«Пальцы Лукашенко уже не синие, а окровавленные». Экс-игрок «молодежки» вернулся в Минск ради выборов – и увидел жесть

Илья Цывилько топил за Тихановскую и побывал в «горячих точках» столицы.

Когда-то Илья Цывилько выигрывал «золото» с дублерами БАТЭ и был крепким игроком первой лиги, где из СКВИЧа в 2012-м был вызван в белорусскую «молодежку» на отбор к ЧЕ U-21 и отыграл полный матч против Германии (0:3). Правда, заиграть в высшей лиге защитник не сумел, а шесть лет назад уехал в Литву, где успел жениться и сменить несколько клубов. В этом году Цывилько бегал в норвежском миноре. Это не мешало ему активно наблюдать за выборами в Беларуси. Футболист так сильно проникся нынешней кампанией, что решил приехать в Минск, чтобы поддержать белорусов, а также вписался в открытое письмо белорусской спортивной общественности против насилия и за честные выборы.

– Когда только-только начинались пикеты в поддержку Сергея Тихановского, я находился в Норвегии. Оттуда следил за событиями в Беларуси. Смотрел прямые трансляции на «БелСат» и «Радио Свобода». Уже тогда было понятно, что в Беларуси намечается что-то серьезное. 

В июне вернулся в Литву, откуда продолжил наблюдать за событиями в стране. Видел, что происходило в Минске 14 июля, когда простые пацаны давали отпор ОМОНу. Примерно в этот момент понял, что в Беларуси все-таки должно что-то поменяться. Для себя решил, что обязательно поеду в Минск, чтобы принять участие в голосовании. В принципе, это можно было сделать и в Литве, но все-таки хотелось поддержать свой народ. 

– Раньше ты интересовался политикой? 

– Наверное, на таком же уровне, как и все белорусы. С ужасом смотрел, как в 2017-м силовики задерживали поэта Яна Гриба. Столько ОМОНовцев закидывали бедного дедушку (на тот момент Грибу было 80 лет – прим. Tribuna.com) в автозак! Это просто страшно! Конечно, со стороны можно подумать, что мне будто бы все равно на происходящее в Беларуси, все-таки я строю свою жизнь в Европе. Но как можно оставаться равнодушным? Мне хочется приезжать в Беларусь не только для того, чтобы видеть чистенькие улицы. Наше государство и раньше не особо считалось с правами обычных людей. Сейчас это увидели все. Белорусы стали бояться выйти на улицу только из-за того, что у них имеется своя точка зрения. Как можно равнодушно к этому относиться? 

– Когда ты приехал в Беларусь? 

– Приехал в Минск 29 июля, а на следующий день в Парке дружбы народов был запланирован большой митинг Светланы Тихановской. Конечно, я побывал на этом мероприятии. Было очень круто! Вокруг увидел столько красивых и умных людей. Если честно, почувствовал атмосферу перемен.

– Тебе удалось побывать в Киевском сквере? 

– Да, хотя многие думали, мол, туда никто не поедет. Все-таки в этом месте был запланирован какой-то государственный праздник. Но отец сказал: «Погнали, съездим». И там снова увидел тысячи людей, которые скандировали «Жыве Беларусь!» Это было по-настоящему круто. Но, если честно, не видел, как диджеи включили «Перемен». К этому моменту мы уже были в машине, и у нас в салоне играла эта же песня :). Уже потом в интернете увидел этот момент. Стало чуть-чуть обидно, потому что в такие моменты хочется находиться в центре событий :). Ребята, которые поставили Цоя – большие молодцы. Вообще, считаю каждого белоруса, вышедшего на любой митинг, большим молодцом. 

– Что с тобой проходило в день голосования? 

– На участок мы пришили где-то за два часа до закрытия. Там уже была огромная очередь. Встретили знакомых, они говорят: «Чего вы так поздно? Наверное, уже не успеете проголосовать». Пришлось простоять в очереди где-то полтора часа, но все-таки отдал свой голос. Вот только потом никто не верил в результаты на нашем участке. 

