Tribuna/Футбол/Блоги/По синему/Как делали деньги в советском футболе. История белоруса, который менял клубы, сдавал матч и тренировал Жевнова

Как делали деньги в советском футболе. История белоруса, который менял клубы, сдавал матч и тренировал Жевнова

Еще у Юрия Петухова была встреча с бандитами, бегство из Узбекистана и много чего еще.

Блог — По синему
9 апреля 2019, 23:30
6
Как делали деньги в советском футболе. История белоруса, который менял клубы, сдавал матч и тренировал Жевнова

Еще у Юрия Петухова была встреча с бандитами, бегство из Узбекистана и много чего еще.

Тренер вратарей Юрий Петухов давно не работает в Беларуси, хотя он причастен к первым успехам БАТЭ, а среди его воспитанников – Юрий Жевнов и Василий Хомутовский. Специалист сделал карьеру в России, где работал с вратарями клубов премьер-лиги – «Москвы», «Локомотива», «Химок». Сейчас коуч трудится с женской командой ЦСКА.

Будучи игроком, Петухов тоже немало поездил и повидал: убегал из Узбекистана, удивлял партнеров в Словакии, отказывался переходить в минское «Динамо» и даже сдавал матч. Дмитрий Синяк поговорил со специалистом и узнал много интересного о футболе 80-х и 90-х.

– Получается, вы начинали вместе с Юрием Пунтусом, который также играл за команду 1960 года рождения?

– Скорее, вместе с Виктором Янушевским. Занимались у Вячеслава Николаевича Автушко. У Пунтуса первым тренером был Михаил Михайлович Мустыгин. За СДЮШОР тогда играли три команды 1960 года – плюс ребята Эдуарда Дмитриевича Зарембо. Ближе к выпуску нас объединили, только после этого стали тренироваться вместе с Пунтусом. Еще с нами в команде был Игорь Гуринович.

– Могли тогда представить, что совсем скоро Янушевский и Гуринович станут чемпионами СССР?

– Янушевский начинал нападающим, у него была хорошая скорость. Он рано раскрылся на детском уровне – пробрасывал мяч вперед, убегал один на один с вратарем и мог за матч отличиться по три-четыре раза. Когда все подросли, это преимущество пропало. Автушко заметил, что Витя в нападении хорошо отбирал мяч – в какой-то момент тренер перевел его в защиту. Янушевский по характеру цепкий и злой на поле – это ему помогало в обороне. Плюс скорость и навыки, полученные в детстве на позиции нападающего, помогли ему вырасти в хорошего крайнего защитника с подключением в атаку.

Гуринович всегда был по нашим меркам звездой. Тогда вообще никто не мог предположить, что эти ребята скоро выиграют чемпионат Союза. Янушевский и Гуринович сразу попали в дубль «Динамо», что мне не удалось. Для меня тогда бОльшим удивлением было то, что чемпионом стал Сергей Алейников. Он играл в СДЮШОР за команду на год младше. Мы все равно следили друг за другом: в один день соперничали разные возраста двух школ – начинали с младших. Естественно, когда приходили перед своим матчем, то попадали на поединки команды 1961 года. Когда «Динамо» стало чемпионом, изумился, что Алейников вырос в такого игрока и стал настоящим мастером.

«Динамо» Минск, 1982 год

Запомнился и Игорь Криушенко, выступавший за 1964 год. Он уже тогда был высоким. Рано вырос и на фоне всех выделялся – на две головы выше. И не только по росту, но и по игре. Часто слышали от родителей из других команд, что Криушенко выходил на поле, будучи старше других футболистов. Подстава, как говорили раньше :).

– В детской школе вы начинали в нападении. Может, у вас существовала забивная связка с Янушкевичем?

– Ошибаетесь. Раньше немного по-другому было. Как брали игрока? Тебе футболку выдали – значит, принят в команду. Это не то, что сейчас можно купить майку любого клуба. Тогда это было предметом гордости: в майке и в школу ходили, одевая под рубашку, и на физкультуру, и чуть ли не спали. Во дворе все обязательно должны видеть, что ты в «Динамо», «Торпедо», СДЮШОР №5 или ФШМ.

Так получилось, в какой-то момент у нас не было вратаря. Играли с кем-то в парке Горького, Вячеслав Николаевич посадил нас на лавочку и начал спрашивать, кто выйдет в воротах. Естественно, все молчали – и я в том числе, ведь был центральным нападающим. На беду или к счастью, в команде играл мой одноклассник, который сказал, что Юра во дворе очень хорошо стоит на воротах. Любил на песочке попадать за мячами. Конечно, Вячеслав Николаевич сказал, что это временная мера, и меня отправили на ворота. Затянулось на год. Был и другой момент. Провел несколько матчей в воротах, ребята говорили, что играю хорошо, но в городе есть один вратарь еще лучше. Хорошо запомнил их слова – немного задело. Через какое-то время меня уже вызвали в сборную Минска.

