались у Сергея всегда всей командой. Или поздравляли, или праздновали. В зависимости от финансовых способностей именинника…

– Самое памятное празднование в Сморгони? 

– В позапрошлом году Стащенюк проводил вливание в команду. Тощий объединился с другими новичками. Ребята пришли в «Сморгонь» между кругами. Стащенюк все организовал. Батюто как бы был в курсе, что у нас запланировано такое мероприятие. Но точной даты не знал.

Мы в итоге до утра просидели. Тощий четыре раза ездил за добавкой… И вообще, Стащенюк – человечище.

– Что пили?

– Пиво в принципе. Но мастера, которым за 30, пиво не очень любят. А молодежь – нормально. А утром на тренировку…

– И как?

– Как говорил Рындюк: «Кто может пить и играть, тот выпивает. Кто не может, тот ложится спать и готовится к тренировке». Так что каждый брал себе столько, чтобы на утро не остаться крайним.

Кстати, «Сморгонь» – единственный в мире клуб, у которого есть свой Дворец… Алексей Дворецкий :). Администратор. Любые проблемы решал. В городе Леша может абсолютно все. Помочь с милицией, скорой, пожарной, МЧС.

– А у вас были какие-то проблемы с милицией?

– Пару вопросов возникло… Ребята рассказывали. Меня тогда еще не было в команде. На 8 марта игрокам дали выходной. Игорек Герман уезжал домой на электричке. Время поджимало. Он билет не успевал купить. А женщина из кассы была занята – по телефону разговаривала. Герман стал на нее кричать: «Чего вы разговариваете?! Продайте мне билет, а то я домой не успею!» – «Не кричите, молодой человек, я сейчас милицию вызову». Стали ругаться. Женщина вызвала милицию.

А с Игорьком ехал легендарный Дима Абазин. Он говорит: «Пойдем отсюда, чтобы не было проблем». А Герман: «Нет, давай дождемся!» В итоге приехала милиция. Женщина показала на Германа. Его повезли в участок. Это все в Сморгони происходило. Игорь и там зарубился с милиционерами. Оставили они его отдыхать в отделении на сутки. Герман принялся кричать на какого-то майора. Майор позвал его к себе. Говорит: «Ладно. Чтобы не мурыжить тебя в праздник, даю право на один телефонный звонок. Выбирай кому». Герман думал, кому звонить. Либо директору клуба Юргелю. Либо главному тренеру Батюто. Игорек решил, что директору звонить опасно. Набрал номер тренера.

Майор звонит Батюто. Говорит: «Здравствуйте, ваш подопечный Игорь Герман у нас на сутках. Его отпустить под вашу ответственность?» А Батюто: «Кто? Герман? А не, этот пускай посидит» :). До девятого числа Игорек сидел в участке.

– Чем легендарен Абазин?

– Человек, конечно, с историей. Я когда его в первый раз увидел, чуть сознание не потерял. Мы в «Клеческе» пересеклись. Абазин после игры набирал себе литров шесть-семь пива. Причем разных сортов. В разной таре. Я не понимал вообще, как это можно выпить… На этой почве Абазин и легендарен во всех командах. Выпить мог сколько угодно. Его это никогда не останавливало.   

Абазин немножко странноватый, конечно. На поле любого может убить. Зимой к нему вопросов нет. Работает-работает. Все: «Димка, Димка, ты, зверь!» В Клецке ему даже повязку давали капитанскую, чтобы меньше карточек получал. А потом что-то случается – и везде начинаются проблемы.

Дима в какой-то момент отключается. 40 минут может отыграть спокойно, а потом ему срывает башню. Мы играли в Гомеле с ДСК на искусственном поле. Рядом с бровкой ограда. Мяч уходил за линию поля. Никакой опасности атака не представляла. Дима бежал рядом с каким-то молодым чудаком. Видно было, что мяч наш. От Абазина требовалось просто поставить спину и проводить этот мяч в аут. А он делает паузу и дожидается чудака, чтобы сыграть с ним плечо в плечо. Малыш начинает тормозить, чтобы на асфальт, который за полем, не вылететь. А Абазин его плечом. Малой улетел в эту оградительную арматуру. Чуть не переломался весь. Дима: «Ну что я сделал? Сыграли плечо в плечо!» Ему желтую только за это дали.