– Какими они были? 

– Когда стоял в очереди, видел много людей с белыми ленточками. Кто-то даже записывал их количество на листочек. И после этого на моем участке объявили такие результаты: Тихановская – 115 голосов, Лукашенко – 1200. В это просто не верилось. Казалось, все должно быть наоборот. После выборов родители остались ждать результатов на участке, а мы с другом поехали в центр города. Потом отец рассказывал, как к школе подъезжал ОМОН, а в здании выключали свет, чтобы вывести членов избирательной комиссии. 

– Что вечером 9 августа ты увидел в городе? 

– Мы с другом поехали на Площадь Ленина со стороны вокзала, и там уже было много «черепашек-ниндзя». Тогда не понимал, зачем они нужны. Все-таки обычные люди ничего не делали, просто мирно стекались в центр города. Все улыбались, сигналили друг другу, отбивали пятюни. Конечно, я предполагал какими будут результаты выборов, но до последнего хотелось верить в справедливость. Сам прекрасно знаешь, в этот вечер не ощущалось атмосферы беспорядков, наоборот, чувствовался праздник. В общем, что-то похожее на то, что теперь происходит в Минске каждое воскресенье.  

– В ночь с 9 на 10 августа вы только катались на машине? 

– ГАИ начал перекрывать центр города, поэтому было не очень весело. Мы остановились в районе российского посольства, и даже оттуда были видны «салюты». От взрывов светошумовых гранат становилось стремновато. Люди, которые возвращались из центра, рассказывали о жести, которая творилась возле стелы. Потом возле нас появились тихари, и мы потихонечку поехали подальше от центра. Хорошо, в тот день силовики еще не крушили машины.  

– Что творилось у тебя в голове после увиденного? 

– Было непонятно, что делать дальше. Но на следующий день мы собрались у друга, который живет возле «Короны» на Кальварийской. В нашей компании был военный, который находился в шоке от происходящего. К слову, на следующий день он сообщил, что срочникам выдают реальное оружие. После этого парень подал рапорт на увольнение. 

Так вот, мы зашли в кафе перед тем, как подняться в квартиру, и буквально через полчаса возле него начался замес. Тот самый, когда силовики выстрелили в ногу журналистке [«Нашей нивы» Наталье Лубневской]. Через VPN еле-еле пробивался интернет, поэтому хоть как-то следили за новостями. Мы были совсем рядом с «Короной» и недалеко от Пушкинской. Прекрасно слышали взрывы и видели вспышки гранат. От всего этого становилось не по себе, поэтому на третий день я уже решил выйти на Пушкинскую.  

– И как ощущения? 

– Вместе с друзьями припарковали машину возле «Раковского кирмаша» и пошли к бывшему универсаму «Фрунзенский». Постояли возле него минут десять. Нас собралось человек 50-70, и тут на нас полетел ОМОН. И я так дал по газам! Сразу задышался, потому что давно не делал такого рывка. Понял, что не готов к столкновению с силовиками.  

Решили валить оттуда. Проезжали на машине мимо места, где омоновцы задерживали 15-летнего парня. Я видел, как два силовика крутили малого, и у одного из них что-то было в руке, подумал, что рация – но видео показало, что это была граната. Потом видел, как в упор стреляли по машине возле ледового… А затем мы наткнулись на бусик, из которого выходил ОМОН и проверял машины. Снова повезло, что до нас не добрались. Понять логику проверки машин было невозможно. Настоящий рандом, и из-за этого становилось невероятно стремно. Заснуть после увиденного было попросту невозможно. 

– На мой взгляд, девушки в белом, которые вышли на улицы 12 августа, сумели перевести протест в мирное русло.

– Они – большие умницы! Среди них много знакомых, которые каждый день выходили на акции протеста. Прекрасно понимаю, что любая акция – это стремно. В один из первых дней после Пушкинской я поехал к БТРК. Там тоже было стремновато, ведь недалеко от здания дежурило много омоновцев. Хорошо, они отходили от предыдущих разгонов и выглядели очень сонными.

