Tribuna/Футбол/Блоги/На вулiцы маёй/«Сидения на «Городской» покупали у жены Лужкова». Кое-что из истории БАТЭ, чего вы могли не знать

«Сидения на «Городской» покупали у жены Лужкова». Кое-что из истории БАТЭ, чего вы могли не знать

Первый директор клуба Петр Альшевский – о бизнесе в 90-е, службе в Германии, строительстве «Городского» и семейственности в БАТЭ.

10 февраля 2017, 20:38
21
«Сидения на «Городской» покупали у жены Лужкова». Кое-что из истории БАТЭ, чего вы могли не знать

Первый директор клуба Петр Альшевский – о бизнесе в 90-е, создании БАТЭ, кузене Капском и семейственности.

В спортивном Борисове Петр Альшевский личность известная. Вот уже несколько лет он директорствует в городском физкультурно-оздоровительном центре и возглавляет волейбольный БАТЭ. А в 80-х работал спортинструктором на нескольких крупных предприятиях города. Но лучшая реклама руководителю – футбольный БАТЭ. Петр Степанович – первый директор возрожденного в 1996 году клуба.

При встрече Петр Степанович сперва предложил познакомиться и пообщаться без диктофона. Как человек не очень публичный удивлялся интересу со стороны журналистов. Даже признался, что подумывает отказаться от интервью, но через несколько минут сам вырулил на тему БАТЭ и дал добро на запись.

– Буквально перед твоим приездом листал книгу по истории клуба. На первых страницах вспоминается директор завода БАТЭ Николай Бусел, который принимал участие в создании команды. И больше о человеке в книге почти нет упоминаний. Хотя могу уверенно сказать, что именно во многом благодаря Буселу команда состоялась. При этом он никогда не давал БАТЭ денег. Николай Дмитриевич работал иначе – помогал фирме Анатолия Капского «Сталкер». Фактически бизнес стоял на заводе. Бусел прекрасно понимал, что это пойдет клубу только на пользу.

Ну и второй человек, без которого БАТЭ бы не было, это сам Капский. Какие бы тренеры или игроки ни приходили, все было замешано на нем. Это трудно объяснить. В каждом виде спорта главная фигура тренер и спортсмены, в БАТЭ главная фигура – Капский. И так было с самого начала.

По словам Альшевского, истоки любви бизнесмена к футболу надо искать в детстве.

– Анатолий Анатольевич – мой двоюродный брат. И любовь к футболу и ему, и мне прививал наш дядя. Да и я, хочется верить, в определенные годы был для него примером в спорте. В далекие-далекие времена работал инструктором по спорту на нескольких предприятиях города. А тогда это значило, что ты и тренер, и организатор всех дел. Ох, какие были времена! Чемпионат Борисова по легкой атлетике собирал на беговой дорожке по тысяче человек! Сильное было время и совершенно другой уровень развития массового спорта.

В начале 90-х в городе была команда «Фомальгаут». Капский всегда был рядом с ней. Он не особо ладил с руководством, но тесно общался с игроками. Дружил с Петруковичем, Сергелем, Мирошкиным, Хлусом. Вникал в проблемы и помогал ребятам. Помню, как-то сказал ему: «Ну, зачем ты это делаешь? Зачем вкладываешь деньги в чужой проект? Создай свою команду». Возможно, мои слова как-то повлияли на то, что он так проникся идей воссоздания БАТЭ, когда ему предложили этим заняться.

Сам Петр Степанович к многообещающему проекту примкнул не сразу. Первую встречу по возрождению клуба, инициированную председателем борисовского горисполкома Виктором Капульцевичем, он пропустил.

– Меня позвали на вторую встречу. Позвонил Анатолий Анатольевич, сказал, что есть разговор, и попросил приехать на следующий день к директору завода Буселу. Там меня ждали Капульцевич, Мазуркевич (Лев Мазуркевич – главный тренер БАТЭ времен СССР – Tribuna.com), Филипович (Артур Филипович – один из самых известных игроков городской команды 50-60-х годов – Tribuna.com), Бусел и Капский. Мне предложили стать директором нового клуба. В ответ спросил: «Для чего команда создается? Чтобы просто была в городе? Если так, то меня это не устраивает. Я амбициозный человек и просто так ввязываться не хочу». Меня заверили, что у команды будут самые высокие задачи – быстрый проход по лигам и выход в еврокубки. И это была не бравада, а настоящая уверенность в собственных силах. И я согласился. Капский же стал президентом клуба.

