Гендир «Динамо» – о своем богатстве, выдающихся качествах Коли Лукашенко и о том, как попал в команду президента
А также раскрыл свою зарплату.
Дмитрий Басков решил все свои социальные проблемы.
В последние месяцы о генеральном директоре минского «Динамо» Дмитрии Баскове говорят очень много. Весной хоккейный функционер приобрел жилплощадь за солидную сумму.
Позже во владение Баскова перешли 15 процентов акций скандального аккумуляторного завода в Бресте – и это тоже вряд ли было дешево.
При этом из самого «Динамо» приходят тревожные новости. Говорили даже, что клуб может не выступить в следующем сезоне КХЛ.
Басков до сих пор не провел общую пресс-конференцию по итогам провального чемпионата-2019/20 (помешал коронавирус), зато только что дал большое интервью YouTube-каналу «Хоккейная варка», в котором рассказал, как разбогател (не за счет хоккея!), о выдающихся качествах Николая Лукашенко, о подарке президенту, который тот запомнил, и о том, как реагирует на жесткие комментарии в интернете.
Предлагали сыграть в договорном матче
– Были попытки затащить меня в эти страшные дела. Это был 2006 или 2007 год. Я играл за «Брест». На тот момент у нас была слабая команда, плохое финансирование. Мы проигрывали четыре-пять матчей из шести. В некоторых матчах предугадать результат было несложно. Мне позвонил один мой товарищ из России и предложил... Спросил, какая у меня зарплата: «400 долларов». – «Класс. То, что надо. Если мы с тобой договоримся, то за одну игру получишь в районе трех тысяч. Просто скажи мне, когда вы проиграете». Говорю: «Послушай, это и так понятно, когда мы проиграем». Реально у нас слабая команда. Мы проигрывали «Керамину», «Юности». «Зачем тебе я?» – «Ты мне точно прогарантируй, что вы проиграете».
Это был большой соблазн для меня. Честно признаюсь, я не спал полночи, потому что во мне произошло раздвоение личности. Одна половина говорила, что предан хоккею. Другая говорила, что тяжело сейчас, на тебе куча ответственности, забот, мама, опекунский ребенок. Много было забот на тот момент, и не было денег вообще. Эту историю знают некоторые хоккеисты. Проснулся утром, почистил зубы, посмотрел на себя в зеркало и понял, что если я это сделаю, то больше на протяжении жизни не смогу смотреть в зеркало.
Бог свидетель, после этого я выдал пару суперматчей. Обыграли «Юности». Михаил Захаров пригласил меня на полсезона из самой слабой команды. За полгода заработал денег больше, чем за предыдущие пять лет.
Как зарабатывал во время хоккейной карьеры
– Сложно сказать. Никогда об этом не задумывался, не считал. Что-то откладывал, что-то тратил. То есть, когда играл играл в команде, где немного платили, тяжело было откладывать. Поэтому пытался зарабатывать всегда вне хоккея. То есть был опыт, когда я играл в «Немане», чемпионская команда, и пробиться в состав было непросто. Я был молодой парень, служил там в армии, поэтому мне Варивончик не платил ни копейки. Это было два спортивных сезона. Я приходил к нему, говорил, чтобы дали хотя бы 50 рублей на шампунь. А он отвечал, что солдатам деньги не положены. Два года играл бесплатно. Но деньги нужны были, молодой парень, надо туда сходить, сюда сходить, дискотеки и все остальное. Иногда, правильно?
Варивончик не платил мне деньги. Я просил постоянно у ребят, у которых были машины (у меня были права с 18 лет), автомобиль просто покататься. Получал огромное удовольствие от этого и получаю до сих пор. Брал у них автомобили под предлогом покататься, а на самом деле по ночам таксовал. Зарабатывал какие-то деньги на личные расходы. Утром приходил на тренировку невыспавшийся, поэтому извините, что где-то не дорабатывал, это все было потому, что периодически занимался вот такой ерундой. Был в армии, играл в хоккей и, что самое главное, учился в БГУ на юрфаке.
Как и с кем начинал свой бизнес
– Это был такой еще момент, своеобразный стартап. Начинающая компания с не особо видимым перспективным будущим. Но я знал этих ребят хорошо еще с университетских времен. Ну и так можно сказать, рискнул, вложил какое-то количество денег [которые откладывал на квартиру – Tribuna.com]. Много лет это не приносило никаких дивидендов, но потом в какой-то момент она [компания] приобрела хороший опыт, нашлись неплохие инвесторы. Компания выросла и сейчас приносит дивиденды. У меня есть небольшая доля в этой компании. Стало все хорошо, решил все свои социальные проблемы, которые были на протяжении всей моей жизни. Но на самом деле потому что я всегда был таким запоздалым. Если все мои друзья-хоккеисты уже покупали квартиры, строили дома, то я все еще жил общежитии, на съемных квартирах, служебных, если все покупали машины в 20-22-25 [лет], то я купил свою первую машину в 28 лет. То есть 28 лет первая машина, мечтал с 14. В 38 появилось первое жилье. Мы купили двухкомнатную квартиру на вторичном рынке. До сих пор в ней живем
Как Михалев одолжил денег на квартиру
– Мы [семьей] жили у друга на съемной [квартире] на Юго-Западе. Тогда, кстати, мой друг, Андрей Михалев, пришел ко мне и сказал: «Слушай, ну, тебе уже сколько лет, ну сколько можно тебе по общежитиям, по съемным квартирам – давай что-то думать». Я говорю: «Есть варианты, так и так». И как сейчас помню, он принес в пакете McDonald’s 50 тысяч долларов и сказал: «На тебе деньги, купи себе квартиру и отдашь, как будут».