– У тебя есть понимание, почему силовики с такой жестокостью избивали обычных людей? 

– Нет. Такое просто невозможно объяснить. Но это показатель того, как Лукашенко синими пальцами держится за власть. Но они давно уже даже не синие, а окровавленные. Наверное, это было понятно еще до выборов. Правда, сейчас некоторые говорят: «Уйдет он, а что изменится?» Но уже все изменилось. Люди – другие. 

– Слышал, ты помогал ребятам возле БТРК.

– Видел, что они долго стояли, поэтому подвез еды, водички. 

– 16 августа ты побывал на первом воскресном марше.

– Поехали туда вместе с отцом. На подходе к гостинице «Планета» было много автозаков, но этого никого не смущало, ведь возле стелы собралось столько народу. Реально, невероятное количество, несмотря на то, что в тот день стояла жесточайшая жара. Это никого не смущало. Было настолько круто! Люди сами подвозили воду, чтобы угостить друг друга. Еще раз, белорусы –  невероятные молодцы! 

– Почему после этого ты решил уехать в Литву? 

– Где-то месяц побыл в Беларуси и решил вернуться назад. Тем более в тот момент в Литву можно было въехать без отбывания двухнедельного карантина. Решил вернуться, но каждое воскресенье включаю «Дождь» и «Настоящее время», чтобы увидеть трансляцию с многотысячных маршей. Понятно, без этого каждый день следишь за новостями из Беларуси, потому что иначе просто невозможно.  

– Как литовцы относятся к происходящему у нас в стране? 

– Ты сам все прекрасно видишь. Их цепь солидарности – это очень круто! Литовцы – молодцы. На прошлых выходных я ездил на акцию солидарности в Каунас. Люди подходили, интересовались происходящим, говорили слова поддержки. Кто-то помог копеечкой, собрали небольшую сумму денег, чтобы отправить пострадавшим. 

– Что литовцы спрашивают у тебя про Беларусь? 

– Интересуются, правду ли показывают им в новостях. Знаешь, если посмотреть БТ, то в Беларуси все прекрасно. Реально, ничего не происходит. Если честно, сейчас слушать Лукашенко просто невозможно, но все-таки приходится это делать. Правда, досмотреть его выступления до конца не получается. Ну как можно говорить такое? В Европе все просто смеются над его словами. 

– Как к этому относиться? 

– В Европе смеются над бывшим президентом, а не над белорусами. Сейчас все проявляют солидарность с нашим народом. Им восхищаются. Уверен, сейчас люди пойдут до конца, поэтому старой Беларуси больше не будет. 

– Тебе хочется жить в Беларуси? 

– Пока планирую жить в Литве, но мне очень хочется приезжать в Беларусь. 

– Почему ты решил подписать обращение спортсменов против насилия и за честные выборы? 

– Как только узнал, как это сделать, сразу же оставил подпись. Ты видел меня в Минске на акциях протеста, поэтому тут, наверное, не нужно что-то комментировать. 

– Да, но на таких же акциях я видел других спортсменов, которые не обозначали свою позицию публично.

– Людей можно понять. Понятно, мне нечего терять. Если бы я играл в БАТЭ или «Шахтере», возможно, поступил бы иначе. Знаю, что наши топовые футболисты помогали пострадавшим ребятам без подписи. Уверен, многие не афишировали свою позицию, но финансово поддержали ребят. С другой стороны, если бы все игроки публично обозначили свое мнение, то АБФФ ничего бы не смогла сделать. Никто бы не стал закрывать чемпионат. 

– И уже традиционный вопрос, которым заканчиваются мои последние интервью: белорусский народ победит? 

– Естественно, очень на это надеюсь. Координационный Совет правильно говорит: «Мы хотим дружить со всеми». Конечно, большинству белорусов хотелось бы в ЕС, но сейчас самое важное – сохранить свою независимость.