Александр Белявский: «Пускай болельщики посмотрят на статистику команды: там все в порядке»

Главный тренер хоккейной молодежки – о вылете из элитного дивизиона.

– Итоговый результат сборной на чемпионате мира для вас неожиданный?

– В Финляндии мы играли против сборных, в которых много игроков задрафтовано командами НХЛ. Многие уже выступают в серьезных чемпионатах. Изначально понимали, что легкой дорога не будет. Впрочем, в нескольких матчах мы едва не добились положительного результата. Главное для ребят то, что они увидели уровень лучших в мире хоккеистов-сверстников – он очень серьезный!

– Эта молодежка могла не вылететь?

– Трудно говорить в сослагательном наклонении. Это ведь вопрос не только тактики, но и индивидуальных показателей хоккеистов – мастерство да и просто человеческий фактор на таком уровне решают исход матчей. Ведь если смотреть в статистику, то по всем показателям наша команда находится не ниже шестого места. По реализации большинства мы пятые. Процент нейтрализации меньшинства – тоже в пятерке. По эффективности бросков мы шестые. Иван Кульбаков хорошо сыграл – он шестой среди вратарей. Мы сыграли, как смогли. Конечно, могли зацепиться за сохранение прописки. Но вмешались индивидуальные ошибки.

– На что была способна молодежка, если бы все время играла, как во втором периоде матча с Чехией?

– В четвертьфинале, играя против любой команды, у тебя есть шанс. С чехами мы хорошо действовали – вели в счете за семь минут до конца матча. Наша команда могла сделать сюрприз, как это удалось сборной Дании. Считаю, ребята сыграли на своем уровне. Более того, прыгнули выше головы. Все-таки нас не громили соперники, как, например, было в матче США – Швейцария, в котором американцы выиграли 10:1. Единственное, в матче с финнами нас не хватило, когда в третьем периоде пропустили пять. В остальных встречах и цифры на табло были нормальными, и ребята бились до последней секунды.

– Наша команда изначально считалась аутсайдером.

– Видите, хоккей – игра честная. Нас считали аутсайдерами – так и получилось в итоге. Конечно, хотелось огорчить скептиков. Но нашим ребятам не хватило опыта игр на высоком международном уровне.

– Чуть раньше вы говорили о мастерстве, теперь – о нехватке опыта. Какие еще факторы не позволили нашей сборной сохранить прописку в элите?

– Мы составляли план на каждый матч, чтобы игровое задание выполнялось. Как тренер я знал, что на таком уровне команды пытаются допустить минимум ошибок. И если тебе забивают гол, это должно стать действием соперника. Взять хотя бы финнов, которые были фаворитами в нашей группе. Они не делали тех индивидуальных ошибок, которые сделали мы. «Я пробовал, я думал…» – это такие отговорки, которые влияют на результат матча. Были ошибки. В том же матче со Словакией, когда мы вели в счете, наш защитник мог распорядиться шайбой по-другому, а не так, как он это сделал.

Поймите, я не сваливаю все на игроков. Но выигрывали те, кто ошибался меньше.

– Можете на примерах показать, как ваши решения и ваше игровое задание влияло на игру?

– Ты тренер, ты даешь установку на игру – то есть план, в котором показываешь, кто и что должен делать в определенных ситуациях. Если план не выполняется, не могу сильно обвинять себя в том, что где-то я неправильно сработал. Хотя в некоторых моментах результат мог быть другим. Пока я что-то объяснял игроку на скамейке, проспал момент в матче со словаками. Это было, когда я поставил Шаранговича на вбрасывание. Если бы не объяснял другому хоккеисту на скамейке, поставил бы на вбрасывание другого хоккеиста. Что еще? Знаете, в определенных моментах и у меня были ошибки –  я не отказываюсь от этого. Насколько они повлияли на исход матч? Трудно сказать.

– Но все-таки говорят, что выигрывает команда, а проигрывает тренер. Согласны?

– Принимая команду, понимал, что плохой результат станет причиной критики в мой адрес. Принцип «выигрывает команда – проигрывает тренер» был всегда. Об этом говорят везде и всюду. Сейчас не исключение.

– Здесь стоит добавить, что ваше назначение было встречено негативом. Как реагировали на это?

– Конечно, это мотивировало. Хотя много я не читал: пытался сделать свою работу как можно лучше. Да, реакция общественности была негативной. Но я об этом совершенно не думал.

– Чувствовалось давление со стороны журналистов и болельщиков?

– Так всегда будет. Вы же знаете, что болельщики у нас все специалисты. Каждый считает, что разбирается в хоккее. Но это право болельщиков и они могут им пользоваться. Это особенность тренерской работы: когда все идет хорошо, то и пишут о нас в позитивном ключе. А при неудачах, понятно, пишут плохо. Такая наша работа – с этим нужно смириться.

– На нашем сайте был опрос о том, кто виноват в неудаче сборной Беларуси на МЧМ-2016. Вариант «Белявский: плохо тренировал» оказался самым популярным – за него проголосовала почти половина. Насколько согласны с общественным мнением в данном случае?

– Знаете, общественное мнение – оно на то и общественное мнение. У каждого свое видение, почему команда не так сыграла. Но в таких ситуациях болельщики должны понимать уровень чемпионата мира. Я не могу судить учителя или кого-то еще. Каждый делает свою работу. Для того, чтобы о чем-то рассуждать, я должен предъявить факт, обосновывающий правдивость этого высказывания. Я – тренер. Прежде всего, смотрю на то, что есть на бумаге – что показывает статистика. Если бы мы в ней находились на последнем месте, мог бы согласиться: «Да, Белявский тренировал плохо». Пускай болельщики посмотрят на статистику команды: там все в порядке. Для меня это факт. То, что я вижу в статистике, – для меня главный показатель.

– То есть вотчина тренера – достижение статистических показателей, о которых вы говорили в начале интервью?

– Для меня это так работает. Я смотрю, в чем у нас была самая большая проблема – в третьем периоде не справлялись с усталостью. То есть, может быть, были подготовлены физически не должным образом. По большому счету, вопрос стоит чисто в «физике». Ее надо закладывать перед сезоном (работа со штангой, над кондициями). Это способствует результату в течение всего хоккейного года. Для меня это не ново, потому что в чемпионате Беларуси мы таким же образом упускаем победы в третьих периодах. Все эти факторы строятся не за месяц-другой, а за три-четыре. А, быть может, и за полгода. Команда должна постоянно хорошо готовиться на земле и крепнуть. У нас сейчас самая большая проблема – у ребят между сезонами очень большой перерыв летом. Он длиться два-два с половиной месяца. Контракты заканчиваются в апреле – новые соглашения с игроками подписывают 1 июля. Я не знаю, не работал здесь, но, наверное, в течение этого времени ребята с командой не тренируются. Мне кажется, молодые игроки должны готовиться больше. При нынешнем раскладе они приходят к началу сборов по-разному подготовленными – приходится начинать все сначала. Я же решение проблемы вижу таким: дать две недели отпуска, в остальное время ребята работают на земле, закладывают базу для последующего ледового сезона. То есть продлевать контракты до середины июня, чтобы подготовка к новому сезону начиналась сразу после окончания предыдущего.

– Перед сезоном  команду готовил Перепехин. На нем тоже есть часть вины за результат?

– Я не знаю, как летом готовились ребята. Здесь вопрос даже не в Перепехине. Мне трудно судить о том, плохо он подготовил или хорошо: я не участвовал в процессе работы на земле. Нужно знать, насколько Павел Викторович был замешан в этом процессе. Поэтому не могу окончательно судить: Перепехин недостаточно подготовил или Белявский плохо сработал. Я говорю только то, что знаю.

– И кто все-таки виноват в неудаче сборной?

– Я находился на чемпионате мира и могу сказать, что мы сделали все, что могли. Мы играли против соперников, которые лучше нас. Молодежный чемпионат мира – это серьезный уровень. Извините меня: мы играли против сборной России, игроки которой выступают в КХЛ, в ведущих сочетаниях североамениканских команд. Насколько правильно оценивать такие противостояния? Те же финны задрафтованы в первых раундах в НХЛ, играют на взрослом уровне в Финляндии. Уровень SM-Лиги не настолько плохой, чтобы мы могли побить их. Хотя вспомните: два периода наша команда держалась очень хорошо. То же самое и со словаками, и с чехами. Нужно сравнивать, где играют наши хоккеисты, а где играют их. Соперники были сильнее. Хотя сложись обстоятельства в матчах со словаками и чехами чуть иначе – могли бы зацепиться. Мы ведь до шайб в пустые ворота проигрывали всего-то в одну шайбу. Это показывает, что наши ребята не такие уж и плохие. Но в хоккее в определенных моментах многое решают мелочи.

– Среди стран-участниц МЧМ у нас меньше всего дворцов на душу населения. В валовом отношении меньше только у Дании.  Может, причина того, что мы не можем закрепиться элите, более глобальна?

– Это может быть одной из причин, почему у нас мало детей играет в хоккей. Но и вообще: хоккей – игра недешевая. В начинающих игроков нужно вкладывать средства – это касается родителей. Из-за того, что они зачастую не могут открыть детям дорогу в хоккей, малышей в хоккейные школы приходит совсем немного. Как бы они того ни хотели. Белорусскому хоккею нужно определить четкую линию работы: перенимать опыт других стран и попытаться взять все лучшее, чтобы развивать наш хоккей. Конечно, если бы ледовых дворцов было больше, больше детей занималось бы хоккеем. Но дело ведь не только в количестве – нужны тренировки и тому подобное. Мне трудно следить, но интересно, насколько большие группы ребят в Новополоцке, Гродно, Лиде, чтобы можно было среди них выявить звездочку. Мне трудно сказать, как они там тренируются и что делают на занятиях. Как бы то ни было, в Чехии, Канаде, Америке есть много разных лиг, в которых ребята развиваются. За ними следят скауты, которые дают характеристику каждому игроку. Так что на выходе, когда проходит отбор, тренеры знают информацию о каждом игроке, начиная с технической оснащенности и заканчивая характером. Там есть выбор из 50 игроков достаточно высокого класса, а у нас проблемы возникают на этапе формирования команды.

– Вы сказали, что не знаете, как занимаются дети в регионах. Если останетесь у руля молодежки, не планируете самостоятельно заняться вопросами и проблемами детского хоккея?

– Я упомянул, что команде на МЧМ не хватило физической готовности. Если бы была возможность, я бы сократил отпуск молодых хоккеистов. Что касается детско-юношеских школ, то надо проводить семинары. В ФХРБ есть человек, который отвечает за это направление. Нужно подробно объяснять детали подготовки начинающих хоккеистов. Но главное, чтобы ребята получали удовольствие от игры в хоккей. Так делается во многих странах, чтобы над детьми 10-11 лет не висел груз ответственности за результат. Если эти дети будут расти год за годом, качественно готовясь, то в Беларуси появятся игроки, которые смогут создать конкуренцию мировым державам.

– К вам есть вопросы по комплектованию состава. В сборной был десяток ребят 1997 года, а команда стала одной из самых молодых на турнире. На что делалась ставка?

– Я предполагал, что будет очень сложно, ведь играть предстояло против сильных соперников. Хотелось составить конкуренцию и остаться в элитном дивизионе. В то же время люди в сборную выбирались по спортивному принципу. Во время подготовки к чемпионату мира они неплохо смотрелись – сделали выбор в их пользу. Ну и не стоит забывать, что в следующем году нам нужно возвращаться в элиту. Теперь у этих ребят будет соответствующий опыт, а это может помочь.

– То есть Евгению Астанкову, Ивану Коташенко, Кириллу Маркевичу места не нашлось по спортивному принципу?

– Да, конечно. У меня ни к кому личной неприязни нет. Конечно, ответственность за мое решение лежит на мне. Но на тот момент я считал, что нужно взять других ребят.

– И все же, в чем мотивация такого решения?

– Мотивация в том, что кто-то должен принимать решения. Я был поставлен тренером. Последнее слово – за мной. Можно сейчас говорить, что кто-то из 1996 года незаслуженно не поехал. Изменил бы я свое решение, глядя на итоговый результат? Не знаю, может, сделал бы что-то по другому. Но после драки кулаками не машут. Так что рассказывать о том, по каким причинам они не поехали, было бы некорректно.

– В эпоху нахождения Рачковского на посту главы ФХРБ отставка Перепехина стала едва ли не единственным негативом в глазах общественности. Логично, что для имиджа федерации выход в плей-офф МЧМ был бы большим подспорьем. Чувствовалось ли давление со стороны федерации?

– Конечно, ставилась задача остаться в элите. Я знал об этом и пытался сделать все возможное, чтобы задача была выполнена. Ясное дело, федерация взяла ответственность на себя – кто-то должен был сделать это. Я как тренер, а федерация – потому что принимала решение. Всегда есть что-то, что не понравится другим, но нужно идти дальше. Сейчас все ушло в историю, так что нужно смотреть вперед с конструктивными идеями, а не перемалывать то, что прошло, и думать об этом всю жизнь. Пора мыслить в положительном ключе и думать о том, как сделать белорусский хоккей лучше. А держать негатив… Нужно идти вперед: кто не падает, тот не встает.

– В Финляндию команда добиралась хоть и загодя, но автобусом. Как парни перенесли переезд?

– Мы ехали на автобусе на сбор в Иматру. Для нас удобнее было ехать на своем автобусе, чтобы он всегда находился под боком. Мы ехали долго, но не думаю, что для ребят это было чем-то обалденным. Эти хоккеисты играли в МХЛ – там тоже были нелегкие переезды и перелеты. Так что не думаю, что здесь было что-то негативное.

– Какой был самый длительный автобусный переезд в МХЛ?

– Ездили в Санкт-Петербург – это занимало 17-18 часов. Здесь примерно то же самое. Но ребята же ехали своим коллективом, болтали друг с другом. Такие поездки даже сплачивают. Так что никакого негатива со стороны ребят и тем более с нашей стороны не было. Наоборот, это позитивный момент.

– Какой вообще была атмосфера в коллективе?

– У ребят был положительный настрой. Когда выходишь на игру с финнами и играешь на 13-тысячном стадионе, это придает сил. С командой Словакии был серьезный настрой. Игроки были сконцентрированы и настроены на победу. Да, обидно, что не получилось выиграть. С россиянами был другой настрой. Пытались сравнить себя с тамошними хоккеистами, выступающими на серьезном уровне. С чехами мы вышли показать, что можем играть в хоккей, и дали им бой.

– Была информация, что в новогоднюю ночь белорусские хоккеисты смотрели обращение президента. В Финляндии показывают белорусское ТВ?

– Наш видеооператор нашел в интернете прямой эфир телеканала «Беларусь-5», на котором показывали обращение президента. За 15 минут до Нового года посидели с ребятами, пообщались. Посмотрели обращение, поздравили друг друга с праздником и пошли отдыхать. Это была наша общая инициатива. Я сказал, что мы хотим ребят поздравить с Новым годом. А за десять минут до курантов президент обращался к народу – хороший повод собраться и послушать его.

– Новый год по финскому времени отмечали?

– Нет, только по белорусскому. По их времени в 23:00, а отбой у нас был в 23:15. Так что ребята пошли отдыхать согласно распорядку.

– Что можно сказать об уровне белорусского хоккея по итогам ЧМ? Насколько мы отстаем от остальных?

– Наш уровень близок к элите. Не хватает чуть-чуть, чтобы задержаться там. Не думаю, что при правильной подготовке и работе молодежка надолго задержится в первом дивизионе.

– В чем наши молодые хоккеисты уступают сверстникам из других стран?

– В технической оснащенности,  в физических качествах. Должна вестись иная подготовка не только молодежной команды, но и в детском хоккее, ведь оттуда идет все. Когда на выходе мы получаем 20-летних ребят, хочется, чтобы они были хорошо обучены. Тогда я буду уверен в большом будущем белорусского хоккея.

– Были моменты, которые порадовали?

– Если говорить о личностях, то очень понравилась игра Ивана Кульбакова. Приятное впечатление на меня произвел Егор Шарангович – смотрелся очень достойно для игрока 1998 года. Если говорить в общем, то мне понравилось, что ребята со всеми командами бились до конца. Они понимали, что играют за страну, и бились до конца.

– Нам по силам вернуться в элиту уже в декабре?

– Почему бы и нет? Ребята приобрели опыт на высоком уровне, видят, к чему нужно стремиться.

Фото: delfi.lv, neskaties.lv, пресс-служба ФХРБ, worldjunior2016.com