Крот, срач, необыкновенный

– Владислав Дуксо , что в сморгонском садике было очень весело.

– Дука про Германа вспоминал. Этой мой первый год в Сморгони. Тогда, конечно, было весело. У Германа и Шкуратенко каждый день что-то случалось. Как-то раз оправдывались: «Мы через дворы шли. Нас бабушка полуслепая попросила спички. Плиту поджечь. А у нас спичек не было. Мы ж не курим. Весь город обыскали, пока нашли. Вот и опоздали на тренировку. Можете не верить, но это чистая правда». И это все говорится с искренним выражением на лице.

– А что Шкуратенко?

– Шкуру давно не видел. Слышал, что он заканчивает… Шкура – он вообще необыкновенный. У меня создается впечатление, что человек всему научился сам. У него движения такие… Искренние. Помню, подача идет с фланга. Максик в метре от ворот. Забивает каким-то неимоверным движением колена. Все смеются: «Шкура, почему ты просто не ударил головой? Мяч же тебе в лоб летел». А он: «До этого мяча я головой никак бы не достал». А как можно было достать коленом до верховой подачи, Шкуратенко нам не объяснил.

Веселый парень. Когда происходило вливание Стащенюка, мы все нормально дали. Не пил только Максим Шкуратенко. Потому что принимал какие-то витамины. Утром мы были не очень свежи. Батюто сказал: «Я понимаю, конечно, но утреннюю тренировку надо отработать». Все вышли. Очень аккуратно. Спокойно поддерживаем друг друга.

Упражнение. Выводим человека во фланг, подача, замыкание. Бегаем, потеем аккуратно. Ни пихача, ничего. Ни у кого нет большого желания тренироваться. Один только Шкуратенко активничает. Он же витамины накануне пил. Бегает по полю, орет: «Дай мне! Дай мне! Я тут! Я открыт!» Ну, Максику дают мяч под удар. Надо сместиться в центр и пробить. Он убирает под себя, бьет, убивает крота, падает и хватается за ногу. Батюто: «Что с тобой?» – «Все нормально. Ударил просто в землю. Но теперь левой бить не могу. Переведите на другой фланг».

Макса переводят на другой фланг. Ему идет передача. Шкура перекладывает мяч под правую… Убивает крота, падает, хватается за ногу…

Заканчивается тренировка. Батюто говорит: «Ладно, спасибо, что отработали. Все молодцы. По одному человеку только есть вопросы. Это Максим Шкуратенко. Не могу понять: ты вчера выпивал или что ты там делал? Давай посерьезнее, пожалуйста» :).

В первый год у нас еще Маковский играл. Миша. Хороший человек. Все собирались у Макухи. У него не было такого, чтобы кто-то отказывался. Пить не обязательно. Просто надо прийти и отметиться. Провести время в коллективе. Утром было тяжело находиться в Мишиной комнате. Такой срач, что приходилось убирать всемером.

Они с Кароликом жили. Денис ответственный такой. Бутсы всем находил. Тот же Герман мог и в кедах тренироваться. Ему было пофиг. А Каролик через знакомых находил ему обувь. В общем, если надо решить какую-то проблему, все шли к Каролику. Если настроение не очень – к Макухе.

– Что вспоминается первым, когда говорят о Маковском?

– История одна. Мне понравилась. Вроде веселая. Миша на курсы тренерские поступил. Оплатил все. Или ему оплатили. Не важно. В понедельник-вторник Миша учился. Приезжал во вторник вечером в Сморгонь на тренировки.

Им на курсах выдали экипировку. Костюм и кроссовки. Он в своих ходил. А выданные отложил. Когда собирался в понедельник на учебу, Мишина девушка говорит: «Вынеси пакет с мусором. И второй возьми со своими кроссовками. Завези их в Сморгонь. Чего они тут валяются?» Макуха приезжает вечером в садик, говорит: «Щас покажу вам кроссовки, которые выдали. Просто пуля. Кто хочет, забирайте. Новые, я их не носил». Открывает шкаф – а там пакет с мусором.

