Боец из Бреста ходил в один зал с омоновцами, которые истязали его после выборов: били дубинкой и в пах, но срок светит парню (его брата уже осудили)

Задержан в Москве, ждет экстрадиции.

Евгений Шабалюк – кандидат в мастера спорта по боксу и мастер спорта по кикбоксингу. Призера Кубка Беларуси 5 февраля был задержан в Москве. Позже выяснилось, что спортсмен находился в международном розыске за то, что 9 августа в Бресте на акции протеста оказал сопротивлением носителям формы. Сейчас Шаблюка готовят к экстрадиции в Беларусь. Александр Ивулин поговорил с супругой Евгения Екатериной, чтобы узнать, как спортсмен, который порой захаживал на фан-сектор брестского «Динамо», оказался в такой ситуации. Если вы не хотите читать о пытках в брестском ИВС, о маски-шоу с оружием и прочей дичи со стороны силовиков, лучше закройте эту вкладку: 

– Все началось 9 августа. В тот день Женя сказал мне, что вечером собирается выйти в центр города. У него не было никакого желания проявлять агрессию, с кем-то драться. Он просто хотел быть вместе с народом, поддержать честных белорусов. 

– Вы отговаривали его от прогулки? 

– Честно скажу, мне не хотелось, чтобы он куда-то шел. Лично я далека от каких-то политических вопросов. Но, конечно, переживала за мужа. Женя говорил, что прекрасно понимает, как нужно себя вести, и не собирается лезть в какую-то заварушку. Тем более он спортсмен, который умеет себя контролировать. Муж никогда не лез в драки, всегда вел себя спокойно. В общем, успокоил меня, сказав, что все будет хорошо. Но, понятное дело, я все равно переживала. Тем более в стране не было интернета. Заранее я не скачивала никаких VPN или «псифонов». Поздно вечером Женя вернулся домой и начал рассказывать, что на улицы вышло много людей, а на них со щитами пошел ОМОН. Кто-то кого-то спровоцировал, началась какая-то драка…

– Он выглядел испуганным? 

– Женя вернулся с побитым лицом, а глаза были чем-то запшиканы. Ему пришлось отмывать их молоком. Понятно, я начала переживать. Он рассказал, что омоновцы стали вытаскивать его друга из толпы, хотя ребята стояли на тротуаре и никому не мешали. Женя сказал, что не мог не вступиться за друга. С его слов, он не дал силовикам вытащить товарища, и помог ему вернуться в толпу. За это Женю начали бить дубинками и попытались затащить в автозак. Ему запшикали глаза чем-то из баллончика, но муж все-таки смог вырваться и убежать. Понятно, я перепугалась, но Женя смог меня успокоить. 

– Что было дальше? 

– 10 августа был день рождения моей мамы, мы пошли к ней в гости. 11 августа в Бресте люди собирались на ДК. При мне Женя созванивался с другом, чтобы пересечься с ним на Ковалевке и о чем-то поговорить. Он отправился на встречу. Где-то через час позвонила мужу, чтобы поинтересоваться делами, но он не поднял трубку. Я начала волноваться, потом стала набирать ему снова и снова. Позже позвонила жене его друга. Она сказала, что ребята вышли на улицу, но друг тоже перестал отвечать на звонки.  

Стала думать, что они отправились на митинг, хотя муж обещал никуда не ходить. Потом жена друга, с которым он встречался, позвонила и сообщила, что барсетка с телефоном Жени лежит у них в машине. Это насторожило еще больше. Позже я узнала, что муж реально встретился с другом. Они шли по двору, и к ним на большой скорости подъехал микроавтобус с тонированными стеклами. Оттуда выскочили люди в масках, заломали ребят, приставив к головам оружие. Затем закинули в бус и уехали. Мне кажется, Женю прослушивали и взяли целенаправленно. Можно сказать, человека похитили средь бела дня. 

– Как вы провели ту ночь? 

– Звонила всем друзьям, которые чисто теоретически могли бы увидеть мужа. Никто ничего о нем не знал. На следующий день стала звонить по телефону 102. Затем принялась обзванивать брестские РУВД, но везде было занятно. Видимо, телефоны просто обрывались от звонков, потому что в те дни паковали очень много людей. В итоге Женя нашелся в Ленинском ИВС. 

– Как вы его нашли? 

– Вместе с ребенком поехала к ИВС. До этого дня даже не знала, где он находится. Просто мы ни разу не сталкивались с чем-то подобным. На ИВС к воротам выходил милиционер, у которого были списки задержанных. В них оказался Женя и его друг. Я ничем не могла им помочь, поэтому поехала домой. Ближе к вечеру у нас стали включать интернет, и я увидела, что происходило в городе. Не верилось, что в Бресте может твориться такая дичь! 

