1986. Шесть дней свободы после призывного пункта на фоне «Динамо» Киев – «Жальгирис» 0:3

Это 18-ый рассказ из цикла «Начало взрослой жизни на фоне…» игр киевского «Динамо» в чемпионате СССР 1986 года

Еще во время пребывания на районном автовокзале капитан от военкомата, который должен был нас, призывников, сопровождать аж до областного призывного пункта, купил нам билеты на проходящий транзитом через Берислав «Икарус» билеты. Потом немелко накушался возле каждого призывника. Ведь все брали с собой кучу бухла и закуси. А спиртное в те годы «сухого закона», особенно как раз в 1986-ом, было на вес золота. Нет, алкоголь имел даже больший вес у населения, чем желтый благородный металл. Водка и вино были что-то вроде валюты. Работяги брали за свои предоставленные населению услуги исключительно спиртным. Деньги тоже, так немного, чтобы перед женами оправдаться. Но в основном за бутылку водки трудовой люд мужского пола был готов горы свернуть, и реки повернуть вспять! Приметил, что даже те, кто не сильно принимал за воротник, стали пить как последние алкаши. Нет, не каждый день. Но когда уже дорывались, то нажирались до скотского состояния, будто бы верблюды набирали в свои горбы воды, запасаясь незабываемыми впечатлениями на недели, а то и месяцы вперед.

Вот и сопровождающий капитан выпил возле каждой семьи, закусил, получил от всех по бутылке беленькой, и… махнул на нас, призывников, рукой. Уже еле-еле ворочая языком, назначил старшого (как раз того, чьи родители ему дали больше всего выпивки и закуски), сказал, что мы должны быть на призывном пункте Херсона ровно через два часа, и что по телефону проверит. А потом, не дожидаясь отправления автобуса, лахнул к себе домой продолжать банкет со своими друзьями. Ясно, почему мужик спешил. Ведь сто процентов его «вторая половинка» была на работе до 16.00, а дети разгрызали гранит наук в школе. Так что расслабляться ему с кентами никто не помешает.

Нас было ровно дюжина, призывников. Из которых большую половину я знал раньше. С кем-то играли в футбол за свои школьные команды друг против друга,  с кем-то встречались на школьных олимпиадах по истории и литературе, а с кем-то познакомились на районной медкомиссии. Так что проблем в общении не было. Начали квасить еще в автобусе. Салон был полупустым. Мы оккупировали всю заднюю площадку, разложились, подоставали жаренных-варенных уточек-курочек, домашние колбасы, хлебные короваи, открыли соления и начали свой пир горой. Второй водитель только попросил, чтобы мы курили в открытое окно. Нстоящими мужиками водилы оказались, нужно сказать. Они-то нас, пацанов-призывников, понимали, как никто другой. Сами ведь армаду прошли. Ну, мы им на выходе из автобуса немелкий магарь и оставили, заодно с классной закусью.

Вылезли на въезде в Херсон, и пошли себе пешачком дружной толпой под веселые песни к призывному пункту. Но ведь самогона и вина оставалось еще вайлом. Большинство решило, что наши спиртные запасы нужно переполовинить, так как на КПП призывного пункта шмонают, и все равно все бухло отберут. Трое больше пить не захотели. И не столько пить, сколько начали ныть, что, мол, капитан ведь сказал, что позвонит и проверит. «Кто позвонит? Ну, и рассмешили! – подняли все остальные будущих воинов, которые явно будут жить по уставу, чтобы завоевать честь и славу (как было написано у нас белыми огромными буквами на кумачевом транспаранте на входе в роту), - Пацаны, та он лыка уже давно не вяжет! Не боись!». Но хлопцы все равно настаивали: «Мы пойдем, и все тут!».  Мы им вручили все сопровождающие документы, чтобы парни отметились, мол, Бериславский район приехал, и научили, что им нужно сказать на КПП, мол, остальные приехали с родственниками и никак с ними распрощаться не могут. А сами приступили к грандиозному банкету. Сели под ветвями разлогой ивы возле стены, огораживающей призывной пункт, и такую поляну сами себе накрыли, что свадьбы тупо отдыхают!

