Tribuna/Футбол/Блоги/Оршанский вокзал/Антон Амельченко: «Подумывал о завершении карьеры, все-таки полоса моих неудач чересчур затянулась»

Антон Амельченко: «Подумывал о завершении карьеры, все-таки полоса моих неудач чересчур затянулась»

Голкипер «Крумкачоў» – о несостоявшемся трансфере в «Герту», прошлогодней селекции в «Белшине» и желании играть.

21 февраля 2017, 22:58
19
Антон Амельченко: «Подумывал о завершении карьеры, все-таки полоса моих неудач чересчур затянулась»

Честное интервью экс-вратаря сборной Беларуси, от которого мы ждали большего.

Антон Амельченко не общался с журналистами около года. Попытки уговорить вратаря на большой разговор заканчивались вежливым отказом. После фееричного выступления за «Ростов» в 2010 году экс-вратарь сборной Беларуси толком нигде себя не проявил. За последние шесть лет он  провел всего 23 официальных встречи. В январе Амельченко подписал контракт с «Крумкачамі», а через пару недель все-таки согласился на интервью.

– Для меня переход в «Крумкачы» – это новый вызов. В первую очередь хочется доказать себе, что я все еще могу играть. Уверен, мне по силам выступать на хорошем уровне. Понимаешь, для меня футбол – это удовольствие. Хочется наконец-то получать его от любимого дела, а не ковыряться где-то там, как это было в «Белшине».

– Именно поэтому ты решил позвонить Денису Шунто?

– Мне помог это сделать закон о «тунеядстве» :).

– Каким образом?

– Понятное дело, я не обрадовался, когда получил «письмо счастья» за 2015 год. В том сезоне я играл в «Ростове» и «Факеле». Все это отмечено в трудовой. В том году я не работал всего два месяца, но для соответствующих органов это стало основанием присвоить мне статус «тунеядца». Мы живем в 21 веке, интернет широко развит. Если вы не знаете, где работает спортсмен, забейте его фамилию в google. Было реально обидно, я же не бил баклуши. Почему я должен платить государству? Я не получаю каких-то бесплатных медицинских услуг, вовремя оплачиваю коммунальные счета, приношу деньги в государственную казну, но что делать? Закон есть закон.

Моя сестра работает юристом. Пошел за консультацией к ней. Она сказала, что трудовая книжка является подтверждением того, что я не «тунеядствовал». В специальных органах мне сказали: «Пришли контракт». Не понимал, зачем людям собирать лишнюю бумагу, если есть трудовая. В конце концов, обошел этот закон благодаря тому, что у меня на иждивении есть маленький ребенок («тунеядцами» не считаются родители, которые воспитывают детей до 7 лет, если те не ходят в детский сад). Написал соответствующую бумагу. Только после этого мне прислали документ, в котором сказали, что я не должен государству.

– Давай вернемся к твоему разговору с Шунто. Ситуация с поиском клуба была настолько критичной, что тебе пришлось искать команду самому?

– После ужасного сезона в «Белшине» я был никому не нужен. Меня даже не хотели брать в родной «Гомель». В межсезонье разговаривал с руководством, мне сказали: «Может быть, подпишем контракт». Но потом в команду пришел другой голкипер. Какой смысл мне напрашиваться?

После ухода из «Белшины» я поддерживал форму, занимаясь с «Гомельжелдортрансом», который тренировал мой хороший товарищ Павел Кречин. Спросил у него номер Дениса Шунто, решил написать ему сообщение: «Нет ли у вас ко мне интереса?». Зачем сразу звонить? Может, человек даже не захочет разговаривать со мной. Какой смысл его дергать? Шунто сказал, что он заинтересован в моих услугах. Я приехал в Минск, мы пообщались вживую, а потом начался мой просмотр в команде. Я сразу сказал, мол, давайте сначала просто потренируюсь, а потом вы будете принимать решение о моем будущем. В конце концов, пришли к общему знаменателю.

 – Почему ты решил позвонить именно Шунто, ведь в лиге кроме «Гомеля» и «Крумкачоў» еще 14 клубов?

