Tribuna/Футбол/Блоги/Контора пишет/С Костицыным неудачно попили вина, первый состав «Динамо» в КХЛ был странным, но платили прилично. Истории Александра Жидких

С Костицыным неудачно попили вина, первый состав «Динамо» в КХЛ был странным, но платили прилично. Истории Александра Жидких

Форварду «Шахтера» есть о чем рассказать.

Автор — Дмитрий Руто
11 апреля 2020, 09:30
5
С Костицыным неудачно попили вина, первый состав «Динамо» в КХЛ был странным, но платили прилично. Истории Александра Жидких

Главный малыш белорусского хоккея.

Александр Жидких – главный малыш белорусского хоккея. Во многом антропометрией (рост всего 169 сантиметров) объясняется тот факт, что форвард не провел ни одного официального матча за сборную Беларуси. Зато в чемпионате у него многое получилось: Он рекордсмен и по количеству игр (набежало больше 1000), и по набранным очкам (больше 700). Выиграл четыре чемпионских титула, причем три из них – подряд. Успешная серия оборвалась недавно, хотя 36-летний Жидких с «Шахтером» вновь пробился в финал.

В интервью Дмитрию Руто хоккеист рассказывает о дружбе с Андреем Костицыным, тянущейся с детства, о том, кто ведет его личную статистику, о безумном первом сезоне «Динамо» в КХЛ, о странном директоре «Гомеля» и белорусской суперсерии, смысла которой никто так и не понял.

– Давай начнем с актуального. На прошлой неделе завершился плей-офф «Париматч-Экстралиги», «Шахтер» взял «серебро», уступив в финальной серии «Юности». Какие эмоции по этому поводу?

– Наверное, мысли двоякие. С одной стороны, если бы кто-нибудь сказал в октябре, когда у нас был приличный провал, или в феврале, когда также были проблемы, что в итоге доберемся до финала, то рад был бы и такому. Но, с другой стороны, когда доходишь до решающей стадии, хочешь победить и в ней. Поэтому после пятого поединка с «Юностью» вся команда, конечно, была расстроена. Тем более мы показали одну из своих лучших игр в сезоне. И сравняли в концовке, и в большинстве действовали неплохо, но в овертайме проиграли. Обидно, конечно. Остался осадок.

– У «Шахтера» же стояла задача попасть именно в финал?

– Это была задача-минимум. А аппетит, как говорится, приходит во время еды. И так, как складывался плей-офф, учитывая, что мы к нему подошли в хорошей физической форме, вовремя получили подкрепление в лице Ромы Достанко и Жени Дадонова, вполне могли брать «золото». Попав в финал, понимали, что будет непросто, но все равно верили в общий успех.

– Почему не удалось растянуть финальную серию?

– В первой игре просто не хватило эмоций. Пропустили две быстрые шайбы, а дальше уже ничего не смогли поделать. Но у нас изначально была цель как минимум одну гостевую игру взять. Удалось. В третьем поединке тоже могли побеждать, к тому же Макс Малютин, наш вратарь, отлично играл, держал команду. Начался овертайм, у нас было три стопроцентных момента, но не смогли их реализовать. А «Юность» воспользовалась едва ли не первым шансом. Немного надломило психологически это поражение. Тем не менее в четвертом матче были заряжены, были настроены на победу, но снова шайба не шла в ворота, хотя имели шансы для гола, даже играли пять на три. Минчане же в конце первого периода забили две шайбы – и это сказалось. Следующие два периода мы провели безвольно. В пятом матче выглядели достойно, но все равно чего-то не хватало. Что ж, как говорится, побеждает сильнейший. «Юность» в каких-то ключевых моментах оказалась сильнее, может, сопернику чуть больше везло.

Да и давай говорить о составах команд. Перед первым матчем я как-то смеялся, что у «Юности» 35 человек готовы играть, а еще столько же находится не в форме, наблюдает за матчем со стороны. У нас такого, естественно, не было. Хотя, знаешь, минчане все равно не меняли на протяжении всей серии пятерки. Максимум были изменения по двум-трем человекам. У «Юности» было звено лидеров. Не скажу, что тройка Стефанович – Дрозд – Дроздов доминировала на протяжении всей финальной серии, но за счет того, что эти хоккеисты провели много времени в КХЛ, это отразилось на их игре. Решали нужные моменты, классно действовали в завершении. КХЛ им однозначно пошла на пользу.

– На форме игроков «Шахтера» сказалась затяжная полуфинальная серия с «Неманом»?

– Думаю, она отразилась только на первой игре с «Юностью», когда мы уступили 0:5. К финалу подходили с обилием травм, потому что в поединках с «Неманом» было реально много стыков, борьбы. Некоторые играли буквально на уколах или через не могу. Так вот, в первой игре с «Юностью» было реально тяжело, и, мне кажется, стоило дать еще день перерыва перед вторым матчем, чтобы хоккеисты успели эмоционально восстановиться, физически. А так пришлось два матча играть два дня подряд. Было очень тяжело. Лишний день перерыва сыграл бы нам на руку.

– Минчане бы тогда точно начали возмущаться в СМИ.

– А я на это могу сказать следующее. Александр Макрицкий говорил, что регламент – это как Библия, ничего менять нельзя. Это было после того, как старт финальной серии сдвинули на день. Но разве у нас регламент соблюдается в принципе? Например, все клубы заявляют игроков на плей-офф до 31 января, а «Юность» и «Динамо-Молодечно» укрепляются по ходу плей-офф, так как это фармы минского «Динамо». Это нормально? Если регламент сравнивают с Библией, то надо, чтобы все были в равных условиях. А то никакой последовательности.

– Последний матч с «Юностью» прошел практически при пустых трибунах, пришло менее 250 болельщиков. Каково играть в такой обстановке?

– К слову, отсутствие должного количества болельщиков, оглушительной поддержки солигорчан где-то также сказалось на результате финальной серии. Из-за этого коронавируса матчи могли помещать только совершеннолетние. Несколько поединков мы провели практически в камерной обстановке. Это не оправдывает нас, но все равно, когда трибуны заполнены, когда есть поддержка, это заряжает, дает дополнительные силы.