В самый разгар разудалого веселья, откуда не возьмись, к нам пожаловал патруль «белых ремней»:

- Так, товарищи призывники, - пропел писклявым голосом молодой офицерик, - пьянствуем?

- А что, не видно?

- Прекращаем все это дело и шагом марш на призывной пункт! – в ответ только смешок.

- Я вам приказываю! – пару человек поднялись было исполнять приказ.

- А не пошел бы ты на х.. Мы еще присяги не принимали!

- Так, рядовой Пупкин, вызывай наряд!

- Товарищ старший лейтенант, - вставил тут я свое словечко, - у нас на весь наряд выпивки не хватит! Давайте, присоединяйтесь к нам. Пожелайте нам доброй службы!

Летёха тут же окинул оценивающим взглядом нашу поляну, хмыкнул: «Так, бойцы, а ну-ка бегом марш за ветки, охранять спокойствие своего командира!», и еще где-то полчаса давал нам ЦУ, как нужно себя вести на первых порах в армии, и все произносил напутственные слова.

 Когда словарный запас у старлея иссяк, и он беспомощно уткнулся своим фейсом в желто-зеленую травку, подошли его солдатики. Мы двум парням тоже налили, дали бутылку водки, пару курочек с котлетками и вареной картошечкой. «Слышь, пацаны, мы через час меняемся, так что можете вон на углу перебросить всю выпивку вовнутрь призывного», - взяли под руки своего командира и куда-то потащили в сторону… Мы так и сделали. Одного, самого рослого, оставили у стены, предварительно сложив в два рюкзака все бухло. Спокойно прошли через шмон на КПП, один залез на стену в нужном месте за зданием казармы, принял все и передал вниз…

Бухали мы на нарах в казарме до вечера. А когда уже стемнело, пошла команда: «65-я команда, на построение!». Меня еле-еле отвели под руки в общий строй и всунули во вторую шеренгу, поддерживая сзади. Оказалось, что «покупателям» нужно на два человека меньше, чем есть в наличии. «Так, - тыкнул наобум пальцем старший «покупатель» в список, - Кайда Олег и Костенко Александр, выйти из строя!». Олежка вышел сразу, а я едва не вывалился на плац, и вся команда заржала, как жеребцы на водопое.

- А это что еще такое? Как фамилия?

- Костенко…

- Так, Кайда, помоги своему товарищу, - произнес под дружный неумолкающий хохот призывников офицер, - остальным, равняйсь, смирно! Напра-аво! Шагом марш на выход!

И мы с Олегом наблюдали, как наших товарищей уводят в ночь. Как оказалось, они едут в Одессу. Так я со своим будущим сослуживцем оказались в «партизанах». Кстати, Кайда, так же, как и автор этих строчек, учился в херсонской морской школе ДОСААФ. Только вот в сухопутном взводе-2, а я один (или наоборот, запамятывал). И друг друга мы не знали, так как проходили обучение в разных классах и часто на разных этажах.

Вечером всех повели в основное многоэтажное здание призывного пункта смотреть фильм. Только вот я и другие «партизаны» не ходили на киносеанс. Нас совсем не прикалывало уже в сотый раз «наслаждаться» революционно-военной героикой 1930-1940-х годов. Сидели себе на своих нарах в одноэтажной старой казарме, попивали потихоньку самогон, закусывая остатками былой роскоши, да в трыни играли (я, кстати, поехал из дому, имея 150 рэ в кармане, и приехал с больше чем тремя сотнями, а ведь тратился же еще).