– Понятно, в БАТЭ меня никто не возьмет. Был разговор с людьми из минского «Динамо», но там не были заинтересованы в моем приглашении. Решение перейти в «Крумкачы» было немного спонтанным. Благодарен Денису за шанс, который он мне дал. Надеюсь на лучшее, а там посмотрим, что будет. У меня уже давно не было нормальной игровой практики. В последние годы постоянно находился на вторых ролях.

Кажется, пришел в «Белшину» в статусе первого номера, но что-то пошло не так. В чемпионате чуть ли не сам себе забрасывал какие-то непонятные мячи. Во время сборов не пропустил ни одного гола, а в чемпионате началось что-то удивительное. До сих пор не могу найти этому объяснение. Прекрасно понимаю, какое сейчас обо мне сложилось мнение.

– Зачем ты вообще поехал в Бобруйск? Неужели проект менеджера Сергея Новикова реально казался перспективным?

– Я реально верил в этот проект. Смотрел на него через призму еврокубков. В четвертьфинале Кубка «Белшина» играла с «Нафтаном». При всем уважении мы были обязаны проходить этого соперника. В теории даже выход в полуфинал давал шансы на участие в Лиге Европы, если бы, конечно, туда пробились БАТЭ, минское «Динамо» и «Шахтер».

Перед началом прошлого сезона у меня было несколько предложений от клубов ФНЛ. Но в семье появился маленький ребенок. Посчитал, что не стоит ехать за тридевять земель на деньги, которые мне предлагали. Тем более предложение от «Белшины» с потенциальным выходом в Лигу Европы на самом деле было очень многообещающим, пусть финансовые условия были хуже российских вариантов.

– Во время переговоров Новиков сумел произвести на тебя впечатление?

– Честно говоря, я не общался с ним. Меня позвал в команду Виталий Булыга. В тот момент я находился на просмотре в «Анжи», начались переписываться с ним в вайбере. Булыга сказал: «Если что-то не получится в Махачкале, приезжай в Бобруйск». Он говорил много интересного о проекте. В общем, заинтересовал меня. Именно Виталий пригласил в «Белшину» многих белорусских ребят. Он, в отличие от российских инвесторов, хорошо знает многих белорусских футболистов.

С Новиковым и другими инвесторами я познакомился только на сборе «Белшины» в Турции. Они говорили, что все будет хорошо, но на деле все вышло наоборот. Хотя сразу все действительно было неплохо. Сборы в Турции были организованы на высшем уровне. Мы хорошо смотрелись в спаррингах против российских и казахстанских команд. Просматривался игровой рисунок, но как только начались официальные матчи, все куда-то исчезло.

Если говорить честно, мне просто стыдно за все, что произошло в «Белшине». В первую очередь стыдно перед собой за непонятную игру. Наверное, болельщики в Бобруйске до сих пор ненавидят инвесторов и футболистов, игравших в той команде. Их можно понять, ведь в 2015-м «Белшина» заняла четвертое место в чемпионате, а уже через год вылетела в первую лигу. Что тут сказать? Могу только попросить прощения у местных болельщиков.

– В какой момент ты понял, что в «Белшине» что-то пошло не так?

– Все пошло не так после первого официального матча против «Нафтана». После нелепой ничьей стала ощущаться какая-то нервозность. Руководство говорило, что дома мы должны любым способом вынести «Нафтан». Вместо этого зарабатываем два удаления и пропускаем четыре мяча. По большому счету, «Белшина», в которой играл я, не показала никакого положительного результата. С каждым туром было только хуже. При этом  местами мы показывали неплохой футбол. В том же домашнем матче против БАТЭ пропускаем быстрый гол, но вскоре отыгрываемся. Потом я снова пропустил непонятным образом. Я фиксирую мяч, но он как-то выпадает из рук. Кажется, его вовсе можно было отбивать грудью, но мы пропускаем. Снова отыгрываемся и гоняем соперника на их половине, но не забиваем, а пропускаем с углового на последних минутах. Кажется, перед этим угловым мяч ушел за лицевую от борисовского игрока. Розыгрыш углового – очередное поражение.