А еще было так, что в четвертой игре пришло меньше тысячи человек, мы уступали, так даже солигорские болельщики в третьем периоде начали выкрикивать неприятные слова в адрес наших тренеров, игроков. И это в какой-то степени раздражало. Пойми, когда даже что-то не получается, хочется ощущать поддержку людей, от этого появляется дополнительное желание бежать вперед, сражаться. Но получилось так, как получилось.

– Ты знал, что на ваши матчи ходил генеральный директор «Беларуськалия» Иван Головатый?

– Так он приходил еще и на матчи полуфинальной серии. И в четвертом матче с «Неманом» он ушел с вип-трибуны, спустился в фан-сектор. Иван Иванович, наверное, видел, что команде не хватает импульса, поддержки. Поэтому пришел к фанатам. Во время матча я заметил, что болельщики встали, аплодировали. Я сначала не разобрался, в чем дело, но потом понял, что это спустился Головатый. Он заставлял фанатов больше поддерживать команду. Такое поведение дорогого стоит.

А еще Головатый в течение всего-плей-офф после каждой игры, даже проигранной, приходил к нам в раздевалку, разговаривал с хоккеистами, благодарил за игру, поздравлял с победами. Ребята говорят, что раньше он нечасто появлялся в раздевалке, но, думаю, мы увлекли его своей игрой. И он начал и перед матчами заходить к нам, и после них. Тренерскому штабу присылал смс с мотивирующими текстами, тренеры нам читали эти сообщения. Как мотивировал? Он просто находил слова, которые действительно брали за душу, и мы понимали, что не можем не выложиться на площадке на 100 процентов, подвести его, болельщиков. Эти сообщения нам помогали.

– Финансово он мотивировал команду?

– Еще же со стороны ФХБ предусмотрено материальное поощрение команд, а Иван Иванович говорил, что если мы выполним задачу, тогда все будет выплачено максимально быстро и в полном объеме. Хотя, честно, когда выходишь на лед, особенно в финальной серии, никто не думает о деньгах. Все играют за команду, все хотят взять трофей, поднять кубок.

– Как Головатый вел себя в раздевалке с хоккеистами?

– Даже после поражений заходил, благодарил, каждому жал руку. Помню, после поражения от «Немана» в четвертом матче он появился в раздевалке и сказал: «Ничего страшного. Я понимаю, что вы любите трудности, но вы эти трудности умеете преодолевать. Да, хотели сделать праздник в Солигорске, но ладно, придется еще раз съездить в Гродно».

Потом, во время финальной серии, он ездил на каждый матч, заходил в раздевалку. Пришел и после пятого поединка с «Юностью». Естественно, как и все, был расстроен, он же максималист по своей натуре. Тем не менее поблагодарил ребят, сказал, что жизнь на этом не заканчивается. Мы все равно сделали для клуба многое, шагнули вперед. Команда вышла на международный уровень спустя несколько лет. Так что не стоит расстраиваться, а нужно работать и готовиться к новому сезону.

– Во время финальной серии думал, что она может быть остановлена?

– Подобные мысли возникли, если честно, еще во время матчей с «Неманом», когда в мире стали останавливаться разные чемпионаты. Мы все понимали, что и у нас все может быть поставлено на паузу в любой момент. Тем не менее с ребятами пытались отгонять эти мысли, ведь если начинаешь думать, что все может закончиться сегодня или завтра, то это мешает. Когда же стартовала финальная серия, настраивались на каждый матч как на последний в сезоне.

– Ты хотел, чтобы серию остановили?

– Нет. Это было бы даже как-то несправедливо по отношению к «Юности». Допустим, приняли решение завершить чемпионат при счете 3:1 в серии в пользу минчан. В таком случае потом было бы много разговоров о том, что «Юность» стала чемпионом незаслуженно, ведь серия фактически не закончена. А так все прошло, и слава Богу.

***

– Сейчас у команды отпуск?

– Нет. Дали два дня на отдых, а уже в четверг собираемся, начинается восстановительная работа. Нужно залечить все болячки. Ближе к концу апреля – у нас же контракты до 30 числа – руководство клуба будет определяться, с кем продлить соглашения, с кем расстаться.

– Что у тебя слышно с контрактом?

– Пока нет никакой ясности. Поедем в Солигорск, будем работать, и по ходу дела все определится. А хочу ли я остаться в «Шахтере»? Меня в этом клубе все устраивает – и инфраструктура, и быт, и тренерский штаб. Все на высшем уровне, поэтому если поступит предложение, то буду только рад. Думаю, договоримся. Сегодня в наших реалиях, со всеми лимитами и правилами загадывать наперед не хочется.

– Тебе несколько дней хватит, чтобы отдохнуть от хоккея?

– После заключительного матча с «Юностью» прошло несколько дней, эмоции улеглись. Сейчас нахожусь в самоизоляции, и есть время, чтобы обдумать, что получилось в сезоне, что не получилось, что можно было сделать лучше. Так что время восстановиться есть. А потом уже, как говорил, поедем тренироваться в Солигорск. До числа 15-го будут тренировки на льду, а после поработаем с тренажерами, на земле.

– Если честно, ты в принципе от хоккея не устал?

– Нет. Это дело, которому я посвящаю себя с шести лет. И на данный момент даже не представляю себя не в роли игрока. Пока есть силы, пока получаю кайф от хоккея, сложно устать. Вот когда приходит понимание, что ты уже все, не тянешь, когда осознаешь, что являешься обузой в команде, вредишь клубу, тогда можно задуматься об окончании карьеры. В такой обстановке играть и жить тяжело. Но у меня подобного, слава Богу, нет. И, надеюсь, пару сезонов еще поиграю.

– Может, дотянешь и до 40?

– Тут нельзя загадывать. Хотя Максу Слышу уже 41, но он держит свой уровень, ниже своей планки не опускается. Да и я не считаю, что в нашем чемпионате нельзя играть до 40. Просто уровень с каждым годом падает. Главное – свой уровень держать, тогда все будет получаться.

– Тяжело не опускать собственную планку, когда чемпионат становится слабее?

– Нетяжело, если ты грамотно проводишь предсезонку. Нельзя запускать себя, в апреле-мае нужно держать себя в тонусе. К слову, сейчас тренеры дают дозированные нагрузки, чтобы не так быстро убивать организм. Карьера многих хоккеистов получается дольше. А раньше тренеры давали жесткие нагрузки в тренажерных залах. При этом давали всем одинаковые большие веса, отсюда и грыжи вылезали, и с коленями начинались проблемы. Помню, в «Гомеле» при Андрее Сидоренко были нормальные веса. Да и вообще у него были тяжелые тренировки. Утром мы не уходили со стадиона, бегали по 400 метров на время, 12-16 рывков. Так, он говорил, вырабатывается психология. Много времени проводили на стадионе, а вечером занимались в тренажерном зале. Предсезонка была у Сидоренко жесткая. Олег Хмыль в течение трех недель заставлял нас работать на земле, хотя, для сравнения, многие другие тренеры уже через три-четыре дня после старта предсезонки приступают к занятиям на льду. А Хмыл так поступал, потому что считал, что мы сможем достичь результата именно за счет хорошей физической подготовки, поэтому и закладывал базу. И, знаешь, добивались результата с «Гомелем», даже в Континентальном кубке играли. Знаю, что после моего ухода тренер стал давать еще большие нагрузки хоккеистам. Он хотел добиваться всего через такую тяжелую работу.

– У тебя в карьере были травмы?

– Когда играл в Витебске, сломал палец в двух местах со смещением на правой руке. Пару месяцев пришлось пропустить. Юра Кузьменков, который работал в «Динамо», играл за минчан и зарядил мне шайбой по руке. Вот и получились последствия. Также были проблемы с боковой связкой колена, пропустил месяц. Скабелка в «Гомеле» мне постоянно повторял, что колено само не пройдет, все нужно преодолевать через боль. Самое интересное, тренировался, пусть колено и болело, а когда подошел к нему и сказал, что все, готов играть, он мне ответил: «Нет, сначала давай покатайся за фарм-клуб, набери форму». Так а зачем меня тогда торопили с восстановлением? Благо за фарм провел один матч и снова вернулся в первую команду.

А так, в принципе, Бог миловал. Единственное, до сих пор иногда испытываю небольшие проблемы со спиной.

– Отсутствие серьезных травм, наверное, позволило достичь феноменальной цифры сыгранных в чемпионате Беларуси матчей – на твоем счету их уже более тысячи.

– Честно скажу, никогда даже не задумывался об этом, не следил за своей статистикой. Когда в инстаграме появился пост об этом достижении, сам обалдел. У меня есть личный статист – Миша Стефанович – и он может сказать, когда у меня какая-нибудь юбилейная передача, гол. Или сказать, что до такой-то отметки остается столько-то шайб. Я ему все время повторяю: «Нафиг ты мне это сказал? Сейчас буду загоняться и думать об этом». А в плане игр никогда не вел подсчет, и для меня такая отметка стала настоящим сюрпризом. Сам не поверил, что это возможно.

– Неужели даже в молодости не вел свою статистику?

– Так а что там было подсчитывать? По 15 очков за сезон зарабатывал, считать, по сути, было нечего. Плюс раньше тяжело было найти собственную статистику, немногие этим занимались. Ни интернета, ничего – отыграл и забыл. Ну и о матчах, о количестве проведенных поединков я сам никогда не задумывался, не следил за этим. Другое дело – это шайбы, которые считал Миша. В прошлом году он обратил внимание, что мне оставалось три шайбы до отметки 200 в рамках регулярных чемпионатов, без плей-офф. А до конца гладкого сезона оставалось всего пять матчей. В итоге я забил всего две шайбы, одной не хватило. Думал, надо, чтобы кто-то меня подписал, чтобы в следующем сезоне набрал очки. С «Шахтером» начал игровой год, а у меня все никак не получается забить эту шайбу. Первая игра, с «Гомелем», прошла – не забил. Вторая – с «Металлургом» – идет, у меня куча моментов, но все никак не могу реализовать. Внутри червяк ест, мысли все об этой шайбе. Мы ведем 6:2, а я все никак не могу забить. К счастью, в конце матча все-таки забил, сделал счет 7:2. По-настоящему отлегло. И после этого расслабился, перестал думать о цифрах, стал играть спокойнее.

 

***

– Глядя на эти цифры, какие возникают мысли? Тем более ты в чемпионате Беларуси играешь 20 лет.

– Просто думаю, что в шесть лет, 1 сентября, отец меня не зря отвел на хоккей. Помню, мы утром сходили на школьную линейку, потом – в фотоателье, там мне выдали цветы и сфотографировали. Вернулся домой, переоделся и пошел на стадион. Дети тренировались, я подошел к тренеру, сказал, что тоже хочу. Он мне: «Так у тебя же даже формы нет». А ничего страшного, я босиком побегал, поиграл. На меня посмотрели и сказали приходить на занятия на следующий день.

В детстве часто ходил на хоккейные матчи в Новополоцке, чемпионат Беларуси проходил на открытой площадке. И там вместо стекол висела сетка. Помню еще, что первые два периода проходили как обычно, а в середине третьего команды менялись сторонами, чтобы все были в равных условиях. Мало ли ветер, еще что-то. Я всегда сидел за воротами соперников, потому что нравилось, как наши забивали. А в третьем периоде бежал за другие ворота. Народу было – не протолкнуться. Но подвигал какого-нибудь мужичка и у борта стоял.

– В то время хоккей в Новополоцке стремительно развивался и шел вверх?

– Да, и «Химик» становился чемпионом в 1996 и 1997 годах. Плюс в Новополоцке построили ледовый дворец. На некоторых матчах люди сидели даже на ступеньках. А когда приезжали соперники в рамках Континентального кубка, видел, что это вообще космос, фантастический хоккей.