Альшевский отмечает, что опыт управленческой работы у него был. К 1996-му он продолжительное время трудился заместителем директора борисовской швейной фабрики. А еще раньше возглавлял торговый отдел на фирме «Полымя».

– В начале и середине 90-х «Полымя» было самой крупной фирмой в городе. В ней работало порядка 150 человек. Мы имели сеть магазинов по Борисову, и даже собственное производство.

В бизнес Альшевский пришел после службы в армии и по инициативе Капского.

– Я сам военный. Окончил Киевское высшее танково-инженерное училище и сперва служил заместителем командира роты по вооружению. Однажды к нам с проверкой приехал командующий армии. Чем-то я ему приглянулся, и он, узнав, что я все еще прапорщик, стал лоббировать присвоение мне звания. Но наверху что-то медлили, и тогда командующий пообещал ускорить процесс. Я же набрался смелости и попросил вместо звездочек перевод заграницу. Хотел в Чехословакию, а он отправил в Германию, в Магдебург начальником проблемной столовой. Как рассказывали, до меня с ней не справилось два офицера. И тут выяснилось, что у меня есть хозяйственная жилка – я очень быстро навел на объекте порядок, а вскоре стал начальником службы тыла.

Несмотря на то, что мы жили в чужой стране, немцы относились к нам хорошо и никогда не рассматривали нас как оккупантов. Да, иногда по пьяни могли крикнуть «русиш швайн», но не более. Сдружился с немцем-председателем колхоза. Как-то разговорились, и я спросил, почему он так хорошо к нам относится. Немец рассказал, что после войны в Магдебурге одно время жили и русские, и американцы. Ему было лет 8, он брал котелок и шел к солдатам просить еду. Американцы прогоняли, давая ботинком под зад, а Советы не только каши накладывали доверху, но и булку хлеба в придачу давали. И он кормил семью. Говорил, выжили только благодаря советским солдатам.

Этот немец познакомил со своим сыном, который управлял заводом по переработке овощей и фруктов. Мы наладили сотрудничество. Солдаты работали на заводе, а я брал для полка соки, картошку и морковку в качестве дополнительного питания. А однажды умудрился привезти в расположение КАМАЗ литровых пакетов вина. Мне потом эта семья предлагала остаться в Германии и стать управляющим их завода. Даже показали дом, где буду жить. Поначалу согласился, но вскоре понял, что не смогу в чужой стране. Да, там было хорошо, но все было не так, как мы привыкли.

Пока из ФРГ потихоньку выводили войска, началась непонятная штука с присягой. Нас всех заставляли принимать российскую. Два года я увиливал, поясняя, что уже присягал СССР и не буду каждый раз, когда что-то меняется, делать это заново. Но в 94-м вопрос поставили ребром: или принимаешь российскую присягу, или в Беларусь. Вернулся домой, но и тут началось то же самое – стали требовать принимать белорусскую присягу. Пришлось увольняться, так как позицию свою не поменял.

Надо было искать себе занятию, и Анатолий Анатольевич, работавший финансовым директором «Полымя», пришел на помощь. Он предложил возглавить торговый отдел. Я в Германии окончил школу бизнеса, и какое-то представление о работе имел. Впрочем, учили нас западному бизнесу, а здесь были свои особенности. Во-первых, мало кто в стране вообще понимал, как правильно вести дела. А во-вторых, условия были сумасшедшими. Курс доллара менялся каждые полчаса. Вспоминаю, как ехал за товаром в Минск. Надо было купить 10 банок кофе. Пока приехал, курс изменился, и мне уже хватало только на пять! Это было шальное время.

Через пару дней после назначения директором БАТЭ Капский познакомил двоюродного брата с главным тренером команды Юрием Пунтусом.