Вот так мы и прокуковали на призывном пункте еще сутки. Никто нас не строил и не досматривал. Только вот с каждой отбывшей командой нашего полку все прибывало и прибывало. Денег было завались, только вот потратить их по своему усмотрению – это была целая проблема. За КПП всех призывником выводили строем разве что позавтракать в близлежащей столовой, да и то в семь утра, когда еще магазины были закрыты. Сигарет и папирос у нас было много, так как все брали курево с запасом. А вот насчет бухла полный швах. Правда, один раз выпустили меня вместе с местным парнем, типа мы шли к нему домой за едой. Хлопец жил аж на Острове, поэтому мы к нему и не собирались переться через весь Херсон. Тормознулись возле первого же пивного ларька, часок расслабились за высокими столиками на улице под тенью разлогих ив, решая, где же нам доставать бухло (за которым нас все остальные «партизаны» и отправили, сбросившись сармаком, а я вызвался сам, да и один знакомый из местных сказал, что я выпивку могу из-под земли достать, бухали с ним в одних компаниях летом, когда в ДОСААФе учился). К универсаму подошли к двум часам. И сразу же поняли, что поймали облом. Очереди нет, значит и выпивки йок. Пошли к деду, у которого я жил на хате-квартире. Дедок сразу ни в какую: «Нэма», и все тут, хоть ты кол у него на голове теши! Но я-то точно знал, что хитрит дедуган. А денежки он любил больше всего на свете: «Диду, та не выколупуйтэсь. Мы дви грелки визьмемо, за 150 рублей!». У старика глаза так и запылали алчным огнем: «Двисти!». Это при том, что водка-казенка стоила по червонцу, а самогон на точках от шести до восьми рублей. Но делать было нечего. Достал я с кармана свой кровный полтинник, и понесли мы шесть литров натурпродукта на призывной пункт. Дальше все по ранее известному маршруту. Один перебросил, второй принял, и понеслась жара по кочкам…

Как раз подвалили парикмахеры, и начали всех призывников стричь налысо. Кто пятерку бросит цирюльникам, кто десятку, кто рупь. И все без сдачи, так как мелочи типа у этих хапуг не было. Когда же меня постригли, то выложил ровно три копейки (не даром ведь пиво пил да журнальчики с «Советским спортом» и «Футбол-хоккеем» а киоске прикупил, сдачи то ведь мелочью отдали). На недоуменно-презрительные взгляды парикмахеров, и вопрос: «Что это такое?», ответил с усмешкой: «Стрижка под Котовского стоит три копейки. И благодарите, что я вам их дал. Вы ведь бесплатно должны стричь! Или не так?». Все вокруг засмеялись, и большая половина призывников денег горе-предпринимателям со своих карманов не доставали.

И тут, часам к четырем дня призывной пункт заполонили покупатели в морской форме. Мы, «партизаны», с выкриками: «Лучше два годы кричать «Ура!» в кирзаках, чем три «Понундра!» в ботинках!», попрятались за здание казармы. Но тут в громкоговорителе зазвучали наши фамилии с требованием срочно подойти к штабу. «Все, - думали, - приплыли!». И никто даже с места не сдвинулся. А рассерженный голос в громкоговорителе продолжал настойчиво нас вызывать к себе, продублировав сообщение. И один парень не выдержал, махнул рукой, и пошел…

Обратно он прибежал к нам весь вспотевший от волнения:

- Ну, на какой флот определили?

- Та какой там флот, меня домой еще на три дня отпустили!

Нужно было видеть, как мы полетели к штабу дружной толпой, только пятки сверкали! Меня и Олега Кайду отпустили на шесть дней. О-о-о, целых шесть дней свободы! Всю мою сущность охватило такое неведомое и сладостное ощущение, будто бы вышел с мест заключения, причем долгого. Вышли мы за КПП, и стали между собой решать, куда нам идти, напрямик через пустыри на автовокзал, или же в сторону ж-д вокзала. Нас услышал один мужичок, который привез своего брата на призывной пункт:

- А вам куда?

- Так в сторону Каховки…

- Четвертной, и довезу аж до дома, мне как раз в ту сторону!!!

Нужно было видеть, что творилось дома, когда я вернулся еще на шесть дней. Матушка не знала на радостях, куда меня усадить, чем накормить и так дальше в этом плане. Батя, конечно же, моментально потянул на улицу праздновать мое возвращение со своими друзьями. Вечером уже провожал в армию своего бывшего одноклассника Витька Костенко, а потом и еще двоих попозже. Все шутил: «Мол, вы меня пропивали, теперь я вас». Правда, вот, когда пришел на дискотеку, так некоторые несознательные товарищи, старшие так на год (которые, прослужив полгода были комиссованы с язвой желудка и не скрывали, что глотали карбит для этого, мол, сам попадешь в армаду, так посмотрим, как себя поведешь), парочку раз неожиданно, подкравшись сзади, срывали с меня бело-голубую спортивную шапочку с надписью «Динамо» Киев, и ржали, как сивые мерины при этом. Ведь в те времена ходить остриженным налысо было не то, что не модно, а даже как то стыдно в молодежной среде. Время бритоголовых еще не пришло. Но никто этих вот «шутников» не поддерживал.