– Учитывая нынешнее время, те этапы новополоцкого хоккея вспоминаешь с грустью?

– Есть такое. Был все-таки провал какой-то, команда не достигала результатов. Ставили директоров, которые вообще не понимали, что такое хоккей, как управлять клубом. Условно говоря, к руководителю приходили, говорили, что сейчас у команды стартует плей-офф, поэтому нужно добавить питания, клюшек и прочего, а директор спрашивал, что такое плей-офф. Представляешь, каких людей ставили? К счастью, сейчас в клуб пришли руководители, которые связаны с хоккеем, они работают в правильном русле, появилась стабильность. Если раньше дети в Новополоцке на льду тренировались пять раз в месяц, то сейчас для них созданы все условия: два ледовых дворца, площадки. Думаю, жизнь там налаживается.

Да и когда я играл за «Химик-СКА», у нас все было стабильно, финансирование налажено, мы давали результат. В 2006 году в команду пришел Сергей Пушков, для него это был первый опыт самостоятельной работы со взрослой командой. До этого он тренировал детей в Норвегии. Приехал в Новополоцк и многое поменял: и подготовку, и тактику. Если раньше тренеры делали ставку на защиту, то при Пушкове мы все время играли в атаку. Такое, чтобы мы побеждали 2:1, 3:1, это было редкость. Были крупные счета, например, 7:6. По бразильской системе играли :). Это очень нравилось зрителям. Мне самому доставляло удовольствие так играть. Плюс, как мне кажется, именно благодаря тому, что Пушков поверил в меня, у меня и пошел подъем в карьере.

***

– На старте карьеры тебе же довелось поиграть вместе с Андреем Костицыным?

– Это еще в начале 2000-х, когда мы выступали за «Химик-ШВСМ». Тогда в Витебске создавалась команда, и мы, ребята 1984-85 годов рождения, пару человек 1983-го и игроки, не подошедшие «Полимиру» (будущему «Химику» из Новополоцка) выступали за этот коллектив. И совмещали это все с учебой в школе.

Как сейчас помню, первые игры, полный дворец, а мы выходили против мужиков. Если приезжал условный «Гомель», и мы выходили за красную линию, народ ревел на трибунах. А если доезжали до ворот, то вообще шапки вверх летали. Поддержка у нас была бешеная. Да, мы проигрывали с разгромными счетами, но с «Юностью», которая была составлена из наших ровесников, боролись.

– Костицын как-то называл тебя одним из своих лучших друзей. Эта дружба тянется с тех времен?

– Да, дружим с детства. И сейчас часто общаемся, буквально на днях созванивались. Если у «Шахтера» выходной, и в этот день играет «Динамо», я хожу на матчи в Минске. Андрей дает билеты. В этом сезоне удавалось попасть на поединки с ЦСКА, «Ак Барсом». А после встречались с Андреем, общались немного.

– По молодости попадали с Андреем Костицыным в какие-нибудь истории?

– Конечно, куда ж без этого. Например? В 2004 году мы ездили на молодежный чемпионат мира в первом дивизионе, он проходил во Франции. Досрочно выиграли турнир, за тур до финиша, и решили это дело отметить. Решили, что если мы во Франции, то как это не отведать местного красного вина. Попробовали, потом было плохо, полгостиницы красненьким «отделали». Не пошло что-то вино это. Услышали, что уборщица панику подняла. Мы боялись, чтобы она не рассказала тренеру сборной Михаилу Захарову, побежали за конфетами в магазин, отдали их уборщице, помогли убраться. И тренер, к счастью, ничего не узнал. А что было бы, если бы узнал? Может, премии бы лишил.

– Или не выпустил на последний матч.

– Не думаю, тем более там была интересная ситуация. Уже в то время Захаров параллельно возглавлял национальную сборную, и он прямо после первого периода вынужден был уехать в «националку» на какой-то турнир. Забрал с собой Карагу, Костю Захарова и Андрюху [Костицына]. После первого периода мы горели японцам 0:2, а после второго счет был 4:4. При этом японцы за весь турнир до этого забили три шайбы. Мы, к слову, постоянно в меньшинстве играли, зарабатывали ненужные удаления. Во втором перерыве звонил Михаил Михайлович Алексею Щебланову, тренеру по вратарям, и говорит: «Вы что там делаете? Во что играете? Скажи, что того, кто еще раз удалится, лишу премии». Мы выходим на третий период, и в первой же смене Леха Шагов удалился. Мы пропустили, горели 4:5, боялись, что в итоге все останемся без премии. К счастью, выиграли 7:5.

– Ты мог тогда представить, что Андрей Костицын дойдет до НХЛ?

– Конечно. Это было понятно еще в детстве, в лет 10-12. Он уже тогда играл за команды, составленные из ребят 1981-82 годов рождения. А когда к нам приезжали соперники, они сразу же спрашивали, играет ли сегодня Костицын, так боялись его. Ровесники еще выше колена не могли бросить, а он уже спокойно заряжал в «девятку». Вратари до перекладины головой еле доставали, а он такие шайбы клал. Плюс техника у Андрея была на уровне. В общем, его потенциал видели все. Он оказался за океаном заслужено, всем доказал, что действительно сильный хоккеист.

– С Сергеем Костицыным тесно общался?

– У нас разница в возрасте в несколько лет, поэтому когда нам было, например, по 16, ему – всего 13. Были разные интересы, разные компании.

***

– В 2002 году ты ездил на юниорский чемпионат мира, где команда заняла пятое место. Тогда вообще была знатная банда: Грабовский, Денисов, Костицын, Захаров.

– Так у нас тогда было всего две школы, где готовили игроков 1984 года рождения – «Химик-ШВМС» и «Юность». И в сборной была половина состава из одного клуба, половина – из другого. Ну и пару человек из Гродно, например. Интересно, что в чемпионате у нас были приличные зарубы, сражались на площадках, но когда приезжали в сборную, становились настоящей семьей, сплоченным коллективом.

