Василий Кириенко: «Меня называют человеком без улыбки»

Прошедший сезон для нашего знаменитого велогонщика Василия Кириенко выдался достаточно успешным. К уже имеющимся в прошлые годы победам на этапах престижных веломногодневок «Джиро д`Италия» и «Вуэльта» Василий добавил подиум в считающейся самой престижной в мире велогонке «Тур де Франс». Плюс совсем немного не хватило Василию, чтобы войти в число призеров на чемпионате мира по велоспорту в испанской Понферраде. В свой краткосрочный отпуск наш известный земляк наведался в родной город.

– Много дел скапливается к отпуску?

– У меня нет каких-то серьезных дел. Бизнес я не веду. Но каких-то вещей бытового плана, конечно, хватает. Когда отсутствуешь год – что-то, безусловно, накапливается. Сегодня проводили новый кабель для интернета – нужно упрятать его под плинтус. Поменять детям батарейки в игрушках.

– У велогонщиков отпуск вообще длинный?

– У нас и рабочий день ненормированный. Хочешь – тренируйся, хочешь – нет. Другое дело, что должен быть в форме. Плюс в команде мы находимся под контролем. Тренируемся с компьютером, который снимает показатели скорости, трассы. Плюс, учитывая особенности работы антидопинговой службы, которая может нагрянуть с проверкой в любой момент, наше местопребывание должно быть постоянно известно. И для команды спокойнее, когда они знают, где гонщик. Вот, например, я приехал на последнюю гонку сезона в Италию – «Тур Ломбардии», но при этом забыл изменить настройки в компьютере по моему местонахождению. Выходило, что я до сих пор в Памплоне, в Испании. Мне сразу же позвонил человек из команды и напомнил, чтобы я внес необходимые поправки.

– Что представляет собой профессиональная  велокоманда?

– Во-первых, это слаженный коллектив, идущий к одной цели. Я как велогонщик постоянно вижу определенный круг, скажем так, обслуживающего персонала, работающего непосредственно с нами. Это техники, механики, массажисты, часто присутствующий на гонках менеджер команды, спортивные директора, врач. За всем за этим стоит еще очень большое количество людей. Моя команда «Скай» относится к топ-уровню велоспорта. Это ощущается и по организации, и даже в мелочах. Офис команды находится в Британии. Есть отдел маркетинга, работников которого я видел буквально несколько раз, быть может, на зимнем сборе и на «Тур де Франс», например. С 20 по 23 октября у нас состоялся сбор в Лондоне, короткий, посвященный больше организационным моментам, медицинскому осмотру. Также ужин с участием всей команды. Полный состав команды, считая 27 гонщиков, около 80 человек.

– Особенностью профессиональных велокоманд является наличие велогонщиков-лидеров, на которых во время гонок обязаны работать все остальные.

– Подписывая контракт, соглашаешься с условиями, в нем прописанными. Вопросы же такого плана, кто на кого будет работать в гонках, какую работу можешь выполнить, оговариваются больше в беседах. Все зависит от физической формы. Предварительно оговариваются гонки, к которым ты должен быть в максимальной форме, где-то предоставляется передышка. Возвращаясь к контракту, хочется привести пример из другой сферы. Если человек приходит работать в школу сантехником, то ему, думается, не стоит лезть в работу завуча. Естественно, что в спортивном коллективе дело обстоит несколько иначе. Строгой градации не присутствует. Даже во время гонок, особенно трехнедельных, происходят изменения тактических планов. Кто-то не чувствует себя до конца восстановившимся, кто-то свою основную работу проведет в начале гонки, а кому-то доведется помогать лидеру в конце. Сложнее всего быть лидером. На нем больше ответственности.

– Приходилось ли сдерживать свои амбиции при работе на лидера?

– Мне 33 года. Велоспорт для меня сейчас уже работа. Работа, которая мне нравится – ничего лишнего. Некоторые велосипедисты гоняют в профессионалах лет по 12, а у них в активе одна победа. «Да, я всегда работал на лидера», – заявляет он. Если ты на самом деле чего-то стоишь – существует достаточно много моментов себя показать. И даже в нашей команде, где достаточно четко разделены все роли, и то бывают какие-то нестандартные ситуации. Например, как в этом году на «Тур де Франс», когда сошел прошлогодний победитель этого Гранд Тура Крис Фрум. Или вылет из генеральной классификации Ричи Порта. То есть полгонки имеется превосходный шанс показать себя на отрывах. Есть менее значимые гонки, где стоят немного иные задачи. Например, в этом году после сбора на Тенерифе мы поехали в Германию на тур Баварии – Bayern Rundfahrt . Я закончил эту гонку третьим в общем зачете. Заодно помог одному из наших британцев выиграть. Обижаться тут совершенно не на что.

