Tribuna/Футбол/Блоги/Контора пишет/Силовики норм, хотя в Жодино издевались, шеф NEXTA – пастух, протеста от сборной не ждите. Говорит футболист, который легко отделался

Силовики норм, хотя в Жодино издевались, шеф NEXTA – пастух, протеста от сборной не ждите. Говорит футболист, который легко отделался

Роман Гаев отделался легким испугом.

Автор — Дмитрий Руто
18 ноября 2020, 10:41
16
Силовики норм, хотя в Жодино издевались, шеф NEXTA – пастух, протеста от сборной не ждите. Говорит футболист, который легко отделался

История Романа Гаева.

С начала протестных акций в Беларуси задержали уже почти 30 тысяч человек. Масштабный хапун настиг представителей разных профессий, в том числе спортсменов. Самыми громкими случаями можно назвать задержание баскетболистки Елены Левченко, которая провела за решеткой ЦИП на Окрестина 15 суток, а также многоборца Андрея Кравченко и кикбоксера Ивана Ганина, которые по-прежнему находятся в жодинской тюрьме.

Футболисты тоже становились жертвами репрессий. Игрок «Городеи» Ростислав Шавель и вовсе попадался дважды, просидев за решеткой в общей сложности три недели. А вот некоторым футболистам повезло чуть больше. 31-летний защитник рогачевского «Днепра» Роман Гаев, ранее выступавший за «Ислочь», «Крумкачы» и «Партизан», был задержан в центре Минска 8 ноября, а после отправлен в Жодино. Но вышел из тюрьмы уже 9 ноября, отделавшись лайтовым штрафом в 10 базовых величин.

Через неделю после «приключений» Гаев рассказал Дмитрию Руто, при каких обстоятельствах оказался за решеткой, как преодолевал полукилометровый коридор тюрьмы гуськом, вспомнил встречу с Кравченко и Ганиным, порассуждал о причинах молчания футболистов в Беларуси и возможных сценариях развития событий.

– Мы встречаемся за час до начала марша 15 ноября. Почему решили на него не идти?

– По нескольким причинам. Во-первых, не тот эффект от этого всего. Силовики уже научились реагировать, загонять, отлавливать. Поэтому сейчас народу нужно думать что-то другое, придумывать, как изменить ситуацию. В противном случае все всё равно рано или поздно окажутся в числе задержанных. Мне кажется, необходимо сделать силовым структурам такое предложение, от которого они не смогут отказаться. Что именно им предложить, пока не знаю. Однако, насколько понял и увидел и в РУВД, и в СИЗО, силовики понимают, что происходит в стране, что творится жесть, но они все равно по какой-то причине больше склоняются к государственной пропаганде. Возможно, люди зомбированы, но я, если честно, больше видел идейных и тех, кто в разговорах между собой искал оправдания себе. Они каким-то образом пытались объяснить задержанным, зачем так с ними поступают. Иногда обстановка накалялась до такой степени, что, казалось, сейчас начнется жесть, но все быстро утихомиривалось. 

И мне, скажу прямо, очень подфартило. Не били ни при задержании, ни в РУВД, ни в автозаке, ни в Жодино. Не считая прогона по коридору в СИЗО, никакого физического насилия не было. Даже в самом РУВД, куда меня привезли в Минске, говорили, что у нас самое адекватное общество из задержанных. До этого, как рассказывали, постоянно привозили каких-то буйных анархистов, пьяных, наркоманов, а в наше воскресенье доставили вполне адекватных людей.

– Как и где вас задержали?

– 8 ноября днем шли с женой по Коммунистической, просто гуляли. В районе ОНТ со спины подъехали около 15 бусиков, оттуда вышли омоновцы, подошли к нам и попросили пройти в микроавтобус. Спросили, где мой телефон, я сказал, что нету. А у меня реально с собой не было, потому что когда выходил из дома, взял только рублей пять. На вопрос, что делаем на Коммунистической, сказал, что просто гуляем. Но это ситуацию не изменило, правда, жену отпустили. Она приводила какие-то доводы, но я сказал ей идти домой, потому что ее слова ничем не помогут.