– После выпуска из СДЮШОР №5, не пробившись в дубль «Динамо», вы поступили на геофак БГУ...

– Так получилось, что в год нашего выпуска в динамовский дубль взяли человек пять-шесть из школы «Торпедо», поэтому дорогу перед нами закрыли. Появлялись мысли вообще завязать с футболом: в то время все белорусские мальчишки стремились только в одну команду – минское «Динамо».

Во время учебы на геофаке играл за университет на первенстве вузов. Соперничество в республике было очень приличным. За физкультурный институт играл весь дубль минского «Динамо». По-моему, при мне даже один год выиграли турнир. Наша команда всегда котировалась, всегда финишировала в тройке. Где-то у меня даже медали лежат со студенческих лет. В основном играли не студенты, а сотрудники университета – те, кто постарше: лаборанты на разных кафедрах. Потом меня уговорили поиграть на первенстве республики за минское «Торпедо». Это сто рублей к стипендии – очень хорошие деньги. После года в «Торпедо» стали приглашать три белорусские команды из второй лиги чемпионата СССР.

– Как тогда возник вариант в 1980 году со «Спартаком» из Семипалатинска?

– Я жил в одном дворе с Олегом Волохом. Он работал в «Спартаке» главным тренером и как-то на меня вышел. Уговорил. Был один довод: там зарплата получалась в три раза больше, чем в белорусских командах второй лиги. Конечно, свою роль это сыграло. Перевелся на заочное и уехал в Семипалатинск.

– Наверное, Средняя Азия кардинально отличалась от жизни в Беларуси?

– Я вырос в центре Минска, учился в университете и ощутил все радости студенческой молодости. В то время только дискотеки начались. После бурной жизни оказаться в Казахстане было непривычно. После самолета меня повезли через Семипалатинск на базу, где должен был жить. В окне увидел частный сектор, который отапливался углем. Вокруг лежал черный снег из-за этого. База находилась в девяти километрах от Семипалатинска в лесу. Первую неделю каждую ночь думал, куда я приехал. Со мной жили два украинцы, сдружился с ними.

Вскоре у одного футболиста прошла свадьба в городе. Увидели, что и в Семипалатинске тоже есть русские девушки. Можно жить. Особенно после первой зарплаты :). Врезались в память 25-рублевые фиолетовые купюры. Выдали зарплату – я столько денег раньше в руках не держал.

– В 20 лет они не вскружили голову?

– Какие-то моменты, видимо, были, но раз долго играл, значит, все нормально. И в ресторанах сидели, и гуляли, однако футбол все равно стоял на первом месте.

И потом это не такие деньги, как сейчас. Сегодня платят миллионы долларов, которые вскружат голову любому, можно купить что угодно. Тогда мы получали, может, в три раза больше, чем инженеры, в высшей лиге – в пять раз. Но не в сто-тысячу раз, как происходит сегодня. Деньги были не такие, чтобы вскружить голову.

– Слышал, в те годы вы приняли участие в договорном матче. Как так получилось?

– Это первый и последний подобный матч в моей карьере. Игра была в Семипалатинске против «Мелиоратора» из Чимкента, который боролся за первое место. Деньги дали еще перед матчем – мы должны были проиграть. Так получилось, что в первом тайме забили два или три сумасшедших мяча – вели 2:0 либо 3:0, не помню. Пришлось после перерыва пропускать – не представляю, как вратарю это делать. Пропустил и стал чуть ли не лучшим игроком матча, потому что защитникам проще – они расступаются, а я отбивал. Начали говорить мне: «Юра, ты что! Нас плавишь?!» Еще пенальти поставили нам и забили. После этого сказал, что в такие игры больше не играю.

– А предлагали еще?

– Было дело. В Могилеве один раз. Даже помню с кем играли – со «Спортом» из Таллина. Я, естественно, отказался. Предлагали неплохие деньги. Меня поддержала жена, за это ей благодарен. Сказала, что сильно богатыми от этих денег мы не станем, но на всю жизнь клеймо.

Футбольный мир тесен: стоило несколько раз отказаться – и больше уже не предлагали. Все знают, что ты не берешь, и ищут других. Потом, случалось, анализировал матч и мог подумать, что кто-то играл нечестно – просто действовал в несвойственной для себя манере. Опять же, это никак не докажешь.

– Насколько понимаю, вам не затмили разум деньги и потому, что через несколько лет уехали в высшую лигу чемпионата СССР играть за харьковский «Металлист».

– В жизни многое изменяют случайности. Я был в отпуске в Минске и встретил в троллейбусе тренера Геннадия Глеба – играл у него в «Торпедо». У Геннадия Константиновича всегда с собой был еженедельник «Футбол. Хоккей». Обнялись, начали разговаривать, а у него в руках газета. Спросил меня, как дела в Казахстане. Ответил, что отыграл два года, обещали решить вопрос с армией. Я ведь перевелся на заочное. Но за это время проблему не закрыли, поэтому если вернусь в Семипалатинск и стану решать вопрос с армией, то придется выступать за «Спартак» еще два года – как-то многовато. А он открывает газету и спрашивает: «Не хочешь в Харьков поехать в высшую лигу? Тут в статье написано, что вратарь команды Алексей Житник карьеру закончил». Оставался один Юрий Сивуха. Подумал, это же Украина, там такой выбор футболистов! Геннадий Константинович сказал, что знает администратора «Металлиста» Романа Шподарунка. Поговорили и разошлись – даже серьезно не отнесся к встрече.