Как раз хотел загладить свою вину перед подругой, которую сразу пригласил провожать меня в армию в качестве невесты, а потом обломал. Нахрапом, конечно же, не получилось. Но в воскресенье днем она сама пришла ко мне, и мы с ней уединились вдвоем на речке…

Потом все оставшееся время проводили вместе. Днем она для родителей уезжала на учебу в Новую Каховку, но была со мной на нашем месте в лозочках на Козаке. Потом я ее проводил до школьного стадиона (она жила недалеко), поцелуй до завтра, и вперед резаться в футбол с пацанами. А потом каждый вечер разудалая пьянка с друзьями и знакомыми, ведь ящик водки, предназначенный для ментов с проводов то остался, да и крепленного вина было еще три десятилитровых бутля.

В понедельник вечером, 17 ноября, прихватив с собой две водки, зашел к соседям, дядь Коле «Хеде» и его сыну Федьке-«Беде», чтобы скоротать вечер за завумными беседами, ну, и заодно футбол «Динамо» Киев – «Жальгирис» Вильнюс посмотреть. Все-таки втроем веселее. Хоть мужики и не сильно фанатели от игры миллионов, но кое в чем разбирались. Киевлянам, для того, чтобы в двенадцатый раз стать чемпионами СССР, терять очки было уже не с руки. Да и вообще нужно было только побеждать, так как лимит ничьих подходил к концу.

В 1980-е годы в чемпионате Союза был лимит на 10 ничьих, за превышение которого команды очков уже не получали. У «Динамо» и было как раз десять мирных исходов, но… В регламенте советского футбольного первенства-1986 был один пунктик, в котором говорилось, что если в ничейном матче не были задействованы два и больше игрока сборной СССР, которые вызвались на сборы национальной команды, то такие ничьи под лимит не подпадают. А такая у динамовцев была ровно одна – 23 марта 1:1 в Киеве с «Нефтчи» из Баку. Тогда на товарищеский матч в Тбилиси с англичанами старший тренер сборной Союза Эдуард Малофеев вызвал аж шестерых динамовцев (Бессонов, Демьяненко, Заваров, Блохин, Кузнецов и Балтача). И если бы с «Жальгирисом» играли вничью, то тогда в оставшихся пяти матчах нужно было только побеждать…

И как же я молил футбольного Бога, чтобы киевляне сыграли хоть бы вничью в середине второго тайма, когда Рузгис забил в ворота Виктора Чанова второй гол! А ведь начали динамовцы очень даже неплохо. Привычно атаковали, неплохо комбинировали и создавали опасные моменты. Литовцы прижались всей командой к своим воротам, и, казалось, еще немного, еще чуть-чуть, и будет гол, такой желанный. Но «Жальгирис» как раз и славился своей обороной. Конечно же, команда из Вильнюса могла напропускать кучу голов. Но если «зеленым» перло, то пробить их оборонные редуты было ох как проблематично.

Тогда под крылом тренера Беньяминаса Зелькявичюса подобралась отличная «банда»: Вацлавас Юркус, Сигитас Якубаускас, Вячеслав Сукристов, Арвидас Янонис, Игорь Панкратьев, Вальдас Иванаускас, Арминас Нарбековас… Многие из них неоднократно вызывались в первую и олимпийскую сборные СССР. Многие потом защищали честь уже независимой Литвы на футбольных полях мира. А вот Иванаускас и Сукристов участвовали в первом официальном матче сборной Украины, когда в отборе на Евро-2006 7 сентября 1994 года Литва на Республиканском стадионе в Киеве сенсационно (в первую очередь для самих украинцев, да и для всех жителей бывшего СССР) обыграла наших футбольных козаків – 2:0. Причем эта сладкая парочка не только приняла участие в матче, но и была самой заметной на поле. А Иванаускас, так тот и вовсе открыл счет. Кстати, опять же, украинцы беспрерывно атаковали, а литовцы отбивались, выжидая удобный момент для контрвыпадов.