Миха, до сих пор помню твой поступок. Спасибо огромное. Вернул долг? Когда появились дивиденды, то я закрыл все свои социальные вопросы, в том числе это.Я всегда трудился, я всегда пытался зарабатывать деньги. У меня были такие графики: я вставал в 5 утра, затем в 6:30 шел занимался платными подкатками вратарей (это тот период, когда я жил в общежитии в Раубичах и работал тренером юношеской сборной). Всегда был востребован в этой части. Потом шел на основную работу к 9:00, заканчивал ее и вечером снова шел на какие-то, в том числе и подкатки. Тренировал, по-моему, даже айтишников, там World of Tanks – многие команды, которые платили мне деньги. Я всегда искал возможность заработать. В том числе бизнес-проекты. Мне всегда было интересно это.
О зарплатах руководителей в белхоккее
– В белорусском хоккее все директора клубов получают зарплату, которую регламентирует 383-е постановление. Это не больше тысячи долларов. Даже в минском «Динамо». Если это видео кто-то из КХЛ смотрит, то будет смешно.
Так, навскидку, думаю, что генеральный менеджер «Магнитки» получает 40-50 тысяч долларов в месяц. Но есть руководители клубов, которые называют себя исполняющими обязанности руководителя. И оформляются еще на ставку начальником команды. Это такой инструмент повысить себе зарплату.
В «Динамо» такого нет. Есть 383-е постановление. Есть указ президента. Зарплата всего хоккейного офиса «Динамо» живет за собственные средства. Мы зарабатываем деньги и получаем зарплаты. Все в офисе получают меньше, чем директор.
Я пришел в минское «Динамо» не зарабатывать, я пришел работать в хоккее. Это моя стихия, я ей живу. Деньги буду зарабатывать где-нибудь в другом месте. Если поменяется постановление и руководители будут получать другие зарплаты, я буду рад, конечно. Но зачем хитростью искать инструменты? Все потоки финансовые, которые есть в «Динамо», сопровождаются. Они под таким контролем, что лучше не шутить. Я сам сказал, что мне нужен жесткий Наблюдательный совет, нужен сильный контроль – и за мной, и за подчиненными. Для того, чтобы все знали, что здесь нельзя шутить.
Как попал в президентсткую команду
– Случилось это очень давно. Не помню, 96-й или 97-й год, когда президент только первый раз вышел на лед, на полноценную тренировку, где были две команды. На тот момент я был один из самых старших вратарей школы «Юности». Поэтому мне повезло, я оказался на льду в первой тренировке президента и первого состава команды президента. Мы были вдвоем – я и Леня Гришукевич. Какое-то время мы тренировались с командой президента на постоянной основе. Потом начался профессиональный хоккей, уехал в команду. Каждый раз возвращаясь в отпуск (иногда месяц-два-три), поддерживал форму, тренируясь с командой президента. Меня там все знали.
Как Николай Лукашенко отказался играть за команду президента
– Единственный, кто отказался играть за команду президента, – это Николай [Лукашенко]. Наш маленький хоккеист, который уже не маленький. Когда мы проводили Рождественский турнир параллельно с «Золотой шайбой», и он на протяжении многих лет играл за команду «Грифоны», я предложил ему сыграть в конкретном турнире – Рождественском – за команду президента. На что он сказал: «Дмитрий Юрьевич, я не могу бросить свою команду. Буду играть за «Грифонов». На тот момент ему было это очень важно, это его команда, наша общая команда, за которую не один год выступал. Прошел младшую «Золотую шайбу», перешел во взрослую. Это было его.
Он полезный игрок, один из лучших бомбардиров. Он создавал, делал результат команды. Это первый соревновательный опыт. Сейчас он тренируется и играет за команду президента.
Какой Николай хоккеист
– Не потому, что он сын президента. Не потому, что он Николай, о котором много говорят. Просто потому, что мы с ним с шести лет тренировались, развивались. Это моя гордость в части того, что это единственный в моей жизни воспитанник, которого я начал тренировать с детства и практически довел до выпуска, как выпускаются учащиеся из специализированных хоккейных школ.
Мы начинали с ним с нуля, с азов. Работали, никогда ничего не форсировали, работали по программе хоккея, как правильно нужно это делать. Собственно, его результат можно оценить с такой точки зрения: ребенок тренировался два раза в неделю и на каком-то этапе выглядел лучше, чем дети, которые занимались каждый день. Разностороннее развитие, которое он получал параллельно: общефизическое, разные виды спорта, как это пропагандируют в Швеции и Чехии. Вот в таком формате он развивался. И достаточно было двух раз в неделю, чтобы сегодня играть на достаточно хорошем любительском уровне.