Как оказалось, Глеб по межгороду позвонил Шподарунку и рассказал про меня. Через день мама забирает почту и говорит: «Юра, смотри, тебе телеграмма из Харькова. Вызывают в Сочи на сбор». Тогда, если приходила такая телеграмма, означало, что тебе все оплатят – как бы официально на просмотр. Собрался и полетел, скажем так, без особых надежд. Буквально на следующий день меня выпустили на один тайм в товарищеском матче. Видимо, удачно проявил себя – вызвали вечером к главному тренеру и начальнику команды. Сказали, что подхожу и спросили про мои условия. Естественно, не был готов к такому вопросу. Какие условия, елки? Я из второй лиги, а тут команда из элиты. Только сказал, что могут возникнуть проблемы с армией. Заверили, что это уже их проблемы. Так и оказался в Харькове: «сделали» армию, квартиру дали – обижаться нечего. Правда, только сыграл мало. Тяжеловато было конкурировать с Сивухой – хороший вратарь и почти не ломался :).

«Металлист» Харьков, 1982 год

– Насколько знаю, в то время как таковых тренеров вратарей не было. У кого учились?

– У других вратарей. Если молодой приезжал в команду, то пытался что-то перенять у старшего коллеги. Могли рассказать, подсказать, но не всегда так было. Например, в Семипалатинске, как я приехал, играл Валерий Степанов. Ему было немного за 30 – в мои 19 он казался глубоким стариком. Когда Степанов почувствовал конкуренцию, не то что подсказывал, а несколько раз ставил на место. Все его называли Степой, и я один раз так окликнул. В командах ведь по кличкам всегда обращаются. Получил: «Какой я тебе Степа?» В принципе, все правило. Я выиграл конкуренцию, хоть и был намного моложе – и он ушел.

Когда играл в Могилеве, у нас был Андрей Кляшторный – на восемь лет моложе меня. Спустя многие годы встретились в Турции, когда он работал тренером в «Балтике», а я с БАТЭ там был на сборах. Андрей сказал, что я был его учителем, подсказывал. Конечно, приятно такое слышать. Так было во всех командах: молодые всегда смотрели за старшими вратарями.

Очень везло тем, где вторым тренером являлся бывший вратарь. Могли подсказать, что-то наподобие тренировки устроить. Однако отдельно с вратарями никто тогда не занимался – мы играли как полевые, участвовали в квадратах, бегали кроссы. Нам всегда говорили, что мы такие же футболисты.

– Интересно, если тренеров не было, то почему хорошие вратари вырастали?

– В принципе, тогда тренировки проходили везде одинаково. Имею в виду само построение процесса: разминка, квадраты, где участвовали вратари, потом шли удары и двухсторонняя игра. Отмечу, что на каждой тренировке много били по воротам – это хорошая подготовка. Сейчас тактика, иные упражнения, поэтому удары не каждый день. Зато появились тренеры вратарей.

– В высшей лиге сталкивались с договорными матчами?

– Да, в 1983 году. Тогда только приехал в Харьков. Играли с «Днепром», который в том сезоне стал чемпионом СССР. Конечно, это получилось не без помощи украинских команд. Где-то помогали Олегу Протасову забить, хотя он на самом деле был очень хорошим нападающим.

Наш матч транслировали по всесоюзному телевидению. Вели в Днепропетровске 2:0. Естественно, Сивуха не хотел пропускать три и в каком-то из эпизодов во втором тайме типа получил травму. Лежит, прибежал доктор. Конечно, мне сказали готовиться войти в игру, но я-то видел момент – там не было травмы. Стало ясно, Сивуха хотел, чтобы появился молодой и пропустил три. Ответил тренеру, что не выйду на замену и пропускать не буду. Этот момент камера успела запечатлеть: обычно снимают, как один вратарь лежит, а второй разминается.

Юрий Сивуха

Я так и не вышел. Деньги, естественно, не получил :). Когда вернулись в Харьков, позвонил родителям. Мама спросила, собираю ли сумку. Удивился. Говорит, что все видели, как я не вышел пропускать. Потом уже никто не предлагал сдать матч.

***

– До возвращения в Среднюю Азию вы несколько лет выступали за могилевский «Днепр».

– Понимал, что в Харькове могу выходить за дубль и ждать своего часа в основном составе. Пришел к главному тренеру и сказал, что хочу играть. Удивились, чем могу быть недоволен: получал такую же ставку, как и все. Плюс существовали интересные матчи – халтуры. Команды мастеров ездили по региону и играли с любителями. За матч платили по 100 рублей – приличные по тем временам деньги. Соглашусь, финансово не обижали, квартиру в Харькове получил, но хотелось играть.