Так и на этот раз. 17 ноября 1986 года «Динамо» в Киеве на Республиканском стадионе постоянно атаковало, а забивали гости. Их защита все сжималась и сжималась, как та пружина, а потом раз – и следует стремительная резкая контратака. Именно в таком стиле были забиты все голы. Когда Игорь Панкратьев с пенальти поставил жирную точку за десять минут до конца матча, зрители в разочарованных чувствах начали массово покидать стадион. Их и так было всего-то немногим больше 13 тысяч (это тем, кто утверждает, что на игры киевлян в советском чемпионате трибуны республиканского стотысячника почти всегда были переполнены, как видим, не всегда). А теперь и вообще пусто стало, как и у меня на душе.

Видя мое расстройство, дядь Коля спросил:

- А сколько им матчей еще играть осталось?

- Пять!

- А на сколько отстают от лидера?

- На шесть очков и две игры в запасе.

- А с кем еще играть?

- Дважды с «Зенитом» и московским «Динамо», которое и есть лидером. И еще с «Шахтером».

- Ну, с Донецком можешь сразу смело ставить два очка Киеву. Я помню, как киевляне «Шахтеру» в гостях очко подарили. Это ж надо, выигрывать 3:1, и за пять минут до конца пропустить два гола!

- Батя, так это ж футбол, непредсказуемая игра, - вставил свое словечко «Бедя».

- Ой, Федька, та шо ты понимаешь! Молчал бы уже лучше! – засмеялся «Хеда», - Там киевляне расступались перед «Шахтером». А когда пошла последняя минута, так вообще пенальти им подарили. А то кто знает этих «шахтеров», забьют они с игры, или нет? Ведь о ничье уже заранее договорились))) А теперь, Санек, будь уверен, в Киеве «Динамо» выиграет без проблем. А вот с «Зенитом» и с Москвой, да и еще у них в гостях, да и еще под крышей на паркете… Не выиграют точно! Так шо не бывать в этом году киевлянам чемпионами. Не бывать!

И я, разливая последнюю водку по стопарям, полностью соглашался со своим соседом. И точно такого же мнения было большинство советских болельщиков, да и специалистов тоже. В газетах стали писать материалы, что де подопечные Валерия Лобановского намеренно пожертвовали чемпионатом СССР ради успехов на международной арене в составе своего клуба и сборной страны. Да, почти все так и думали. Все, только не сами киевские динамовцы!

Последний свой день дома перед уже окончательным уходом в армию помню буквально по минутам. Хотя, что там помнить? Было пасмурно, моросил дождь. Сосед «Дракон» предоставил мне с девушкой постель в своей комнате. А когда вернулась с работы его гражданская жена, баба Майя, так уговорил свою «маму» не беспокоить нас, типа, у них прощальная «брачная ночь», только днем. В перерывах между очередным заходом на интим выходили с «невестой» вместе к хозяевам в другую комнату. Говорили. Женщины пили чаек, мы с «Дракошой» водку. Баба Майя была гадалкой и натуральной ведьмой, я не шучу! Исходило от нее что-то такое демоническое, и от клиентов погадать, или вот навести порчу (или наоборот, сделать приворот) не было отбоя. Причем выглядела она, как для своего возраста, просто отлично. Смотрела за собой. Красилась, наводила яркий макияж, одевалась в модные шмотки. Работала поварихой в одной из столовых Новой Каховки, но основной ее заработок, как все уже догадались, приносило именно обращение к потусторонним силам. Вот она и нагадала моей девушке, что я дважды вернусь с армии. Мы же с ее «мужем» в этом время перекуривали на улице, и еще натихаря, «Чтобы «мама» не видела», как сказал сам «Дракон», накатили по парочке стаканчиков крепачка, который я заранее заныкал по просьбе своего соседа у него во дворе.

