«Пусть Домрачева привезет сюда Бьордалена, астму его полечит». Репортаж Мелкозерова из-под земли

Восстание Lego, самый неправильный эстонец на свете, ФК «АЛКО» и солигорский «Сантьяго Бернабеу» – игроки «Шахтера» провели благотворительный матч на глубине 416 метров.

«Заканчиваем движение! Заканчиваем движение!» – ревет металлическим голосом машина ГАИ. И без того почти безжизненный проспект Независимости задерживает дыхание. На дороге появляется хищная стая мотоциклистов-сопроводителей. Скорость движения настолько низкая, что можно рассмотреть детали их одежки. Мотоциклисты окружают совершенно неубедительную машину цвета металлика безо всякой тонировки. «Блиииаааин!!!» – громко начинает истерить рядом стоящая женщина, которая, видимо, теряет время из-за остановки движения. Хотя куда можно опаздывать в 5:30 утра, решительно неясно. Мотоциклисты скрываются из виду, оставляя от себя лишь ощущение какого-то сюра. Истерившая женщина ныряет в салон подъехавшей «сотки», а я – в салон микрика с надписью «телевидение» на лобовом стекле.

– Здорова, а что это за демонстрация силы?

– Привет. Это они тренируются. Скоро к нам приезжает главный китаец. Три дня тут будет сидеть. Вот готовятся его сопровождать. Или ты думал, у нас уже Hyundai начали сопровождать? – задает встречный вопрос коллега.

– Ну да, ты прав, – в голове восстанавливается порядок вещей.

– Скажи мне лучше, на нашем мероприятии будет Коля Януш?

– Вроде нет, Кобин будет, +19 будет, а Януша не прогнозировали.

– А, блин, обидно. Хотел на него вживую посмотреть. А то он у меня в менеджере за «Динамо-Минск» по 30-ке за сезон кладет.

***

Из бордового буса выскакивает жизнерадостный человек в серых брюках, сером джемпере с серым воротом рубашки, торчащим из-под него. Очень, кстати, действенный метод. Если не знаете, как подобрать цвета в одежде, выбирайте все в один тон. Человек в сером оказывается главным врачом Республиканской больницы спелеолечения, в которой должен состояться анонсируемый подземный футбол. Зовут его Павел Левченко. Почему-то все время хотелось назвать Павла Александровича Лещенко и запеть «Из полей доносится печаль». Главврач показывает нам дорогу к лечебнице, возле которой мы даем паузу, чтобы дождаться футболистов.    

– Ракурсы-макоракурсы, не волнуйтесь, все будет отлично, – бодрится Левченко. – Журналистам у нас нравится. Как-то приехал сюда немец из Reuters, так впечатлился, что выгнать из шахты не могли :).

– Вы футбол любите? – спрашивают телевизионщики.

– Люблю, но в душе больше хоккеист.

– «Я по профессии футболист».

– Правда, очень люблю передачу «Время футбола». Такая передача. Так умно в ней говорят.

Под саундтрек слов доктора появляется бус с делегацией работников ФК «Шахтер». Действительно без Януша, которого в Солигорске по-доброму называют будущим герцогом Микашевичей. Делегацию возглавляет бывший председатель клуба, а ныне зам его генерального директора Владимир Кучеров. Получив в распоряжение новую публику, человек, способный вещать дольше любой радиоточки на свете, начинает свой эфир.

– Приветствую.

– Здравствуйте, Владимир Федорович.

– Сейчас побываем на глубоких горизонтах.

– Круто.

– Понимаешь, сейчас ты человек уважаемый. А побываешь внизу, станешь глубоко уважаемым! – Владимир Федорович достает бумажку с пометками. – Спустимся на глубину 416 метров!

Кучеров – это офлайн-википедия шахтерской жизни. Дай Бог каждому столько бодрости в 67 лет. «Коллеги, спускаемся!» – командует замгендир, когда все облачаются в предоставленную спецовку.

***

– Ссышься, господин Мелкозеров, – подтравливает пресс-атташе «Шахтера».

– Паша, не господин, я из крестьян. И чего мне ссаться, я в четыре утра проснулся, все равно ничего не понимаю.

Забираемся в средних размеров грузовой лифт. На профессиональном сленге он называется клетью. Внутри дикий Китай. Если когда-нибудь попадали в автобус, который движется мимо какого-нибудь завода во время пересменки, ощущения примерно такие же. В возникшей давке начинаются шутки про маршрутку:

– Передаем на проезд :).

Потом кто-то спрашивает:

– А сколько у него грузоподъемность?