– Первым делом оговорили, как будем работать. Сразу сказал, что в тренерские дела буду вникать, но не буду вмешиваться. И на протяжении семи лет, пока работал в клубе, слово держал. Просто старался создавать для команды такие условия, чтобы не было вопросов. Ну, а как иначе? Задачи же стоят серьезные. Значит, и условия под них нужны соответствующие.

Для начала надо было зарегистрировать клуб. Собрал необходимый пакет документов и поехал в горисполком. Даже попросил созвать внеочередное заседание. Там пошли навстречу и зарегистрировали. Потом поехал в федерацию футбола, чтобы БАТЭ приняли в члены федерации. Ну и сразу же подал заявку на участие в чемпионате во второй (тогда третьей – Tribuna.com) лиге. В АБФФ к нам отнеслись хорошо. Хотя когда приехал заявляться, реакция была интересной. Старожилы – Строев, Савицкий – вроде и поддерживали, но в тоже время говорили: «Ну, что вы делаете? Подумайте, зачем вам это нужно. Все не так просто, как кажется». Забавно, что точно так же было со мной, когда заявлял волейбольный БАТЭ. Мне в один голос говорили: «Куда вы лезете?» Отвечал, как и в 96-м, что будем играть в еврокубках и станем чемпионами.

Параллельно Юрий Иосифович собирал команду. Я, как и говорил, в это не лез и участвовал только в заключении контрактов. Первое время все делали втроем – Пунтус, Капский и я. Садились в кабинете и вызывали футболистов на переговоры.

Заходит, к примеру, Леня Лагун, мы ему:

– Леня, 300 долларов.

– Знаете, мне «Нафтан» предлагает 500.

– Ну, думай, выбирай.

И он остался. А потом переговорами Анатолий Антольевич стал заниматься единолично. Лишь иногда поручал мне переговорить с игроком и предложить оговоренные между нами условия. Но последнее слово все равно было за ним. Как и сейчас.

В 96-м мы предлагали игрокам не самые плохие условия. Зарплаты были до 500 долларов. Это было получше, чем у других команд лиги. Топовые футболисты получали максимум, а остальные от 150 долларов. Столько, к примеру, зарабатывали молодые Коля Рындюк и Юра Тихомиров. Самым высокооплачиваемым был Сергей Мирошкин. Кроме того были бонусы и премии. Они были двух видов: за победы (около 50 долларов) и выполнение задачи на сезон.

Вообще, что касается финансов, в БАТЭ было одно правило – условия выполняются всегда. Все семь лет при мне игроки получали зарплату день в день. Не случилось ни одной задержки. И все всегда было по-честному. Может, поэтому никогда не возникало проблем с обсуждением условий. Никто не садился на шею и не требовал чего-то заоблачного. И обнаглевших футболистов не помню. Каждого игрока, даже тех, кто на год задержался, вспоминаю во многом за человеческие качества.

Альшевский перечисляет любимых футболистов команды: Дмитрий Лихтарович, Игорь Чумаченко, Андрей Диваков, Анатолий Будаев, Виталий Шимко. Но фаворитом делает форварда Николая Рындюка.

– Рындюк – мой самый любимый игрок того БАТЭ. Считаю, он был сильнее Саши Глеба и Виталика Кутузова. И должен был становиться с Сашей в один ряд. Коля часто делал игру один. Иногда задумываюсь о том, почему он так и не стал великим. Возможно, рано уехал в московский «Локомотив», где была свобода и деньги. В Борисове же его всегда контролировал отец, а там он оказался предоставлен самому себе. Очень переживаю от того, что с ним сейчас происходит. Периодически общаюсь с его отцом и все хочу поговорить на эту тему, но боюсь, что сделаю только хуже и не завожу разговора. Знаю, сколько сил отец вкладывал в своих детей, и для него это трагедия. Мне же кажется, что Коля довольно честный парень.

Выделялся и Юра Тихомиров. У него была хорошая спортивная харизма. Талантливый и сильный защитник. Жалко, что мало поиграл. Считаю, должен был засветиться на высоком уровне. Но, мне кажется, у него были небольшие проблемы с режимом. Еще не могу не вспомнить великолепную плеяду атаковских ребят, которые пришли чуть позже. Они быстро влились в коллектив и стали своими. Обращал внимание на интеллигентность и добродушие Саши Ермаковича и Саши Лисовского. Они вообще очень похожи. Возможно, эти качества им теперь немного мешают. Да, тренерский штаб должен работать в унисон, но другое мнение тоже должно быть.

Вообще, Юрию Иосифовичу удалось подобрать интересную команду. Мы играли в классный футбол. Когда вспоминаю, сразу на ум приходят слова Эдуарда Васильевича Малофеева об искреннем футболе. Именно в него играл тогда БАТЭ.

Очень хорошо помню наш первый матч в истории. Играли на выезде в Волковыске против «Смены-01». По меркам лиги команда была неплохая, и было очень интересно, что же нам удалось сделать за столь короткий промежуток времени. Получилось неплохо. Победили 1:0. Наш первый мяч забил Саша Зубковский. У меня до сих пор картинка перед глазами. Саша был напористым бегунком. Получил мяч по центру и рванул между защитниками. Вошел в штрафную и пробил. Ликовали очень долго. Оказалось, что у нас неплохая команда.

Но для меня как руководителя главным было построить клуб. И тут работы было море.

Петр Степанович вспоминает, что первое время делил рабочее место с одним из менеджеров фирмы «Сталкер».

– Сидели с ним за одним столом. Но вскоре завод нам выделил крыло в закрывшемся детском садике, который переоборудовался для заводских нужд. Клубу предоставили помещения под столовую, кухню и офис. Года четыре жили там, а потом «Сталкер» выкупил под собственный офис одно из городских зданий и передал нам один этаж.

Важный шаг к становлению – собственная база. Сперва хотели построить все с нуля. Но пока искали землю, поняли, что проще все сделать на базе заводского профилактория Дудинка, где команда и так уже квартировала. Условия были приемлемыми: гостиничные номера, хороший тренажерный зал и бассейн. Были лишь некоторые проблемы с полем. Во-первых, оно было песчаным. А во-вторых, нестандартных размеров с нестандартными воротами. Первое время команда тренировалась на нем, а после заключения договора со «Сменой» перебралась в Минск. В Дудинке же оперативно делали собственное поле.

Если говорить о клубном функционировании, то мы не хотели брать за основу какой-то конкретный клуб. Ведь слепое копирование не всегда подходит. Хотели создать что-то уникальное. Для этого общался со многими руководителями. К примеру, ездил в Мозырь к Леониду Гараю. Не спрашивал советов, а просил рассказать об устройстве МПКЦ. Впитывал информацию, чтобы потом взять наиболее подходящее. В Беларуси к нам тогда не было негатива и все клубы шли на встречу. Не надо было лбом двери и стены пробивать. Тогда вообще между клубами была очень дружелюбная атмосфера. После игр могли вместе с соперниками чуть-чуть чаю выпить :). Представь, МПКЦ нас пригласил на собственное чествование по случаю чемпионства! Немыслимое для нынешних времен дело.

Мы хотели создать что-то свое, и у нас это получилось. БАТЭ – клуб, не похожий на другие. Правильно говорят, что это семья. Но семья не потому, что в клубе работали родственники Капского. Просто отношения между игроками, тренерами и администрацией всегда были теплыми и семейными. Игроки для нас были собственными детьми, за которых переживали. Скажу больше – оттого, что мы с Анатолием Анатольевичем братья, мне нужно было работать гораздо лучше и серьезнее, чем человеку со стороны. Никаких поблажек не было.

Когда мой сын Кирилл стал тренером минского «Динамо», мы много говорили об устройстве дел у минчан. И я понял, что в Борисове создана правильная модель, которая позволяет развиваться и прогрессировать.

После успешного первого сезона клубное руководство взялось за модернизацию стадиона «Городской» с прицелом на еврокубки.

– Стадион к тому моменту выглядел морально устаревшим. Одна трибуна и две раздевалки размером 3 на 10 метров, где вдоль стен стояли гимнастические скамейки, а над ними висели крючки. Больше ничего не было. Мылись футболисты в колонке, которая была неподалеку. В общем, надо было все переделывать под европейские стандарты.

Мэр города посоветовал интересный вариант. Оказалось, что для Борисова уже был разработан проект стадиона на 17 тысяч человек. Под него даже был выделен участок земли. Но, поразмыслив, решили не браться. Во-первых, это был типично советский стадион со всеми вытекающими – этакая уменьшенная копия минского «Динамо». Пришлось бы перепроектировать и терять время. А во-вторых, посчитали, что дешевле реконструировать «Городской».

Мы хотели, чтобы наш стадион соответствовал всем нормам УЕФА. Стали изучать вопрос, но на сайте организации требования прописывались для больших арен. Понимали, что такое не создадим и искали разумный минимум. Отправили запрос, и пока он шел, решил посмотреть, как устроены другие стадионы. Поехал в Минск на «Динамо», а меня ошарашивают: «Мы не соответствуем требованиям». Рекомендовали съездить в Волгоград и глянуть на стадион «Ротора». Но по телефонному разговору понял, что там не очень-то хотят кого-то видеть. В итоге остановился на ЦСКА, который как раз строил свою арену. Приехал, но там оказалось нечего смотреть. Тогда рванул на «Лужники», но и там не увидел ничего нового для себя.

Пришлось собирать информацию по крупицам. С Сергеем Новиковым разговаривал о том, что должно быть в комментаторских. С Вадимом Жуком – о раздевалках и судейской. В это время пришел ответ от УЕФА по некоторым требованиям: в душе должно быть не менее трех сосков, в раздевалках минимум 18 мест и так далее. Кое-что стало вырисовываться.

Реконструкцию начали с того, что снесли все, оставив только фундамент, на основании которого все и строили. Трибуну увеличили в объеме, сделали надстройки. Появились пресс-ложа, комментаторская и другие помещения. Их, кстати, делал «Трайпл». Скажу честно, немного догадываюсь, почему у Юрия Чижа появилась идея взять команду. На нас насмотрелся. Видел, как мы увлечены процессом – и загорелся.

Много проблем доставило отсутствие воды. Хотели сделать автоматическую систему полива, для которой необходимо давление в 9 атмосфер. Просчитали и поняли, что центральное водоснабжение не подведешь, так как нужное давление оно не даст. Запустили бы полив – разорвало бы трубы. Пришлось бурить скважину. «Первую воду» нашли на глубине 100 метров. Но анализы показали наличие металлов – ее нельзя было пить. Пришлось копать до 280 метров, чтобы найти подходящую. Поставили насосы, и с тех пор на «Городском» есть своя вода.

Хлопотно было и с полем. Всегда считал, что на стадионе ровный газон. Проверили уровнем – перепад высот до метра! Пришлось подрезать и подсыпать. Самое проблемное было найти растительный грунт для травы. Впустую исколесил весь район. Даже легкая паника началась. Рассказал об этом Буселу. Он сделал звонок, пообщался пару минут и сказал: «Иди к председателю райисполкома». Прихожу:

– Вам звонили.

– Да, держи, – протягивает бумажку с адресом. – Там бурты растительного грунта. Если подойдет – решу вопрос.

Бурты оказались в Крупском районе и подошли идеально. И дальше такая цепочка. Председатель Борисовского райисполкома звонит председателю Крупского райисполкома, тот – председателю колхоза «Колос», и вопрос решился. Мы привезли колхозу несколько бочек солярки, масла и парочку стартеров, а взамен в Борисов поехали грузовики. Грунт возили месяц! И под шумок сделали еще и тренировочное поле. Да, оно получилось немного меньше стандартного, но хорошего качества.

Семена травы были датские, но закупали их в России. Самолетом перевезли в Москву, а потом на «газельке» везли в Борисов. Из-за проблем с растаможкой сеять пришлось в начале октября. Хотя нам уже не рекомендовали. Дело в том, что для благоприятного посева среднесуточная температура должна быть не ниже 15 градусов. Но повезло – была мягкая осень, и трава даже успела взойти до морозов. Весной оставалось только подсеять. К еврокубкам было поле.

Помню, приехал «Локомотив». Вышли на газон с Юрием Семиным. Робко так спрашиваю:

– Юрий Палыч, ну что?

– Блин, да это же бильярдный стол!

А пластиковые сидения на трибуну покупали у жены мэра Москвы Юрия Лужкова Елены Батуриной. Тогда ее фирма была единственной во всем СНГ, кто делал сидения, соответствующие требованиям УЕФА. По ним высота спинки должна быть не меньше 20 сантиметров. В Беларуси сидения делали вроде в Гомеле, но такие, которые на «Тракторе» стоят – без спинок. Хотели купить в Европе, но выходило раза в четыре дороже. В итоге заказали пять тысяч сидений по 9 долларов за штуку.

Батурина интересная женщина. От нее веяло неженской силой. Чувствовалось, что она волевая и сильная. Пробыл в кабинете около пяти минут, но этого хватило. Весь разговор строился по принципу: «Я сказала». Сложилось такое впечатление, что даже ее собственный брат к ней заходил с каким-то трепетом.

Альшевский признается, что ни городской, ни районный исполкомы финансово клубу реконструировать стадион не помогали.

– Все делалось за деньги фирмы «Сталкер». Даже больше скажу - основная часть денег была лично Анатолия Анатольевича. Его партнеры по бизнесу строили коттеджи и покупали машины, а он вкладывал в команду. Вообще, точную сумму, затраченную на реконструкцию, просчитать трудно. Как-то занялся целью и выписал в столбик траты – вышло около миллиона долларов.

Петр Степанович вспоминает футбол конца 90-х. Говорит, что ничего особенного в нем не было, но ему было интересно.

– Вместе с командой прошел путь от маленьких районных городков до областных центров и узнал Беларусь. Мы приезжали в любой город и организовывали экскурсии. Никто не сидел в гостиницах. Всегда находили достопримечательности. Кроме того, на каждую игру заказывали по 5-6 автобусов для болельщиков. Такого тогда в стране не делал никто. А болельщики у нас были своеобразными. Считали, что раз выезд, нужно оторваться по полной. Благодаря им посетил, наверное, все райотделы милиции в стране! Задержат пять человек, меня находят остальные: «Петр Степаныч, помоги». Ехал в милицию и платил штрафы. Но постепенно все стало цивилизованно и сейчас на выездах они ведут себя адекватно.

Работа с судьями? Никогда этим не занимались. Да, мы их встречали, организовывали ужин, но ни один судья не скажет, что мы что-то просили или подмасливали. Хотя первое время у нас в штуку спрашивали: «Как вас судить?» Всегда отвечали: «По-честному». БАТЭ никогда не играл, и не будет играть в такие игры. Мы всегда были сильными. И ребятам постоянно об этом говорили.

Может, поэтому судьи не особо хотели ездить работать в Борисов. А возможно, и потому, что Капский мог прилично напихать. У Анатолия Анатольевича очень сильно развито чувство справедливости, которое ему трудно сдерживать, когда видит предвзятость. Не пустить брата в судейскую? О, если захотел, ничто не остановит. Сквозь стену пройдет :). Когда он злится и выпускает гнев, есть только два пути. Или сваливать, чтобы не попасть под горячую руку, или противостоять и давать сдачи. Если начнешь мямлить, будет только хуже – раздавит.

Но я не помню случаев, когда Анатолий Анатольевич проявлял эмоции несправедливо. Если такое и случалось, он потом всегда извинялся. Капский не держит зла. Есть много примеров, когда его предавали, но он находил мужество прощать и поддерживать отношения. Вот Игорь Криушенко, например. За день до его шумного перехода в «Динамо» мы вместе сидели в одной компании. Капского среди нас не было. Говорили о будущем команды. В его словах не было никакого намека на уход. А на завтра заявление… Со стороны Анатолия Анатольевича это казалось предательством, хотя Игорь не предатель по натуре. И его тоже можно понять. И Капский в итоге понял.

За семь лет работы директора в клубе БАТЭ прошел путь от второй лиги до двух чемпионских званий. Альшевский вспоминает, что при нем все чествования проходили в Борисове.

– Первые два (при переходе из лиги в лигу) проводили скромно, на заводе. Собирались только команда и друзья. А вот когда стали чемпионами, хотели сделать что-то эпичное. Готовились два месяца! Само чествование прошло во Дворце культуры. Было много подарков. Именно тогда Кутузову автомобиль подарили. Выкатили машину прямо на сцену. До сих пор в голове не укладывается, как мы ее туда смогли затащить! Для банкета сняли лучший ресторан в городе, пригласили известных артистов. В общем, делали все, чтобы праздник ребятам запомнился. В ресторане собралось 300 человек. Все свободное пространство было заставлено столами, на которых не было пустого места. Но, несмотря на такое количество людей, обстановка была очень теплой и домашней. И пока я работал, подобные мероприятия всегда проводились в Борисове. После меня неоднократно приглашали на чествования в Минск. Съездил один раз, и мне не очень понравилось.

Уходить из БАТЭ Альшевский решил еще перед сезоном-2002 года, но, пообщавшись с Анатолием Капским, отработал сезон до конца.

– В какой-то момент понял, что пора расходиться. У Анатолия Анатольевича в клубе неприкасаемый авторитет, а я мог позволить себе ответить. Это мешало делу. Да и мне уже было не так интересно работать. Этап становления команды, строительства базы, реконструкции стадиона прошел. Именно в этом была моя жизнь. Директор стадиона всем проверяющим меня в шутку представлял прорабом, так как я на стройке дневал и ночевал. Жизнь кипела, а когда все построили… Пришел на работу, почитал газеты, новости в интернете, подписал пару платежек и все – работы нет. Понял, что быстро начну деградировать.

Устроился коммерческим директором на фирму, но через какое-то время меня пригласили директором в «Молодечно», который только вышел в высшую лигу. Согласился, хотя и понимал, что это авантюра. Команда городская, учредитель исполком – сам понимаешь. Человек, который курировал спорт в исполкоме, на команду откровенно плевал. Клуб был создан специально, чтобы избавиться от долгов. Так иногда делают. По бумагам он был чист, но на деле с поиском спонсоров были сложности. Прихожу на предприятия, а мне говорят: «Какое партнерство? У вас долги перед нами!» Пытался переубеждать, что долги у другого «Молодечно», но не очень помогало. Все постоянно приходилось согласовывать в исполкоме. А ничего не согласовывалось. После БАТЭ у меня были просто связаны руки. Финансирование нерегулярное и что-то спланировать – нереально. Вот обычная ситуация. Команде ехать на матч, а автобус заправить нечем. Приходилось ехать на нефтебазу и просить ребят. Давил на то, что команда родного города. Заправляли, но через неделю проблема всплывала снова. В общем, два месяца помучился и ушел.

За это время успели сыграть с БАТЭ. Проиграли 1:4, но смотрелись неплохо. Во время матча непривычно себя чувствовал. Даже не знал, за кого болеть… Не очень понимаю тренеров и игроков, которые переходят из одной команды в другую. Как удается преодолевать привязанность? Хотя, возможно, у меня она такая сильная, потому что я у истоков стоял. Именно поэтому отказался от похожих предложений в Жодино и Мозыре и ушел в строительный бизнес. Но спустя годы спорт все-таки взял свое, и я согласился прийти в волейбол. Во многом потому, что команду требовалось создавать с нуля.

Закругляясь, Петр Степанович снова говорит о публичности и признается, что его не очень задевает тот факт, что, рассказывая об истории БАТЭ, о нем нечасто вспоминают.

– Никогда не подставлял грудь под медали. Я в армии служил в службе обеспечения – скромная и незаметная работа. Так случилось и в футболе. Игроки и тренеры на первом плане, а управленцы – в тылу.

Фото: vborisove.by, pressball.by, fcbate.by, onliner.by.

Другие посты блога

Все посты