В ночь 13 августа мне позвонили с неизвестного номера. Это был Женя. Оказалось, в ту ночь, ничего не объяснив, с ИВС выпустили всех задержанных. Муж попросил забрать его. Я тут же приехала, и просто ужаснулась: Женя был просто синий от побоев, весь в крови. На нем не было обуви, а такого потерянного взгляда я не видела никогда в жизни. Это просто ужас! Не видела мужа два дня, а встретила, простите, какой-то кусок мяса. Оказалось, его пытали. Пытались выбить какую-то информацию… Надевали наручники, на лицо натягивали какую-то майку и просто били. Его избивали дубинками, потом каким-то бревном били по половым органам. При этом, по словам мужа, омоновцы смеялись: «Ну что? Ты уже обоссался?» У Жени были просто убитые икры. На его руке есть татуировка с изображением богатыря, и силовики били по ней со словами: «Мы твоему мужику сейчас голову отобьем!» Сейчас рассказываю все это, и меня просто трясет. Не понимаю, как в нашей стране можно так относиться к людям. Зачем так поступать? Мой муж кого-то избил? Покалечил?

– Мне рассказывали, что из вашего мужа пытались выбить признания, мол, он получил какие-то деньги на организацию беспорядков в Бресте… 

– Мне тоже сообщали эту информацию, но это же просто чушь. Не знаю почему, на мужа хотели повесить организацию каких-то беспорядков. Женя сказал, что его заставили подписать какой-то протокол. Перед ним лежала стопка бумаг, на которых даже не было дат. Понятно, его били так, что другого выбора не оставалось, и он что-то подписал.  

– Я видел вашего мужа на фан-секторе брестского «Динамо». Не думаете, что такое отношением к нему из-за того, что правоохранители всерьез взялись за футбольных ультрас? 

– Можно сказать, что фанаты для милиции как красная тряпка для быка. Женя ходил на сектор, но не был каким-то ярым фанатом. Для него это было место встречи с друзьями, не более того. На некоторые матчи мы ходили всей семьей вместе с маленьким сыном. Все-таки на играх брестского «Динамо» всегда была классная атмосфера, что в этом такого?

– Вы все-таки решили зафиксировать побои… 

– Женя не хотел, но я на этом настояла. Над мужем просто издевались, как это можно было оставить безнаказанным? Поехали снимать побои поздно вечером, потому что в городе продолжались мирные акции протеста. Когда мы приехали в больницу, врачи были в шоке: «За что вас так избили? Сначала вам нужно ехать с заявлением в милицию». Но самое ужасное, что мужа так избили сотрудники правоохранительных органов! Хорошо, что все побои зафиксировали, потому что на следующий день в брестских больницах уже перестали это делать. 

– Просто ужас. 

– Было по-настоящему страшно. Мы поймали такую паранойю! Каждый раз оборачивались, когда заходили в подъезд. Плюс на ИВС Жене угрожали расправой над семьей. Находиться в постоянном страхе было невозможно, и муж решил на время уехать из страны. Потом пришлось объяснять сыну, что папа уехал зарабатывать денюжку на игрушки. Он очень скучает по Жене. Постоянно спрашивает: «А почему папа не может приехать? А когда он вернется?» 

– После этого к вам пришли с обысками…

– Утром 21 сентября к мой свекрови пришли с обыском, искали жениного брата. Тогда мы с ребенком жили у мамы мужа, и это был колоссальный стресс. Пришли какие-то непонятные люди, начали рыться в квартире, сын не понимает, что происходит… А на следующий день нам пришло письмо, что срок проверки по поводу причинения сотрудниками правоохранительных органов Жене телесных повреждений продлен еще на три месяца. Больше мы ничего не знали о каких-то вопросах к мужу от силовиков. Нам не приходило никаких извещений или повесток, а 5 января Женю задержали в Москве. 

– Как вы об этом узнали? 

– Он перестал выходить на связь, тогда мы нашли адвоката в Москве, который узнал, где находится Женя. Оказалось, в Беларуси на него завели уголовное дело по статье «сопротивление сотруднику внутренних органов» и объявили в международный розыск. Теперь мужу грозит от трех до пяти лет лишения свободы, но мы даже не знали, что на него завели уголовное дело. Сейчас его арестовали на 40 суток и готовят документы для экстрадиции. Если бы мы сами не начали его искать, то было бы неизвестно, что с ним случилось и, где он находится. Нам до сих пор никто не сообщил, что Женя был в розыске и оказался задержан.

– Что вы сейчас собираетесь сделать? 

– Адвокат объяснил, что мы можем подать апелляцию или обратиться с просьбой не экстрадировать Женю, потому что в Беларуси ему угрожает физическая опасность. Сейчас муж сидит в Москве, а мы даже не знаем, как проходило его задержание и что с ним сейчас. 

– Насколько я знаю, брата вашего мужа уже осудили на три года… 

– Да, ему дали три года за «замах ногой, не достигшей цели, в сторону сотрудника правоохранительных органов». Оказалось, этот жест нанес моральный вред сотруднику ОМОН. Представляете, в каком состоянии сейчас находится моя свекровь?

– Сложно представить. 

– Самое ужасное, что Женя знает, кто бил его в милиции. Он занимается спортом и тренировался в одном зале с омоновцами, которые его избивали. Представляете? Что творится в головах у этих людей? Неужели у них нет родных и близких? Если честно, не знаем, как сейчас себя вести. Сейчас живешь ради сына, не будешь же показывать ему свои негативные эмоции. Но приходится нелегко, все-таки живешь в постоянном стрессе. За это время похудела, наверное, на восемь килограммов. Но самое ужасное в этот момент – просто находиться в неведении.