После таких матчей сидишь и пробуешь понять, в чем проблема. Пытались как-то ее решить, собирались коллективом, но ничего не помогало. Когда накапливается много негатива, легко заметить не самых порядочных людей. Начинаются какие-то упреки, претензии.

Плюс у нас были очень большие проблемы с болельщиками. Конечно, их можно понять, но местами ребята перегибали палку. Например, на матч приходит твоя супруга с маленьким ребенком, а с трибун тебя начинают поливать матом. Я-то послушаю, наверное, это заслужил, но разве моим родным приятно? Должен же быть какой-то чисто человеческий этикет. Если не уважаешь меня, нет вопросов, говори это лично мне. После матчей мы подходили к трибунам и разговаривали с болельщиками. Некоторые из них говорили много гадостей, чуть ли не лезли драться. Я не жалуюсь и не оправдываюсь. Повторюсь, мы сами виноваты. Если бы показали результат, ничего подобного не было бы и близко.

***

– Почему после ухода из «Белшины» ты полгода оставался без работы?

– Трансферное окно в Беларуси закрывалось 6 августа, а меня уволили из клуба только через два дня. Руководство «Белшины» решило, что я принес клубу слишком много вреда. Наверное, хотели мне отомстить и открыто говорили: «Ты не устроишься на работу этим летом». Тот же Сергей Новиков никак не мог повлиять на боссов клуба. Я ушел из той команды одним из последних, хотя просил уйти чуть ли не первым. Сделал это, когда понял, что не буду играть. Зачем держать игрока в клубе, если он воспринимается как балласт?

В общем, поехал в родной Гомель. Хорошо, Паша Кречин разрешил потренироваться с ГДЖТ. Увы, в силу некоторых обстоятельств подписать контракт с клубом не получилось. Просто поддерживал форму, тренируясь с командой. В психологическом плане это было достаточно сложно, зато уделял много времени детям. Признаться, в голове были всякие мысли. Даже подумывал о завершении карьеры, все-таки полоса моих неудач чересчур затянулась. Посидел, подумал и понял, что пока я не готов убить в себе спортсмена. Сложно сделать это, когда есть желание играть. Тем более здоровье не подводит.

– Раньше ты задумывался об окончании карьеры?

– Совсем об этом не думал. Когда не получилось в «Локомотиве», пошел за игровой практикой в «Терек», но в одном из стартовых туров чемпионата схлопотал нелепое удаление. Тренер перестал мне доверять, начались какие-то обиды. Если на тебя не рассчитывают, какой смысл просиживать штаны на скамейке запасных? В таких ситуациях я всегда искал новое место работы. Я неконфликтный человек, но почему-то получается, что из каждого клуба ухожу со скандалом. Может, у меня такая участь? Я не люблю уступать, но первым никогда не начинаю конфликт.

– Слушай, но у тебя толком не получалось заиграть шесть лет подряд…

– В этой ситуации меня спасали только семья и вера, что вот-вот начнется белая полоса. Если бы не это, сейчас бы занимался чем угодно, но только не футболом. Я правда еще не наигрался. Мне хочется выходить на поле и получать от этого удовольствие. Я адекватно себя оцениваю. Упрекнуть самого себя в том, что я где-то недорабатываю, тоже не могу. Верю, что еще доберу то, что недополучил.

– Кстати, ты сильно загонный человек?

– Я серьезно переживаю неудачи, но стараюсь не затягивать этот процесс. Тренер же видит твое эмоциональное состояние, поэтому, если будешь долго заниматься самоедством, он просто может не поставить тебя на следующую игру. Кстати, я корю себя не только за ошибки, но и за моменты, в которых просто не смог выручить команду. Может, для меня было бы лучше, если бы где-то пофигистически относился к таким проколам. Есть люди, которые понимают свои ошибки, но не сильно переживают по этому поводу. Такие игроки отходят от неудач гораздо быстрее, и это очень хорошо.

