«Власть уже окончательно потеряла уважение». Экс-голкипер «молодежки» так переживал за Беларусь, что заболел «короной»

Филипп Войтехович играет в шведском миноре, но переживает за белорусов.

В свое время Филипп Войтехович в составе сборной Беларуси ездил на Олимпиаду в Лондон. Но после нее вратарь так и не смог построить карьеру на элитном уровне. Последние пять лет белорусский кипер играет в шведском миноре, параллельно создавая музыку. Филипп давно обосновался в Скандинавии, правда, происходящее в Беларуси не оставляют его равнодушным. Александр Ивулин созвонился с футболистом, чтобы обсудить его бессонницу, недавние поступки Александра Лукашенко и Марии Колесниковой и порассуждать о будущем белорусов: 

– Из-за происходящего в Беларуси сейчас просто не могу на чем-то сконцентрироваться. Даже если сажусь что-то делать, все равно ничего не лезет в голову… 

– Из-за этого ты даже ограничил время своего нахождения в Telegram… 

– Да, перед сном читаешь новости и просто не можешь уснуть. В конце концов приходилось засыпать с яростью и негодованием. Внутри все свербило! В этим дни испытывал исключительно негативные чувства. Если честно, думаю, что из-за этого стресса и переживаний подхватил «корону». Наверное, иммунитет ослаб, а мы играли матч чемпионата в дождливую погоду с сильным ветром. Предполагаю, из-за физической нагрузки и ослабевшего иммунитета подхватил вирус. 

– Ты тяжело переносил болезнь? 

– В Швеции нет сильной паники по этому поводу. Сделал тест, поболел дней пять на изоляции, а потом вернулся к тренировкам. Впервые в жизни не чувствовал вкуса и запаха, чуть-чуть поболело горло. Вообще, думаю, у нашего поколения белорусов, которое приняло происходящее в стране близко к сердцу, скоро начнут вылазить различные хронические болезни. Такой стресс не может пройти бесследно. 

– Слушай, ты реально не спал ночами? 

– В первые дни после выборов спал, наверное, по два часа. Потом чуть-чуть пришел в себя, но через пару недель тоже начались такие проблемы. Наверное, из-за того, что ты ждешь чуда, а его не происходит. Наоборот, людей еще больше прессуют. 

– Что в первые дни шокировало больше всего? 

– Все. Было невозможно смотреть, как фальсифицировали выборы, а затем избивали и убивали людей. Это страшно! Вдобавок тяжело находиться на расстоянии и понимать, что ты ничем не можешь помочь. В данный момент это невозможно, поэтому было еще тяжелее. 

– Как в первые дни ты поддерживал связь с близкими и друзьями, ведь в Беларуси отсутствовал интернет? 

– Звонил ребятам по телефону. Когда парни куда-то выходили, отсылал им обычные смс с оперативной информации из Telegram-каналов. Переживал за них. Хотел, чтобы они владели хотя бы какой-то информации, ведь в Беларуси не было возможности зайти в интернет.

– В твоем родном Молодечно тоже был неслабый движ… 

– Молодечно всегда был довольно оппозиционным городом. Предполагал, что он окажется в центре замеса. Мне казалось, что на улицы выйдет больше людей. Впрочем, может быть, я чего-то не видел. Но мой хороший друг, который был в центре этих событий, сказал, что ожидал немного большей активности в городе. 

– Наверняка ты слышал историю про фаната «Молодечно» Никиту Кривцова, который участвовал в митинге 9 августа, а потом его нашли повешенным… 

– Что тут сказать… Один мой друг был и хорошим другом этого парня. Он уверен, что человек не мог просто так повеситься. Пытался уточнить, осмотрели ли родные Никиты тело. Но по моей информации им сказали: «Выезжайте за территорию морга и там делайте, что хотите». Не знаю, как правильно проходят эти процедуры, но возникает очень много вопросов. К сожалению, когда человек лежит в земле, то уже сложно что-то доказать. Но все равно не верится, что он мог совершить суицид. 

– Со дня выборов прошло уже больше месяца. Как ты прожил эти дни?

– Повторюсь, я до сих пор не пришел в себя. Наверное, только в один день удалось полностью абстрагироваться. Просто сейчас менял водительские права на права шведского образца. Нужно было готовиться к экзамену, учить теорию на шведском. Наверное, только тогда сумел переключиться. 

– Что происходит у тебя в голове, когда смотришь выступления Александра Лукашенко? 

– Сначала это было смешно, но потом… Стала появляться какая-то ярость, агрессия. Ужасные чувства! Иногда складывается ощущение, что люди, которые предлагают ему это делать, просто прикалываются. Например, пускай он побегает вместе с сыном с автоматом, а мы это снимем. Или этот разговор Майка и Ника… Это уже не смешно, а просто ужасно. 

– Как ты отнесся к заявлению Лукашенко, мол, за ним из космоса следили американцы? 

– Честно говоря, не смотрел его последнее интервью. Не хочу портить себе настроение. Как можно к этому относиться? Это же просто глупость. 

– Кстати, шведы обсуждают происходящее в Беларуси? 

– Если честно, то почти нет. Один раз второй тренер нашей команды подошел ко мне: «Ну что? Как ваши протесты?» Я понял, что все-таки происходящее в стране больше интересно самим белорусам. Например, протесты в США или события в Украине раньше и для меня были постольку-поскольку. Был в курсе, но они не особо нас касались. Воспринимал это так: да, все плохо, но что поделать? Сейчас все это касается меня, поэтому сильно переживаю. Но не лезу к кому-то с разговорами и обсуждениям, держу эмоции внутри. 

– Тебя впечатлил последний поступок Марии Колесниковой? 

– Чтобы решиться на это, нужно иметь такие яйца… Тут даже нечего комментировать. Это очень сильный поступок! Мария всегда выражала свою позицию. Все ее соратницы покинули Беларусь, но она, несмотря ни на что, осталась в стране. 

– Ты верил, что у Координационного совета получится наладить какой-то диалог с властью? 

– Нет, людям со старта дали понять, что никто с ними разговаривать не будет. Просто посмотрите на линию поведения властей: Бабарико и Тихановский давно за решеткой, а остальные лидеры либо уехали из страны, либо сейчас под преследованием. Думаю, каждый из них понимал, на что идет. С другой стороны, если постоянно долбить, то потихонечку что-то может получиться: Координационный совет, петиции, собрания, отзывы депутатов… Потихонечку-потихонечку – и тогда что-то начинает расшатываться. 

– У тебя есть вера, что в ближайшее время в стране что-то изменится? 

– Сам понимаешь, тут тяжело что-то прогнозировать. Информация, которая сейчас имеет значение, может быть неактуальна уже через два часа. Человек всеми способами дает понять, что сам никуда не уйдет. Наверное, нынешними мирными процессиями сложно что-то поменять. Они лишь показывают, сколько людей против нынешней власти. 

– Но это уже немало… 

– Знаешь, на установках перед матчами представлял, что нахожусь в толпе людей на демонстрации. Такая энергетика заряжает даже на расстоянии. Когда в Беларуси все началось, мы с ребятами из команды записали обращение к белорусам в Instagram. После матча ребята из команды встали в ряд и похлопали. Спасибо парням, которые меня поддержали. 

– У Лукашенко вместе с силовиками получится остаться у руля в стране? 

– А кем они будут руководить? Сами собой? Они могут заставить что-то сделать только с применением силы. Но разве это правовое государство, когда закон трактуется так, как нужно тебе? Маленькое количество людей играется в государство, но люди потихоньку начинают давать им отпор. Они стараются срывать маски с так называемых силовиков, становятся в сцепки… Люди перестают бояться. Власть уже окончательно потеряла уважение, а без него не будет нормального развития страны. Сейчас в Беларуси народ и власть находятся в параллельных мирах. Что сейчас могут силовики? Посрывать ленточки, побить людей… Больше они ничего не умеют. 

– Кажется, сейчас из Беларуси многие начнут уезжать… 

– К сожалению. Сейчас много знакомых спрашивают у меня, как можно переехать в Швецию. Люди с головой на плечах будут стараться уезжать. Это грустно, ну а что делать? Людей просто провоцируют на отъезд. 

– Тебя удивляет, что топовые белорусские футболисты почти не высказываются о ситуации в стране? 

– Меня это очень раздражает. Мне сложно понять ребят, потому что я не топовый футболист. По сути, я ничему не рискую и ничего не теряю. Не знаю, как бы себя повел в этой ситуации, если бы жил в Беларуси и был топовым игроком. Возможно, высказался бы, но более сдержано, как это сделал Стас Драгун. На этот вопрос могут ответить только сами футболисты. 

– Мне кажется, если бы игроки не побоялись высказать свою позицию, то на следующий матч сборная гарантированно собрала бы аншлаг, как те же «Крумкачы»… 

– Думаю, да. Все видели, что было на кубковом матче с «Динамо». Думаю, дальше люди будут продолжать ходить на матчи «воронов». Когда в нынешней ситуации видишь что-то хорошее, то появляется какое-то воодушевление и вера в лучшее. Каждый такой моментик важен в борьбе с этой тиранией. Поэтому любую приятную эмоцию стараются задавить любым способом: санкциями, штрафами сроками, давлением… 

– И все-таки, белорусский народ победит? 

– Уверен, ничто не вечно. Если взять жизнь обычного человека, то не бывает так, что он счастливо проживает всю жизнь. Один день будет лучше, другой – хуже. Жизнь движется по синусоиде. В том числе в Беларуси, поэтому в любом случае народ победит. Рано или поздно, но это обязательно случится. 

Фото: из личного архива Филиппа Войтеховича