Все вокруг ржут, а Миша не может понять, что происходит. Макуха такой: «Кто подкинул? Кто вообще додумался принести мусор и поставить мне в шкаф?» Ходил целый день и думал, как такое произошло. Потом понял, что кроссовки, видимо, выкинул, а мусор с собой привез :).

– В «Сморгони» ведь работает легендарный директор.

– Юргель, конечно, часто всех посылал на х**. Но, считаю, в 90 процентах случаев делал это по справедливости. Мне в Юргеле нравится обязательность. Он если обещал, то всегда отдаст. Пусть у нас заработки были небольшие, но выплачивались регулярно. Ведь в белорусском футбол в основном большинстве случаев, когда говорят «завтра», имеют в виду «через две недели». А Юргель если сказал: «В шесть часов вечером понедельника», значит, будет в шесть часов вечером понедельника.

Мы как-то ехали с игры на Икарусе. Наш клубный автобус был неисправен. Дали замену. Еле ехали. Транспорт наш все время ломался. А Юргель был чуть-чуть… Уставший. Понятное дело, обозлился на эту ситуацию. Подошел к водителю и говорит: «Давай, соберись, а то я тебя уволю на х**!» Водила говорит: «Так я же на вас даже не работаю». Юргель подумал… Говорит: «Вернемся в Сморгонь, я тебя приму на работу и уволю на х**!» :).

– Твоим одноклубником был Павел Баскаков. Говорят, тоже персонаж.

– Любимая фраза Баскакульки: «То, что меня не убивает, я больше не покупаю» :). Думаю, можно не объяснять. Знаешь, мне нравятся очень смышленые люди. У Павлика всегда есть ответ или шутка на совершенно любой вопрос.

И самое интересное, что в любом коллективе с любым количеством стариков Баскака не трогают. Боятся. Может затравить :). Коля Рындюк, серьезнейший человек, постоянно говорил: «Баскак, ну ты скоро договоришься». Но так за два года ничего ему не сделал.

Баскакулька нас всех веселил. Фразы менял на свой манер. «Спартак» Бескова не ждал» на «Коммунальник» Баскакова не ждал» :). Как ляпнет что-то неожиданно, все ржут. Однажды кому-то сказал: «Ты–как Роналдиньо после туберкулеза». Зеедорфа нам показывал. Отставлял так задницу и говорил: «Спокойно-спокойно, я все контролирую». У парня немножко воспаленный мозг :).

Как-то покупал себе йогурт. На кассе девушка была немного шепелявая. Сказала малому: «С вас сесть сестьсот сестьдесят». «Ш» у нее свистела. Так Паша потом спецом еще два раза зашел купить этот йогурт, чтобы ее «ш» послушать :).

– Сильный, конечно.

– Ну да. Тренировались однажды. Ему кто-то на палец наступил. Пока тренировка, Паша не замечал. А потом почувствовал сильную боль. Малый целый день жаловался. Но терпел. А к ночи не выдержал: «Давайте попробуем в Сморгони скорую вызвать». Ну, человеку плохо. Помочь надо. Попробовали. Набрали номер. Баскакульке дали трубку. Подняла какая-то бабушка. Может, дежурная. А может, вообще уборщица. Просто мимо проходила.

Бабулька: «Что у тебя случилось?» – «Болит палец». – «Ясно. А где ты?» – «В садике» – «А сколько тебе лет?» – «20». Баскак с ней совершенно серьезно говорит, а женщина по ходу по чуть-чуть с ума сходит. Спрашивает Пашу: «А что ты там делаешь, в садике?» – «Живу». После этого женщина вообще перестала понимать, что происходит. Но потом собралась, сказала, чтобы Паша терпел, и если ему будет плохо, снова ей звонил.

– Еще одна легенда – Виталий Рушницкий.