Конечно, после шести лет практически без игровой практики начинает появляться какая-то неуверенность. Начинаешь бояться допустить ошибку.

– Чтобы избавиться от этого, ты не пробовал читать какие-нибудь книги по психологии?

– Одно время хотел купить книгу «Внутренняя игра в теннис», которую в свое время Томас Тухель порекомендовал Генриху Мхитаряну. Зашел в магазин, подержал ее в руках и поставил на полку. Если сам не наведешь порядок в голове, никто за тебя это не сделает.

– Мхитаряну же помогла эта книга.

– Думаю, Мхитарян сам себе помогает. Посмотри, как он сейчас играет в МЮ. Молодец, переборол ситуацию.

***

– Ты полгода не зарабатывал денег. На что ты жил?

Чего скрывать, в России мне удалось что-то заработать. Спортсмену нужно понимать, что его карьера скоротечна и необходимо думать о будущем. Я успел что-то накопить. Денег хватило, чтобы спокойно жить полгода, но пришлось звонить Денису Шунто :).

Когда я начал играть в «Гомеле», у меня уже был неплохой контракт. Если говорить начистоту, сейчас моя зарплата меньше, чем была в тот период. Но я никогда не был транжирой. После нескольких лет, проведенных в «Москве», купил себе квартиру. Конечно, не обошлось без денег, которые брал в долг у старших товарищей.  

– Вопрос в стиле Юрия Дудя: самая дорогая покупка в твоей жизни?

– Квартира в Москве. Повторюсь, я никогда не занимался расточительством. Никогда не гонялся за брендами. Считаю, можно одеться чуть дешевле и в этом не будет ничего страшного.

– Ты считаешь себя обеспеченным человеком?

– Наверное, да, но всегда хочется большего. Естественно мне, как и всем людям, хочется зарабатывать больше. Может быть, получится сделать это не футболом, а с помощью какого-то бизнеса. Правда, сейчас мне хочется одного – вновь показать, что я умею играть.

– Если продолжить разговор о деньгах, на твой взгляд, сейчас футболисты чемпионата Беларуси получают адекватные зарплаты?

– Считаю, что да. Пр этом в первой лиге чемпионат Беларуси игроки получают столько же, сколько рабочие на заводах – 400-500 рублей. Почему же тогда футболисты первой лиги не пишут в интернете, что  некоторые работники заводов получают больше их? Просто люди в интернете любят обсудить чужую зарплату. Ребята, оторвитесь от монитора и займитесь делом. Сейчас многих футболистов осуждают за то, что они едут играть за большие деньги в Китай. Если любому человеку предложить в другом месте зарплату в несколько раз больше, он наверняка согласится на переезд.

– Ты когда-нибудь переходил в другой клуб ради больших денег?

– Многие считают, что после удачного сезона в «Ростове» я поехал в «Локомотив» за деньгами. Это было не так, мне просто хотелось перейти в топ-клуб. Я неплохо зарабатывал в том же «Ростове», но как можно отказаться от возможности перейти на более высокий уровень? Тогда в интернете писали: «О, точно пошел за деньгами! Смотрите, он еще и не играет, точно за деньгами поехал, сейчас сидит на скамейке и не парится».

Когда в прошлом году ездил на просмотр в «Анжи», главный тренер команды говорил мне: «Слушай, ты в последние годы везде был вторым вратарем. Многих это устраивает, может, останешься у нас на этом месте?» Я не согласился. Мне все время хочется играть. В 2015-м в «Ростове» мне не платили зарплату и перевели в дубль. Я разорвал контракт с клубом за полтора года до его окончания, несмотря на то, что в Ростове мою семью все устраивало: ребенок ходил в сад, в городе хороший климат, у меня достойная зарплата, которую, в конце концов, выплатят. Если бы деньги были для меня на первом месте, я бы ничего не стал менять в этой ситуации. Сидеть и просто получать зарплату – это неправильно. Если бы я был таким человеком, подписал бы с каким-нибудь российским клубом контракт на 15 лет и нисколечко не парился.