– А вы реально просто гуляли или целенаправленно шли на марш?

– На самом деле просто прогуливались, цели принимать участие в акции не было. Единственное, оказались в центре города в это время. Плюс не знали, что в то воскресенье в Минск сгонят силовиков со всей Беларуси, да еще и протестующих оказалось примерно такое же количество, как представителей силовых структур. Так что, по сути, не оказаться в числе задержанных шансов было мало.

Когда меня попросили пройти в микроавтобус, я не оказывал никакого сопротивления, не пытался убежать. Да и какой смысл в этом? Чем меньше ты выеживаешься, тем лучше для тебя. Что-то изменить невозможно. Я даже скажу, что когда привезли на автозаке нашу партию в Жодино, лишь у двоих были синяки на ногах, все остальные без каких-либо повреждений, потому что, скорее всего, при задержании не сопротивлялись.

– Куда вас повезли с Коммунистической?

– Долго мы ездили по городу. Сначала посадили меня, через какое-то время еще нескольких, после пересадили в «Газель», а на ней завезли уже в Центральное РУВД. По дороге силовики постоянно нас спрашивали, зачем мы выходим на улицы, чего хотим добиться, снова утверждали, что участникам акций платят. А еще спрашивали, представляем ли мы, что будет, если Лукашенко перестанет управлять страной. В общем, все по стандарту. Мы особо не отвечали никому, потому что смысла в этом нет, шансов переубедить минимум.

А так хочу сказать, силовики вели себя на удивление адекватно. У нас в автозаке, например, ехало три или четыре девушки, и им дали круассаны, сок. Я был даже удивлен таким отношением. Когда грузили туда, голос повышали, но никакого физического воздействия не было.

– Как оформляли в РУВД?

– Все вполне спокойно. Правда, запомнились пару моментов. У меня изъяли обручальное кольцо, а оно такое, тройное, то есть, по сути, три кольца соединены между собой. И когда пришла девушка, делавшая опись, не могла понять, что же это такое. Я ей объяснял, что обручальное кольцо, но она, видимо, так и не сообразила, написала что-то типа «два кольца плюс еще одно». Я его до сих пор не забрал, так как не оплатил штраф, который мне выписали на суде.

Запомнился протокол, который на меня составили. Естественно, я написал, что не согласен с информацией в нем. Там было сказано, что я находился в группе из ста человек, с символикой и атрибутикой, выкрикивал какие-то лозунги. В общем, все стандартно. Я написал объяснительную, где изложил, как все было на самом деле. Когда в Жодино проходил суд, судья взяла две бумаги, сверяла и была удивлена тому, что все настолько сильно разнится.

А еще, когда нас доставили в РУВД, заставили постоять три часа около стенки на улице с поднятыми руками. И это еще по-божески. Руки, конечно, онемели, но все равно это не восемь часов, которые стоят многие другие. В этой связи хочу сказать, что каждый, кто идет на марш, должен понимать, к чему нужно готовиться, как с ними будут обходиться силовики. По голове участников акций никто гладить не будет. И мне кажется, что наступило такое время, когда люди все-таки осознают, на какой риск идут, и понимают, что процентов 80 окажутся в числе задержанных.

– Когда вас перевезли в Жодино?

– В два или три часа ночи уже в понедельник в РУВД закончили оформлять последнего задержанного. Передо мной автозак с людьми поехал на Окрестина, а уже наша партия, последняя, отправилась в Жодино. При этом нам попалась нормальная машина, с двумя лавками вдоль стенок, то есть без «стаканов». Было человек 20, я сидел с краю, у всех были связаны большие пальцы на руках, заведенных за спину. Когда приехали в Жодино, простояли час или полтора в очереди, пока все оформляли, а потом уже мы попали на территорию тюрьмы.

– Вы сказали, что было физическое воздействие при переходе по коридору в жодинском СИЗО.

– Да, ходили гуськом по длинному коридору. У меня такой предсезонки в физическом плане ни разу в жизни не было :). Ноги болят даже спустя неделю, лишь в субботу начал более-менее нормально спускаться по лестнице, на прямых ногах и не держась за поручень. Бедра реально горят.

Когда нас перегружали из автозака в СИЗО, когда шли по этому коридору, мне показалось, что длиной он около 200 метров. Но когда нас уже освобождали, я снова прошел по нему и прикинул, что не меньше 600 метров. Мы, партия из человек 40,  проходили ночью это расстояние так: сначала гуськом, потом приседания в районе 100 раз, после – «планка» или «стульчик», снова приседания, ходьба гуськом. И все это в темпе выше среднего. Дубинками не подгоняли, но кричали постоянно. Опять остановка, приседания, «планка» или «стульчик», после люди встали в шеренгу, положили руки друг другу на плечи и все вместе приседали под счет. И с полного присяда выпрыгивали. В конце – снова ходьба гуськом. До этого я был вторым в нашей шеренге, но когда мы подошли к лестнице, парень, шедший впереди меня, устал, его перевели в конец колонны. Подниматься по достаточно высоким ступенькам тоже нужно было гуськом, но даже я, человек тренированный, сказал охранникам, что это просто нереально. В итоге нам приказали лестницу преодолевать ползком. Два пролета мы ползли, и таким образом добрались до камеры.

Так ни на одной предсезонке не выматывался. А еще нужно учитывать, что ни воды, ни еды не было, я был одет в куртку, шапку и маску. Дышать было нечем. И все равно это лучше, чем если бы избивали дубинками.

Перед заходом в камеру нас проверили, оформили и запустили в помещение, где уже находились люди. Они, кстати, сказали, что по коридору тупо пробежали. Подфартило им, конечно. В итоге в шестиместной камере у нас оказалось 23 человека. Вскоре людей начали вызывать на суд. И я почему-то вышел самым последним. Думал, что все, п#####, точно оставят на сутки. У нас даже прикол в камере был. Когда осталось всего шесть человек, мы посмотрели на эти шесть коек, и чудак какой-то говорит: «###, ну все, шесть человек – шесть коек. По ходу, мы не выйдем». Мы ему в один голос: «Сплюнь, дурак! Мечтай, что сегодня поедешь домой». К счастью, минут через 10 пришел охранник, позвал остальных, меня, как я говорил, последним вывели.

– Что за люди были с вами в камере?

– Да разные. Был дедуля предпенсионного возраста, а так в основном парни 25-30 лет. Я  там был, насколько понял, одним из младших.

Когда все друг с другом знакомились, я старался молчать, ни с кем не общался. Два дня не ел, не спал, а когда не поем, становлюсь очень злым. А в такой обстановке – тем более. Да, получилось забавно, когда нас забирали на суд. Это было шесть часов вечера, мы шли и видели, как в камеру развозили ужин. Чувствовали запах, жутко хотелось есть, но все мимо нас.

– Как прошел суд?

– Все нормально. Рядом с камерами находятся кабинеты, всех заводили туда. Судья, сидевшая в моем кабинете, спрашивала стандартные вещи: состав семьи, где работаю, сколько лет, как задержали. Судья послушала, посмотрела документы, почитала и дала мне штраф в 10 базовых величин. Меня даже не спрашивали, признаю ли вину. Если бы дали сутки, то, конечно, расстроился бы, не особо хотелось попадать надолго туда. А так я еще очень удачно отскочил, потому что на следующий день, насколько слышал, почти всем задержанным дали сутки, за редким исключением – по 30 базовых.

А еще я был удивлен, что в то воскресенье задержали такое количество девушек. Некоторые ехали с нами в Жодино, а когда мы находились в СИЗО, я увидел, как со второго этажа вывели около 17 девушек, причем разных возрастов.

После освобождения, когда уже ехал домой, получил очень много sms. Спасибо всем за поддержку, но реально не понял, почему все пишут, что я молодец и герой. Да какой я герой? Вот девушки, которые должны только из фильмов узнавать, что такое тюрьма, – вот они героини. Левченко – да, Кравченко и Ганин – тоже герои, они молодцы. Оба, к слову, со мной ехали в автозаке из Минска и сидели в одной камере. Андрея я сразу не узнал, а вот Ваню узнал. Парни молодцы, позитивные, даже шутили. Не было у них упаднического настроения.

– Вас выпустили сразу после суда?

– Еще часа полтора пришлось пробыть на территории СИЗО. Сначала один КПП пройти, потом второй, отстоять очередь. Так что времени на это все понадобилось много. Когда вышел на волю, меня встретила жена и друг Юра Ловец (полузащитник дзержинского «Арсенала» – Tribuna.com). А когда меня задержали, Филипп Иванов сразу позвонил моей жене, они поехали в РУВД, ждали возле здания до глубокой ночи, надеялись, что меня выпустят. Но вышли милиционеры, сказали, что меня отвезут в Жодино. На утро Юра с Леной, моей женой, поехали на Окрестина, допускали, что может случиться всякая путаница. Но поняли, что я реально в Жодино, поэтому отправились туда.

Когда я выходил из тюрьмы, мыслей особых не было. Единственное, был очень рад, что отделался только штрафом, а в голове крутилась песня «Запахло весной» :).

Сразу поехали в кафе, потому что очень хотел есть. А уже после отправились домой. Там я отлежался в ванной, где-то час лежал в кровати и пытался всем ответить, кто писал, а уже ночью отрубился.

– Как воспринимаете произошедшее с вами?

– В августе, когда все только началось, можно было удивляться, как такое может происходит в центре Европы в XXI веке. А сейчас это, к сожалению, наша жизнь.

***

– Когда мы договаривались на интервью в начале недели, вы говорили, что сперва нужно решить вопросы с учебой. Где учитесь?

– В понедельник, когда я находился в Жодино, началась переподготовка в БГУФК, учусь на тренера. Жене позвонили, спрашивали, где Роман. Она ответила, что болеет. После освобождения я сам пришел в университет, поговорил с людьми, они вошли в мое положение. Лишь сказали, что если что-то придет на меня или куда-то вызовут, тогда будем решать. А так спокойно учись. Как и везде, в БГУФК есть и радикально настроенные по отношению к митингующим, и те, кто их поддерживает. Это нормально, не могут все одинаково смотреть на одну и ту же ситуацию. Так что у меня каких-то проблем с учебой не возникло.

– А что на основной работе?

– У меня своя футбольная школа, там пытаюсь что-то делать. Но из-за коронавируса все организовать довольно тяжело. В залы школ не пускают, через интернет что-то пытаюсь делать, но все вяло. Ну а так мое задержание особо на работе не отразилось.

– Как в вашей команде отреагировали на случившееся?

– Ничего особенного на самом деле. Написали слова поддержки, что-то еще. Там все понимали, что каждый волен решать, идти или нет. И каждый должен понимать, что если из-за тебя пострадает клуб, то это отразится на каждом футболисте. Мы несли ответственность не только за себя, но и за партнеров по команде.

– Помимо рогачевского «Днепра», где вы играете, публично поддержку вам выразили «Крумкачы». Не обидно, что так мало футболистов отреагировало на то, что их коллега задержан?

– Нет, конечно. Все клубы государственные, и как они могут выражать какую-то позицию? Мы живем в такой системе, где ты либо на крючке и работаешь, либо ты выскажешься, но тогда на своем месте долго не задержишься. Хотя «Крумкачы» всегда говорили то, что думают, пацанам всегда было пофиг на то, что и кто скажет. А остальные футболисты… Они понимают, что даже если что-то выразят, то лишатся работы. Хотя в нынешней ситуации я не уверен, что в следующем году у кого-то будет какая-то работа. Кризис сейчас такой, денег в стране не будет, и поэтому тяжело придется не только спортсменам, но и людям других профессий. Всем придется нормально потерпеть.

Недавно смотрел выпуск «ЧестнОКа». Там главный тренер гандбольного «Витязя» Константин Яковлев говорил о футболистах, что они «двухстульчатые», «своих яиц нет, а чужие не вставишь». По большому счету, так и есть. И добавить особо нечего. Просто каждый для себя определяет свой путь в жизни, чего он хочет.

– Как воспринимать молчание футболистов?

– То, что они не трусы, это однозначно. Но мотивы их молчания… Ни с одним из парней не разговаривал на данную тему, поэтому ничего не могу рассказать. Из футболистов, по сути, только Стас Драгун смело высказывает свою позицию, Ростислав Шавель из «Городеи» отсидел два срока. Но это единицы.

Как я уже говорил, есть и среди омоновцев адекватные люди, но они по какой-то причине не выходят из системы. То же самое в футболе. Есть парни, которые за этот режим, а остальные, адекватные, может, и против, но ничего не делают. Я знаю, что некоторые игроки ходят на марши, но, может, парни поставлены клубами в определенные рамки, боятся каких-то санкций за свои высказывания. Все может быть.

Вот только директора клубов, которые вводят санкции в отношении футболистов, не понимают, что рано или поздно все поменяется, режим падет. Люди устали от этого, им нужен адекватный политик. Тот, кто скажет, а потом свои слова превратит в действия. И не важно, женщина это или мужчина. Людям все равно, белорусы просто хотят быть белорусами. Им неважно, кто придет к власти. Куда важнее понимать, что народ слышат и уважают. Все просто.

– В каком случае футболисты заговорят массово?

– Даже не знаю, если честно. Мне кажется, такой момент наступит, когда им не будет во что и где играть. А так, по сути, что они должны сейчас сделать? Ну выложили пост в инстаграме, и что дальше?

Если делать что-то радикальное, то, например, бойкотировать матч.

– Возможно, но, опять же, дайте мне примеры тех команд из других видов спорта, которые бойкотировали матчи. Гандбольный» «Витязь» – и все. А дальше? В футболе – нет, в баскетболе, волейболе, гандболе – нет. Но взъелись все почему-то на футболистов. А сколько спортсменов из других видов спорта открыто высказались? Мне кажется, все из-за того, что никто из игроков не представляет футбол в SOS.by. Был бы там какой-нибудь ярый футболист, было бы все нормально. Там есть [бывший тренер вратарей брестского «Динамо»] Василий Хомутовский, но это ситуацию не меняет.

Да и, по сути, разве много в этом сообществе представителей других видов спорта? По одному-два человека. Но футболистов, как и хоккеистов, по традиции считают прикорытниками, поэтому и критикуют постоянно. В любом обществе в любой организации должен быть тот, кого все время травят, стебут, кто слабое звено. В нашем случае это футболисты и хоккеисты.

Ну и, с другой стороны, давайте не исключать, что эти спортсмены молчат, но все равно что-то делают. Тихонько, не у всех не виду. Допустим, я тоже не люблю много разговаривать, лучше что-то сделаю. И таких игроков много. Просто плохо, когда люди начинают мыслить стереотипами, категориями – молчит, значит, ничего не делает. Плохо, когда любая информация принимается людьми как истина в последней инстанции. Я в этой связи могу сказать, что, например, посмотрев интервью Дудю Степана Путилы, основателя NEXTA, перестал его читать. Мне хватило одного вопроса о Светлане Тихановской.

– Что если у них появится стопроцентное компрометирующее видео с ее участием, они его опубликуют?

– Да, именно. По Путило видно, что чудак немного поплыл, кайфует от того, что сейчас происходит, от того, что он стал чуть ли не лидером революции в Беларуси. Хотя на самом деле он пастух пастухом. И его ответ на вопрос Дудю мне откровенно не понравился. Это из категории «хрен редьки не слаще». То есть NEXTA нам льет в уши информацию, и госСМИ делают то же самое. Просто обе стороны делают это однобоко и публикуют информацию выборочно. Люди смотрят что-то одно и воспринимают однобоко все события, не пропускают все через себя. Раз сказали, то, значит, на самом деле так и есть. Чтобы реально понять обстановку, ее нужно ощутить на себе и увидеть все своими глазами.