– 28 человек.

– А нас сколько.

– Нас столько и есть… Или больше.

Тут клеть начинает колбасить. Ход отнюдь не гладкий. Определенно не гостиничные лифты с хорошей подвеской. Даже не Могилевлифтмаш. Но прикольно. Необычно так. Плюс почти полное отсутствие освещения.

На свои четыреста метров мы спускаемся примерно полторы минуты. После долго-долго блукаем по очень кинематографичным коридорам. Аккуратные слои белой и красной соли делают здешние стены классным фоном для селфи. Арочные пролеты, чуть приглушенный свет, мелкое крошево соли, которое летит на пол и смешивается с песком, заставляют воспринимать солигорские пещеры идеальным местом для съемок. Был бы режиссером, снял бы тут какой-нибудь хоррор.

Правда, работники лечебницы не особо за гостей. 

– У нас тут четыре километра воздухоподающих лабиринтов, – говорит главврач. – Количество микробов минимальное. Температура постоянная и летом, и зимой. Да, люди просятся на экскурсии. Но мы отказываем. Все же это врачебное учреждение. Атмосферу нужно сохранять. А толпы туристов ей не способствуют.

Для нас делается исключение, что, конечно, приятно. Лечебнице 25 лет. Тут много противоаллергенного сильвинита. Уникальность больницы основывается на смеси красной и белой солей. В других подобных лечебницах есть только красная либо белая. «Калий-хлор, натрий-хлор», – поясняют знающие люди, пока я ковыряю живописную стену.

– Я вас прошу, только не надо грызть стены, – упреждает мое безумие главврач. – Я вам потом дам кусок с собой.

– Маме соли обещал домой привезти.

– Не, эта годна только для минеральных удобрений. Та, что красная. А пищевую мы добываем в других местах.

Желание лизать стену пропадает. Хотя оказывается, что кто-то из футболистов попробовал ее до меня.

– Реально соленая, – звучит заключение.

***

Top face приглашенного квартета футболистов является Василий Кобин. Человек на завидном фрише. Минимальное количество слов, расстегнутые манжеты треников, торчащие из-под них бело-красно-белые «Джорданы» от Nike (украинец решил обойтись без игровок), руки в карманах, ананасная стрижка и внешне полное отсутствие напряга.

– Правда, что он играет у вас на одной ноге? – тихонько задаю вопрос присутствующим.

– На одной. И той полусогнутой. У нас тут явно не его уровень.

Василий попал в Солигорск за счет связей Юрий Вергейчика, который обеспечил себя ими во время проведения трансфера Александра Юревича в «Карпаты». Контракт украинца действует до 30 июня. Никто не надеется на его продление. «Ну, хоть в финале Кубка поможет», – с воодушевлением добавляют работники клуба.

– А сколько у тебя матчей в национальной сборной? – интересуется у Кобина Кучеров, пока мы идем к месту проведения матча.  

– 12.

– Видишь, – обращается Кучеров уже ко мне. – Я всегда говорил, что в «Шахтере» мало моих соотечественников. И вот смотри: как стал работать председателем, сколько хохлов появилось!

Украинцев в Солигорске действительно много. А эстонец только один. При этом жутко неправильный. Ничего стереотипного. Ни тормозов, ни тупняка. Артур Котенко все время бодр и светел. Действительно обладатель самой стойкой улыбки в высшей лиге. Очаровательно неправильный эстонец. Если вам холодно, грустно и на душе дождь с переменной облачностью, сохраните фотографии Котенко в папку «Позитив» и при случае поднимайте себе настроение их просмотром.

– О, здравствуйте! – кажется, я сам так себе не радуюсь, как Котенко.

– Здравствуйте, Артур. Есть новые анекдоты про эстонцев?

– Ой, нет :).

– А про литовцев?

– Тоже нет. Про литовцев очень сложно :).

– Друг ваш Миколюнас голевую недавно отдал.

– Да, на Юревича в Гомеле, – подключается пресс-атташе.

– Павлик, когда он мне интервью даст?

– Сказал, когда закончит.

– Так это ж лет через восемь.

– Ну, да… Саня вечный.

В это время Котенко веселится в компании одноклубников и тренера Александра Новика.

– Сколько ты там в Эстонии забил? – просит напомнить Александр Михайлович.

– Четыре! Ну, это в кубке. Помню, мы на ранних стадиях как-то встречались с командой под названием АЛКО. Все думали, что это значит.

– И что?

