«Сейчас в редакции куча компьютеров свободных. Это ужасно…» Фотограф «Прессбола» показывает самые яркие снимки за 30 лет

Фото Александра Шичко.

Фотограф Александр Шичко отдал «Прессболу» без малого 30 лет. Первый снимок появился на странице газеты в мае 1992 года. А в январе 2020-го Шичко стал одним их тех сотрудников издания, которые не стали мириться с политикой учредителей, назначивших нового главного редактора и запретивших честно освещать события в стране и спорте.

По просьбе Андрея Масловского Александр отобрал самые яркие и памятные кадры, снятые им за 30 лет, и рассказал о том, как они создавались. Щекин в образе Ленина, звездный Щербо, лучший кадр 2004 года и свиньи на фоне Лукашенко.

– Впервые взял в руки фотоаппарат в 1989-м. Мне тогда было 33 года. В 1985 году я пришел с армии и устроился на стройку минской ТЭЦ-5 в Дружном. Был слесарем трубоукладчиком и монтажником наружного трубопровода. Работал много и «сломался»: получил травму. Пришел к начальнику стройки и сказал, что я по образованию инструктор по спорту и могу проводить соревнования. Окей, начал проводить. Но их же надо было как-то иллюстрировать. В профкоме стройки нашел фотоаппарат «Зенит» и начал фотографировать, а дома на кухне проявлять. Захотелось развиваться и я начал ездить в Марьину Горку снимать игры «Беларуси», которой руководил Анатолий Усенко. Фотографировал и для районной газеты.

А потом начался суверенный чемпионат. В Дружном жил Григорий Мелкумян, который играл за БЕЛАЗ. Однажды я ехал в электричке в Минск, чтобы сфотографировать какой-нибудь футбол, и встретил там Гришу. Он уговорил меня поехать не в Минск, а в Жодино. А там ко мне подошел автор «Прессбола» Владимир Богданов: «Если будут хорошие фотографии, приносите в «Прессбол». Ну я и принес.

Вот с этой фотографии все и началось. Май 1992-го. Мое первое «появление» в газете. Это было в Бобруйске, где «Трактор» играл с БЕЛАЗом. Официально я пришел в «ПБ» 1 сентября 1995-го, а до этого был вне штата. Часто приходил туда за газетой и мне давали задания.

Несмотря на то, что фото цветное, это я еще на пленку снимал. Стало быть кадр начала нулевых. «Юность» тогда еще в Парке Горького играла. Такой ракурс я не искал специально. Просто щелкнул болельщиков и пошел дальше, а Бережков увидел и поставил на первую полосу.

На следующей игре меня директор «Юности» Сергей Солонец пригласил к себе в кабинет и принялся учить уму разуму. Он же бывший мент. Мог и какие-то другие санкции применить, но ограничился внушением, что такие фотографии его команды делать нельзя. С другим клубом можно такое делать, а с «Юностью» нельзя.

– Еще одно «ракурсное» фото. Из прошлого сезона «Динамо». Команда проигрывала всем подряд и болельщики мотивировали.

Чуть правее от того места сидел один седой козел. Он недавно на TUT.BY и Белсате был. Рассказывал, как шел с работы, когда задержали и морду набили. Он какой-то бывший милиционер. Но я его знаю, как человека, который на футболе и хоккее всех безбожно матом поливает. И мне, чтобы сфотографировать плакат так, как надо, пришлось заслонить ему обзор. Как он начал крыть на меня: «Эй ты, говно, ##### [блин], отойди». Я аж вскипел. Повернулся: «Закрой рот, колхозник». Ну ведь можно было просто сказать, что ему не видно. Я бы сфотографировал и ушел.

За эту фотографию получил первый приз на конкурсе, который проводила Международная федерация гандбола в 2004 году. Молодежная сборная Беларуси играла дома против шведов. Чистобаев отдавал пас на Семенова. На пленку такие моменты поймать специально очень сложно. Обычно принцип такой: щелкнул, а так как уж повезет :).

Наградой обязан опять-таки Бережкову. Он ее заметил и поставил на первую полосу. Как фото попало в ИГФ не помню, но участвовали только фото, которые выходили в СМИ. Нужно было подтверждать, что это фото было напечатано. Помню, высылали номер газеты. В итоге фотография взяла один из первых призов конкурса. Призовые? 1250 швейцарских франков. Это примерно 800 евро. Деньги прикольно до меня дошли. Один член исполкома международной федерации получил их в Швейцарии и положил там же на счет Спартака Мироновича, который в Минске мне просто отдал 800 евро.