– Да, это легендарный человек. Он прошлой зимой весил 96 килограмм. И говорил, что такой вес не мешает играть. Интересный парень. Все время вспоминал истории с Коллером. И всем этим надоедал :). Чуть что – сразу Коллер. Его лучший друг.

Ребята после игры как-то отдыхали в «Страўне», единственное в Сморгони заведение, в котором можно посидеть. Начался какой-то замес, мол, сейчас чуть ли не драка начнется. Руша (трезвый был) в шутку взялся за столовый нож: «Пойду разбираться :)». Все посмеялись. А Виталя положил этот нож себе в карман по невнимательности и забыл. Вышел из кафе. Идет себе домой. Не помню, из-за чего, его останавливает наряд милиции. Чего-то они принялись спорить. Милиционеры заломали Рушницкого, стали обыскивать. А тут нож. «Пацан, зачем тебе нож?» А он объяснить ничего не может.

Сказал, что взял в «Страўне». А это мелкое хулиганство. Закрыли его на сутки. Как писать протокол, Виталя подумал, что лучше про кафе не говорить. Милиционеры согласились. Сказали: «Если из кафе поступит заявление о пропаже, получишь мелкое хулиганство». Продержали его до утра, дали штрафа 200 тысяч.

– Как в Сморгони с болельщиками?

– Нормально. Мирные они. Болельщицы вот пару раз в садик заходили.

– И как?

– Удачно в принципе.  

УЗИ, страус, ложкой по лбу

– Детский тренер Леонид Данейко, когда ему задавали вопросы о Михаиле Сивакове и Егоре Филипенко, сказал, что самым талантливым его учеником был ты.

– Получилось непонятно. Лет в 14 я сломал ногу и стал выпадать из числа звезд своего возраста… Надо, кстати, отметить Данейко. Он собрал команду, из которой три человека играют на хорошем уровне и еще три мучаются. Сиваков, Филипенко и Нехайчик играют. Мы со Жданком и Колядко мучаемся. Шесть человек – считаю, это очень хороший показатель.

Может, год у нас был такой успешный, может, Данейко настолько хороший тренер, может, распад реактора повлиял, но команда собралась сильная. Детство вспоминается с позитивом. Нечего жаловаться. Благодаря спонсорам много где побывали, много чего повидали.

А что не получилось… Сломал ногу, потом пошли проблемы с сердцем. Что-что нарушилось в организме. А что – неизвестно. Родители у меня – простые люди, никто моей проблемой из тренеров глубоко не занимался. В «Минске», правда, помогли с обследованием. Провели его, сказали, что надо заканчивать. А у меня был еще год детского контракта. Никто его не разорвал. И я весь сезон каждый месяц четвертого числа ходил в бухгалтерию за деньгами. Долларов сто нам платили. Никто мне при этом не сказал: «Иди еще раз проверься, может, прошло».

Закончился контракт, его по каким-то причинам продлили. Я школу окончил в универ поступил. Отец сказал: «Ищи работу, чего тебе колупаться?» Уволился из «Минска» безо всяких претензий.

– Но потом же все наладилось?

– Попил я каких-то витаминов, дал паузу в тренировках, прошел через три месяца углубленное обследование. Оказалось, улучшений нет. Закончил с футболом. Играл по любителям. В универе учился. Вопрос здоровья меня не парил совершенно.

И вот как-то пошел в военкомат ближе к окончанию универа. Лет 20. ЭКГ. Думаю: «С моим диагнозом точно не возьмут служить». А тетенька мне: «Все нормально». Служить можно чуть ли не в спецназе. Говорю: «Дайте, пожалуйста, направление на УЗИ. У меня с сердцем проблемы». – «Кардиограмма показывает, что у вас нет никаких проблем». Тетенька все-таки отправила меня на УЗИ. Оказалось, я полностью здоров.

– Где ты работал после расставания с футболом?

– В школе. Учителем физкультуры. В школе нужно работать только, если не думаешь о деньгах. И желательно недолго. Когда проводишь с детьми пять-шесть уроков, они начинают тебя бесить. А два-три часа – нормально. Интересно.

– Еще была работа на свадьбах.

– Была. Мой отец занимается этим. Он – достаточно известный тамада. 20 лет в деле. Когда я закончил, отец стал предлагать мне ездить на свадьбы. Отвечать за звук. Работа не пыльная. Хотя мне не особо хотелось этим заниматься. Но в принципе я делал, что мне отец говорил. Кому-то даже нравилось.

Так и работал в школе, совмещая со свадьбами. За два выходных можно было долларов 150 получить. 100 – железно. За месяц – примерно 600. Плюс 300-400 со школы. Для 19 лет нормальный заработок. Ну и любительский футбол для себя.

– Чем тебе запомнилась работа на свадьбах?

– За то время, что я работал, успел понять: празднование везде одинаково. Кто-то днем пытается показаться более культурным, а к вечеру все становится на свои места.

Мне отец рассказывал одну историю. Торжество закончилось. Они сворачиваются. Там нехитрое оборудование. Микшер, усилитесь, колонки, ноутбук. В принципе все. Подходит человек, говорит: «Можете еще поиграть?» Отец объясняет, сколько это будет стоить. Мужчина соглашается, дает в три раза больше названной суммы. Говорит: «Играйте, пока я не уйду». Ну ладно. Начинается установка оборудования. Мужик подходит к столу, наливает себе стакан водки, выпивает его и забывается. Поворачивается к выходу – и молча идет домой.

– Какими в детстве были Сиваков и Филипенко?

– С Сиваком у нас было соперничество. Потому что оба играли повыше. А с Филипенко общение сложилось очень хорошее. Дружили. У меня зрение плохое. Родители отказывались покупать компьютер. Я часто ездил к Егору играть в FIFA. Радужное было детство. Мы кроме футбола ни о чем не думали.

Филипенко как-то с детства выделялся. Прошел набор, сформировалась группа – и только потом у нас появился Егор. На первую тренировку пришел в красных спортивных штанах. И как-то сразу всем запомнился. Не сказать, что он был главным юмористом, как сейчас, но веселиться любил. Хотя историй про Страуса я сейчас не вспомню.

– «Страус» – это же детская кличка Филипенко.

– Да. Он самым высоким в команде был. Я Егору, кстати, 250 долларов должен. Два года отдать не могу. Пусть не обижается.

С Сиваковым помню историю. Поехали мы куда-то. В Эстонию или еще куда-то. Сидим в столовой. Вдруг мне прилетает ложкой по лбу. Все смеются. Поворачиваюсь – Сивак… Ну, мы и подрались. Данейко выгнал нас обоих с обеда. Сидим, колотимся – что будет? Я – капитан, Миша – зам. Со страху забыли уже, что подрались. Выходим на тренировку. Данейко всех строит. Думаю: «Сейчас начнется». А он: «Вот ребята – молодцы. Что-то случилось, они сами разобрались. Никого не звали на помощь. Я такое поощряю». Мы удивились.

В детстве все просто было. Если какие-то вопросы, подрались – и все. Через два часа уже все забыто – снова лучшие друзья.

Романтика, Киев, Биг-Мак

– Как ты вернулся в профессиональный футбол?

– Играл за любителей почти везде, где только можно. Потом появился «Вигвам». Вова – хозяин главного спонсора – человек очень хороший, но команда с таким названием, конечно, веселила :). Правда, видишь, на энтузиазме добрались до первой лиги.

Мы просто собирались по вторникам и четвергам на стадионе «Урожай» побегать в футбол. Потом в баню ходили. Вова все это организовывал. И как-то говорит: «Давайте попробуем: в миник поиграем». Поиграли. Потом решили еще и по субботам собираться. В большой рубиться. Играли старики на молодых. Позже старичков стало меньше.

В минике доходили до каких-то финалов. Стали поступать предложения принять участия в любительских турнирах. В Киеве все говорили, какая у нас интересная команда.

– И что?