На протяжении всего это времени никогда не приходилось заставлять его тренироваться. Есть дети, которые выходят без желания, которым это неинтересно, их заставляют родители. Он выходил на протяжении всех этих десяти лет с огромным желанием. И это видно. Он выходит, у него горят глаза. Видно, что он получает от этого удовольствие, что самое главное в хоккее. В нем есть такая неуступчивость. Он всегда ориентирован на результат. Он все делает для того, чтобы победить. Уверен, он был бы крутым спортсменом.
Вне льда, опять же, чтобы это не было в виде популизма, он настоящий. Очень крутой. Для своих лет он воспитанный, интеллигентный, честный, открытый. Очень часто своему сыну привожу примеры поведения Николая, говорю: «Дань, смотри. Независимо ни от чего, ни от того, что он сын президента или просто мальчик. Посмотри, как в данной ситуации он себя повел». Направляю своего сына ориентироваться на какие-то поступки.
Дарил Лукашенко икону
– О президенте можно говорить много, потому что в моей жизни он сыграл существенную роль. Может, потому что рос без отца, всегда чувствовал аккуратную опеку с его [Лукашенко] стороны. Всегда какой-то правильный совет, всегда словесная поддержка, какая-то, может быть, критикующая фраза, которая заставляет прийти домой и задуматься, поменять в чем-то свое мнение. Я всегда чувствовал, может это громко, отцовскую заботу. На самом деле это не только ко мне, но я это чувствовал более остро, может быть, потому что рос без отца.
Подарок? Разные были. «Падзяка» была, медаль за трудовые заслуги от президента. Часы были, которые многим дарил президент. Есть история и моего подарка президенту. Когда мне было 17-18 лет у президента был день рождения. Моя мама очень верующий человек, церковная, набожная. Была сестрой милосердия. Однажды дала икону и сказала подарить президенту. Для нее это была гордость, что передает икону. Я передал. Президент был очень воодушевлен, ему это, естественно, понравилось. Это было начало его президентского пути. Несколько лет назад президент подарил икону мне на какой-то праздник. И я вспомнил тот момент, когда, будучи маленьким, дарил ему большую икону. Он все помнит.
О шоколадках с автографом Лукашенко
– Это было видеоинтервью в рамках подготовки к Рождественскому турниру. Я рассказал, как мы наслаждаемся игрой. Просто в шутливой форме сказал, что бьемся за эти шоколадки. Выскочила такая фраза. Естественно, я не имел в виду, что в буквальном смысле бьемся за них. Это неотъемлемая часть тренировки. Мы знаем, что после тренировки вместе с президентом назовем двух лучших игроков, президент подпишет им шоколадки, я их вручу. Это спортивный интерес стать лучшим на тренировке.
Читает ли о себе статьи и комментарии
– Не знаю, все ли читаю, но, конечно же, читаю. Комментарии читаю не всегда, но тоже читаю. Разное настроение [потом]. Бывали хорошие [комментарии], особенно раньше, когда я работал в школе. Я с молодости понимаю, что происходит в комментариях. Будучи игроком, читал комментарии про себя. Потом просто читал. У людей разное отношение к личностям. Особенно которые на виду или каким-то образом политизированы. Как руководитель клуба я, конечно же, готов к этим комментариям. У меня есть определенный иммунитет, примерно предполагаю, что могут писать. Не всегда эти комментарии справедливы, некоторые воспринимаю как правильную критику. Делаю анализ и даже что-то стараюсь поменять в себе. Но некоторые настолько негативны и несправедливы, что я просто стараюсь не обращать на них внимание.
Об аккумуляторном заводе в Бресте
– У меня есть небольшая часть акций – 15 процентов на сегодняшний день. Стал частичным собственником очень проблемного актива, который выражается в больших кредитах, залогах, поручительствах. Это определенный риск. Сильно ударило по моей репутации. Но в сегодняшней ситуации, связанной в том числе и с «Динамо», я ищу разные инструменты, ищу пути, которые помогли бы мне финансировать хоккейный клуб. Любой проект, в который я вхожу, он так или иначе связан с развитием хоккея. Это не значит, что я альтруист и все, что зарабатываю, отдаю хоккею.
Я периодически приезжаю в Брест, провожу там много времени. Мы один или два раза в месяц приезжаем с семьей. Там мои дети проводят и будут проводить практически все лето. Родители моей жены живут в близости от завода. Я же не враг здоровью своих детей. Если он [завод] действительно не будет соответствовать экологическим нормам в рамках законодательства и тех нормативных критериев, то он не запустится.
Мы сейчас занимаемся тем, чтобы быть открытыми. Я не знаю, в каком это формате будет. Может быть, придумаем условную экскурсию с описанием и объяснением, что здесь происходит, какое оборудование.