Существовал вариант в перволиговом «Геологе» из Тюмени. За мной хотели даже приехать. Но я маленький, что ли? Могу сам добраться. В то время «Геолог» считался хорошей командой. У меня был билет на вечерний поезд, но днем мне позвонил Валерий Стрельцов – не понимаю, откуда он вообще узнал, что собираюсь уходить из «Металлиста». Пообещал, что платить будут не меньше, чем в Тюмени. Посоветовался с женой, плюс у меня были маленькие дети. Где им будет лучше: в Тюмени, где, говорили, комары, как воробьи, или в Могилеве – 200 километров от Минска? Извинился перед «Геологом», поменял билеты и полетел сразу в Сочи, где тренировался «Днепр». Все случай: там троллейбус, здесь неожиданный звонок.

В те времена у Могилева играла хорошая команда, наполовину состоящая из украинцев, оставшихся после Анатолия Байдачного. Были и хорошие белорусские футболисты – капитан Игорь Белов, Александр Алексейчиков, Владимир Костюков.

Если не ошибаюсь, во второй лиге однажды 19 туров прошли без поражений. Еще тогда писали, что являемся единственной профессиональной командой в Европе, которая столько не проигрывает. Тогда «Нистру» хотел выйти в первую лигу. Думали, у них легко получится, а мы выдали такую серию. По-моему, тогда начали возникать проблемы с премиальными, потому что никто не рассчитывал на такое выступление – не заложили в бюджет столько денег. В итоге заняли четвертое место.

Была еще одна особенность в нашей зоне второй лиги. От Беларуси там играло пять команд, матчи между ними имели принципиальный характер. Если в той же Украине клубы друг другу помогали выйти в дивизион выше, то у нас, наоборот, отбирали очки. В других республиках вообще смеялись, что мешали один одному, а ведь теоретически могли хоть каждый год по одной команде в первую лигу отправлять.

– Выступая за «Днепр», вы отказали минскому «Динамо» – мечте любого белорусского мальчишки.

– Во-первых, мне уже было 28 лет. Во-вторых, когда приехал в Стайки, стали давить на меркантильные интересы: «Юра, ты минчанин, твоя мечта сбылась – это такая честь играть в «Динамо». Предложили помочь обменять четырехкомнатную квартиру в Харькове на минскую. В советское время две квартиры нельзя было иметь. У меня офицерского звания нет, значит, доплат не полагалось. Тогда в Могилеве обещали ГАЗ-24 «Волга» – по тем временам считалось очень круто, потому что футболисты на это и жили: покупали машины на свои деньги, а потом продавали – дефицит же.

При этом я был капитаном, дети хорошо устроены: сын ходил в лучший садик, дочь – в лучшую школу. Как Валерий Иванович узнал, что интересуется «Динамо», еще пообещал прибавку к зарплате. Он такой дипломат, говорит: «Юра, я, конечно, не могу тебе запретить, но мог бы изыскать возможность повысить тебе зарплату. Ты не забывай, что должен получить машину». Стрельцов свое слово сдержал. Правда, 24-ю «Волгу» тогда уже не давали в Могилеве, предложили «девятку» – тоже неплохо по тем временам. Первыми в команде получили автомобили я и Виталий Петрусевич, а Валерий Иванович – позже.

Да и жена была против: «Хватит высшей лиги, мы только нормально устроились». Тем более это уже не то «Динамо» – 1988 год. Помню, Янушевский сказал: «Юрок, ну наконец-то здесь с нами». И как-то все разошлись по своим комнатам в Стайках. Подумал, взял сумку и уехал назад в Могилев.

– Не могу не спросить про Стрельцова. Он уже в те годы был таким пробивным?

– Если честно, в то время я так сильно не задумывался. Насколько помню, «Днепр» стал первым клубом в СССР с хозрасчетом. Второй командой стал «Днепр» из Днепропетровска. Поэтому помимо тренерских талантов у Стрельцова были хорошие организаторские способности.

Когда в 1989 году уходил и Могилева, Валерий Иванович не очень хотел отпускать меня. Сели поговорить, объясняю: «Я здесь четыре года. Какие дальше у меня перспективы? Понимаю, играли люди за квартиры, машины. Ясно, что по второму кругу мне всего этого не дадут. Перспектива только одна: сесть спереди в автобусе на ваше место :). Но пока мне рановато – хотелось бы поиграть и к 30 годам еще заработать немного денег». Поэтому и возник вариант с «Согдианой» из узбекского Джизака. Наверное, тогда Стрельцов на меня обиделся, но дальше по жизни никаких проблем у нас не возникало.

– Если у вас все было, чем подкупила «Согдиана»?

– Нас троих или четверых белорусов пригласили. Начальник команды специально прилетал в Минск и привез тысячу рублей. Пообещал, если приезжаешь, то в комнате стоит новый японский видеомагнитофон – они тогда уже были – и лежит контракт на два года. Плюс получаешь «Жигули». Естественно, от такого никто бы не отказался. Случилось так, что через год Советский Союз распался. И мне сказали, что «Жигули» туда просто не приходят, и дали каблучок «Москвич».

– Параллельно с этим в Узбекистане случилось несколько этнических конфликтов. Как относились к вам?

– Когда приехал в Джизак, все было хорошо. К русским отношение изменилось чуть позже. Наверное, в 1992 году – меня уже тогда не было в Узбекистане. Принимали очень хорошо – плов-шмов, как они это делают. Все финансовые условия выполнили. Команда больше чем наполовину состояла из русских, их собрал российский тренер Игорь Фролов – зять Льва Яшина.

Жил там с семьей – со мной всегда жена с детьми ездили. Единственное, дочку оставили в Харькове у бабушки. Решили не отдавать ее в узбекскую школу, а вот сын поехал с нами. Он быстро сдружился с местными детьми. С утра до вечера с ними гулял на улице. Загорел, почернел, не отличить было от других. И за столом сидел, кормили его, купались – никаких проблем не было из-за того, что он другой национальности.

– Где вас застал развал Советского Союза?

– По-моему, еще в Средней Азии. СССР развалился в декабре 1991-го, а в январе я уже уехал в Чехословакию. Поэтому особо не успел прочувствовать ситуацию.

Меня вообще не хотели отпускать из Узбекистана. За год стал капитаном. Даже трудовую не отдали. Можно сказать, бежал из Джизака. Единственное, что у меня было на руках, так это контракт, где написано: если не выдают машину, то соглашение аннулируется через год. Собрал семью, оставил трудовую и уехал.

Когда меня заявляли в «Локомотив» из Кошице, сказали, что «Согдиана» написала на меня какую-то бумагу. Но так как имелся тот самый контракт, ничего сделать не могли.

Правда, через год и сама Чехословакия разделилась. Так что развал пережил там. Было все тихо-спокойно. На общие деньги каждая страна наклеила свои марки: чехи – свою, словаки – свою, но ходили все те же чехословацкие кроны первое время. Вернулся в Беларусь только в 95-м, поэтому самые непростые годы на себе не прочувствовал.

«Локомотив» Кошице, 1992 год. Юрий Петухов слева в нижнем ряду.

– Тогда Чехословакия считалась чуть ли не самым западным сателлитом СССР. Это замечали в быту?

– Наверное, после ГДР – это второе такое государство. Первое, что меня удивило, так это то, что после тренировки пошел в душ и там по старой привычке начал стирать свои вещи. Словаки посмотрели на меня квадратными глазами. «Что ты делаешь?» – «Стираю вещи, я не могу в грязном тренироваться потом». Сказали, что в команде работает пани Ляшкова, которая ответственна за чистую форму. Показали корзину, куда необходимо сбрасывать грязные вещи – завтра они уже чистые.

После матчей руководство клуба приносило нам десять литров белого вина. На восстановительных процедурах мы лежали в бассейне и пили его. После советского футбола это вообще казалось чем-то нереальным. Однажды увидел киви – загадочный заморский фрукт. Волосатая картошка, которая лежала в специальных лотках по одной штучке.

В Чехословакии еще не было профессиональных футболистов. Мы работали как индивидуальные предприниматели – платили налоги. В то время много кто из футболистов отправлялся за границу: лишь бы уехать и увезти семью от того, что творилось на постсоветском пространстве. Пожили в хороших условиях практически четыре с половиной года. Запомнилась спокойная размеренная жизнь в хорошей стране, где менталитет у людей очень похож на наш.

– Ранее оказывались за рубежом?

– Конечно. За границу часто ездили. С тем же «Днепром» выбирались на сборы. Но больше всего поразила Франция в 1977 году. Вот это был шок для десятиклассника. Мы тогда поехали со сборной Беларуси своего возраста. В 17 лет попал на другую планету. Увидел, что в начале июня есть клубника – не нужно ждать дачного сезона. Джинсы висят рядами в огромных магазинах – страшный дефицит!

– В Словакии вы завершили карьеру из-за травмы. Чем занимались после?

– В 1993-м все друг с другом торговали – покупали, продавали. Меня взяли в словацкую фирму, работавшую с Украиной. Нужен был человек, знающий местную специфику. Тем более собирались работать с Харьковом, где я прожил три года. Плюс если в фирме трудился иностранец, то давали какие-то налоговые льготы. В командировки ездил в основном в Украину. Спустя три года понял, что это не мое – не каждый может стать бизнесменом.

– Какую-нибудь колоритную историю из Украины начала 90-х вспомните?

– Были моменты. Мы ездили со словаком на машине или летали на самолете. Украина ввела купоны – карбованцы. Еще шутили, что когда меняли деньги, у нас лежало полбагажника купонов.

Но больше всего запомнился момент, когда летел с директором фирмы из Киева в Ужгород. У нас был один билет на двоих. Директор полетел в салоне самолета, а мне сказали не переживать, и посадили в кабину к пилотам, которым заплатили. Тогда и такое было возможно. Никогда не забуду, как к самолету меня везли в тележке между чемоданами. Когда зашел в кабину, понял, что я не один такой «заяц» – был еще человек. На нас двоих одно откидное кресло – по очереди сидели на нем. При посадке самолета увидел приличную облачность. Все три пилота высматривали, где находится посадочная полоса и все остальное. Тогда призадумался, стоит ли еще летать :).

Потом работал в другой фирме. Ее владелец содержал любительскую команду, за которую иногда играл. Он тоже сотрудничал с Украиной, но однажды кинул партнеров по бизнесу. Вскоре ко мне приехали украинцы. Спокойно два человека сказали продать все, что у меня есть, если они деньги не получат. Предложили не прыгать из окна, потому что здесь моя жена и двое детей. Не только у нас такие ситуации происходили, но и в Словакии. Слава Богу, все разрулилось: удалось директора убедить заплатить.

***

– По возвращении на Родину сразу стали тренером?

– Поначалу нет. Меня долгое время не было в Минске, успели забыть, поэтому нужно было о себе напомнить. Первое время гонял машины из Словакии с одноклассником, чтобы прокормить семью. Благо словацкий язык знал.

Затем оказался в «Смене», игравшей во второй лиге. Владельцем клуба был Леонид Панас. В то время он очень хорошо стоял на ногах, но потом куда-то пропал. Даже Эдуарда Малофеева пытался пригласить в команду – нашумевшая история была.

С Панасом я учился в БГУ, играли вместе за университет. Вот он меня и пригласил в «Смену», которая тренировалась на проспекте Победителей. Тогда еще в команде Вася Хомутовский был.

Так получилось, что рядом занималась «Атака-Аура» Якова Шапиро. Вот и оказался в новой команде. Затем был БАТЭ. Туда попал точно так же: команда под руководством Пунтуса тренировалась на этих же полях. Получил и от него предложение о сотрудничестве.

Хотя мы виделись раньше – на ветеранском турнире в Молодечно. Юрия недавно назначили главным тренером БАТЭ, вторую лигу только организовывали. Он меня приглашал в Борисов вратарем – мне лет 35 уже было. У команды просто не было голкипера. А мне куда? Колено же. Тогда Пунтус взял Сашку Федоровича.

– Интересное время было: молодые Капский, Пунтус...

– И хохмач Юрий Пудышев. Хорошее время, не спорю. Мы всех обыгрывали, деньги платили вовремя. Молодой амбициозный Анатолий Капский, поначалу не сильно разбирающийся в футболе. Выход в высшую лигу, сразу медали, еврокубки, чемпионство. Плюс я еще молодой тренер, учился вместе с командой, учился у Жевнова, Хомутовского – они у меня, я у них.

– Пожалуй, особняком для вас стоит выход в финальную часть молодежного ЧЕ в 2004-м?

– Кстати, я тогда в Германию не поехал. Тренера вратарей на финальную часть не брали, чтобы сэкономить. Поэтому воспоминаний никаких не осталось.

– Обиды нет, что не взяли? Все-таки заслуга Жевнова в выходе на ЧЕ велика.

– Если честно, не помню. Кажется, сильно не переживал. Обиды точно не было. Раз не запомнилось – значит, ничего такого. Как говорят, в памяти остаются самые запоминающиеся моменты. Жизнь продолжается. Правда, хотелось посмотреть на турнир воочию – прежде не находился на подобных соревнованиях.

– Поддерживаете связь со своими воспитанниками – теми же Хомутовским и Жевновым?

– С Василием общаемся если не регулярно, то достаточно часто. С Юрой в последний раз встречались в конце прошлого года на вратарской конференции в Москве. Пообщались. Оба перспективные тренеры – кого попало в «Зенит» и брестское «Динамо» не возьмут. Если честно, очень рад за них. Обоих тренировал по семь лет – тогда они мне были как родные дети.

– Говорят, именно вы сумели вселить в Жевнова уверенность, что в воротах можно играть и без роста под два метра. Убеждали собственным примером?

– У нас примерно одинаковые антропометрические данные. Помню его слова: «Саныч, вот куда я со своим ростом могу попасть? Ну, может, в какой-нибудь второй французский дивизион. Точно не выше». Германия отпадала сразу – немцы первым делом смотрят на антропометрию, поэтому Хомутовский там и играл. Конечно, не только поэтому – просто подходил под немецкие стандарты в росте.

Все время приводил Юре в пример Анжело Перуцци. Самое интересное, что они потом встретились на поле. Когда Жевнов выступал в российской премьер-лиге, сборная Беларуси в Минске принимала Италию. В воротах команд играли как раз Жевнов и Перуцци. После матча они обменялись футболками. Тогда и напомнил Юре тот самый разговор.

Вратарям помимо всего прочего должна благоволить удача. Нужно попасть в свою команду, к своему тренеру. Считаю, Юре повезло, что из БАТЭ он уехал именно в «Москву» и удачно сыграл первый матч.

– Вскоре по тому же маршруту в «Москву» отправились и вы. Получили приглашение по наводке Жевнова?

– Как всегда, в жизни все бывает случайно. Я в те годы играл за команду парламента и правительства Беларуси. В 2005-м мы участвовали в традиционном турнире в Сочи. Капитаном нашей команды был тогдашний председатель парламента Владимир Коноплев. Плюс это год 60-летия Победы. Хорошо помню, как перед поездкой передали: Александр Григорьевич сказал, что если первое место не займем, то из Сочи будем пешком возвращаться, а не на самолете :).

За все команды выступали бывшие футболисты. У нас тоже хороший подбор – Андрей Зыгмантович, Юрий Антонович, Виктор Сокол, Игорь Гуринович. Парламентарии просто подыгрывали. В финале победили «Газпром». Я еще получил лучшего вратаря турнира. Мне, Зыгмантовичу и Антоновичу президент объявил благодарность. Даже записи в трудовые сделали. Может, прибавка к пенсии будет :).

На турнире познакомился с Юрием Белоусом – владельцем «Москвы». При награждении он сказал, что любит белорусов и доволен игрой Жевнова. Василий Урыбский из нашей команды возьми да и выложи, что я – тренер Юры. Тогда Белоусов сказал, что не удивлен, если его наставник тут лучшего вратаря получил. В шутку кто-то попросил взять меня на работу в «Москву». На этот разговор закончился, и я, естественно, о нем забыл.

6 января 2006 года работал уже в «Дариде», ехали на тренировку в автобусе, и мне позвонили по межгороду. Представились спортивным директором «Москвы»: «Юрий Александрович, мы вас хотим пригласить на работу в дубль. Вы не против?» Конечно, я бы не против – это шаг вперед. Вот и здесь случай: сыграли на турнире в Сочи, а оказался в Москве.

– Вы приехали в команду, где главным тренером был другой экс-вратарь Леонид Слуцкий, который также закончил карьеру из-за травмы. Наладили коммуникацию с первой командой?

– Тогда его назначили главным как раз из дубля. Поэтому во вторую команду набирали новый тренерский штаб. Со Слуцким я особо не пересекался – только если тренировки у нас рядом по времени стояли. Вместе с ним не работали. В первый состав меня пригласил Олег Блохин в 2008-м.

– Сразу прижились на новом месте?

– Думал, мне уже 45 лет, это совершенно другой уровень. В принципе, раньше не видел, как работают другие тренеры вратарей за границей, ни на какие стажировки не ездил. Конечно, волнение присутствовало. Через два дня после моего приезда из Москвы улетели на сборы в Турцию. Когда начал тренировать, коллеги из штаба сказали, что таких занятий у вратарей еще не видели. Посмотрел, как работают другие тренеры, и понял, что наши специалисты ничем не уступают. Да, это был совершенно другой уровень, однако ко всему новому быстро привыкаешь. Это же не Испания, Италия или Германия.

***

– Сейчас вы работаете с женской командой ЦСКА. Как вообще там оказались?

– У меня просто не было других вариантов. Перед этим работал в третьем российском дивизионе в «Солярисе» в штабе Владимира Маминова. Перед расформированием клуба нам полгода не платили. Мне позвонил Максим Зиновьев – тогдашний главный тренер женского ЦСКА. Мы работали в «Химках», когда он был футболистом. Максим озвучил зарплату и заверил, что ее платят день в день, так что после полугода безденежья долго на раздумывал. При этом в России команд становится меньше, а футболисты заканчивают карьеру каждый год – конкуренция возрастает. Работу не так просто найти.

Признаюсь, некоторое волнение было: с женским футболом ранее не сталкивался и не видел его никогда в жизни. Первым вопросом к Максиму было, как девушек тренировать. Ответил, что точно так же, как и мужчин: они не женщины, не девушки, а футболистки. Просто делаем свою работу. При этом не скажу, что эта работу отличается чем-то от мужского футбола.

В своем Instagram выкладываю видео с тренировок. Если камеру поставить подальше, то в каких-то бросках или игре на выходе не поймешь, что это девушка. Настолько правильная техника.

– Что поразило на первых порах?

– Где-то проработав неделю-две, заметил, что вроде все как у мужчин, но все равно что-то не то. Даже не сумел сразу определить, что не так. Только потом до меня дошло: девчонки не жалеют себя, на тренировках и играх искры иногда высекают похлеще мужчин. Ни разу за два с половиной года не слышал, чтобы одна из них закричала от боли. Ребята падают, корчатся, кричат. Еще спросил у Зиновьева: только у нас так или везде в женском футболе? Оказалось, что везде – это вообще не принято. Когда девушке больно, она просто лежит и тихонько плачет.

Я ведь старой советской школы. У нас не принято было показывать, что тебе больно – с трибун сразу в балет посылали. Когда с парнями работал, говорил: «Чего вы орете, как бабы?!» А потом понял, что неправильно объяснял – девушки как раз себя так не ведут. После некоторых стыков вообще думаю, что не поднимутся с газона. Нет, встают, бегут дальше. Сразу зауважал женский футбол. Он сейчас набирает популярность: в Испании на матч пришло 60 тысяч зрителей, в Италии – 40 тысяч. У нас эти цифры нереальные даже для мужчин. Это еще раз доказывает, что женский футбол развивается во всем мире. Вот для нас сейчас женский гандбол – эти привычное явление?

– Да.

– А ведь это еще более контактный вид спорта, чем футбол. И к гандболу абсолютно нормально относятся. Вскоре точно так же будет и с женским футболом. Я уверен в этом.

***

– Следите за белорусским футболом?

– Игры не смотрю, потому что негде, но «Трибуну» и «Прессбол» читаю каждый день. Вижу только голы и опасные моменты, которые вы выкладываете. В принципе, из футболистов уже никого не знаю – единицы остались. Сейчас больше слежу за тренерами, которые играли, когда я работал в Беларуси.

Рад за Виталия Жуковского. Я его помню «Жучей». Если честно, сильно удивился, когда узнал, что он работал на строительном рынке, а затем вернулся в футбол. И стал серьезным тренером. Его клуб развивается. Смотрю, практически все экс-футболисты БАТЭ работают тренерами: кто первым, кто помощником, кто с детьми.

– Каким видится чемпионат Беларуси со стороны для того, кто в нем варился долгое время?

– Сейчас интереснее. Не так давно можно было на старте чемпионата уверенно говорить, что выиграет БАТЭ. На данный момент уже не так. В этом сезоне конкуренция серьезная. Не две и не три команды, а, может, даже больше поборются за «золото».

– Если БАТЭ свергнут с трона, то это случится из-за проблем у борисовчан либо благодаря возросшему уровню соперников?

– Все серии когда-нибудь заканчиваются. Уже даже сбился со счета, сколько раз подряд БАТЭ становился чемпионом. Не буду говорить, что это может случиться из-за того, что не стало Капского, хотя он являлся личностью в белорусском футболе. Человечище, на нем держался весь клуб.

Однако, с другой стороны, интересно посмотреть, что будет с БАТЭ после Капского. При этом в «Шахтере» и двух «Динамо» появились иностранные специалисты. Сергей Ташуев достаточно известный тренер в России. Насколько знаю, помощники у него сильные. Плюс Жодино. С «Торпедо-БелАЗ» жили на сборах в одной гостинице. Как читал в прессе, команда зимой усилилась. Думаю, эти клубы могут прибавить не за счет приглашения новых футболистов, а благодаря тренерской работе. Тем более в Беларусь не так просто затащить звездного исполнителя. Хотя в минское «Динамо» пригласили несколько хороших по российским меркам игроков.

Все равно я всегда буду болеть за БАТЭ. И за тренеров, которые там работали – Виктора Гончаренко, Сашу Ермаковича, сейчас вот Алексея Багу. Последний остался у меня в памяти как юморист, хохотун. Веселый футболист. И подколоть мог, и пошутить.

***

– Если говорить про сборную Беларуси, то в последнее время тревожно за наших вратарей. Хотя раньше была совершенно противоположная ситуация...

– Не говорил бы так. Время на время не приходится. Просто Жевнов и Хомутовский родились чуть раньше. Другие ребята были. Они сошли уже. Даже не могу вспомнить, кто между Жевновым и Горбуновым играл.

– К примеру, Черник.

– Точно. В общем, не запомнился никто, чтобы был железным первым номером в сборной. Не хочу никого обидеть. Повторюсь, мне на глаза попадаются только эпизоды, а не матчи целиком. Я ведь не могу следить за игрой голкипера на протяжении всего чемпионата.

– Кого из белорусских вратарей выделили бы сегодня?

– Щербицкого. Думаю, именно он должен стать железным первым номером в сборной. Кажется, у него есть все для этого. Самое важное, что он прогрессирует, прибавляет на глазах. Щербицкий за довольно короткий срок стал основным вратарем БАТЭ. Также у него хорошие антропометрические данные. Он должен вырасти в хорошего голкипера. Щербицкий уже играет в еврокубках, с каждым матчем опыта больше. А это немаловажный фактор для развития.

– Если вдруг позовут обратно в Беларусь, готовы оставить Москву?

– Когда ехал туда, думал поработать несколько лет и вернуться, а на деле вот как вышло... В Беларусь обратно приехал бы с большим удовольствием. У меня мама, сестра, дети, четверо внуков в Минске. Думаю, семья вместе со мной переехала бы в Беларусь. Тем более несколько лет назад такие мысли уже посещали. Москва не для жизни, может быть, для работы какое-то время. С Минском точно не сравнить. Москвичом за это время так и не стал.

Фото: vk.com/wfccskametalist-kh-stat.net.ua, из личного архива Юрия Петухова

Другие посты блога

Все посты