– Ничего. Уже подумывали над усилением и турниром посерьезнее. Помню, поехали в очередной раз в Киев. Взяли четверых ребят из мини-футбольного МАПИДа. За нас играл такой вратарь Очаповский и полевой Агейчик. Матчи проводили на синтетике. Вечером собрались пивка попить на лавочках. Агей говорит: «Что-то на синтетике колено побаливает. На изгиб ломит». Очаповский выпивает бутылочку и отвечает: «Так я ж в армии служил. Крутил колени, знаю, как это делается. Дай, я тебе за две секунды все исправлю». Агей выставляет ногу. Чапа его начинает крутить… В итоге Агейчик следующий четыре дня не мог ногу согнуть :). Как в гипсе проходил все это время. Говорил: «Чапа, тебе в руки вообще ничего нельзя давать. А я тебе ногу свою доверил. Так сейчас вообще закончу с футболом».

– Чемпионат области?

– Романтика. Там в некоторых командах играют люди от 40. Но они все умеют. Особо не повозишь. Толя Будаев выступал за какую-то пленную команду. Но мяч мимо не него не мог пролететь. Человек играл в опорной зоне и вырывал там все.

Потом мы решили выступать во второй лиге. В первый год играли за сто миллионов. На тот момент 30 тысяч долларов. Такой бюджет. Позже уже мэр появился с Пунтусом.

– Как ты оказался в «Клеческе»?

– Команда вышла в первую лигу. Решил попробовать. У «Вигвама» на тот момент целей никаких не было. Ребята играли для себя. Хотя в Клецке энтузиазм продолжился. Нам каждый день обещали отдать деньги. Было достаточно весело. У нас играл такой Василий Клочков. Бухгалтер от Бога. Все постоянно брали в долг. В основном у Васи, потому что он занимался ремонтом обуви – бутсы шил. И Клочков был единственный в команде человеком, который знал, кто, кому, сколько должен. Дикая калькуляция.

Саша Селява тогда совсем малым был. Своеобразный. Мог месяц молча работать, а потом пропасть на неделю. Искали его всей командой. А видишь, сейчас в Жодино играет в вышке.

Расскажу тебе, как нам однажды давали зарплату. У Задалина, который директорствовал в «Клеческе», был офис в Минске на Якуба Коласа. Кем-то он работал в BelSwissBank. В день зарплаты мы собирались на ЦУМе. Но время расчета было дико плавающим. Если он говорил, в 11:00, это значило, что деньги будут к 15:00 или 16:00. Нам выдали карточки, но на них никогда ничего не начислялось. Постоянный баланс – ноль рублей. Все на руки.

Пять часов сидели на ЦУМе. Постоянно звонили Задалину. Он все: «Я сейчас буду, я сейчас буду». А нам завтра на выезд. Часам к пяти появился Задалин. Говорит: «У меня есть десять тысяч долларов. По курсу пять к одному могу отдать хоть сейчас». Тогда как раз кризис случился. Мы что-то перепугались. Решили брать в рублях. Он говорит: «Поеду менять. Ждите еще».

Посадил Гурко (играл у нас такой) за руль, поехали в банк. Пока они ехали, говорит: «Гура, что-то кушать хочу, капец. Давай в McDonald’s». Еще часа два их не было. Приехали. Задалин выгнал Гуру из-за руля, сел сам, скомандовал: «По одному ко мне садитесь на пассажирское. Будем зарплату получать». Я сел. Он: «Сколько я тебе должен? С предыдущей 700 тысяч. С этой – полтора миллиона. На». Открывает пакет из McDonald’s. Из коробки из-под Биг-Мака достает сотки. Отсчитывает 12. Из лотка для картошки – пятидесятки. Отсчитывает десять. Говорит: «Все. Мы в расчете?» :). В общем, рассчитывался из того, что наел.

– Объясни, зачем тебе нужен весь этот футбол в низших лигах?

– Чтобы не заниматься какой-то обычной работой. Футбол-то я люблю. Сильно. Оттого, когда закончил в первый раз и играл за любителей везде, где можно. Хочется еще побегать.

Фото:, vk.com.