Кстати, гадала баб Майя и мне в апреле на текущий год. И предсказала все в точности на сто процентов. И страстную любовь с… короче читайте предыдущие статьи данной рубрики. И всех моих будущих девушек, с кем буду, описала. И то, что после школы буду за казенный счет учиться в большом городе, а потом попаду в казенный дом в конце 1986-го. И мое краткосрочное возвращение из «казенного дома». Я тогда посмеялся, и забыл. И вот вспомнил, когда мне моя «невеста» сказала про гадание Бабы Майи насчет моей армейской службы. Вспомнил, и вздрогнул, аж мурашке по коже пробежали, а в сердце закрался неприятный холодок. И когда девушка после «очередного» захода на постель спросила так ласково: «Саша, а ты меня любишь?», тут же начал ей говорить, что два года, это долго, и что ей будет очень трудно меня ждать. «Не любишь, значит!», - психанула подруга, и мигом упорхнула в обиде и слезах домой. Больше я ее в своей жизни не встречал. Ровно через год, в ноябре 1987 года, она «скоропостижно» вышла замуж, и уехала вместе со своей «второй половинкой» в сторону Николаева в какое-то село.

Я немного опечалился, конечно, таким стремительным уходом девушки. Но только чуть-чуть. Ну, если не люблю я ее, зачем даром обнадеживать? А к таким признаниям, типа «Я тебя люблю», всегда относился очень серьезно, и даром ними направо и налево не разбрасывался.

Дальше еще успел погудеть за парочкой столов на очередных проводах у знакомого (не могу сказать, что друга), домой еле-еле дошкандыбал. А утром за мной заехал на КАМАЗе муж моей тетки, старшей за меня на четыре с половиной года, и отвез прямо под стены призывного пункта. Теперь уже окончательно!

Вот так отбивался «Жальгирис» от настойчивых атак киевского «Динамо» 17 ноября 1986 года. Отбивался, и больно огрызался, три раза больно укусив хозяев поля, и развеяв почти все надежды болельщиков Украинской ССР на двенадцатое чемпионство сильнейшего клуба республики. Но, не так сталось, как гадалось…

 "Динамо" (Киев) - "Жальгирис" (Вильнюс) 0:3 (0:1, 0:2)

17 ноября (понедельник) в 19.00, г.Киев, стадион Республиканский, +5 градусов, 13 200 зрителей.

Судьи: Чехоев (Орджоникидзе), Захаров (Владимир), Гукасов (Армавир)

"Динамо": Чанов, Бессонов, Балтача, Кузнецов О., Демьяненко, Рац, Яковенко, Беланов (Михайличенко, 46), Заваров, Евтушенко, Блохин.

Тренер В.Лобановский

7 место - 30 очков после 25 матчей

"Жальгирис": Юркус, Якубаускас, Сукристов, Мажейкис, Янонис, Панкратьев, Баранаускас, Мацкявичюс (Тауткус, 84), Рузгис (Квилюнас, 87), Иванаускас, Нарбековас. 

Тренер Б.Зелькявичюс.

6 место - 30 очков после 29 матчей

Голы: 0:1 Мацкявичюс (20), 0:2 Рузгис (67), 0:3 Панкратьев (80, с пенальти)

Предупреждение Кузнецов О. (64, за удар соперника по ногам в борьбе за мяч)

Матч перенесён с 10 ноября.

 P.S. Да, кстати, Дракона и бабу Майю я тоже в свой последний день на гражданке видел в последний раз. Соседка в марте 1987-го умерла от рака. Причем умирала очень тяжело, с криками на всю улицу, а люди проходили, перекрещивались и советовали Дракону прорубить дырку в потолке над умирающей, чтобы ее душа легче в иной мир отходила, ведь ведьма же.А после смерти баб Майи пришли к Дракону из сельсовета, дали денег, и сказали, что он должен покинуть дом, в котором был прописан, и уехать. Умер он по пути в Ленинград, где жил его сын с семьей (показывал фото мне как-то сына с семьей, говорил что это хоккеист Гусев с ленинградского СКА), на ж-д вокзале Минска.А вот те, кто разламывал дом бабы Майи, все умерли не своей смертью. Исполнители раньше, и все на дороге. Кого машина сбила, кто просто ехал на велике и упал, неудачно ударившись головой. А заказчик, и оже мой сосед, был ментом, перевозили с напарником на его черной Волге преступника в Киев, и вылетели на встречную полосу прям в лоб проезжающей грузовой машине. такая вот мистика!

  12 сентября 2015, 19 ноября 2018

Костенко Александр Александрович