Ходьба гуськом под газом, 20 человек в 4-местной камере, 400 приседаний и фанат в РУВД. В каких условиях сидят Кравченко и Ганин
Рассказывает сокамерник спортсменов Иван, вышедший на свободу.
Рассказывает сокамерник спортсменов.
Белорусские многоборец Андрей Кравченко и кикбоксер Иван Ганин продолжают отбывать срок в жодинской тюрьме. Спортсменов задержали в воскресенье, и не на марше, а просто выволокли из машины, когда парни сидели в ней и просто пили кофе. Лишь во вторник Андрею и Ивану вынесли приговор – по 10 суток ареста по традиционной статье 23.34 за участие в несанкционированном массовом мероприятии. Выйти на свободу спортсмены должны в ближайшую среду 18 ноября.
На протяжении четырех дней от Андрея и Ивана не было никаких новостей. «Трибуне» удалось пообщаться с человеком, встретившимся с парнями в жодинской тюрьме. Анонимный собеседник рассказал об унижении и нечеловеческих условиях, в которых оказались топовые белорусские спортсмены.
– Когда и как вы попали за решетку?
– В воскресенье 8 ноября я был в центре города, и в районе 12 часов дня рядом с гостиницей «Юбилейная» меня с товарищем задержали. При этом мы были без какой-либо символики. Я, по сути, оказался одним из первых, кого задержали на марше. Потом меня на переполненном автозаке отвезли в Первомайское РУВД.
– Когда вы встретились с Иваном и Андреем?
– В понедельник с утра, уже в Жодино. Туда меня перевезли еще вечером в воскресенье, определили в камеру, откуда направляли потом на суды и распределяли по камерам. Утром в понедельник к нам привели еще человек 11, среди которых оказались Ваня и Андрей. Надо сказать, что к этому моменту в камере уже находились человек девять. И вот посчитайте: 20 человек в четырехместной камере. У нас стояли две двухъярусные кровати, металлический стол и две небольшие скамейки. Да и само помещение не самое большое. При этом сидеть на кроватях было запрещено, люди или стояли, и постоянно находились в каком-то движении.
– В каком состоянии пребывали Кравченко и Ганин?
– Было заметно, что у них сильная физическая усталость. Парни были с красными лицами, мокрые от пота. И реально очень уставшие.
– Не побитые?
– Насколько знаю, Ваню все-таки ударил охранник в Жодино в процессе оформления. Андрей даже говорил, что не понял, как Ваня сдержался, чтобы не ответить. Хотя он же умеет свои эмоции сдерживать :) А так, если бы было возможно, то Ваня всех бы разбросал, как рассказывал Андрей. Возможно, били по плечам, в живот, потому что никаких ссадин на Ганине видно не было, лицо точно не побитое.
А еще Андрей с улыбкой рассказывал, как в РУВД в Минске встретился со своим фанатом. Милиционер четко понимал, кто это, и ходил по всему РУВД и рассказывал коллегам с восхищением, кого он оформляет. Но даже несмотря на это все, Андрей понимал, что милиционер ничего не может изменить и не способен повлиять на что-то.
– Как развивались события после того, как утром в камеру привели парней?
– Они начали обживаться, скажем так, в нашей хате. При этом, повторюсь, и Андрей, и Ваня были мокрые от пота, вся одежда пропитана. Мы им предложили что-то сменное, свое, а мокрую одежду положили на батарею, которая, к счастью, была горячей. Побыл я с ними несколько часов, до обеда, после чего меня и еще одного человека вызвали на суд. Мне дали всего пять суток, хотя для меня это повторное задержание. Еще 11 октября попался на марше, после чего отбывал 15 суток, и тоже в Жодино.
– А вы узнали Андрея и Ваню?
– К своему большому сожалению и стыду, не знал их. Но в процессе разговора они представились, рассказали о себе. Я был очень поражен, удивлен и одновременно обрадован, что с таким человеком, как Андрей, оказался в одном помещении. Ушел я в обед на суд, а после уже в камеру, или, правильнее сказать, место сбора всех задержанных, не вернулся. Меня отправили в другой корпус.
– В каких условиях прошли несколько часов, которые вам довелось побыть рядом с Иваном и Андреем?
– Как уже сказал, два десятка человек в одной камере, вода холодная. Батарея теплая, поэтому, в принципе, было нормально в плане температуры.
– А охранники как относились к задержанным?
– Если сравнивать, например, с первым разом, когда я сидел в Жодино, то сейчас все было пожестче. Например, вели из автозака по коридору, и если кто-то припозднился, то «баба Клава» по имени Дмитрий (так мы прозвали какого-то молодого охранника в балаклаве) с ненавистью обращался с людьми, несколько раз, в том числе меня, дубинкой ударил по ногам. После нас поставили на коридоре лицом к стене, приказали поднять руки и повернуть ладони наружу. В принципе, на этом все, что было в моем случае. На осмотре заставили приседать пару раз без одежды, чтобы из одного места выпала какая-нибудь вещь, если она там спрятана.
Но в ту ночь, которую я провел в Жодино, у меня реально сложилось ощущение, что охранникам поступил приказ принимать всех максимально жестко. Мы слышали, как на коридорах силовики кричали, что устроят задержанным «физуху» и «прокачку». Поэтому Андрей и Иван пришли к нам физически усталыми, потому что «физухи» им дали очень много.
– Слышал, что их заставляли много раз приседать.
– Да. Андрей рассказывал, что он лично на приемке, когда шло все оформление в Жодино, присел 400 раз. С перерывом или без, но он реально сказал, что присесть пришлось 400 раз. Он еще помогал приседать тем, кто был рядом с ним, потому что люди валились с ног.
– Андрей рассказывал об этом спокойно или жаловался?
– Было видно, что он удивлен, не понимал, почему так относятся к людям. Не мог понять, зачем так унижать всех.
– Я еще знаю, что людей травили газом.
– Да, и это было. Андрей и Ваня рассказывали, что когда они вышли из автозака, шли по длинному коридору в подвале тюрьмы. И их заставляли это делать гуськом. У кого-то лучше получалось, у кого-то хуже, некоторые пытались вставать, но охранники сразу обращали на это внимание и заставляли продолжать путь. Били или нет, не знаю. Но одну вещь могу сказать точно: то ли партию Андрея и Вани, то ли других задержанных во время того, как люди шли по коридору гуськом, фактически травили газом. То есть пускали на них перцовый газ из баллончиков. По-моему, Андрей четко сказал, что их партию как раз травили.
– А так, в целом, парни держались хорошо?
– Да, по крайней мере у меня сложилось такое впечатление за пару часов, что я с ними побыл. Единственное, никого не кормили горячим. И до суда, насколько знаю, парням максимум, что дали, это чай и хлеб.
– У дочки Андрея в нынешнее воскресенье день рождения [15 ноября Эмилии исполнится год – Tribuna.com]. Он вспоминал об этом в камере?
– Андрей рассказывал о дочке, может, и о празднике вспоминал. Точно не скажу. Но вот что я точно слышал, это как Андрей говорил: «Единственное, что мне жалко и неприятно от непонимания того, как будет засыпать ребенок. Потому что дочка всегда засыпает с папой». Вот за это он очень сильно переживал.