Приехали в Словакию, в первом матче группового этапа встречались с американцами. После двух периодов горели 0:3, но бежали вперед, думали, что соперник устанет, скажется на игроках акклиматизация. Но в итоге мы пропустили еще шесть шайб. Михаил Михайлович все боялся, что повторим антирекорд сборной Беларуси 1982 года рождения, когда парни на юношеском чемпионате мира умудрились пропустить больше 50 шайб.

Но нет, мы потом собрались, и уже во втором поединке, с финнами, выглядели получше. Правда, проиграли 3:4. Швейцарцев обыграли, украинцев, проиграли шведам и вышли в финальный раунд.

– Где во втором матче пропустили от россиян 11 шайб. Как?

– Так там такая банда была, один Овечкин чего стоил. Мы были действительно на разных полюсах. После этого Захаров говорил, что лишит нас всех премии, если в заключительном матче не обыграем канадцев. Да, может, в этой сборной были не все лучшие юниоры, но это все равно канадцы. Мы вышли и победили 5:3. При этом по ходу матча вели 3:0, по-моему. Так что никаких репрессий от тренера не последовало, все были довольны.

– Расскажи о той сборной Беларуси.

– Как уже сказал, мы были по-настоящему единым коллективом, несмотря на то, что соперничали в чемпионате Беларуси. А еще хорошо, что перед ЮЧМ мы проводили сборы в Чехии, это еще больше нам помогло сплотиться. Да и тренер – Захаров – настраивал нас всегда только на максимальный результат. Он не признавал ничего кроме побед. Ехали на чемпионат, понимали, что будет тяжело, но аппетит приходил во время еды, хотелось большего. Лидеры в той команде были Костицын и Костя Захаров. Все тянулись за ними.

– 2002 год для белорусского хоккея вообще сложился феерическим. Зимой национальная сборная стала четвертой на Олимпиаде в США, а через несколько месяцев юниоры финишировали пятыми на чемпионате мира.

– Это точно. И помню, как нас встречали в Минске. Едем на автобусе, и Захаров, как только заехали в город, начали переодеваться в костюм. Кто-то решил пошутить, что, мол, с оркестром будут встречать. Посмеялись и забыли. Приехали к катку в парк Горького, а там реально оркестр, куча народу. Парни друг друга выталкивали вперед, стеснялись, не хотели быть на виду. Мы с Андрюхой через черный вход быстренько забежали, форму сдали и таким же образом убежали, рванули в Новополоцк. Честно, не хотелось тогда ни внимания, ни славы. Больше месяца были за границей, мечтали оказаться дома.

– Каким в то время был Михаил Захаров?

– В прошлом сезоне я работал с ним в «Юности», и скажу, что он никак не поменялся. Требовательный, в какой-то мере жесткий тренер. Может, с нашим менталитетом, особенно с молодыми хоккеистами, наверное, так и надо.

Вспомнил историю. Идет чемпионат Беларуси, и тут резко сообщают, что молодежная сборная должна отправиться на сборы. Приехали мы в «Раубичи», начали проходить тесты. Я поднял два раза свой вес – и всё, сдался. Захаров сказал, что больше у него в команде я играть не буду. Провел пару тренировок с командой, и больше меня тренер не вызывал. Остается неделя до чемпионата мира. «Молодежка», заявленная в чемпионат Беларуси, играла с «Витебском», где я выступал. Приехали мы в Минск, и Захаров меня спрашивает: «А где твой паспорт?». – «Дома». – «Так а почему ты его с собой не берешь? Ты остаешься. Дай кому-нибудь ключи, пусть привезут тебе паспорт». За неделю сделали мне визу, поехал на МЧМ. Захаров до сих пор мне это вспоминает, говорит, что рахитом был, не мог поднять нормальный вес. Но я своей игрой доказал, что достоин сборной. И это для Захарова было куда важнее, чем тесты на тренажерах.

К своему сыну он относился в команде по-особенному?

– Нет, не сказал бы. Косте прилетало, как и всем, если он того заслуживал. Для Михаила Михайловича – главное победа. И если он видит, что человек не все делает для победы, ему прилетит. И неважно, сын это или другой человек. Захаров всю жизнь прямолинейный, что думает, то и говорит.

– Как ты отреагировал на недавние слова Захарова о том, что если бы он был тренером «Юности», то после двух матчей финальной серии с «Шахтером» счет был бы 2:0 в пользу минчан?

– Так это Михаил Михайлович :). Я прочитал, меня эти слова улыбнули. Конечно, он может это говорить, тем более никто же не узнает, как оно было бы на самом деле. А он умудрился одной фразой уколоть всех – и «Юность», и «Шахтер». Но Захаров никогда за словом в карман не лез.

– Ты упоминал о премиях за выступление на молодежном чемпионате мира. Большие суммы?

– Не сказал бы. В то время в своих клубах мы получали копеечные зарплаты, а когда выполнили задачу на МЧМ, то, как и обещало министерство спорта, нам выплатили премии. Где-то две месячные клубные зарплаты. Цифры не помню, если честно, но суммы совсем небольшие. Кто-то, по-моему, позволил себе машину, пусть старенькую, но свою. На что я потратил? Родителям помог ремонт сделать в квартире, летом на отдых съездил и немного осталось.

***

– Захаров – один из знаковых тренеров в твоей карьере. А другой такой наставник, могу предположить, это Андрей Гусов. С ним ты впервые стал чемпионом Беларуси.

– Знаешь, для меня тренер, который верит в меня, доверяет, дает творить, прощает какие-то ошибки, является значимым и знаковым. Андрей Леонидович поверил в меня, взял в «Керамин». Да и команда там собралась приличная. Например, Чуприс, Страхов, Макрицкий, Свито, Рядинский – состав реально топовый. По атмосфере все было супер, все друг за друга. Гусову приходилось голову ломать, как сформировать состав, чтобы никого не обидеть. Он всем хотел дать возможность поиграть. Разговаривал со всеми, объяснял свои решения. Вообще, в той команде все было замечательно, не зря же мы стали чемпионами Беларуси. И мне с этим тренером было очень комфортно работать.

– Как отмечали «золото»?

– В клубе «Ямайка» нормально посидели. Нас там кормили, и заодно решили в этом клубе отпраздновать. Кутили до утра? Честно говоря, не помню. Шли долго к чемпионству, поэтому особых эмоций, чтобы праздновать, не было. Так, посидели, поговорили, вспомнили яркие моменты сезона.

– Гусов мне рассказывал, что когда вы стали чемпионами, руководство клуба обещало увеличить финансирование, но вместо этого почему-то начались проблемы.

– Да, и, например, премиальные за «золото» у нас оказались меньше, чем обещали. Цифры не помню, но разница чувствовалась. Все понимали, что уже в то время акцент делался на «Динамо».

– Появление «Динамо» стало причиной развала «Керамина»?

– Нет, я бы так не сказал. Просто часть городского бюджета забрали на финансирование «Динамо» (в клубе опровергают это утверждение и подчеркивают, что «Динамо» никогда не получало финансирование из бюджета, в том числе из городского – Tribuna.com), у «Керамина» денег стало меньше, приглашать топовых игроков стало тяжело, и команда прилично обновилась. В следующем после чемпионства сезоне за нас играли братья Костицыны, Вова Денисов, они помогли нам выиграть Кубок Беларуси. Потом парни ушли, и стало реально тяжело. Задерживали ли зарплаты? По-моему, все выплачивалось вовремя, хотя и суммы были уменьшены. Радует, что руководители не стали обещать золотые горы, а потом обманывать.

***

– После «Керамина» ты стал частью исторического «Динамо» – того самого, которое дебютировало в КХЛ.

– В сезоне-2008/09 я оказался в этом коллективе. Собрали тогда команду с бухты-барахты, по незнанию привозили странных легионеров. В каком плане? Они не были сильнее белорусов. Некоторые и вовсе завершили карьеры, но «Динамо» им предложило какие-то суммы, они решили еще поиграть. Все произошло скомкано, спонтанно. Тренировал «Динамо» тогда американец Джим Хьюз. Под его руководством было очень тяжело играть. Тренер не приветствовал никакой импровизации на площадке, он строил игру максимально упрощенно, через забросы. Также все привыкали к новой лиге. На это нужно было время. Хотя Владимир Наумов, тогдашний председатель ФХБ, делал все, чтобы игроки ни в чем не нуждались. Он переживал за результаты, ведь «Динамо», по сути, это его детище, он приложил максимум усилий, чтобы клуб выступал в КХЛ. Мне кажется, нужна была точечная селекция, требовалось раскрутить команду, а то даже Дворец спорта не заполнялся.

– В «Динамо» ты же успел поиграть еще и под руководством Василия Спиридонова. Можешь сравнить его с Хьюзом?

– Естественно, подходы к игре у них отличались. Плюс во времена Хьюза было тяжело играть из-за языкового барьера. На тренировках помогал переводчик, а вот во время игры тренер кричал и не мог додуматься, почему игроки его не понимают. Спрашивал у некоторых: «Что ты на меня так смотришь? Я что, на китайском объясняю?» Так а если человек реально не понимал английского? Плюс, как я уже сказал, у Хьюза был примитивный хоккей, что и сыграло свою роль, результатов у «Динамо» не было. Спиридонов пришел посреди сезона, а это всегда тяжело. Пытался что-то исправить, но не все получалось. Он ввел жесткую дисциплину в команде. Доходило до того, что парни из третьего-четвертого звеньев еще на раскатке не были уверены, что сыграют. Тренеру могло что-то не понравиться – и все, игрок вне состава. И узнавал об этом хоккеист прямо перед матчем, во Дворце спорта. Как мне рассказывали другие хоккеисты, это фишка Спиридонова.

– Уже тогда в «Динамо» вливали большие деньги?

– Если говорить о зарплатах, то они отличались от тех денег, что получали участники чемпионата Беларуси. Хотя и в ЧБ были немаленькие суммы. А в «Динамо» в то время нетоповые хоккеисты получали по 10 тысяч долларов в месяц. Лидерам, естественно, платили больше.

– Какой легионер того «Динамо» тебя больше всего впечатлил?

– Наверное, Ханнес Хювенен. До Минска он играл в НХЛ, поэтому обладал мощью, хорошим броском. На тот момент финну было 33, и он, казалось, даже не выкладывался полностью на площадке. По крайней мере было видно, что он может играть лучше, сильнее. Если захочет. Что он и доказал, когда после «Динамо» играл за «Ак Барс». Если бы таких хоккеистов в Минске было больше, тогда команде было бы попроще в своем дебютном сезоне в КХЛ.

– Какой матч за «Динамо» тебе запомнился больше всего?

– Наверное, первый. Мы играли в Новокузнецке, выиграли в овертайме. А что еще? Мы больше проигрывали, много негативных эмоций, поэтому особо ничего не запомнилось. Хотя запомнил арены, на которых выступали команды КХЛ. Например, арена в Казани. Запомнился и выезд Новокузнецк – Новосибирск – Хабаровск. 10 часов в самолете – перелеты очень тяжелые. И приходилось привыкать к новому графику: прилетаешь ночью, отдыхаешь, тренируешься, играешь и сразу же улетаешь. Для всех наших это было в новинку.

***

– После «Динамо» ты ненадолго вернулся в «Керамин», а уже затем отправился в «Гомель».

– Да, был «Гомель» :).

– Почему улыбаешься?

– Потому что этап получился двояким. В плане личной статистики все отлично, набирал очки регулярно. Стал лучшим бомбардиром в истории клуба. Но что касается побед, титулов, то третье место «Гомеля» – это какой-то бич. Постоянно брали «бронзу». Даже когда приезжал в Новополоцк, все подкалывали, называли меня бронзовым. До сих пор не могу понять, почему так происходило.

– Ты же приходил в «Гомель», когда им руководил Александр Андриевский?

– Да, но он вскоре пошел на повышение, его назначили в минское «Динамо». Вместо пришел Андрей Скабелка. И в первый же год его работы в клубе все пошло наперекосяк. Случился конфликт игроков с тренером. Он выгнал семь человек, в том числе Якушина, Брикуна. Скабелка был начинающим тренером, наверное, хотел всем показать, что он главный, что будет так, как он скажет. Хоккеисты писали письма руководству клуба, жаловались на тренера. Но ничего не поменялось. А в чем суть конфликта, точно не помню. По-моему, дело обстояло так. При Андриевском была выстроена одна система, она давала какой-то результат, едва не вышли в финал плей-офф. А пришел Скабелка, начал рушить все, что выстроено. Игроки к нему подходили, спрашивали, зачем уничтожать то, что хорошо работает. Но тренеру, наверное, хотелось построить свою команду, ребята постарше начали возмущаться. Результата нет, а всем хочется зарабатывать премии, кормить семьи. Игроки хотели как лучше, но у Скабелки было свое видение. И часть хоккеистов в итоге не сработалась с наставником.

На следующий год уже все более-менее нормализовалось, но все равно не могли достичь вершины. Как будто какое-то проклятие. В 2014 году даже возвращали Андриевского, могли взять чемпионство. Но снова не удалось. Зато случился пресловутый матч с «Юностью», где было шесть овертаймом.

– В одном из интервью ты назвал его самым запоминающимся матчем в карьере.

– Такое действительно не забывается. Знаю, что едва не побили мировой рекорд по продолжительности матча. Если бы знали, то, наверное, с «Юностью» бы договорились еще десяток минут покататься :). Начали в пять часов вечера, а закончили после 12. Мы же тогда в перерывах между овертаймами даже ели. Нам приносили бананы, бутерброды. Просто нереально было выдержать. Почти три полных игры провели. Помню, и ноги тогда сводило. В пятом-шестом овертайме приезжаешь на лавку после первой смены, и чувствуется. Массажисты хоккеистам делали массажи прямо на лавке. Играли мы на автомате, и было больше страха ошибиться и пропустить, чем желания забить. Веселого в той игре было очень мало: ни скоростей, ни моментов. Все думали об обороне. Обидно, что мы в итоге на ровном месте пропустили и проиграли.

– В «Гомеле» ты столкнулся с довольно своеобразным директором Виталием Усовичем. Правда, что он проверял ауру хоккеистов, сам ставил им диагнозы, делал массажи?

– Если честно, я с таким не столкнулся, но вот когда уехал в «Неман», мне ребята из Гомеля рассказывали, что Усович таким занимался. Причем почему-то внимание уделял в основном легионерам. И ауру проверял, и вместо МРТ проверял колени, ставил диагнозы. Такое было. Доходило до смешного. Приезжал легионер, полностью здоровый, а Усович проверял у него колени, говорил, что они больные, что хоккеисту чуть ли не заканчивать со спортом надо, и не хотел подписывать контракт с игроком.

– Надо было ему, наверное, больше заниматься своими обязанностями, тогда бы и не пришлось на Континентальный кубок во Францию ездить на автобусе.

– Точно. Еще одна веселая история, с этим автобусом. Директор сначала говорил, что во Францию команда полетит на чартере. Потом уже оказалось, что регулярными рейсами. Ладно, ничего страшного. А в итоге поехали на автобусе. По словам Усовича, это даже плюс, потому что игроки плавно входили в часовые пояса.

Как добирались? День ехали, потом где-нибудь в Европе в гостинице ночевали. В пять-шесть утра подъем, снова день в дороге – и ночевка. А так как у меня больная спина, купил себе лежак, расстелил на полу и полдороги лежал. Закачал в планшет кино, сериалы. Ехал и смотрел. Парни друг с другом обменивались фильмами.

Какие вы приехали во Францию?

– Не очень свежими, но у нас были сутки до первого матча, времени восстановиться хватило. Соперники из Латвии думали, что на автобусе нам форму привезли. Не могли поверить, что это мы так добирались. Они лететь устали, а мы – на автобусе. Но самое страшное для нас  было понимание того, что после турнира еще и домой придется ехать такое же расстояние и таким же образом. Это морально убивало.

– На этого директора вы письма не писали?

– Так а кто что сделает? Не было смысла. Плюс мы приехали, и я фактически сразу же перешел в «Юность». У меня была с минчанами предварительная договоренность. А те, кто остался, боролись потом с клубом, с директором, в суды подавали, хотели вернуть свои деньги. И в итоге Усович признал свои ошибки, признался, что обманывал людей. Бухгалтерия с подачи директора отпускные как-то по-особенному считала. Все им говорили, что это неправильно, но никого директор не слушал. После судов, проверок все пересчитали. Оказывается, и деньги резко нашлись. А нам он говорил, что их нет.

***

– Был у тебя в карьере этап в «Немане», с которым ты дважды становился чемпионом. Но меня больше интересует другое. Ты поиграл с Павлом Боярчуком и Вячеславом Лисичкиным, которые оказались замешаны в договорном матче «Динамо-Молодечно» – «Могилев».

– Неприятно, конечно, было увидеть этих парней в данном списке. Слава Лисичкин столько отдал хоккею, и даже в 39 лет проводил один из лучших своих сезонов. Когда мы играли против «Динамо-Молодечно», Слава прилично смотрелся. А сейчас… Это конец карьеры. Год пропустит, и куда пойдет после 40? Жалко Славу, не думаю, что он так хотел закончить с хоккеем.

Обидно и за Пашку. Мы с ним вообще играли в одной тройке. Он получил год дисквалификации. Да, если случай доказан, то федерации, конечно, нужно было действовать, наказывать, чтобы никому неповадно было, но все равно хочется какое-то оправдание найти пацанам. Хотя даже если говорить, что были задержки по зарплатам, им не платили, все равно это вряд ли можно назвать оправданием.