На что потратил призовые? Положил в чулок. «Прессбол» покупал мне только «тушки» фотоаппаратов, а объективы и все остальное – сам. А они не очень дешево стоят. На следующий год я тоже участвовал, но приза не получил.

Тоже пленка. Чем зацепило фото? Полет, динамика. Мне нравится. Снято в первой половине нулевых во Дворце Спорта. Не очень люблю снимать хоккей из-за стекла, которое прилично портит качество снимков. Порой до трети фотографий приходится выбрасывать. Нужно или подальше от стекла отходить, или наверх подниматься и поверх стекл снимать.

Еще одно фото эмоций. Дмитрий Асанов после победы на Европейских играх. Для фотографа счастье поймать такие эмоции. Мне не часто удавалось. Когда была пленка, особенно. 

Матч сборной Беларуси против сборной Дании на «Минск-Арене». Специально не ловил ракурс. Так получилось. Я обычно стоя снимаю, а тут почему-то оказался на уровне пола. Дело в том, что у меня ущемление седалищного нерва и врачи сказали, что на корточках нельзя сидеть. Иначе будут боли. Или полностью садиться надо на землю, или на стульчике. Но стульчик невысокий и ноги начинают затекать. Иногда спина болит и чтобы как-то боль снять, приседаю на пару минут. Видимо, в этот момент и снял.

Гандбол для меня лучший вид спорта. Там люди нормальные. Игроки, тренеры, врачи, массажисты всегда здороваются и, если есть время, могут и поговорить. В футболе к молодому поколению подойти невозможно. А к тому же Вайлупову – легко. С Каршакевичем когда встречаемся всегда жду какого-то подвоха. Подходит: «Ну, что? Пленку вставил?» – «Это не пленочный аппарат». – «Все равно пленку вставлять надо». Подкалываем друг друга. Ребята без понтов.

Каршакевич для меня – лучший гандболист в истории. Я видел его игру. Он все делал из ничего. Когда СКА начал побеждать всех в Европе, я работал в деревне физруком. И если тур по гандболу проходил, его по второй программе белорусского радио передавали. И я сидел со «спидолой» и ловил средние волны, чтобы услышать голос Сергея Новикова.

Пресс-конференция перед отъездом сборной на чемпионат мира. Михаил вроде не подписал еще письмо. Хотя по идее должен :). Но человек вроде нормальный. Как-то прилетел из-за океана. Мы со Славой Федоренковым встречали его. Был и папа, и дедушка. Он со всеми поздоровался, а я в этот момент фотографировал. Потом мы вышли из аэропорта, он меня догнал: «Извините, я с вами поздороваться забыл».

По-моему, это одна из последних фотографий Салея. После ЧМ Руслан уехал в Россию и через полгода погиб. Салея вообще фотографировал не часто. Где-то была одна цветная фотка, но я ее не нашел. Мне кажется, ее нет уже. Бережков работал в федерации хоккея и постоянно поручал мне делать портреты сборников для буклетов перед крупными стартами. Однажды так оказалось, что осталось двое не сфотографированных: Салей и Калюжный. Подхожу к Руслану: «Можно вас сфотографировать?» – «Сейчас, подожди». Пошел, сумку кинул, возвращается: «Куда становиться и как?» Обыкновенный человек, не звездный совершенно.

Калюжный – тоже простой. Подхожу к нему: «Леш, нет вашей фотографии для буклета». – «Пожалуйста, где мне стать?» Тогда про него работники сборной говорили, что он монстр прям. Всех трахает. Как-то спросил у него: «А чего о вас ходят разговоры, что вы монстр?» – «Да потому что работать надо! Я привык, что в клубе персонал все делает для игроков, а тут мы сами делаем. А они только зарплату получают и ничего не делают».

Это солигорские ребята, наверное :). Семечки там в почете. Меня зацепили надписи на кулечках.

Когда снег у болельщиков забава бросать в нас снежками. Сами балдеют, а ты на стреме стоишь: одним глазом смотришь в объектив, вторым косишься на трибуны – летит или нет.

Вспомнил историю, как мне лицо в кровь объективом разбили. В далеком году сборная играла «товарняк» против Азербайджана в Молодечно. Я стоял на лицевой линии. Мирослав Ромащенко бил по воротам, мяч попал защитнику в колено и полетел в меня. А я в это время смотрел в видоискатель. В итоге мяч в объектив, а объектив – в нос. Я в нокауте. Упал и отключился. «Пробуждаюсь», стоя на четвереньках: фотоаппарат болтается на шее, из носа прямо на него капает кровь. А рядом стоит Вова Иванов и смеется.

Массажист сборной Серега Шматко подбегает и останавливает кровь, которая текла и из раны, и из носа. Поднялся и шатаясь пошел искать воду, чтобы умыться. Но в Молодечно на стадионе нигде нет воды. Добрел до нашей раздевалки, говорю Шмату: «Сережа, мне бы помыться». Он зашел внутрь и вышел с бутылкой минералки: «На, тебе Боровский передал». Помылся :). Нокаут конкретный! Слава Богу, с фотоаппаратом ничего не случилось.

Это вроде бы «Чижовка-Арена и какой-то европейский матч «Юности». На матч Экстралиги никого не загоняют. До прошлого года они часто «ходили» на трибуны. Сейчас их берегут, видимо, для другого. Если солдат поощряют подобными походами, это хорошо. Но если используют только для заполнения мест, то это плохо.

Был у нас этап Кубка мира по конькобежному спорту. Были выходные и школьников не привлечь. Так согнали чиновников из министерств. Тетки и дядьки усатые сидели с флажками. Просто сидели, ни за кого, не болея. Им было просто до лампочки, кто бежит: нидерландец или белорус.

Когда в АБФФ хорошую должность занимал Михаил Вергеенко, юношеская сборная играла на «Тракторе» отбор на Евро против Сан-Марино. И на «Трактор» согнали школьников. Вроде бы это была чуть ли не первая подобная история. Я снимаю, подбегает Вергеенко: «Смотри! Ну, как!» И обводит руками трибуны. Ответил, что это рисование, что это все не настоящее. В общем, ему не понравился мой ответ. После игры еду в трамвае и слышу разговор школьников: «А что там было?» – «Да, футбол. Наши с итальянцами играли». Вот такие вот познания.

Мне заранее Слава Федоренков сказал, что на «Минск-Арене» будет Brutto выступать. Они несколько раз планировались, но все время концерты срывались. А тогда вдруг разрешили. Около получаса они тогда выступали. Было интересно.

К Михалку отношусь нормально. Сейчас, правда, люди говорят о том, что он сидит и молчит… Извините, но когда вы молчали, он выступал и говорил! Может, пора уже вам выступить?!

На первом плане Виталик Гурков. Он хороший человек. Мне понравилось с ним общаться. Вежливый, тактичный. Тихо разговаривает, не орет, не кричит. Создалось хорошее впечатление.

Но мне их музыка, за исключением отдельных композиций, не нравится. Я современный рок как-то не очень люблю. Больше живу старым роком: Deep Purple, Slade, Pink Floyd. А The Beatles я считаю лучшей группой в истории. Сколько песен, которые до сих пор слушают. А среди наших на первом месте «Песняры».

Снимок сделан в кабинете Бережкова. Первое его фото на свободе. Я обычно в «Прессбол» приходил первым. Со мной конкурировал только Беленький. Приходил я очень рано. Дело в том, что у нас два фотографа, а компьютер один. Я приходил в шесть – пол седьмого, чтобы к девяти утра, когда приходил Стадуб, освободить ему компьютер. В общем, в семь часов я там был всегда. Ну и в то утро тоже. Работаю, звонок в дверь. Открываю, но из-за слепящего солнца, которое бьет в глаза, вижу только контуры человека. Он на меня набрасывается, обнимает, а я не понимаю, кто это. И только когда он повернулся, я понял, что это Берия.

Газета тогда здорово поддерживала Петровича. Подписку на газеты ему сделали. Он получал регулярно «Прессбол» и кучу других газет. Главным редактором он был строгим, но в основном все получали от Новикова. У Сергея Юрьевича была такая философия, что нужно всем по очереди вставлять, чтобы не забывались. Получал и я. За что? Не знаю. Однажды на планерке Новиков вдруг сказал, что Шичко разучился фотографировать. И резко так сказал. Я психанул, ушел и больше на планерки не ходил. Я считаю, что это не педагогично и не этично. Если что-то хочешь сказать, пригласи на беседу после планерки и выскажи. Но поднимать при всех и такое говорить…

Когда только пришел в «Прессбол» не совсем понимал, как все устроено. Думал, вот есть хорошая фотография, классная. Давайте сделаем интервью с этим человеком. Но мне «писатели» говорили: «Мы тебя позовем, когда будешь нужен». Дали понять, что самому не стоит проявлять инициативу.

2005 года. Незадолго до матча Беларуси и Шотландии. Очень нравится эта композиция. Шотландский болельщик пьет пиво, а наши бродяги с сумкой ждут, когда он бутылочку освободит. Слава Федоренков тогда описывал антураж матчах и ему фото шотландцев очень нравились. Особенно то, где они идут в килтах и один лезет рукой внутрь.

Гомель. 2007-й. Памятная игра с Люксембургом, после которой была просто кошмарная пресс-конференция. Видно было, что Штанге просто в шоке. Никто же не ожидал такого поворота. Ребята сидели на воротах гостей, создали кучу моментов и такой итог. Кадр очень красноречивый: Бог нашим ребятам не помог.

Со сборной я катался только первый год работы в «Прессболе», а потом команда Боровского поехала в Словакию в 1997-м. Подошел к Боровскому перед игрой и попросил снять команду. Он не разрешил. Он верит в приметы. И считал фото перед матчем плохой приметой. Но вышло так, что когда ребята пожали руки сопернику, я стоял у кромки поля. А я наглый был и говорю: «Ребята, давайте». Ну и они стали. А Боровский за мной стоял, но ничего сделать уже не смог. В итоге 0:4 проиграли.

Вскоре я ездить с командой перестал. Федерации нужна была какая-то отдача по фото. Но им нужны были цветные, а не черно-белые. Редакция же мне не покупала пленку. Приходилось прилично вкладываться. И то, что получал от «ПБ» в виде командировочных, тратил. Поэтому, когда мне предложили поехать в Шотландию, отказался.

Иван Щекин в позе Ленина. Снято в середине 90-х во время матча Кубка УЕФА «Динамо» – «Аустрия». Иван Григорьич классный человек. Очень интеллигентный и порядочный. Всегда здоровался за руку. Только одно плохое качество – матом ругался. Подойдет к бровке и давай: «Довнар, ## #### #### [нецензурное выражение о матери]!» А когда «Динамо» проигрывало, что было редко, переставал кричать, садился на скамейку и просто смотрел игру, подперев руками подбородок.

После того, как Евгений Хвастович сбежал в Польшу, в «Динамо» наступил кризис. Меня же попросили сделать общую командную фотку. А был там такой Лапунов. Не очень порядочный человек. Он отказывался мне платить. Говорил, что денег нет и все такое. Я подошел к Щекину, рассказал. Он успокоил, что все будет. Через какое-то время приношу бумажные фотографии 20х30. Отдаю ему, Иван Григорьевич поворачивается к Лапунову: «Рассчитаться». И никаких вопросов.

Осень 1995-го. Первый официальный год в «Прессболе». Сборная по спортивной гимнастике готовилась к чемпионату мира в Стайках. Коллега Руслан Батенков берет интервью у Виталия Щербо, который приехал из Америки.

Щербо тогда был звездой. И вел себя соответственно. Когда пришли в зал, он в теннис играл. Я начал фотографировать, а он отодвинул меня со словами: «Не мешай». В общем, вел себя не так, как другие пацаны: Андрей Кан и Ваня Иванков.

Хулиганский блок пошел :). Это снято в конце 90-х на бульваре Шевченко. Вместе с Колей Стадубом пошли за пивом. Заметил киоск и надпись. Толкаю его в бок. Он увидел и аж зашелся в беззвучном смехе. Достал фотоаппарат снял. Долго ждал, чтобы мужик голову в окошко засунул. Было бы вообще хорошо. Но и так неплохо.

Это прошлый сезон хоккейного «Динамо». На арене такие девочки ходили постоянно. Ну и в какой-то момент передо мной оказались. Решил снять. Хорошие же попы :).

Вообще цензуры по фотографиям в «ПБ» не было. Например, на ранней стадии Бережкову нравилась перчинка. Мог мужика со здоровенным елдаком поставить или красивую женскую грудь. Если хорошая, красивая, фотография, то почему ее не поставить.

1995 год. Я работал тогда в «БелаПАНе». На «БелЭкспо» проходила сельхоз выставка, на которую приехал и Лукашенко. Он как раз на заднем плане фотографии :).

20 лет «Прессболу». Весь состав в кабинете Бережкова и Новикова.

Когда понял, что газета будет распадаться, хотел остаться. И даже уговаривал нескольких ребят не уходить, потому что газеты не будет. Говорил, что нужно переждать лихие времена и все будет нормально. Но люди начали уходить. И я понял, что мне не с кем работать. Гандбол я обсуждал с Серегой Мордасевичем, футбол – с Вовой Пирогом, хоккей – со Славой Федоренковым и Сергеем Малышко. Кстати, удивительно, с Сергеем Щурко мы хоть и сидели за одним столом, но не общались. Сейчас наш компьютер полностью свободен. Сейчас там вообще куча компьютеров свободных. Это ужасно…

Решение о том, что ухожу принял 1 января. Поговорил с женой и ушел.

Фото: Александр Шичко