«Если нет футбола, смысл существовать?» Как в 18 лет уехать в ЦСКА и всех покорить

Блог «Палёт Крумкачоў» рассказывает историю нового вратаря команды Евгения Костюкевича. Просмотр в ЦСКА в 18 лет, модный Вагнер Лав, проблемы с сердцем, поездка в роддом с кортежем – об этом и многом другом – в интервью дебютанта первой лиги.

В воскресенье вчерашний видеооператор команды сыграл свой первый матч за "воронов". Команда выиграла со счетом 8:3.

Лучшие фото матча «Крумкачы» – ГЖДТ

Наш разговор с вратарем любительской команды "Жодино-Южное" состоялся до матча перед одной из тренировок команды. Буквально через 20 минут после беседы Евгений Костюкевич узнал, что в воскресенье он выйдет в стартовом составе против гомельчан.

– Почему футбол?

– От отца, наверное. Он всегда любил футбол и был вратарем, хотя был пузатым. Поэтому у меня даже не было альтернатив, получается. На лыжах я никогда в жизни не ездил, на коньках стоять не умел никогда. Все по-простому было: дерматиновый мяч и толпа народу

– Потом ты сразу попал в «Торпедо»?

– Ну, не в «Торпедо», на тот момент это была СДЮШОР. Просто кто-то сказал: «Пошли, там нормальная движуха». И все. Мы пришли туда. Там тренером был Сергей Михайлович Василевский. Он потом судил высшую лигу, закончил совсем недавно. И он нас тренировал довольно успешно до какого-то времени. А потом нас, так скажем, бросили. По рукам наша команда пошла. И уже оттуда, году в 2007-ом, Дмитрий Анатольевич Новицкий предложил потренироваться с дублем. Вот так я начал заниматься. Получается, с этого момента попал в структуру «Торпедо».

– И сразу на просмотр в ЦСКА.

– Сразу хочу сказать, что мне на тот момент было лет 18, это был 2008-ой год, кажется, и вратарем я был достаточно посредственным. Ну, а что? Мне всего 18 лет, у меня никогда не было тренера по вратарям, только-только мы начали заниматься с Эдуардом Анатольевичем Тучинским. Это вообще лучший тренер в моей жизни, наверное. Суперпрофессионал. Мы тренировались, я понимал, к чему нужно стремиться.

Честно говоря, проведя тренировку с основным составом ЦСКА, я понял, за что люди получают деньги

Потом, в общем, попал в ЦСКА. Можно сказать, что по блату. В принципе, грех жаловаться. У меня есть родственник в Москве, вот он как-то с кем-то договорился. И все, без проблем, я приехал. И как-то сразу все пошло очень гладко. Вроде посредственный пацан, который занимается совсем недавно. И приехал в Москву. Конечно, сразу направили тренироваться в дубль. Подумал ,сейчас приедем, нормально все будет, надел комбинезон с ног до головы – в первый раз в жизни в «Торпедо» обновку дали какую-то. Все, думаю, сейчас пойду высекать искры. А на улице жара была градусов 30. Ну, пошли, говорят. Я и иду вместе с толпой. Приходим в зал. И все, в зале начинается тренировка, а я в балахоне этом. Мы тренируемся, а мне уже плохо становится – жарко. Но даже там получилось так, что показал себя. Играли в ручной мяч. Какое-то правило было, что нужно было забрасывать в кольцо баскетбольное. Оставалось немного времени, мне кидают мяч, на меня три летят человека. А мы горим. Я одной рукой не глядя бросаю назад, через полполя . Бах – мяч попадает в кольцо, мы побеждаем, побежали обниматься. Вот так тренировка закончилась.

Потом говорят: где ты будешь жить? А я не знаю. Вот, говорят, на базе в Ватутинках можно. Завели в комнату, а там уже брат Милоша Красича жил. Такой двухметровый чудак. Тоже крашеный был, веселый, на русском почти не бум-бум. Думал, я с ним свихнусь. Не знаю, почему он у Милоша не жил. В итоге я решил пожить у родственников в Москве.

А это был как раз тот период, когда Россия вернулась с Евро. Начали подъезжать звезды: Жирков, Акинфеев, братья, все, в общем. Тренируемся. Все идет очень гладко, смотрюсь неплохо. И в конце занятия начинаются серии. Ставят мячи и пятнадцать человек начинают молотить по воротам. Получается, из трех серий две отстоял на ноль. Дзагоев в перекладину попал – кувыркался. Куча людей било, все отбивалось. Честно, был просто дикий фарт. Я сам не верил, что такое возможно.  После тренировки мы помылись все, я что-то задержался. Иду в столовую, там шведский стол. Набрал поесть, иду. Пацаны встают из-за стола одного, стул выдвигают – садись, говорят, садись, ты герой, молодец, как фамилия. И пошло-поехало. Такая вот история.

И так каждый день. Каждый день было какое-то тащунство дикое в воротах. Честно, такое никогда за мной не замечалось. Наверное, попал в струю эмоциональную. Был на подъеме. В «Торпедо» так, малой был. Никто ж за тобой бегать не будет. Ты должен сам биться, бороться и так далее. Вот. Это осознание пришло ко мне вот там, в Москве.

Слышал, кстати, как говорят, что футболисты в России плохие, ленивые. Честно говоря, проведя тренировку с основным составом ЦСКА, я понял, за что люди получают деньги. Обычное упражнение. Стоит барьер, ты должен прыгать лево-право. Ничего такого. Но с какой скоростью это делал Вагнер Лав – это просто космос. Я смотрел и у меня челюсть упала на землю. Любые упражнения он делал на максимуме, на бешеной скорости. И все остальные за ним тянутся. Все бьются в каждом единоборстве. Потом приходил испанец, не помню, кто уже. Делали пресс, так он подгонял постоянно «tempo, tempo», и все пацаны бомбили как проклятые. Даже те, кто только приехал с Евро. Не было расхлябанности, хоть все и на позитиве приехали, должны вроде отдыхать. Не было такого, что кто-то дал слабину хоть на секунду.

Смотришь на тренировки многих футболистов в Беларуси и понимаешь, что роста не будет, пока у людей такое представление, что где-то можно сфилонить

После этого смотришь на тренировки многих футболистов в Беларуси и понимаешь, что роста не будет, пока у людей такое представление, что где-то можно сфилонить. Так нельзя. Даже элементарная тренажерка. Мы пошли в ЦСКА в зал. Ну, думал, все просто. А тут приходишь и начинается. Над тобой всегда стоит человек, который следит за тобой, и все занимаются на максимуме. Мы где-то часа два провели в тренажерке. У меня после нее было минус три с половиной килограмма. Такой нагрузки я в жизни не получал. По приезду в Жодино я зашел в тренажерный зал с командой, занимаюсь. Я как конь после этой Москвы валю-валю-валю. Пацаны говорят потом: «Женя, успокойся, ты чего». А я спокоен. Это был уже для меня нормальный темп. Но со временем, когда ты уже остаешься в Беларуси, у тебя весь запал угасает, тебе ничего не надо, смотришь на остальных – остальные тоже ничего не делают. Конечно, в Беларуси будешь деградировать. Это даже к гадалке не ходи. Думаю, все футболисты, которые возвращаются, здесь никогда прогрессировать не будут. Это, не знаю, менталитет, ментальность, как это правильно назвать. Хорошего ничего здесь не будет.

– А как же легионеры, которые приезжают в Беларусь?

– Легионеры? Ну, я мало был в футболе. Но те ребята, которые сюда приезжали – они игроки третьего сорта. Очень часто приезжали просто за деньгами. По тем мерка тысячи две долларов ему дают. Вроде не очень много, а вроде он ни черта не делает, чтобы их отработать. Мне на пути не попадалось легионеров в Беларуси, которые были бы суперпрофессионалами. Которые от и до выкладываются на тренировках.

– Давай лучше дальше про Москву.

– Я оставил очень приятное впечатление. Начали ковыряться с моим здоровьем. Дошло дело до УЗИ. Сказали, что мне вообще нельзя профессионально заниматься, получать ежедневные нагрузки и выходить в красную зону. Что такое красная зона? Это по поларам видно. В определенный момент нагрузки значение переходит в красную зону. Значит, тебе очень тяжело. А когда тренируешься каждый день, ты в любом случае будешь получать большие нагрузки. Особенно это касается вратарей. У киперов, насколько я помню, всегда были самые сложные тренировки, а не у полевых.

– Интересно. А кажется, что наоборот.

– Ну, это кажется. На самом деле у вратаря в игре пара моментов, но их ты должен сыграть на максимуме. И для этого ты усердно тренируешься, чтобы всегда быть в тонусе. Вот. Начали возить меня по больницам, по профессорам. Дядя очень сильно помог с врачами. Минск, Боровляны, больница имени Вишневского в Москве – где я только ни был. И везде ставили одни и те же диагнозы. Какие-то трудно выговариваемые проблемы с сердцем. Так я вернулся в Жодино.

Под конец карьеры писал письма, что я беру всю ответственность на себя. Мало ли что

Там еще поковырялся годик. Под конец карьеры писал письма, что я беру всю ответственность на себя. Мало ли что. Но в какой-то момент это надоело и мне. Ну, а вдруг на самом деле со мной что-нибудь случилось бы? Кому потом эту писульку? Просто смять и выкинуть в мусор.

Тогда в тренерском штабе были Кубарев, Дулуб, Тучинский, Журавель. Сказали, что лучше закончить, чем гробить свое здоровье. Никто не хотел брать ответственность. Так вот бесславно и закончилась карьера, почти не начавшись. В дубле поиграл, с командой побыл, а толку не было.

– А как ты сейчас в «Крумкачах» тренируешься?

– Ну, как. Надо было подстраховать на прошлой неделе. Отсутствовал Антон Шунто. Кого приглашать? Я же как бы игры снимаю. И тут звонит Денис (Шунто – прим.): «Женя, не хочешь быть в команде первой лиги?». Я начинаю смеяться. Денис, говорю, что ты хочешь? В общем, посмеялись, сказал, что чем смогу – помогу. Заключили сумасшедший контракт на 0.25 ставки и стал я профессионалом. И был уже в заявке на игре со «Смолевичами». В этой игре (разговор был до матча с ГЖДТ – прим.), скорее всего, тоже буду в заявке. Тренируюсь у себя в любительской команде «Жодино-Южное». Ну, какие-никакие, но они есть. Филонить я не могу и не хочу, мне это не интересно. Так что все это время, что я отсутствовал в футболе, я в нем присутствовал.

Но если у меня не будет футбола, смысл тогда существовать?

Был какое-то время тренером вратарей в «Смолевичах». В прошлом году какое-то время в «Крумкачах» держал в тонусе киперов. Сейчас, вот, снимал футбол и стал профессионалом.

– И не страшно тренироваться из-за здоровья?

– Нет. Так а че бояться? Это же так у всех спортсменов в игровых видах спорта. Если ты с самого детства в команде, в коллективе, а у тебя это забирают – это катастрофа. Без этих эмоций ты не можешь, без них ты становишься овощем. Да, может, когда станет за сорок и все надоест, тогда можно сказать, что тебе повезло. Все, ты наелся, ты полностью себя отдал футболу и футбол тебе все дал. Тогда можно уходить. А когда ты такой молодой, много желания – так просто невозможно уйти. Не знаю. Панику обычно создает окружение. Бояться за здоровье, конечно, можно. Но если у меня не будет футбола, смысл тогда существовать? Я получаю эмоции от того, что моя команда побеждает, что мы забиваем мячи, от того, что мы тренируемся. От того, что мы в коллективе можем подтравить друг друга. Это очень большая тусовка, с которой прощаться не хочется. Невозможно с нее соскочить. Как с иглы, наверное. Я не знаю, наверное, ощущения те же. Не знаю, когда это все закончится.

– Как ты вообще оказался в «Крумкачах»?

– Я приходил тренером вратарей. А вообще я занимаюсь видеосъемкой. В «Торпедо», кстати, тоже снимал. И сказал, что могу и в «Крумкачах» поснимать. Денис Шунто сказал: «Давай». Первый матч, который я снимал, был матчем с минским «Торпедо». «Крумкачы» тогда 1:0 выиграли. С того момента мы снимаем каждый матч, делаем обзоры. Всем понравилось, мне не в напряг. Если у меня не получается, у меня есть люди, которые меня заменят.

В «Крумкачы» меня позвал Леша Мазаник, который был одним из собирателей команды. Изначально он меня звал футболистом во вторую лигу. Но я сразу сказал, что у меня может не хватить времени на это. Я в тот момент еще работал в России. У меня еще было и «Жодино-Южное». Да и я, по сути, уже отработанный материал. В профессиональном спорте перспектив никаких. Потом понадобился тренер по вратарям. Решил, хоть тут помогу. Так со всеми и познакомились.

Коллектив в «Крумкачах» огого. Люди собраны отличные. Конечно, с прошлого года многое поменялось. В плане отношения, профессионализма, жесткости. Но так и должно быть. Все стало серьезнее. Олег Анатольевич Дулуб – серьезный тренер. Кстати, Олег Анатольевич изменился со времен «Торпедо». Он стал более жестким. Стало лучше.

Раньше он был веселее. С игроками в «Торпедо» он был ближе всех. Дулуб был тем человеком из тренерского штаба, который знал, что происходит в коллективе. А сейчас я вижу его в новом амплуа главного тренера. Думаю, что за эти годы он впитал все лучшее от всех, с кем работал. Сейчас он для уровня «воронов» просто космический тренер, с другой планеты.

Анатольевич может обратить на себя внимание. Он умеет рассказывать интересные вещи, он их может показывать. Макет, проектор, жесты, голос – он привлекает к себе внимание, вызывает интерес. На его разборах не скучно.

Кстати, вспомнил историю. Дважды засыпал на разборах игры у Кубарева. Все сидят в комнате после тренировки, уже час идет разбор. А я не играл. Идет разбор матча, в котором я не участвовал. Да и вратарской темы вообще никто не касается. Естественно, меня подрубило. Заснул. Знаешь, бывают ситуации, когда спишь и чувствуешь, что что-то не то. Сплю и чувствую тишину. Открываю глаза – передо мной лицо Кубарева. И все начинают смеяться дико. Ну, что ты будешь делать? Тем более, малым был. Потравили и забыли. А второй раз заснул точно так же.

– Прикольно. Но давай еще про Россию.

– Россия – просто космос. В плане условий. У нас такого уровня, наверное, нигде нет до сих пор. На базе в Ватутинках куча полей. Когда мы в первый раз туда заехали на автобусе, смотрю – чудаки с автоматами стоят. Я сначала даже не понял, куда нас завезли. Спросил, что это. Сказали, что охрана. То есть ты туда заехал и знаешь, что никто к тебе не проникнет, ты в полной безопасности. Здоровенны комплекс: бассейны, сауны какие хочешь, тренажерные залы, баскетбольные площадки, большой комплекс полей, своя столовая, свои повара. Ты можешь прийти к ним и сказать, чего хочешь, и они сделают. То есть все для футболистов сделано, чтобы они хорошо себя чувствовали морально и физически. Приезжаешь после тренировки – все мокрое, грязное. Положил в свой ящик, а на утро все постирано и выглажено, бутсы почищены. И ты просто идешь и работаешь, не отвлекаясь ни на какие бытовые вопросы и проблемы. Просто играешь. Это мелочи, но эти мелочи и делают, наверное, футбол. О, история есть веселая.

– Давай.

– В общем, какая-то была тренировка. Сбор был на стадионе «Динамо» где-то в 8.30 утра. Приходилось вставать в 7, валить на метро, ехать. Помню, Дзагоев всегда приезжал, покупал газету «Твой день» со всякой желтизной и веселился в автобусе, всякий бред читал. Приехали мы в Ватутинки, потренировались, сходили в баню. Провели там весь день. В общем, четыре вечера. Время выезжать. Я как знал: взял с собой побольше еды в автобус. Потому что попали мы в жесточайшую пробку. В такую, что к приезду нашему в Москву уже не работало метро. И через пять часов уже нужно было обратно ехать на тренировку. Я успел в дороге два раза поспать. Часов девять мы простояли. Я в непонятках, смотрю, что происходит. А пацаны сидят, головы подперли и сидят. Это была моя первая пробка таких размеров. Пришлось остановить мужчину какого-то, он за 300 рублей довез меня домой. Приехал домой часа в два ночи. Через пять часов встал и поехали мы обратно в Ватутинки. Вот такая история.

Провел я в ЦСКА три недели. Можно сказать, что это самое яркое пятно в моей короткой футбольной жизни. Дело даже не в самом ЦСКА, нет. Просто это другой мир, другой уровень. Это то, куда надо стремиться. Плюс там все отличные ребята. Братья Березуцкие классные. Если надо подвезти – без проблем. Просто спрашивают, кому надо, а потом сели поехали. У всех были черные тонированные джипы Grand Cherokee. А самым модным был Вагнер. Синие волосы торчат, в очках, музыка валит из машины.

– И как это: понять, что ничего этого больше не будет?

– Когда ты понимаешь, что все, и что здоровье вообще все, тяжело очень работать. Сразу еще какая-то эйфория была. Тренировался после России усиленно. Потом это на спад ушло. И с каждым днем я все лучше понимал, что это дорога в тупик. Потому что не дадут тебе ни играть, ни тренироваться. Когда настал конец… Страшно все. Вроде в таком возрасте, а вроде все, конец, что делать дальше? Впереди вроде как и жизнь, а вроде как и кончилась она.

Сразу предложили ухаживать за жодинскими полями. Освоил технику агронома. Теперь не хуже любого спеца знаю весь агротехнический процесс. Знаю от и до.

– И как тебе поля в Беларуси как агроному?

– Странные у нас агрономы, если честно. Поливают поля в плюс тридцать. Утром спят, ночью спят, а днем поливают. Они вроде бы хотят делать все хорошо, а получается, что все выходит наоборот. «Ой, а у нас тут желтые пятна пошли, поле сухое и деревянное». Ну, что ты будешь делать. Есть масса нюансов.

Открываю окно, сразу: «Инспектор, у жены воды отошли, поехали, сопроводите нас»

В общем, надоело мне жариться на этих полях. Разорвал контракт с «Торпедо» по обоюдному. И отправился в путешествие. Почти четыре года провел в России в разных городах: Нижний Новгород, Казань, Иваново, Калуга, Тула, Москва, Смоленск. Снимали видео, зарабатывали. В каждым городе мы находили людей, которые играли в футбол. Рубились с ними. В любом болоте находили мяч и компанию. А потом уже попал в «Крумкачы».

– Знаю, есть очень веселое видео с твоим участием.

– О, да, было весело. У жены отошли воды в Жодино, а нам надо было ехать в Минск рожать, все договорено. Едем в Минск, нас тормозит инспектор. Открываю окно, сразу: «Инспектор, у жены воды отошли, поехали, сопроводите нас». Чудак в панике, теряет фуражку, поднимает, прыгает в машину. Я сижу в машине и говорю спокойно жене: «Сейчас он включит мигалки, и мы за ним поедем». И через секунду он включает их и мы шуруем в роддом. Минут 7-8 мы ехали до «Матери и дитя». Я им сказал спасибо, написал им письмо благодарственное, их потом на построении тоже поблагодарили. В газете «На страже» о них написали. Потом эти два инспектора со своим начальником приехали к нам в Жодино в гости. Недели через три. Есть даже репортаж в газете «На страже». Очень позитивные ребята. Молодцы, не растерялись.

Фото: Анатолий Редин