Надеюсь, что пройдет год, Пашка вернется и докажет, что он хороший хоккеист. А Лисичкин, как я сказал, скорее всего, будет уже заниматься поисками дальнейшего трудоустройства, уже не как игрок. Хотя карьера у него получилась действительно насыщенной. И его майка должна была бы висеть под сводами арены в Гродно, легенда же местного хоккея. Но сейчас решать руководству, как поступать после такой ситуации.

В любом случае всем будет урок, что если кто-то захочет нечестно сыграть, последуют наказания.

– Играя с Лисичкиным и Боярчуком, мог представить, что они способны на такое?

– Думаю, они сами не могли представить, что пойдут на такой шаг. Не представляю, что на них нашло, что ими двигало. Я нормально с ними общался и общаюсь, и не буду рассуждать, не зная истинных причин.

– Раньше о договорных матчах в белорусском хоккее даже и речи не шло. А сейчас один случай доказан, пять поединков разбирают.

– Так у нас просто лига «Париматч» :). Раньше таких контор не было. Это, конечно, шутка, но реально, куда ни зайдешь, одни букмекеры. Пытаются заманить людей на легкие деньги, но ни один человек еще эту контору не «обул», она всегда останется в плюсе.

***

– Это происходит при нынешнем руководстве федерации. Ты же успел поиграть в то время, как ФХБ руководили многие люди: Владимир Наумов, Евгений Ворсин, Игорь Рачковский, Семен Шапиро. При ком наш хоккей переживал лучшие времена?

– При Наумове, однозначно. Может, сказалась и ситуация в стране, финансирование проектов было хорошее. Наумов, с одной стороны, был генерал, навел порядок. Но с другой – в хоккей сильно не лез. Не принимались поспешные решения, не вводились лимиты. Да и вспомни, какие легионеры приезжали в наш чемпионат. Половина из них потом поехала в КХЛ и была там на ведущих ролях. И чемпионат был максимально ровным. Это сейчас, если «Юность», условно говоря, поедет к «Бресту» и проиграет, то будут кричать, что сенсация. Раньше такого не было, каждый мог обыграть каждого. Да и турнир сам по себе был сильным. Это сейчас его искусственно пытаются сделать ровнее, при этом уровень падает, турнир становится слабее.

Плюс при Наумове сборная Беларуси, составленная в основном из хоккеистов ЧБ, выступала отлично, выходила в плей-офф чемпионатов мира. Это яркий показатель работы Владимира Владимировича.

– А при ком хоккей начал катиться вниз?

– При Шапиро. Были введены непонятные лимиты, начались урезания зарплат, клубных бюджетов. Грубо говоря, начался отсев хоккеистов. Хороших легионеров стало тяжело приглашать, многие начали уезжать из Беларуси. Да и выступления национальной сборной о многом говорят…

– Кстати, о сборной. До сих пор не понимаю, почему тебя, топового по белорусским мерках нападающего, многократного чемпиона страны и лучшего бомбардира чемпионата, «националка» обошла стороной.

– Сейчас уже понятно, что не сыграю, возраст не тот. А почему раньше не играл? Каждый тренер видел состав по-своему. Кто-то делал ставку на тех, кто выступал в России, например. Когда я был в самом соку, когда многое получалось, в лет 25, немало белорусов выступало в России, были игроки за океаном. И тренеры приглашали их. Да и моя антропометрия влияла. Первое-второе звенья – там уже был сформирован костяк, а на третье-четвертое требовались фактурные нападающие. Я смотрел реально на вещи. И никакой обиды нет. Хотя Гусов как-то вызывал на Кубок Полесья, дал поиграть на международной арене. Этим и ограничились. Значит, такая судьба.

– Значит, даже если ты фееришь в Беларуси, не факт, что попадешь в сборную?

– Получается так. Да и, как я уже сказал, у меня в конкурентах были парни, игравшие в России, в Америке. Тренеры делали ставку на них, на тех, кого уже видели в бою. Наставники предпочитали доверять проверенным хоккеистам.

***

– И еще один эпизод в твоей карьере хочу вспомнить. Ты же участвовал в Суперсерии, которая позиционировалась как матчи между «Динамо» и сборной клубов Экстралиги. А по факту получилось противостояние «зубров» с «Юностью».

 

– Вообще, по сути, Михаила Михайлович против «Динамо». У нас через две недели начинался плей-офф, и кто-то в шутку сказал, что, может, будут две игры с «Динамо». А если надо, то пройдет и третья. Мы посмеялись, но потом, как оказалось, все серьезно. В одной раздевалке мы сидели с парнями из «Немана» – главного нашего конкурента в плей-офф – и решали какие-то непонятные задачи. Для чего эти матчи? Все странно. С одной стороны, ажиотаж, переполненная «Минск-Арена», но с другой – можно было это сделать в другое время, чуть лучше подготовиться к поединкам. Да и хоккеисты «Динамо» были мыслями в отпуске, а тут их возвращают на лед и говорят, что нужно играть. Пацаны думали, что это мы придумали серию, обижались на нас. Из-за этого динамовцы играли грязно, грубо, легионеры наносили подлые удары. А нам, повторюсь, нужно было готовиться к плей-офф. В итоге сыграли, и ничего не поменялось. Какой смысл в этих матчах? Наверное, кому-то это надо было. Да и ходили разговоры, что если мы обыграем «Динамо», то Михаил Михайлович возглавит «зубров».

– Та серия была важна именно Захарову, а не игрокам?

– На выходе же ничего не поменялось. Вот и до сих пор задаемся вопросами, кому и для чего это надо было. Все осталось по-прежнему.

– Говорили, что победитель Суперсерии якобы может представлять Беларусь в КХЛ в следующем сезоне.

– Говорили, но как это представить? Как объяснить руководству КХЛ? Они ждут «Динамо», а в Беларуси сыграли междусобойчик, все сами решили. Это было бы дико и просто нереально. А для чего играли? Мы правду все равно не узнаем. Но в любом случае приятно, что удалось поучаствовать в тех матчах.

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты