Овечкин сделал подарок, канадцы угощали борщом, результата от «Динамо» надо ждать не год и не два. Протас – о том, как вернулся в Беларусь
Во втором же матче за «Динамо» форвард отметился голом.
Большое интервью с топ-проспектом.
Перед этим сезоном КХЛ минское «Динамо» кардинально обновилось. В первую очередь бросается в глаза большое количество молодых белорусов, которые еще в начале этого года играли за океаном: Егор Шарангович и Максим Сушко уже пробились в фармы клубов НХЛ «Нью-Джерси» и «Филадельфии» соответственно и показали себя на уровне АХЛ, а молодые Илья Соловьев, Владимир Алистров, Илья Усов пока катаются в юниорских лигах Канады. Одним из самых заметных новичков является Алексей Протас. 19-летний форвард в свое время едва не закончил с хоккеем, чтобы сосредоточиться на учебе, но все-таки остался в спорте и, как показало время, не ошибся. Последние два года Протас выступает в WHL за «Принс Альберт» и по итогам сезона-2019/20 стал главной звездой команды, в 58 матчах набрав 80 (31+49) очков, чем помог команде стать чемпионом.
Летом 2020-го фамилия белоруса-гренадера (198 см и 97 кг) прозвучала на церемонии драфта НХЛ – под 91-м номером Протаса выбрал «Вашингтон». Форвард даже успел провести пару товарищеских матчей на предсезонном кэмпе и в поединке с «Чикаго» набрал 3 (1+2) очка, удостоившись похвалы от капитана «Кэпиталз» Александра Овечкина.
Сейчас из-за смещения старта сезона в WHL по причине коронавируса Алексей пробует свои силы в КХЛ. За минское «Динамо» форвард провел уже три матча (в среднем почти 12 минут за игру), и в одном из них – с «Салаватом Юлаевым» – даже отметился дебютной шайбой в лиге.
Еще до старта сезона хоккеист рассказал «Трибуне», почему переехал в «Динамо», хотя еще в июле об этом не думал, чего канадского ему не хватает и как за него болеют за океаном, плюс вспомнил свою попытку в составе «Вашингтона».
– Сейчас ты выступаешь и забиваешь за «Динамо», но еще в июле нынешнего года говорил, что в клуб переходить не собираешься. Почему и когда все кардинально поменялось?
– Изначально планировалось, что сезон в WHL начнется 4 октября, но потом эти сроки были перенесены на декабрь. В таком случае «Вашингтон» посчитал, что неплохо будет, если я поиграю в «Динамо». И на правах аренды я отправился в Минск. Спасибо большое «Динамо» за то, что дали мне шанс поиграть здесь, развиваться. Так что да, в июле говорил, что вряд ли окажусь в Минске, но, как видите, все получилось совсем по-другому, обстоятельства поменялись буквально в течение недели после моих слов.
Кстати, в том же интервью я говорил, что, в принципе, не против выступать за «зубров», но в тот момент выбирал другой вектор развития – продолжать играть за океаном.
– Почему?
– Два года играл в WHL, все это время прогрессировал. И посчитал, что в третьем сезоне продолжил бы прибавлять, на месте бы не стоял. Пока развиваешься, зачем что-то менять? Но, как уже сказал, обстоятельства поменялись, пришлось под них подстраиваться.
– По-твоему, ты готов к уровню КХЛ?
– Не знаю, на самом деле. Это все-таки по силе вторая лига мира. Безусловно, буду доказывать, что достоин быть в составе «Динамо», выходить на лед. Приложу все усилия, чтобы прогрессировать, а как сложится в течение сезона, посмотрим.
– Ты долгое время играл за океаном, приноровился к тамошнему хоккею. Придется перестраиваться под европейские стандарты?
– А я уверен, что любой хоккеист просто обязан уметь быстро перестраиваться и подстраиваться под любой стиль игры. Ведь неизвестно, где ты окажешься завтра, в каком клубе будешь выступать. Перемены – неотъемлемая часть спорта. Поэтому даже если ты являешься номинальным нападающим, нужно уметь отрабатывать в случае необходимости и в защите. Я постараюсь побыстрее влиться в новые для себя условия и покажу все, на что способен.
– С Вудкрофтом тебе легко общаться? Имею в виду знание английского.
– Конечно, никакого языкового барьера нет. Прошлым летом общался с Крэйгом, нынешним летом много разговаривали. А учитывая то, что по сравнению с прошлым годом я сильно прибавил в знании английского, никаких проблем не испытываю. И еще хорошо, что в команде много англоязычных парней, у меня появилась возможность подтянуть знание языка.
– Ты говоришь, что намерен выкладываться в играх за «Динамо» по полной. А стоит ли рвать жилы, если ты все равно тут временно, фактически до декабря?
– Так никто же точно не скажет, временно я в «Динамо» или нет. Как будет развиваться ситуация с коронавирусом, например, не знаю. Да в любом случае, даже если ты приезжаешь, условно говоря, на побывку, на какое-то время, это не значит, что нужно сидеть сложа руки. Сейчас я в минском «Динамо», и простым «пассажиром» быть не собираюсь. А как оно сложится, посмотрим.
– Согласен с Дмитриевым Басковым насчет того, что «Динамо» – отличная платформа для перехода во взрослый хоккей?
– Абсолютно согласен. Для любого молодого парня игры во второй лиге мира, тренировки в команде-участнице КХЛ – это вообще шикарный вариант. Когда играл за океаном, периодически следил за матчами, в том числе «Динамо». Да, прошлый сезон получился не очень удачным, но, по-моему, клуб выбрал правильный вектор развития – ставка делается на молодежь, на ее воспитание. Но болельщикам нужно понимать, что ждать результата придется не год и не два. Не может такого быть, что молодой парень попал в КХЛ – и на следующий год уже выносит, например, СКА. Необходимо перетерпеть, пройти через все испытания, а через несколько лет будет отличный результат. Просто всем нужно набраться терпения.
– Помимо тебя в «Динамо» хватает молодых белорусов. Глядя на них, можешь сказать, что кто-то из них способен заиграть за океаном?
– Знаете, при желании все могут себя проявить в Северной Америке или Канаде. Дело лишь в ежедневной работе, старании и желании. Бывают, кстати, случаи, когда парни приезжают и выстреливают в своем первом же сезоне за океаном, но чаще всего случается так, что приходится пахать, стараться несколько лет. И важно не сдаться в эти годы. Вот тогда будет результат. То же самое можно сказать и молодым белорусам в «Динамо».
***
– Как родители отреагировали на то, что ты вернулся в Беларусь?
– Безусловно, обрадовались, все-таки теперь я ближе к дому. Хотя, знаете, когда играл за океаном, все равно они следили за мной, постоянно смотрели матчи. Специально ради этого вставали в четыре утра, потом писали сообщения. Сейчас они рады, что чаще будем видеться. Более того, родители собираются купить абонемент на сезон «Динамо». Впрочем, нужно понимать, что в Витебске еще живет мой младший брат Илья, он тоже занимается хоккеем. Ему 14, так что все впереди. Хотя многие говорят, что потенциал у него есть, и он тоже нападающий.
– После возвращения из-за океана какие заметил отличия?
– Уровень жизни в Канаде, естественно, выше. Это объективно говоря. Люди там выглядят более счастливыми, ходят с улыбкой на лице. К незнакомому человеку могут подойти. Поинтересоваться его делами, пообщаться. В Беларуси такого нет, но, наверное, тут у каждого свои проблемы, свои заботы. Поэтому ходят в своих мыслях.
– Есть канадские вещи, по которым ты уже скучаешь?
– За последние два года привык к городу Принс-Альберт, к поддержке фанатов. Когда заходишь в ледовый дворец, сразу попадаешь в шикарную атмосферу. Местные фанаты поддерживали нашу команду при любых обстоятельствах. Интересно, что арена не такая уж и большая, всего несколько тысяч человек вмещает, но по атмосфере она, наверное, одна из лучших в лиге.
– Ты готов к критике динамовских фанатов?
– Конечно, куда без нее. Нужно понимать: что бы ты ни сделал, хорошим для всех не окажешься. В любом случае последует и похвала, и критика. Просто главное – делать свою работу и стараться. А еще я считаю, что критику нужно в первую очередь принимать от людей, которые разбираются в хоккее, которые критикуют по делу. Но есть же такие, которым лишь бы «полить», при этом банально ищут, к чему бы прицепиться, даже если ты победил. На таких людей лучше просто не обращать внимания.
– В Канаде разве нет таких болельщиков?
– Честно, нигде не встречал. В соцсетях даже после проигрышей болельщики ободряют коллектив, игроков, говорят, что верят в нас. Ни разу не читал, где бы клуб «поливали». Помню, в этом году у нас была болезненная серия из семи поражений. И все равно болельщики не отворачивались, поддерживали. И это реально заводило. А еще помню, как нас по полтысячи человек провожали на выезда, провожали в аэропорту. После такого просто стыдно проигрывать, хотелось биться хотя бы ради этих людей.
– У тебя же есть и персональные болельщики?
– Да, мальчик, которому около 6-7 лет, он тоже занимается хоккеем, правда, играет в воротах. На каждый наш матч приходил, после сирены ждал меня, чтобы поздороваться, поддержать. И я, как бы мы ни сыграли, подхожу к нему.
Насколько знаю, семья этого мальчика активно болеет за «Принс Альберт», они все вместе ходили на матчи. А вскоре после того, как я появился в команде, этот паренек начал ко мне подходить, говорить, что следит за мной, ему нравилось, как я играю. Сделал майку «Вашингтона» с моей фамилией. Когда мы стали чемпионами, я взял мальчика за руку и вместе с ним покатались по площадке. Эмоции были классные.
– Болельщики тебе преподносили подарки?
– Да, несколько раз делали для меня борщ. За два сезона попробовал два или три разных борща. Честно, не очень понравилось, плюс суп был без мяса. Мама, у которой я жил в Канаде, работает в ледовом дворце, и несколько раз она приходила, ставила передо мной банку и говорила, что болельщики передали мне борщ. Необычно, конечно :). Понятно, что люди старались, хотели сделать мне приятно, но что-то не очень вкусно. Может, они готовили по какому-то непонятному рецепту из интернета.
Были и другие подарки. Например, когда я уже вернулся в Беларусь, прислали мне сюда из Канады посылку. Оказалось, что там все вырезки из газет и журналов, в которых фигурирует моя фамилия. По-моему, Илье Усову и Даниилу Степанову то же самое прислали. В общем, тоже что-то необычное. Когда хет-трик оформлял, на лед летели кепки, я мог забрать любую.
Помню, как дети, которые жили неподалеку от меня, прибегали и оставляли около дома листочки А4, на которых были надписи на английском, типа «Леха, мы в тебя верим», «Давай, молодец!». Весело, конечно.
– Когда ты уезжал в Беларусь, не просили привезти джерси «Динамо»?
– Когда уезжал, нет, такого никто не говорил. А вот когда контракт подписал, отец, у которого я живу в Канаде, в твиттере написал, что ему нужна моя очередная майка. Кстати, с ним связана одна интересная история. Раньше он болел за «Детройт», но когда меня задрафтовал «Вашингтон» в июне 2019 года, он переключился на «Кэпиталз» и начал болел за эту команду. Только потому, что я теперь причастен к ней. Наверное, он болеет не за «Вашингтон», а лично за меня :).
– Сколько джерси ты раздал в Канаде?
– Ни одного. Не исключаю, что нам можно это делать, никто не говорил о таком, но однозначно такие подарки недешевые. Например, игровая майка стоит около 200 долларов. Если бы зарабатывал хорошо, тогда бы раздавал, или в магазине покупал, набивал свою фамилию и дарил. К слову, краем глаза замечаю, что в джерси с моей фамилией человека три на матчах бывает, но не больше. Многие болельщики ходят в майках с фамилиями игроков прошлого сезона.
– Расскажи о благотворительном аукционе, на котором продавалась твоя майка – она в итоге стала самым дорогим лотом.
– А там ничего особенного не происходит. Вывешивают в интернете лоты, каждый желающий подкидывает определенную сумму. И моя майка в итоге ушла с молотка за чуть более чем 600 канадских долларов (чуть более 1100 белорусских рублей). Но если вспомнить прошлый сезон, то это небольшая сумма. Тогда джерси одного из вратарей команды продали почти за две тысячи канадских долларов. За аукционом, честно скажу, не следил, узнал в самом конце. Честно, думал, что моя майка не станет самой дорогой, но все-таки приятно.
***
– Интересно, сколько будет стоит на подобном аукционе майка «Вашингтона» с твоей фамилией.
– Дай Бог оказаться в команде, а там уже посмотрим. Да за любую сумму, все зависит от того, как буду выступать.
– Но на драфте НХЛ ты уже оказывался, был выбран «Вашингтоном». Расскажи подробнее, как проходит вся эта процедура.
– В моем случае все проходило в ледовом дворце в Ванкувере. На площадке расставлены столы и стулья для менеджеров и игроков. Я не планировал ехать на мероприятие, но спасибо моему агенту Дэну Мильштейну, который свозил туда. В первый день проходил первый раунд, мы, белорусы, болели за Влада Колячонка, потому что он был одним из претендентов на самые высокие позиции. К сожалению, не сложилось. Но уже на следующее утро Влада под 52-м номером задрафтовала «Флорида».
Нужно сказать, что в первом раунде на принятие решения клубам дается около пяти минут. Во втором – три минуты. Но в этих раундах сюрпризов обычно нет, тем более клубы приезжают с джерси, на которых нанесены фамилии игроков, которые окажутся в той или иной команде. Остальные раунды, а их всего семь, проходят моментально. Менеджеры команд называют игрока, которого они хотят видеть в своем коллективе, ведущий объявляет фамилию, и она высвечивается на экране напротив названия клуба.
Процесс достаточно тягучий, нудный. Зашел я в телефон, чтобы что-то посмотреть. Выбирали к тому времени игроков под номерами 90 и дальше. Вдруг слышу название команды «Вашингтон» и свою фамилию. Я встал, получил поздравления от агентов, Жени Оксентюка, который сидел рядом, других парней из Беларуси. К сцене уже идти не надо, как все проходит в первом раунде, когда игроки выходят, получают майки и говорят какую-то речь. У нас было проще. Я подошел к менеджерам «Вашингтона», и меня сразу спросили, разговариваю ли я по-русски. Я такому вопросу удивился, думал, что нужно по-английски общаться, отвечать. Но оказалось, что ответственный за связи с прессой в «Вашингтоне» русский парень. Он как раз со мной и общался. Я познакомился с остальными представителями клуба, пожал всем руки, зашел в подтрибунное помещение, чтобы там сфотографироваться в джерси, кепке и с шайбой. После фотосессии зашел в ложу, где были представители «Вашингтона», пообщался с ними, мне тут же сделали билет в столицу, и на следующее утро я улетел из Ванкувера в Вашингтон.
– Еще перед драфтом ты рассказывал, что хотел бы получить приглашение из «Сан-Хосе».
– Да, было такое. Всегда болел за эту команду. Мне как-то в детстве подарили кепку с акулой – талисманом клуба. Начал следить за «Сан-Хосе». Команда была боевитая, всегда шла в топе, но в плей-офф немного не везло. Ну а когда меня задрафтовал «Вашингтон», любимая команда у меня сразу поменялась :). Кстати, еще за день до драфта я общался с представителями «Вашингтона», встречался с менеджерами клуба. Можно сказать, прошло своеобразное собеседование. Разговор прошел очень хорошо, я понравился им как человек. Они узнавали о моих планах на жизнь, на карьеру, поняли, как у меня с английским. Да вообще мы обо всем говорили. Оказалось, что из «Вашингтона» за мной следили в матчах, а потом захотели познакомиться лично, узнать, какой я человек.
– И вот ты из Ванкувера улетел сразу в Вашингтон.
– Да, на кэмп развития. Через неделю после прилета подписал контракт новичка. В соглашении прописана определенная зарплата. Кстати, многие думают, что когда игрок подписывает такой контракт, ему сразу выдают все эти деньги. Нет, не так. Допустим, прописано 760 тысяч долларов, но это станет моей годовой зарплатой только в том случае, если я заиграю в НХЛ. То есть, по сути, эти цифры – это как дополнительный стимул для того, чтобы больше и усерднее работать. Да, контракт новичка предусматривает какой-то подписной бонус, но совсем небольшой. Основная сумма – это если попаду в НХЛ.
– В ночь перед вылетом спал?
– Да, удалось немного вздремнуть, хотя и понимал, что отдохнуть следовало, так как предстоял тяжелый перелет. В первую очередь после драфта я звонил родителям. Они следили за всей процедурой, были очень рада. Хочу отметить, что я еще не игрок «Вашингтона», как многие думают. Лучше сказать, что ко мне предметный интерес проявил этот клуб. А чтобы я стал полноценным хоккеистом команды, еще нужно работать.
Когда прилетел в Вашингтон, сел в такси. Никто не встречал, но менеджеры клуба сказали, чтобы приехал в ледовый дворец на такси, предоставил им чек, и они тогда потраченную на дорогу сумму вернут. Поселился в гостинице, отдохнул, а на следующий день началась суета, связанная с началом кэмпа. Я получил шлем, краги и шорты «Вашингтона», но тренировался в майке «Принс Альберта».
– Расскажи, как выглядит раздевалка одной из лучших команд НХЛ.
– Стоит сказать, что мы работали на тренировочной базе в пригороде, она ничем особым не выделяется. Два катка, комнаты персонала, раздевалка, зал для питания. На главной арене никто не тренируется, там проходят только игры.
Что касается домашней площадки «Вашингтона», то и там ничего особенного не заметил. Раздевалка в форме полуквадрата, довольно комфортная, небольшой бассейн, комната для массажа, восстановления и многое другое.
– Ты место для себя в раздевалке выбирал сам?
– Там все происходит в таком формате. Собираешь баул, отдаешь персоналу клуба в гостинице, сам добираешься своим ходом до стадиона чуть позже. Когда приезжаешь в раздевалку, там уже все развешено. И, соответственно, для тебя определено место. Рядом со мной сидел один человек, но не вспомню, кто именно. Кто-то из молодых, по-моему. Со второй стороны – стена. Вот такое мне место было определено.
– С Овечкиным в раздевалке пересекался?
– Конечно. У таких звезд, как он, за много лет уже появилось свое место в раздевалке, Александр был в ее начале. Честно, смотрел на него и даже не верил, что сейчас работаю рядом с тем, кого совсем недавно видел только по телевизору. Как будто оказался в каком-то фильме, не верилось, что рядом – легенда мирового хоккея. Дрожи в коленках не было, но чувства особенные. Помню, что к Овечкину я подошел первым, чтобы поздороваться, познакомиться поближе. Тренировки у нас проходили в разное время, мы были в разных группах, но однажды все равно удалось с ним пересечься на базе. Вот тогда понял, что нужно подойти, хватит молчать. Представился, сказал, что меня задрафтовали. Овечкин сказал, что все видел, поздравил меня, сказал, чтобы я тренировался, работал, тогда все получится.
А во второй раз мы пересеклись в день, когда Овечкин праздновал свой день рождения. Это, кстати, было на следующие сутки после товарищеского матча с «Чикаго», в котором я отметился тремя очками. Получил порцию похвалы от россиянина.
– А ты с ним общался на русском?
– Конечно. Вообще, в команде приветствуется общение на английском, но мы между собой поговорили на русском. Насколько помню, команда Овечкина особо не поздравляла, он с русскими ребятами поехал праздновать отдельно. А на следующий день после этого я уехал из Вашингтона. На прощание попросил Александра расписаться на листочке, чтобы передать брату. Но в итоге получил клюшку с автографами Овечкина, Кузнецова, Орлова и Самсонова.
Там получилось как. Предполагал, что поеду домой после своего второго матча [против «Сент-Луиса»], так оно и вышло. И поэтому во время второй нашей встречи попросил Овечкина дать автограф. Он сказал, что все сделает, но завтра, на тренировочной базе. На что я ему ответил, что, скорее всего, я уже уеду. Александр мне пообещал выслать подарок в Канаду. Прошло около двух месяцев – я получил клюшку. Привез ее домой, подарил брату – он был в настоящем экстазе.
– А почему ты предполагал, что тебя не оставят?
– Нет, я верил, надеялся, что дадут еще шанс проявить себя, мне даже потом менеджеры «Вашингтона» говорили, что я им понравился, они готовы были дать мне шанс поиграть в других товарищеских матчах. Но дело в том, что через пару дней после поединка с «Сент-Луисом» начинался сезон в WHL. Тренеры и менеджеры сказали, что будут следить за мной. Дали понять, что если останусь в «Вашингтоне», то получу немного игровой практики, а в WHL у меня больше шансов прогрессировать.
***
– Расскажи о бытовых условиях в Вашингтоне.
– Клуб обеспечивал мне питание, проживание в гостинице, оплачивал транспорт, если это было необходимо. Какие-то деньги заплатили за кэмп. Но меня это не особо интересовало – я находился под впечатлением от самого пребывания в такой команде.
– Когда ты выходил на раскату перед матчем с «Чикаго», что испытывал?
– Знаете, мне больше запомнился второй мой матч – с «Сент-Луисом». Тогда вышли на лед практически все сильнейшие игроки «Вашингтона», плюс те, кто проявил себя в поединке с «Чикаго». Шел из раздевалки и понимал, что за моей спиной шагает Женя Кузнецов. Не мог в это поверить.
Трибуны были не забиты. Можно сказать, был занят нижний ярус «Минск-Арены». Но все равно ощущение незабываемые. Тем более нам противостояли парни, которые реально доказали свое мастерство в НХЛ. Ощутил совершенно другие скорости, в том числе мышления, понял, к чему нужно стремиться.
– О тебе писали местные газеты?
– Даже не знаю, прессу не изучал. Видел, что в инстаграме что-то писали, люди оставляли хвалебные комментарии. Но не более того. Если честно, даже после матча с «Чикаго», в котором набрал 1+2, в эйфорию не впадал. Понимал, что это за матч, каков его статус, какие игроки выходили на площадку. Это маленький шажок на пути в НХЛ, забил – молодец, нужно работать дальше. Разговаривал с тренером «Вашингтона» Тоддом Рирденом уже перед вторым поединком, он похвалил, но сказал, что все равно мне нужно продолжать многое доказывать. Кстати, этот тренер довольно молодой, еще с Ковальчуком играл в НХЛ, и благодаря россиянину выучил русский. Интересно было с ним обменяться фразами на русском :).
– Сколько времени ты пробыл в Вашингтоне?
– Около трех недель. Скажу честно, времени, чтобы посмотреть город, не было. Утром тренировка, потом обед (ели мы, кстати, или в гостинице, или на базе), час перерыва, потом очередная тренировка. А после нее – сон. Очень уставал, поэтому хотелось спать. Кстати, там вообще подъем ранний – около семи утра мы завтракали. Так что Вашингтон увидел из окна машины, а Белый дом – из иллюминатора.
Удивило, что в центре города не было пробок, движение интенсивное, но точно не так, как в Москве. Потом понял, что это из-за того, что люди живут в пригородах, а в город приезжают чисто по рабочим моментам, в офисы.
– Ты говоришь о тренировках. Они тяжелые?
– Нелегкие, я бы сказал. На тренировочном кэмпе давали большую нагрузку как на земле, так и на льду. Хватало необычных упражнений, благодаря которым чувствовал мышцы, которые до этого никогда не ощущал. Навскидку не вспомню упражнения, но многие меня удивили. Плюс был тренажерный зал. Были тренировки, когда всем подбирали одинаковые веса, а были занятия, когда ты уже сам подстраивался. Мой средний показатель жима лежа – около 107 кг.
***
– В «Принс Альберт» ты вернулся звездой?
– Скажем так, получил много поздравлений. И одновременно понял, что второй сезон в WHL станет для меня особенным, нужно быть человеком, лидером, за которым пойдет вся команда. Но при этом даже в таком случае я стараюсь вести себя максимально скромно. Да и кто я такой, чтобы звездиться. Овечкин устанавливает рекорды в НХЛ, но при этом работает на команду, остается простым человеком.
С первой игры в WHL старался приносить пользу команде и одновременно понимал, что за мной следит «Вашингтон», поэтому нельзя ударить в грязь лицом. А так, могу сказать точно, кэмп в «Вашингтоне» меня определенно вдохновил.
– Ты WHL не перерос?
– Мне кажется, эту лигу перерасти тяжело. В любом случае там есть к чему стремиться, можно становиться лучше, чем ты есть. В ней можно играть до 21 года. Мне фактически осталось сезон поиграть в WHL, а потом уже моим будущим будет заниматься менеджмент, агенты.
– Сезон у тебя получился классным в плане результативности. Но расскажи, что это за при тебе вручили – «За джентельменское поведение».
– Сам долго думал, что это за награда. Скорее всего, за то, что немного удалялся. У меня было восемь минут штрафа, и то с некоторыми наказаниями я до сих пор не согласен. Помню, очень сильно расстроился, когда впервые удалился. Хотел вообще не оказаться на лавке штрафников в течение сезона, вот такая у меня была цель. Да мне в принципе тяжело и некомфортно сидеть в боксе и видеть, как парни из-за меня пластаются под шайбу. В общем, генеральные менеджеры в конце сезона решали, голосовали, кому присудить приз «За джентльменское поведение». В моей конференции выбрали меня, я вышел в финал. В другой конференции такой же приз получил Сэт Джарвис. И уже между нами двумя тренеры всех команд выбирали лучшего. К сожалению, я не победил.
Кстати, все эти призы ничего кроме личного признания не дают – никаких бонусов, денежных премий. Хотя признаний у меня было много, но за них я получал в клубе просто статуэтки. Стал лучшим бомбардиром сезона, еще какую-то награду получил и признали MVP сезона – лучшим игроком команды. Все эти статуэтки стоят дома в Канаде.
– После того, как ты подписал контракт с «Динамо», из «Вашингтона» кто-нибудь с тобой связывался?
– Нет, но были разговоры раньше. Общался с менеджерами, которые говорили, что для меня КХЛ – неплохой шанс проявить себя. Плюс пообещали приехать на какую-то игру, будут следить за мной.
– А какие ты ставишь перед собой цели в «Динамо»?
– Личных нет. Мне больше хочется, чтобы команду перестали воспринимать как аутсайдера, чтобы люди начали ходить и переживать за «зубров», Чтобы «Динамо» стало командой, которая билась, сражалась, как несколько лет назад. Чтобы у нас появилась психология победителей. Когда командные задачи будут выполнены, тогда и задумаюсь о личных амбициях.
Фото: championat.com, hcdinamo.by