Если на тренировках ничего сверхъестественного не показываешь, а по приезду заявляешь о необоснованных амбициях, то в это, естественно, никто не поверит. А если, допустим, на тот же «Тур де Франс» приехать в потрясающей форме, то на этот факт никто глаза не закроет.

– В мире профессионального велоспорта дружба возможна?

– У нас в команде отношения чисто рабочие. Такая у нас работа, что коллектив постоянно меняется. Есть один баск, живущий в Бильбао, с которым мы вместе находимся в одной команде на протяжении шести лет (4 года в испанской команде и два – в теперешней). С ним отношения уже ближе и теплее, хотя поначалу меня многое в его характере не устраивало.

А если говорить про дружбу закадычную, то, наверное, такого понятия в Европе и вовсе нет. Там все просчитано как-то. Хотя однажды меня  приглашал Фрум в Японию – поучаствовать в критериумах – коротких кольцевых гонках. Там можно было даже что-то заработать за старты. Плюс полеты бизнесс-классом, хорошие отели. Но гонок мне и так достаточно. Хочется максимально большее количество времени побыть с семьей. Да и не поедешь с тремя детьми в Японию.

– За долгие сезоны в профессиональном спорте не наступали ли минуты пресыщения велоспортом?

– Бывает, что люди занимаются своей работой только ради удовольствия, не ставя во главу угла только зарабатывание денег. Но много таких специальностей, где тяжело постоянно открывать что-то новое. Взять того же учителя, где работа основана на какой-то цикличности и повторениях. Да, там приходят новые детки, меняется программа. Так и у меня. Сегодня я пришел в одну команду – одни эмоции. Поменял команду – другие эмоции.

Да, иногда монотонность на тренировках утомляет. Думаешь: я уже изъездил все эти дороги. Думаешь: куда еще съездить, чтобы потренироваться? Приезжаешь в Речицу, проезжаешь по дорогам детства, где тренировался когда-то. Ностальгия. Где-то сосновый лес. Хорошо. Приезжаешь в Испанию, где не был уже полгода, – и снова все хорошо. Во всем нужно искать позитив. Это лучшее лекарство от монотонности.

– Некоторые гонки по своей протяженности превышают 200 километров. Интересно, о чем думают гонщики, преодолевая эти кажущиеся бесконечными дистанции?

– В таких гонках одним из ключевых моментов является старт, где нужно проконтролировать отрыв, и финиш. Все этапы разные. Равнинный доставляет меньше проблем. Есть даже, если можно так сказать, свободное время на трассе, когда можно с кем-то пообщаться. О чем-то подумать? В последнее время с этим становится сложнее в связи с изменением специфики велоспорта – борьба становится бескомпромиссной. Приходят молодые амбициозные гонщики. Для кого-то кумир – Альберто Контадор. А есть у нас в команде норвежец Эдвальд Боассон Хаген, сильный гонщик. Когда он только к нам пришел и уже начал показывать результаты, спортивный директор, давая ему рекомендации на гонку, сказал: «Ты просто садись за Беттини (Паоло Беттини – олимпийский чемпион, двукратный чемпион мира) и будь всю гонку за ним. А на финише попробуй выиграть этап». На что норвежец ответил: «А кто такой Беттини?»

Уровень велоспорта очень выровнялся. На Гранд Турах в общих зачетах преимущество иногда исчисляется секундами. Лидеры стараются всегда быть впереди, чтобы избежать завалов. Стартуют 22 команды. И у всех одна и та же задача. Дорога может варьироваться в ширину от двадцати метров до трех, и все должны быть впереди. Приходится рисковать, чтобы не потерять ни сантиметра. Пропустив одного, пропускаешь еще одного. И еще. Позиция потеряна.

– На каком языке происходит общение в интернациональной команде?

– Все собрания у нас ведутся на английском, так как команда у нас британская. Мне этот язык почему-то не очень интересен. То, что говорят по работе, я понять могу. Сам что-то скажу – и все.Когда я приехал в Италию, мне была интересна страна, ее быт. Может, молод еще был. Затем приехал в Испанию, где язык только по грамматике схож с итальянским. Первый год я мало что понимал. Плюс в Испании много наречий. То, о чем говорил, например, Алехандро Вальверде, я стал понимать только в конце второго года.

В команде есть человек, который отвечает за контакт, например, с испаноязычными, в группу которых вхожу и я. Общий язык я нахожу. Если же присылают какое-то письмо, то учитывая все возможности интернета, перевести его не составляет труда.

– Партнеры по команде знают что-нибудь о Беларуси?

– Иногда подходят, спрашивают. Наш менеджер был в Минске на чемпионате мира по велоспорту на треке. Треком на «Минск-Арене» он был впечатлен. Бывает, что интересуются в команде жизнью не только поверхностно. Но до таких бесед доходит редко.

– Если возвращаться к истокам, насколько велика роль случая в пересечении Василия Кириенко и велоспорта?

– Роль случайностей в нашей жизни достаточно велика. Думаю, что каждый в определенной ситуации сталкивался с волей случая, указывавшего путь в нужное направление. Будучи на днях в Минске, я прочел в журнале высказывание одного режиссера о том, что в своих успехах люди склонны в первую очередь видеть талант. Но никто не думает о том, что ему повезло. Люди не замечают мелких моментов. Сейчас, оглядываясь назад, вспоминаются случаи, когда казалось, что впереди только тупик. Но делая несколько шагов вперед, мог убедиться, что выход все же есть. Да, я могу сказать, что состоялся как профессиональный спортсмен. Вдруг впереди еще будет такое стечение обстоятельств, что еще и олимпийскую медаль выиграю или чемпионат мира.

– Откуда корни универсализма, сочетающего в себе как навыки шоссейного гонщика, так и трекового?

– По сути дела, темповые дисциплины на треке полностью переносятся с шоссе. Важны анаэробные способности организма восстанавливаться в процессе гонки. Техника нарабатывается с годами, с опытом. Первый мой опыт на треке был в 1999 году на сборе в Москве перед юниорским чемпионатом мира в Афинах. Навыки техники на треке помогают и при переходе на шоссе. Единственное, после серии гонок на треке потом кажется, что на шоссе тебя будто кто-то за седло держит.

– До этого года из Гранд Туров Вам не покорялся только «Тур де Франс». В чем его элитарность и специфика?

– Действительно, вокруг этой веломногодневки существует определенный ажиотаж. За ним стоят серьезные организаторы. На этот Тур тратится большое количество денег. Вокруг него большой резонанс в СМИ, по телевидению. Что касается самой гонки, то мне она не очень нравится из-за своей специфики. Мне больше по вкусу «Джиро д`Италия». Там такое разнообразие гор! В Италии возможно проводить гонки на протяжении нескольких лет, и маршруты не будут повторяться. А во Франции все чередуется.

«Тур де Франс» вообще отдыхает по сравнению с тремя этапами в Англии. Интерес публики к велоспорту там просто нереальный. Вроде уже и дороги перекрыты, а люди все подтягиваются и подтягиваются к старту, с семьями, с велосипедами. На одном из этапов организаторы насчитали около трех миллионов зрителей, располагавшихся у дороги. Люди отдыхают и гордятся тем, что у них проводится подобное. Грандиозность мероприятия создается же самими зрителями. Там присутствует ощущение стадиона. Я сам по себе футбол не люблю. Для меня это просто вид спорта. Но пару раз я на стадионе был. И скажу, что интересно смотреть футбол именно вживую, болельщики создают необходимые эмоции. На чемпионате мира, правда, болел против испаноязычных команд. Товарищ болел за испанцев, а я – за голландцев. Потом за немцев во встрече с бразильцами.

Люди умеют проводить праздники и получать от этого удовольствие.

– Говорят, что наши люди улыбаются реже, чем жители европейских стран?

– Меня самого за границей называют человеком без улыбки. Даже однажды комментаторы «Евроспорта», когда я ехал в отрыве, шутили: неужели мы сможем увидеть его улыбку на подиуме? Наверное, это такая черта белорусов. Но я не сторонник улыбаться попусту. Взять тех же американцев. Тяжело определить, где у них улыбка искренняя, а где – просто натянутая. Наверное, у них с годами вырабатывается мимика. Искусственная какая-то.

– Какие чувства оставил чемпионат мира в Испании?

– Чувство удовлетворения определенно преобладает. К этому чемпионату я начал готовиться еще на «Вуэльте», моделируя предстоящие гонки. В индивидуальной гонке получилось все неплохо. Только после 35 километров начало беспокоить неведение относительно того, как ты едешь по отношению к другим гонщикам.

Присутствует определенное удовлетворение от того, как чувствовал и в индивидуальной гонке, и в групповой гонке.

За последние гонки я стал достаточно известным в мире велоспорта. Приятно, что многие болельщики поддерживают меня. Подбадривают. Иногда даже чересчур. Заканчивая этап не в очень хорошем состоянии, мечтаешь поскорее слезть с велосипеда – и в автобус.

Закончил сезон, считаю, на хорошей ноте. Хотелось, конечно, получить медаль. Тем более в Испании, где я нахожусь большую часть своего времени. Три года подряд я борюсь за медали, и это придает мне уверенность в собственных силах.

Автор: Роман Котляров

Источник: Dneprovec.by