– Оказалось, «Ассоциация любителей культурного отдыха», – по соляным пещерам разносится дружный хохот. Невозможно очаровательный эстонец. Если они все в Таллинне такие, хочу там жить.

***

Телефон сообщает, что сеть не ловится. Сообщение оказывает терапевтический эффект. Удивительное спокойствие. Никаких звонков и писем с пресс-релизами федерации тенниса и легкой атлетики, а также с новостями о редизайне. Плюс лечебный воздух и недосып. Настает сплошной дзен.

– Здесь нет Wi-Fi, – сообщает главврач. – Это принципиальный для меня момент и один из лечебных факторов. В наземном лечебном корпусе интернет есть, а здесь он не нужен. Знаете, я бы и телевизор списал. Но он у нас на балансе, надо держать. Пусть люди отдыхают.

Оздоровление в лечебнице проходит в три смены. Первую занимают дети. Кто-то спит, кто-то играет в настольный теннис, баскетбол или футбол. Оказывается, на глубине четырехсот метров вполне себе можно тусоваться.

– Чем раньше начнешь лечить астму, тем лучше, – говорит главврач. – Слава Богу, нам разрешили спускать сюда десятилетних ребят. Раньше закон позволял работать только с 16-летними. Благое дело делаем. Не зря президент на нас обратил внимание.

Совмещать в одном абзаце Бога и президента – давешний тренд власть имущих белорусов. Хотя порой это даже мило. 

– Спасибо, что согласились, – благодарил игроков Левченко еще до начала мероприятия. – Я, конечно, не священник, но Бог вам зачтет это и в жизни, и в футболе.

Идем к месту проведения матча. Из-за уха возникает Кучеров.

– Видел детские самоспасатели?

– Угу.

– Они легкие в обращение и по весу. Ребятки в случае чего вполне способны сами их надеть. А вот взрослые. Те, которыми пользуются профессиональные шахтеры. Тут три кило веса. 

Рядом с тремя кило веса носилки.

– Владимир Федорович.

– А?

– У вас на «Строителе» во время матчей такие же используются?

Кучеров оценивает юмор и широко улыбается. Футбольные люди вообще очень позитивные. Грустными они бывают только во время тура в случае поражения или при задержках зп.

– Вот он! Наш «Бернабеу»! – объявляет Кучеров, указывая на узкий шириной метра в три проход с мини-футбольными воротами, которые практически его перекрывают. – Павел, Александрович, сколько будет людей?

– Человек 150.

– Уууу! Так на некоторых матчах высшей лиги собирается 125!

И тут в ущелье начинает спускаться поток из детей. Все в касках. Выглядит очень эпично.

– Восстание Lego! – комментирует пресс-атташе клуба, широко улыбаясь.

– Паша, я не очень детей нынешних понимаю. Им это все действительно по кайфу?

– Знаешь, дети обычно реагируют очень хорошо. Вспомнил, кстати. В 2010-м привезли к детям в лагерь Саню Алумону. А дети что? Детям радость, но они особо не разбираются. Видят, темный парень. Подумали, что легионер. Давай на нем весь свой английский испытывать. Один малыш прибегает: «Can I take a photo?» А Саня спокойно так: «Да, конечно, подсаживайся, не стесняйся». Малой чуть с ума не сошел, когда услышал. Не ожидал :).

***

– Бьорндален же астматик? – спрашивает один из присутствующих операторов.

– Вроде как да.

– Пусть Домрачева привезет его сюда. Подлечится старичок :).

Соли дают воздуху лечебный эффект. Дышится действительно хорошо. Хочется прилечь на один из близлежащих шезлонгов.

– У, ты чувствуешь, чувствуешь? – спрашивает Кучеров.

– Чувствую, Владимир Федорович.

– Скажите Боровскому, будем в шахте кроссы бегать!

Воздух настолько бодрит Владимира Федоровича, что он отправляется жонглировать вместе с футболистами мячом призывной раскраски.

– Эстонец, эстонец! – начинается очередная серия доброй травли Артура Котенко. 

– Чего?

– Смотри, а мяч-то под литовский флаг.

– Не, друг, это не литовский, это какой-то растаманский.

И действительно. Литовцы в «Шахтере» есть, а растаманов вроде как не заявлено.

Александр Новик организует разминку обеих команд: «Стартуем в невысоком темпе». Возглавляющий строй Неманья Чович начинает бежать. «Вот, блин, серб до сих пор русский не выучил, не лети ты», – комментируют партнеры. 

Под аркой соляной норы идет движение. Форма прохода определяет ее устойчивость. Был бы потолок прямым, пришлось бы ставить опору для его поддержания. С техникой безопасности под землей все очень строго. Плюс на случай отсутствия электричества придуманы пути отхода.

– Как-то оказался между горизонтами, решил попробовать по барбосику выбраться, – рассказывает Кучеров.

– Это что такое?

– Это совершенно обычная лестница. Много-много пролетов.

– И как?

– Да почти никак. В смысле, никакой вылез. Это ж двести метров вверх по лесенкам ногами.

***

Начинается футбол. Котенко облачается в сиреневые перчатки, обозначая серьезность намерений, но продолжает улыбаться. Вратарь за шоу. Разыгрывает троечки возле своей рамки. Вылетает на мяч кулаками, иногда для повышения самооценки соперника пропускает между. Кобин исполняет либеро и концентрируется на удержании мяча. Наступает на него подошвой и ждет, пока двое-трое соперников его окружат. В Човиче видится нападающий. Серб чаще всех наносит удары и после некоторых голов показывает победные жесты фотографу. Молодой Михаил Шибун выглядит самым серьезным. «Статистику набивает», – юморят старшие товарищи.

Профессионалы держат малышей, представленных тремя четверками, на расстоянии одного-двух голов и периодически позволяют выходить вперед. В такие моменты дети из числа болельщиков заводятся и начинают голосить «Зеленый бор». Так называется лагерь, к которому они причастны. Акустика делает свое дело. Атмосфера действительно круче, чем на некоторых матчах высшей лиги. Принципиальное отличие только одно – воспитательница постоянно просит младших ребят не забывать про каски. К концу матча футболисты чуть поджимают, на элеганте забивают нужное количество мячей и делают все по красоте. Все довольны. Дети окружают гостей с просьбой о фото и автографах. Ребята чувствуют праздник, футболисты – свою нужность. Отличный пример благотворительности по-белорусски, который делает всем хорошо.  

***

Пока идет чествование, замечаю бесхозный мяч. На рефлексе подбираю и начинаю чеканить. Это болезнь. От нее уже никуда не деться. Кто знает, тот поймет. Увлекшись, не замечаю, как все закончилось.

– У, а какая трансферная стоимость у этого мальчика? – юморит Кучеров.

– Зачем вам такой трансфер. Давайте я вам Гукайло из такси верну. Хотя вы мне скорее сами заплатите, чтобы я этого не делал.

– О, Кит, – начинает ностальгировать пресс-атташе. – Василич его по всем позициям двигал. И Гука везде смотрелся.

– У нас сейчас в АЛФ то же самое происходит, – после чего рассказываю историю о Гукайло.

Дело в том, что Максиму в прошлом году дали приз лучшего, кажется, защитника, АЛФ. На чествовании сказал Гукайло: «Максим, ну какой ты лучший, если за сезон два раза вернулся защитникам помочь?» – «Никитос, просто в предыдущем сезоне я вернулся назад всего раз, а теперь два. Так что это прогресс. А прогресс в моем возрасте надо отмечать :)».

– Александр Михайлович, десять лет чемпионства праздновать будете? – на волне ностальгии задаю вопрос рядом стоящему Новику.

– Наше дело маленькое, вы ж знаете. Маркетинг решит, что надо, отпразднуем.

– Это ж вы «золото» брали еще на старом «Строителе». В раздевалках с голубыми стенами.

– Да, у них было другое расположение – окнами на улицу. А стены – да, голубые. Переодеваешься, бывало, тук-тук-тук, подымаешь голову – а там тебе дети в окошко машут :).

По чуть-чуть сворачиваемся.

– Чова, ты по ходу первый сербский футболист, который спускался в шахту, – травят Човича окружающие. Чович улыбается. И тут из-за его плеча выныривает еще более улыбающийся Котенко.

– Ну, да, по ходу и первый подземный эстонец у нас нарисовался.

Всем весело.

*** 

– А что это за шайба надо мной? – спрашиваю в клети главврача.

– Это парашют.

– В смысле?

– В смысле на случай обрыва троса страховка, – подсказывает Кучеров. – Чтобы клеть в шахту не улетела и не разбилась.

Под эти слова наш лифт начинает подколбашивать…

– Ну, что, – оказавшись на поверхности, говорит Кучеров. – Шахтерам всегда желают одного: чтобы количество спусков равнялось количеству подъемов. У нас это получилось. Спасибо, коллеги.

Спасибо, «Шахтеру». Хорошее времяпрепровождение. Детям реально понравилось.

Фото: Кирилл Павлович