***

– Ты часто вспоминаешь о российском этапе карьеры?

– Скорее всего, чемпионат России уже стал для меня точкой невозврата. После камбека в Беларусь я два раза ездил на просмотр в российские клубы, но трудоустроиться не получилось. Честно говоря, сейчас думаю только о «Крумкачах» и о том, как вновь получать удовольствие от футбола.

– Когда ты последний раз кайфовал на футбольном поле?

– Когда хорошо играл, даже в матчах, где просто выходил на замену. Например, вспоминается игра за Воронеж против «Томи». Тогда мы уступили 1:3, но я раз пять выручил команду. Причем удавалось вытягивать очень сложные мячи. Нереально классные ощущения, когда осознаешь, что сделал крутой сейв. Даже сейчас, когда «Крумкачы» не пропускают в товарищеских матчах, чувствуется какое-то удовлетворение. Ради этих эмоций я и начал заниматься футболом.

– В свое время ты считался одним из самых перспективных вратарей страны, но по-настоящему крутым у тебя выдался только один сезон…

– Никогда не считал себя сверхперспективным. Такое мнение сформировали журналисты. На первый год после переезда в «Москву» я играл только за дубль. Тогда в команде были Юра Жевнов, Александр Филимонов, Сергей Козко… В следующем сезоне уже стал попадать в заявку, сыграл парочку матчей. Вроде, все нормально, тебе еще 21-22 года... Но ты до сих пор находишься в статусе перспективного, при этом без постоянной игровой практики не так заметен, а время идет. Наверное, у нас просто не умеют грамотно переводить людей из детского футбола во взрослый. Уезжая в Россию, я мечтал играть в чемпионате Германии, а сейчас ты разговариваешь с вратарем «Крумкачоў».

– В свое время ты на самом деле мог перейти в «Герту»?

– Нет, «Герта» никогда не проявляла ко мне интереса. Эта информация появилась в СМИ, когда разваливалась «Москва». Тогда меня вызывали в сборную, а моим агентом был Коля Шпилевский. Чтобы подогреть интерес к моей персоне, был сделан такой информационный вброс. Я ничего об этом не знал. Новость быстро разошлась, и мне стали звонить люди: «Антон, ты правда уезжаешь в Германию?» Тогда просто не знал, что им ответить.

– Ты общался со Шпилевским по этому поводу?

– Он говорил, что общался с людьми из «Герты». Может, что-то такое было на самом деле. В жизни у меня была всего одна возможность уехать в Европу, но дальше переговоров дело не пошло. Это было еще во времена юношеской сборной. После одного из международных турниров в Германии тренер нашей команды Павел Родненок сказал мне: приедешь в «Гомель» – жди звонка от немцев, у одного из клубов второй Бундеслиги есть к тебе реальный интерес. Тогда мне было 18 лет. Я был третьим вратарем «Гомеля». Знаю, что на руководство клуба выходили люди из Германии, но меня не отпустили за границу. Наши боссы подошли ко мне и с виноватым видом сказали: «Не спеши, мы на тебя рассчитываем».

Вскоре после этого я дебютировал за «Гомель» в матче Кубка страны против БАТЭ. Вышел на поле во втором тайме вместо Юры Афанасенко, который получил травму. Выиграли 2:1, а я отстоял на ноль. Правда, через неделю не сыграл в ответной встрече. На место травмированного Афанасенко в «Гомель» подписали украинского вратаря, который был с командой на сборах и не подошел клубу. Ему резко предложили контракт, а я продолжил ждать своего шанса. Начал стабильно играть в «Гомеле» только через год, но с Германией уже не срослось. Было обидно, но что теперь делать.

– Последний вопрос. Антон Амельченко все еще сильный вратарь?

– В России у меня не все получилось так, как я хотел, но я все равно считаю себя сильным вратарем.  Для голкипера 32 года – это не критический возраст. Дай Бог, еще проведу в Беларуси три-четыре хороших сезона.

Фото: Анита Занкович, fc-rostov.ru, championat.com

Другие посты блога

Все посты