Почуял слежку, сбежал из аэропорта, тайно пересек границу. Босс профсоюза футболистов – об отъезде из Беларуси
Триггером для отъезда стало задержание Александра Ивулина.
Детектив от Александра Сверчинского.
Бывший футболист «Минска» и словацкого «Земплина» Александр Сверчинский вскоре после завершения игровой карьеры объявил о намерении создать в Беларуси футбольный профсоюз. Сверчинский уже дважды пытался зарегистрировать свою Ассоциацию футболистов Беларуси (АФБ) и дважды получал отказ министерства юстиции. Впрочем, даже не будучи зарегистрированной, ассоциация уже помогла игрокам «Спутника» и «Немана» в борьбе за свои деньги. Всего в АФБ уже состоят 280 футболистов высшей и первой лиг (их данные не разглашаются).
Недавно при весьма странных обстоятельствах Сверчинский был вынужден покинуть страну. Вообще, он собирался просто лететь самолетом по делам, но всё закончилось каким-то шпионским экшеном с побегом из аэропорта и тайным пересечением границы. О произошедшем менеджер, подписавший обращение спортсменов за честные выборы, рассказал «Трибуне», как и о том, что дальше будет с его профсоюзом.
– Для начала расскажи, почему ты покинул Беларусь.
– Чтобы никто ничего не додумывал, сразу скажу, что это был запланированный отъезд. Состоялся релокейт IT-компании, где работаю я и еще десять ребят, в Вильнюс. Наша компания занимается разработкой приложения для онлайн-трансферов, чтобы агенты и клубы видели в интернете всех игроков, которые выставлены на продажу или на аренду. Понятно, что в нынешней экономической ситуации, которая царит в Беларуси, выгоднее и полезнее работать в Европе. В итоге мы переехали. Но лично для меня триггером для переезда стала ситуация с Сашей Ивулиным, его арест. Я понял, что нужно ускоряться и быстрее собирать чемоданы. В итоге, как оказалось, я не прогадал, уехав из страны.
– Почему ситуация с Ивулиным побудила тебя уехать? Ведь ты, в отличие от Саши, особо нигде не светишься, в акциях не участвовал.
– Как ты помнишь, уже давно идут репрессии в отношении независимых СМИ. А их у нас не так и много. Я понимал, что рано или поздно со СМИ силовики переключатся на других людей. Скорее всего, это Свободное объединение спортсменов. Костю Яковлева уже задерживали. А дальше, может быть, где-то в конце, но все же в списке людей, которых могут задержать, есть и я. Да, я всегда старался высказываться не жестко, так, чтобы поняли те, кто должен понять. Поэтому, как уже сказал, нахожусь в списке людей, которые могут заинтересовать силовиков, где-то в конце. Но с какой скоростью будет идти процесс задержаний и репрессий, я не знал. Может, через несколько дней пришли бы за мной, может, через несколько недель. Но мне как-то не хотелось жить, будто в клетке, с ощущением ежедневного страха и опасности.
– Когда ты принял окончательное решение уехать из Беларуси?
– Где-то 10-12 июня. И доказательством правильного хода моих мыслей о том, что и я могу оказаться среди задержанных, стал случай в аэропорту. Если откровенно, меня могли взять еще там. По сути, на моих глазах происходил какой-то цирк, и, выстроив всю цепочку событий логически, я понял, что, возможно, этот цирк был устроен для меня.
Все началось еще с того, как я ехал в аэропорт из Минска. За два дня до вылета взял билеты на самолет «Белавиа» до Москвы. До аэропорта добирался на обычной маршрутке. В салоне вместе со мной находился еще один человек. В тот момент я ничего себе не думал, ехал, как обычный пассажир, который хочет улететь в Москву, а оттуда – в Европу. Приехал в аэропорт, подошел к стойке регистрации. А этот человек, тот, что ехал со мной в маршрутке, встал на соседнюю стойку регистрации, в Санкт-Петербург. И так получилось, что его очередь сдавать документы подошла быстрее, но человек ничего не отдал и просто отошел в сторону. Мне показалось это странным. Я тоже не стал регистрироваться, а пошел в туалет. Вернулся – человек по-прежнему стоит. Второй подозрительный сигнал.
Я снова занял очередь на рейс до Москвы. За мной встал человек, по типажу и внешности очень сильно смахивающий на силовика. Скажем так, это точно не типичный пассажир. Думаю, все понимают, что я имею в виду
– И без багажа, без сумок?
– Да. С одним портфелем, но было видно, что он пустой. Если бы была игра «угадай пассажира», то этого человека точно бы не указали. Я вышел из очереди, начал переписываться с друзьями, а потом увидел, что очередь этого «непассажира» подошла, он приблизился к стойке регистрации, однако документы не отдал. Это уже третий звоночек, снова возникли определенные подозрения. Повернул голову и увидел, что мне навстречу идет первый человек – тот, который ехал со мной из Минска. Понимал, что времени, чтобы уйти от него, у меня практически нет, буквально несколько секунд. Благо я стоял у эскалатора, поэтому спустился по нему вниз, вышел из здания аэропорта и с одним таксистом пошел в сторону. Обернулся и увидел, что эти два подозрительных «непассажира» выбежали из дверей вместе и оглядывались по сторонам.
– Искали тебя?
– Не могу утверждать на 100 процентов, но, если выстроить логически всю цепочку событий, отрицать такой вариант тоже нельзя. Я же за всем наблюдал и постепенно складывал пазл. Честно, не простил бы себе, если бы отрицал все эти обстоятельства, игнорировал свои предположения и спокойно бы пошел регистрироваться на рейс. Велика вероятность, что меня после этого просто попросили бы проехать в отделение. Так что, думаю, я поступил правильно.
– В здание аэропорта ты уже не возвращался?
– Нет. Понимал, что из страны я могу уже не улететь, поэтому осознал, что уезжать придется по-другому, искать новые пути. Мне удалось это сделать, но каким способом, не хотелось бы рассказывать. В Беларуси для любого человека и так просто найти статью, а самому себе придумывать и лепить ее на лоб тоже не хотел бы.
Но если кто-то хочет узнать, как я уехал, как мне удалось пересечь границу, пусть напишет мне на почту – вышлю брошюрку и инструкцию :). Я уже в этом плане опытный. Могу сказать, что нужно готовиться к квесту: платишь деньги и получаешь невероятные эмоции. Но главное, чтобы проехал.
– Получается, ты потерял билет на самолет.
– Да, но безопасность все-таки стоит дороже любого билета. Хотя, знаешь, когда я высказывал в интернете какие-то жесткие вещи, то прекрасно представлял, что меня могут забрать рано или поздно. Даже родным говорил, что если посадят меня на 15-30 суток, то переживать не стоит – через это прошли уже тысячи беларусов. Возможно, это такой знак качества :).
– Из аэропорта спокойно уехал в Минск?
– Да, и слежки я уже не боялся. Когда выходил из аэропорта, оставил там свой телефон с симкой. Тогда уже понимал, что все серьезно, поэтому и решения нужно принимать серьезные. Телефон могут отслеживать, базу билетов «Белавиа» тоже могут отслеживать, поэтому решил, что нужно себя максимально обезопасить. Приехал в Минск, побыл тут пару дней и уже по земле пересек границу.
– Ты вообще рассуждал на тему того, за что тебя могут забрать?
– Я понимаю, что в Беларуси можно любому человеку на окно повесить бело-красно-белый флаг, приписать пикетирование и посадить на 15 суток. Но что я о себе думал? Вот если бы я где-то на акциях засветился, если бы открыто ходил с флагом, тогда бы понял, что есть повод меня задерживать. Тем не менее, повторюсь, для меня отсидеть 15-30 суток – это не страшно. Для меня куда страшнее – молчание в нынешней ситуации.
Что могли бы мне, условно говоря, при задержании пришить – для меня это вообще большой вопрос. Единственное, я понимаю, что мы в ассоциации защищаем футболистов и постоянно боремся фактически с государственными клубами. Возможно, это могло бы привлечь силовиков. Плюс – регулярные контакты с зарубежными партнерами. Все это в совокупности легко могли бы подвести под новую статью – под экстремизм. Такие мысли у меня возникали, и меня это, откровенно говоря, настораживало.
– В Литве тебя уже ждали или пришлось столкнуться с какими-то трудностями?
– Во-первых, тут большая беларусская диаспора. Люди помогут, если то. Во-вторых, я ехал в Литву, чтобы заниматься делами профсоюза футболистов. В Беларуси нам дважды отказали в регистрации, и я хочу решать вопросы по поводу того, чтобы наш статус официально признали в Литве. Встретился уже с главой Литовского профсоюза футболистов Арунасом Климавичюсом, проговорил с ним этот момент, а также возможность отмены лимита на беларусов в чемпионате страны. С соответствующими запросами планирую обратиться в Литовскую федерацию футбола. Так что работа идет продуктивная.
Понимаешь, это можно было бы делать и в Беларуси, по сути, но в стране созданы такие условия, что люди боятся что-то лишнее сделать или сказать. Когда ты прижат к стенке, а сзади на тебя наставлен автомат, ты ничего уже не можешь сказать. Находясь за границей, можно реализовывать множество идей, которые невозможно осуществить, живя в Беларуси.
– Находясь на Родине, ты не боялся, что к тебе с какими-нибудь проверками могут прийти силовики?
– Конечно, я был готов к этому. Как был готов и к тому, что меня все-таки могут посадить на 15-30 суток за что-нибудь. Подготовил и родных. Помню, когда ты скинул фотографии тюрьмы в Барановичах, где сидел, я посмотрел на снимки и мысленно представил себя в этих помещениях. Подумал, что это не так уж и сильно отличается от моей повседневной жизни: много времени провожу за компом, у меня неподвижный образ жизни. Поэтому в какой-то степени был готов, что взаперти много двигаться не получится :).
– Слышал, что ты собираешься заниматься правами футболистов совместно не только с Литвой, но и с Эстонией. Правда?
– Не совсем. Была следующая ситуация. Когда в Беларуси нам второй раз отказали в регистрации, мы сделали об этом в соцсетях официальное заявление. Буквально в это же время на Сашу Герасименю и Сашу Опейкина завели уголовные дела. Тут же в дело вступила Всемирная ассоциация игроков (я даже о ней не знал), написала в FIFPro (Международную федерацию ассоциаций профессиональных футболистов) о том, что на руководителей Беларусского фонда спортивной солидарности заводят «уголовки», а в Беларуси происходит правовой беспредел. В FIFPro приняли это заявление, увидели наше сообщение об очередном отказе от регистрации в Беларуси. Связались с нами, я рассказал о том, что происходит в Беларуси. У людей просто волосы вставали дыбом от рассказов. Потом мы отослали данные по каждому футболисту, которые так или иначе пострадал за свою гражданскую позицию, и нам сказали, что могут помочь в разрешении возникшей ситуации. Но для этого Беларусский профсоюз футболистов должен все-таки пройти регистрацию. Я сказал, что можем это сделать, но в Литве. И, более того, войти в состав Литовского профсоюза футболистов, но при этом мы продолжим помогать нашим игрокам. В FIFPro эта идея понравилась, там сказали, что сами планировали объединить балтийские профсоюзы футболистов между собой. Если беларусы объединятся с литовскими коллегами, это станет таким триггером для остальных. Сейчас мы занимаемся этим вопросом.
***
– Ты говорил, что моментом, побудившим тебя уехать из страны, стало задержание Ивулина. Расскажи о своей первой реакции, когда узнал эту новость.
– Первое, что подумал, это то, что задержать могли его и раньше. Но я скажу так: Саней просто восхищаюсь. По меркам системы Ивулин давно перешел черту очень далеко, сделал круг и вернулся к этой черте. Не знаю, как он подавлял в себе страх и инстинкт самосохранения. Наверное, у него действительно обостренное чувство справедливости. Наверное, это чувство, которое объединяет нас всех – тех, кто борется за свободу и права человека в Беларуси.
– Беларусский фонд спортивной солидарности направил письма в УЕФА, в которых обратил внимание на ситуацию с Ивулиным, ведь он является сейчас профессиональном футболистом, играет за «Крумкачы». Как думаешь, реакция от УЕФА последует?
– Я всегда говорил: от УЕФА и ФИФА нет смысла ждать каких-то подвижек и какого-то эффекта. В практике этих организаций были вещи и пожестче.
Вспоминаю случай, как преследовали и арестовывали футболистов во время революции в Бахрейне, когда спортсмены выступили против действующей власти. Один футболист, экс-игрок сборной, отсидел несколько месяцев в тюрьме, а потом сбежал в Австралию и благодаря FIFPro получил там статус беженца. Не УЕФА или ФИФА (об этих структурах забудьте, они не помогут), а FIFPro помогли в этом вопросе. Во время отпуска в Таиланде футболиста задержали. Власти Бахрейна, откуда он родом, требовали депортировать игрока, так как он обвинялся в участии в оппозиционных митингах. Но, опять же, благодаря FIFPro спортсмену каким-то образом удалось вернуться в Австралию.
FIFPro действительно занимается правами футболистов. С ней, конечно, нужно работать. И мы, Беларусский профсоюз футболистов, стараемся сотрудничать с FIFPro. Когда мы получим официальную регистрацию, то сможем делать официальные заявления от лица беларусских футболистов. Сейчас я активно прорабатываю этот вопрос.
– До 12 июля Ивулину либо должны предъявить обвинения по 342-й статье УК РБ, либо отпустить на волю. Как думаешь, что будет?
– Конечно, плохие мысли из головы хочется гнать. Что будет, гадать сложно. Давай просто зафиксируем пару моментов. Саня стал мощнее. По сути, режим вырастил еще одну очень влиятельную личность, вокруг которой многие люди объединились. Режим это понимает, поэтому я не знаю, выпустят ли Саню. Он на своем примере показал, что останавливаться ни в коем случае нельзя, нужно всегда идти до конца. К сожалению, следовать этому примеру хотят не все.
Плюс давай не будем забывать, что за решеткой находится и другой футболист – Ростислав Шавель. Это просто фантастический человек, который каким-то образом отключал инстинкт самосохранения, разжигал в себе огонь справедливости. В борьбе за свободу и закон он готов не замечать всех бытовых и жизненных последствий, которых боятся остальные люди.
Я очень надеюсь, очень хочу, чтобы каким-то чудом мера пресечения в отношении парней смягчилась, и они вышли. Саня нужен нам здесь, чтобы он пилил свои материалы, рассказывал. Из Беларуси или нет – это другой вопрос. Когда Ивулин замолчал, появилась какая-то пустота в медиа. Хочется, чтобы Саня эту пустоту заполнил еще мощнее.
– Когда стало известно, что Саше могут предъявить обвинение по уголовной статье, немногие футболисты выразили свою поддержку. Почему, по-твоему, большинство беларусских игроков промолчали?
– Не нужно искать какие-то сложные причины, что-то придумывать. Все так же, как у обычных людей – футболисты боятся. Кто-то держится за свою зарплату, кто-то запуган. Плюс есть те, и я даже знаю таких людей, кто просто не догоняет, что происходит в стране. Это связано с кругом общения самих футболистов. Они приходят на тренировки, попадают в другой мир с темами только о спорте и игре. Люди изолированы от остального общества и не получают информацию о событиях в стране.
Когда я был футболистом, тоже многого не догонял. Но мне повезло, что у меня есть близкий друг, который как-то показал мне интервью [журналиста Александра] Невзорова. Мне понравилось, я начал смотреть Невзорова. И через два года это принесло свои плоды. Я пускал в себя информацию, начал интересоваться чем-то другим кроме спорта, всё это анализировал.
Ну а остальные футболисты... Как я сказал, молчат, потому что боятся каких-то последствий, держатся за зарплаты или просто не понимают, что происходит вокруг.
***
– Как ты относишься к беларусским футболистам, которые подписывают письмо в поддержку режима Лукашенко?
– Сразу я на это очень эмоционально реагировал, негативно. Но сейчас остыл, понимаю и вижу, что эти подписи ни на что не влияют. Единственное, люди, которые подписались, сделали хуже только себе. Через 3-5 лет или раньше, когда все в стране разрешится, эти люди будут давать интервью, объяснять причины своих поступков, и простые беларусы уже будут определять, отмывать футболистов от этого говна или нет.
Думаю, что если футболист скажет, что подписался, потому что ему угрожали армией или чем-то еще более серьезным, то они будут прощены. Те же, кто оставлял подписи, чтобы сохранить свои зарплаты, они вряд ли отмоются. И как им дальше играть и жить? Мы все ждем времени «большой стирки» в новой Беларуси.
– В начале июня девять представителей «Спутника» подписали провластное письмо, а через пару недель твой профсоюз помог игрокам направить иск против клуба. Почему ты решил помочь этим футболистам?
– К нам обратились всего восемь игроков команды, и мы думали, что делать, как поступить в свете подписания провластного письма. Я пришел к выводу, что помогать нужно, потому что в нынешних беларусских реалиях это может выглядеть как дискриминация. Помнишь, как недавно девушке, которая прошлым летом отказалась продлевать договор аренды с помощницей прокурора, назначали два года домашней «химии»? Вот и в нашем случае могли все обыграть подобным образом, если бы это всплыло и дошло до силовиков или суда. В итоге мы помогли футболистам, но каждый должен понимать, что «стирки» ему все равно не миновать.
– Футболисты, которые подписывали письмо под каким-то давлением или угрозами, обращались в профсоюз?
– Скажем так, мой круг общения составляют игроки, у которых принципиальная позиция в отношении режима. И они мне рассказывали, что когда приносят письмо в клуб, сразу появляются люди, которые готовы оставлять свои подписи. Это или те, кто боится каких-то последствий, или те, кто думает только о своей зарплате, или те, кто не понимает, что происходит в стране. И если нужное количество подписей не набирается из людей данных категорией, то руководители идут к молодым игрокам и заставляют их подписываться, угрожая армией. У меня, честно скажу, к таким игрокам – которых кошмарят армией – претензий нет. Да, они не готовы говорить об этом, но их понять можно.
– Уже экс-игроки брестского «Динамо» Виталий Гайдучик и Дмитрий Байдук не подписали письмо и вообще покинули клуб, не желая играть с теми, кто подписался за режим. Как относишься к их действиям?
– Ради таких спортсменов я борюсь и работаю, ради таких людей делаю все, чтобы нашу ассоциацию признали. И, конечно, за Саню Ивулина и Ростислава Шавеля я борюсь.
Хочу отметить один момент. В Европе люди не понимают, что происходит в Беларуси. Да, у нас ажиотаж максимальный, все всё знают и понимают. Но в Европе совсем по-другому. Я, например, общаюсь в онлайне с заместителем председателя FIFPro, он выражает непонимание, как мы вообще в Беларуси что-то можем делать. Однако я понимаю, что он в этот момент сидит у себя в Нидерландах в офисе на берегу залива, у него через полчаса кофе-тайм, и он забудет о ситуации в Беларуси. Это ненормально. Мы с БФСС обсуждали, что западных чиновников нужно постоянно дергать.
Вот и я продолжаю доводить до всех информацию о том, что, например, в Беларуси два профессиональных футболиста до сих пор сидят в тюрьме по политическим мотивам. Я наращиваю давление, дал несколько интервью западным СМИ. Возможно, это принесет свой эффект. Однако, повторюсь, УЕФА и ФИФА – это не те организации, в которые нужно обращаться.
***
– Сколько времени ты собираешься находиться за границей?
– Все зависит от Саши, и не Ивулина :). Смотря сколько он планирует быть у власти.
– Что ты потерял, покинув Родину?
– Безусловно, мне есть что терять, у меня в Минске, который я очень люблю, остались друзья и родственники. Но у каждого своя черта, которую он может перейти. Я просто стараюсь жить так, как когда-то говорил [Владимир] Познер: «Живи так, чтобы утром, когда ты увидишь свое отражение в зеркале, тебе не захотелось в него плюнуть». Стараюсь придерживаться такого принципа.
– Ты видишь, что политика – неотъемлемая часть беларусского футбола. Что будет с ним в ближайшее время?
– Однозначно – полная деградация. Экономические проблемы уже ударили, и ударят в будущем еще сильнее. В чемпионате и так не самого высокого качества легионеры, а будут еще хуже. А молодежь… Я бы сказал, что все будет окей с беларусским футболом, если бы подрастала крутая молодежь. Но я общаюсь с опытными игроками, и они говорят, что качество игры молодых футболистов просто удручающее.
Ну а политическая ситуация, безусловно, в разной степени, но бьет по игрокам. Вот раньше футболисты, приезжая в национальную сборную, надевали форму и понимали, что они – одни из лучших в стране. Чувствовали гордость. Многие после матчей сборной приезжали в клубы и феерили. Но что сейчас, когда политика окончательно смешалась со спортом? Кто-то говорит, что ситуация в стране не влияет на их эмоциональное состояние, а кто-то утверждает, что когда приезжает в сборную, понимает, что таким образом проявляет какую-то лояльность к АБФФ, к режиму, примеряет на себя весь негатив. Но такие люди все равно почему-то едут в команду…
В любом случае, если подводить итог, мы видим, что экономику в футболе убили, эмоции убили. При этом нет замены опытным игрокам в лице подрастающего поколения. Что с нашим футболом в таком случае будет? Полная деградация.
Фото: dinamo-minsk.by, jagajam.com