– Еще один момент по футболистам. Все ждут какой-то акции от сборной Беларуси. Это наивно?

– Да. Наверное, потому что сейчас игроки воспринимают сборную не так, как «мы приезжаем выступать за страну, за народ». Для футболистов сборная – это как еще один способ показать себя, чтобы приглянуться каким-то клубам и уехать за большими зарплатами. Я не могу говорить за всех, но чувствую именно так. Поэтому о каких акциях солидарности со стороны этой команды можно говорить?

***

– Иногда происходят такие события, когда для какого-то толчка не нужны СМИ и телеграм-каналы. Вспоминаю недавнюю гибель Романа Бондаренко и то, как по этому поводу переживали белорусы.

– Это вообще жесть. Просто ужас, что творят люди, которые в том числе убили Романа. По-моему, эти люди не понимают, что Лукашенко не вечен, что и он когда-нибудь уйдет. Рано или поздно, через пять или 10 лет все поменяется. А беспределу, который они творят, нет срока давности. И все будут обязательно наказаны. Но их действия выходят за границы понимания и логики.

– Случай с Бондаренко вас морально выбил?

– Да, и морально, и психологически, и физически.

– Вы живете на Каменной горке. Были свидетелем всей августовской жести?

– Да, даже ходил в район «Пушкинской». В эпицентре не был, потому что мной тогда больше двигал интерес, а реально ли все так, как пишут в интернете. Числа 11-го вышел на Притыцкого, у меня голова шла кругом, понял, что в телеграме писали далеко не все, что есть на самом деле. Хотя, повторюсь, до эпицентра не дошел. Естественно, было страшно. Как мне кажется, кому не было страшно, тех уже нет с нами.

Признаюсь, мне и сейчас страшно выходить на улицу. По воскресеньям вообще иду по улице с мыслями, что могут в любой момент принять, причем ни за что. Забавно, но даже на это интервью я надел все то же самое, в чем был в прошлое воскресенье, когда оказался в РУВД. Жена говорит: «Ты чего? Кофту хотя бы поменяй». Ладно, другую байку надел :). Жена тоже за меня опасается, но какой смысл сидеть дома и бояться выйти на улицу? Да, если примут, то дадут, скорее всего, сутки. А может, опять подфартит с судьей и напишут штраф. Все может быть. Просто я ко всему сейчас отношусь как к данности, как к белорусской реальности и смотрю на вещи объективно. И если жить в каком-то страхе или каких-то иллюзиях, например, что Беларусь – правовое государство, с ума можно сойти. Реальность нужно воспринимать так, как есть, и не ныть.

– По-вашему, когда и чем это все закончится?

– Уверен, не закончится. И причина проста. Люди и с одной, и со второй стороны не хотят слышать друг друга. Они слышат и видят только то, что хотят. То есть кто-то рассказывает о событиях в Беларуси, и определенная категория граждан цепляются за рассказы об избиениях, хотя риторика, может, была совсем другая. Так что, считаю, нынешние события точно не закончатся в ближайшее время. Может, не будет маршей, но люди свою озлобленность, ненависть к режиму все равно никуда не денут. Это уже в крови. Такое чувство будет нарастать, и не дай Бог, выльется во что-то более страшное, чем нынешние события.

– Лукашенко сам уйдет?

– Нет. Я даже не знаю, что нужно, чтобы он ушел. Я не политик, не могу рассуждать на эту тему. Более того, уверен, что мы знаем не более пяти процентов от всего, что творится на самом деле. И делать какие-то выводы на этом основании глупо и себе дороже.

– И последнее. Кто виноват в нынешних событиях в Беларуси, в частности, в жестокости силовиков?

– В первую очередь руководство страны. Кто отдает приказы, мы точно не знаем. Может, это делает лично Лукашенко, может, он просто сказал, что нужно разобраться с маршами, а силовики сами решают, как это сделать. Мы наверняка знать не можем.

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты