Ян Шелепнев: Кайфую от того, что я играю в хоккей

Это рубрика Профайл, в которой мы берем интервью у спортсменов, а затем, при редактировании интервью, опускаем свои вопросы. Курсивом выделены редакторские примечания. Таким образом, на выходе -  рассказ спортсмена о себе, об игре, о запоминающихся моментах в карьере. Тем самым получается настоящий профайл спортсмена.

Перед Вами – Профайл вратаря хоккейного клуба "Юность-Минск" Яна Шелепнева. Ему и слово.

P.S. Данный текст был согласован с хоккеистом и пресс-службой хоккейного клуба "Юность-Минск". Просьба к редакторам Трибуны не менять заголовок поста.

***

Часть 1. Детство и карьера.

Я родился в Могилеве. С пяти лет занимался спортивной гимнастикой. Что-то там получалось, на городском уровне, дипломы даже вроде дома сохранились. Но в 2000 году в Могилеве построили Ледовый дворец, в городе начался такой хоккейный бум, можно сказать. И многие дети пошли заниматься хоккеем в ДЮСШ «Могилев». Ну и как-то пару раз мы с отцом сходили на хоккей, мне понравилось. И я ушел со спортивной гимнастики и записался на хоккей.

В детстве, я думаю, не бывает такого, что ты пришел и тебя в ворота поставили. Сначала мы учились просто кататься, потом, когда уже более-менее какие-то позиции начались, я играл нападающим. Играл во втором звене с Романом Граборенко и Егором Вороновым. Но потом, как и большинство детей, банально, понравилась форма вратарская. Долго упрашивал тренера, чуть ли не в слезы давался, чтобы меня в ворота поставили. В итоге тренер сказал: попробуй. И начало получаться.

Первым тренером был Моторин Сергей Стефанович. Он был в дальнейшем тренером по 92-му году, за который я, в принципе, практически все время играл. И еще был тренер Шитик Павел Федорович, он потом концентрировался на ребятах 93-го года рождения.

Помню свой самый первый официальный матч, который мы играли за Могилев на чемпионате 92-го года рождения. Это был 2001 год, наверное. Мы выиграли у Новополоцка 2-1 дома, как сейчас помню, такая радость была. Эйфория, можно сказать, на то время. Все сразу почувствовали себя окрыленными.

Мне было 10 лет, и наша могилевская команда приехала играть с минским СДЮСШОРом. Сначала за команду 92-го года мы играли со СДЮСШОРом, и буквально через неделю я поехал уже за 93-й год играть с ними же. У нас команда 93-го года была такая слабая, а СДЮСШОР тогда считался одной из сильнейших команд в чемпионате. Ну и так получилось, что я здорово сыграл, мы там хоть и проиграли, но счет, образно, 1-2, 1-3, а там было бросков под 60, наверное. Мы приезжаем с этой поездки, и тренер 92-го года СДЮСШОРа Заливако Андрей Владимирович позвонил моей маме и сказал, что они хотят меня видеть в СДЮСШОРе, есть ли возможность как-то перейти, переехать. Мы подумали, может, дня два и согласились. Тренер объяснил, что жить я буду в семье у Жени Самохина, одноклубника, который играл по 92-му году. И вот так я прожил у него, наверное, месяцев девять. А потом на следующий сезон уже приехала моя мама в Минск, и мы снимали квартиру. С 10 до 16 лет я играл за СДЮСШОР-Минск.

Когда мне было лет 16, 16-17 лет, вот этот сезон, тогда в Минске и Бобруйске проходил юниорский чемпионат мира U18. И для повышения квалификации меня брали тренироваться в солигорский Шахтер, месяца на четыре. Так получилось, что меня заявили за Шахтер и вот в Элитпроспектс есть информация, что Шахтер -  мой первый официальный профессиональный клуб. За Шахтер я сыграл какую-то товарищескую игру. Сборная U20 тогда, вроде, приехала, и я вот против них за Шахтер сыграл, ну и все, больше за Солигорск не играл.

За сборную Беларуси Ян Шелепнев участвовал в четырех чемпионатах мира:  два со сборной U18 (в 2010 году чемпионат проходил в Минске и Бобруйске, в высшем дивизионе. В 2011 году - в Мариборе, в дивизионе 1), а также два чемпионата мира с U20 (в 2012 году в Гармиш-Партенкирхене, Германия, в дивизионе 1. И в 2013 году в Амьене, Франция, в дивизионе 1)– Прим. Е.Р.

Из всех чемпионатов, в которых я принимал участие, запомнился, наверное, самый первый. Как раз в Минске и Бобруйске проходил. Потому что, во-первых, это был первый мой чемпионат мира, а во-вторых, это была элита. Мы играли, группа у нас была: Швеция, Канада, США, Швейцария, и, если не ошибаюсь, Словакия. И я вот как раз недавно пересматривал составы тех команд. Там человек, может, тридцать, играет в НХЛ.

В том чемпионате принимали участие: Андрей Василевский, Евгений Кузнецов, Владислав Наместников, Тему Пулккинен, Йоонас Донской, Микаэль Гранлунд, Джэк Кэмпбелл, Брендон Саад, и другие известные игроки – Прим. Е.Р.

И только сейчас ты понимаешь, против кого ты играл. Но тогда те ребята, они были нас не на две-три головы сильнее, а на десять, мне кажется. Тяжело тогда было что-то с ними сделать.

Ян Шелепнев провел три сезона в МХЛ (Молодежной Хоккейной Лиге), выступая за Динамо-Шинник, сезоны 11-12, 12-13 и 13-14 – Прим. Е.Р.

МХЛ, на самом деле - очень интересная лига. Я думаю, что если бы у молодых ребят появился выбор: хотели ли бы они в МХЛ играть или в чемпионате Беларуси, то, наверное, 95 процентов бы ответили, что лучше в МХЛ. Во-первых, это очень интересно, когда ты играешь против абсолютно разных команд, разных систем: ЦСКА – Красная Армия, Спартак, Салават Юлаев, Ак Барс. И когда ты играешь против них, то учишься чему-то. Опять же, это новая география. Любому пацану будет интересно поездить по новым городам, увидеть там какие-то достопримечательности. Может, они никогда в жизни такого не увидят. Пускай это будут не супер-большие мегаполисы, но все равно это интересно. И те же тренера, когда они в МХЛ приезжают играть против фарм-клубов ЦСКА, Динамо, Спартак, они могут что-то почерпнуть полезного из российской школы хоккея, потому что она одна из сильнейших в мире. Ну и самим ребятам намного было бы интереснее играть против русских сверстников.

Безусловно, в МХЛ большие расстояния и это очень тяжело. Первый год мы играли по Динамо-Шиннику, встречались с командами другой конференции и летали на Восток. А следующие два сезона мы ездили только на автобусах, потому что мы играли только в своей конференции, Западной. Я помню, что у нас поездка была Бобруйск-Череповец-Ярославль-Бобруйск. Мы в автобусах проводили минимум часов по двадцать. Это очень тяжело было именно физически. Но ребята все молодые были, всем весело. Команда едет и особо этого не замечаешь.

10 сентября 2012 года Ян Шелепнев по ходу матча минского Динамо с Салаватом Юлаевым сменил Кевина Лаланда и дебютировал в КХЛ. – Прим. Е.Р.

Тогда мыслей не было вообще никаких. В голове просто творился какой-то хаос, я вообще не понимал, что происходит, потому что против меня играли люди, которые вот только-только с НХЛ приехали и довольно большие мастера в российском чемпионате, которые заявили о себе. И тут тебе выпадает возможность сыграть против них. Было очень страшно. Я помню, что коленки прям тряслись, и сейчас вспоминаю, что я вышел в середине, примерно, второго периода, и до конца второго я пропустил уже дважды, и я думал: блин, что будет дальше. Но на третий период я вышел, меня многие ребята успокоили, подбодрили, сказали: ничего страшного, играй в свою игру. И третий период отыграл на ноль, поэтому все было хорошо.

В том же сезоне 12-13 в Динамо на время локаута в НХЛ приехал Пекка Ринне. Это конечно Профессионал с большой буквы, начиная от того, как он разминался в зале, сам подход и заканчивая тренировками, играми. Я желаю каждому хоккеисту, вратарю, в частности, чтобы он попал в команду с таким человеком. Я сейчас вспоминаю первую тренировку, как он приехал, и тогда в Динамо были Ринне, Лаланд, у Ларса Хаугена то ли травма была, то ли что, и я был там третьим вратарем. И, по идее, на тренировке все вратари в рамку становятся и по кругу меняются, чтобы не уставать. Те, кто поопытнее, стоят столько, сколько им надо, а молодой уже меняет их, когда они устанут. И ко мне тренер по вратарям подъезжает и говорит: вот ты сегодня вообще в ворота не становись, ты постой возле бортика, просто посмотри. И я реально всю тренировку стоял и смотрел, и мне очень отложилось в памяти, что Ринне за всю тренировку – там были выходы один в ноль, и два в один, и большинство, и вообще все, что можно было, например, буллиты - он за всю тренировку пропустил два гола. И я смотрел, открыв рот, и не понимал, как вообще такое возможно. Он был настолько быстрый, настолько резкий, читал игру. В общем, все важные качества вратаря в нем присутствовали на очень высоком уровне.

Также, Ринне был такой, довольно общительный человек, но я был молод и, можно сказать, стеснялся тогда к нему подойти лишний раз. И то, он сам подходил ко мне, общался. Запомнилось, что он был очень спокойный, всегда. То есть на играх может какие-то эмоции из него выходили, но в жизни он был абсолютно обычный человек. Не было никакой звездной болезни, он был абсолютно спокойный, улыбчивый, всегда чем-то помогал, что-то советовал.

За Динамо тогда я играл мало. Но я понимал, что на тот момент я слабее, что мне надо работать, работать и работать, чтобы получить шанс в каких-то играх. Тренерам, видимо, было виднее, они понимали так: я должен был пройти школу Экстралиги. И я ездил в Неман, потом в Динамо-Молодечно. А тренера уже смотрели на меня, как я прогрессирую. Потому что КХЛ – это очень высокий уровень. И просто так там заиграть очень сложно. То есть перескочить какую-то ступеньку хоккея, как, образно, с МХЛ в КХЛ, ну это получается у единиц, как у Василевского. Но кто такой сейчас Василевский? Это обладатель Везина Трофи, который выигрывает, рекорды ставит и так далее. Никакой обиды не было. Значит, так надо было. Я понимал, что надо работать и работал каждый день и в зале, и на льду, все по максимуму, не было никакой халтуры: эх, раз вы меня не ставите, значит я не буду тренироваться. Нет, такого не было. Я понимал, что должен прибавлять и каждый день становиться лучше и лучше.

Вообще, тяжело давался переход из МХЛ во взрослый хоккей. Когда ты играешь за Неман или за Динамо, там уже играют взрослые мужики. То есть там никто никуда не бежит сломя голову, там они на мастерстве, точно, на паузах, броски совершенно другие. А в МХЛ, какая-то начиналась суета, все куда-то бегут, бьют. Юниорский, можно сказать, хоккей. Не могу сказать, что в МХЛ было намного легче, просто по-другому. Ну и, если сравнивать Гродно и Динамо – это совершенно разный уровень хоккеистов, выступающих в Беларуси, по сравнению с КХЛ. В КХЛ намного выше цена ошибки, то есть, чуть-чуть ворота потерял – и тебе уже сразу гол. Чуть-чуть прозевал момент броска – гол.

В 2014 году Ян Шелепнев перешел в созданный в этом же году ХК Динамо-Молодечно, за который Ян выступал в сезонах 14-15, 16-17 – Прим. Е.Р.

В Молодечно возникали какие-то бытовые вопросы. Но в целом все было нормально. Мы тогда были фармом минского Динамо, они помогали нам, никаких особо проблем не было. В том сезоне мы довольно рано собрались, в конце июня, чтобы как-то сплотиться. А Дмитрий Александрович Кравченко – тренер, который известен тем, что он создает хороший коллектив. И я думаю, что он смог создать ту команду, чтобы выступить на максимуме своих возможностей на тот момент. Были лидеры: Станислав Лопачук, Артур Абметка, Андрей Филичкин. Я считаю, что мы выступали довольно неплохо, они закончили, насколько я помню, в пятерке. Я думаю, что тренеру удалось сделать все, что было в его силах.

В Молодечно не было такого, что ты думаешь: вот я сейчас сыграю на ноль и поеду в минское Динамо. Все ребята, у кого были двусторонние контракты, они понимали, что надо доказывать свою профпригодность здесь и сейчас. И по истечении какого-то времени – это будет одна игра, это будет десять игр, они, если будет все хорошо, получат свой шанс в Динамо. Но вот чтоб сидеть на чемоданах и после каждой игры думать: я не буду сегодня спать до 12 часов ночи, а то мне позвонят и меня вызовут в Динамо – нет, такого не было.

В 2015 году гродненский Неман с Яном Шелепневым в составе завоевал Континентальный Кубок. Также, Шелепнев играл за Неман в сезонах 13-14, 14-15, 15-16 – Прим. Е.Р.

Я второй раз перешел в Неман перед Континентальным Кубком, несколько игр в чемпионате сыграли и поехали на этот турнир, в Германию. Но опять же, нельзя сказать, что я там какие-то супер-эмоции испытывал, потому что я был вторым вратарем и меня выпустили только на третий матч Немана, с Иртышем, игра, которая уже ничего не решала, мы уже были чемпионами. Да, выиграли у них по буллитам (3-4 – Прим. Е.Р.). Но эмоции.. Ну выиграли – хорошо, но я не чувствовал себя прям таким причастным к победе. Кубок подержал, тарелку эту и замечательно:-)

На сезон 17-18 Ян Шелепнев уехал в ХК Сахалин (Южно-Сахалинск), выступающий в Азиатской хоккейной лиге – Прим. Е.Р.

Тогда я как-то решил для себя, что должен что-то поменять. Должен сменить обстановку полностью: не только клуб, но и страну. Были какие-то варианты в Польше, насколько я помню, в Румынии. Но за Сахалин уже давно играет белорус Роман Алексеев. До сих пор играет. Мы с ним летом как-то катались. И я начал у него просто из любопытства спрашивать: что это такое, что за Азиатская лига, что за команда. Он мне все рассказал. Сказал, что хоккей там развивается очень быстро. То, когда он там начинал, и спустя три года – это совершенно другая лига, совершенно другой уровень хоккеистов, довольно высокий. И я подумал: почему бы и нет. Он меня связал с генеральным менеджером, который предложил приехать на просмотр. У меня еще тогда был вариант в Казахстане, в Бейбарысе. Но там не было конкретики. Жди, жди, жди. Каждые два дня я звонил туда: ну что? Ну подожди еще, подожди еще. В итоге надоело ждать. И из Сахалина позвонили: приезжай на просмотр. Я понимал, что я ничего не теряю. Поехал в Ступино, там был сбор у Сахалина. Я приехал, и по итогу недели мне предложили контракт.

Про Сахалин я могу много рассказывать. Ты как будто не в России находишься, а где-то в Америке. Абсолютно другой часовой пояс. Абсолютно другие люди. Если брать, образно, Москву, и людей, которые живут на Сахалине – совершенно другие люди. По своему менталитету, характеру. Очень много людей азиатской внешности.

Южно-Сахалинск сам по себе такой город, застрявший где-то в 1980-х, но с вкраплениями очень современных кварталов. Потому что приезжают корейцы, для них это дешево – строить дома жилые и, соответственно, продавать квартиры. И там есть два-три района, таких, прям, ультрасовременных. Я жил в одном из них таких районов, в 25-этажном доме. Но, если посмотреть, какие дома вокруг моего квартала – просто пятиэтажки, хрущевки такие старые, убитые все. Очень-очень старый город. Стоит один большой торговый центр, тогда стоял, сейчас не знаю, ну и ледовый дворец.

Про погоду там. Во-первых, из-за того, что Южно-Сахалинск находится в окружении гор – там никогда не бывает пасмурно, все время светит солнце. Не важно, осень, зима, весна – там всегда солнце. Под конец октября выпал снег, чуть ниже, чем по колено. И вот с середины октября снег продержался до моего отъезда, до начала апреля. Но там не холодно, по ощущениям. У нас в минус 5 намного холоднее, нежели там в минус 20.

Это было очень классно и незабываемо. Мне на тренировку было идти, образно, минут пять до Ледового. А из-за того, что сугробы по пояс, я мог идти и 30 минут. Бывало и из-за того, что много снега выпало – у людей выходной, то есть никто не едет на работу, потому что машины не могут выехать, и транспорт не ходит.

Играя в Японии, Корее я увидел совершенно другой мир. Как там люди живут – несравнимо ни с какой Европой, совершенно другое все, начиная от образа жизни и заканчивая едой, повадками. Это очень интересно. Вообще не жалею, что поехал играть в Азиатскую лигу на сезон. 

В Азиатской лиге все профессионально. Ребята рассказывали, что все тренера в Азиатской лиге ездят на стажировки в клубы НХЛ. То есть они приезжают на кэмпы, их там обучают, причем не только хоккею, их обучают общефизической подготовке, питание, какие-то моменты вне хоккея: интервью, что правильно говорить, что не надо говорить – все моменты, приближенные, как я понимаю, к североамериканским хоккейным лигам – НХЛ, АХЛ.

В Азиатской лиге тренера в костюмах приезжают на игру, все там очень профессионально, начиная с разминки перед игрой, заканчивая моментами после игры – у них все правильно, все четко, как надо. То есть нет такого: я вот захотел – пойду сделаю присед, например, а тебе его не надо делать. Тебе тренер скажет, что надо сделать, что съесть, какие-то добавки, аминокислоты, протеина сколько выпить. Все до мельчайших деталей они все знают и делают. И сам уровень хоккея там был очень неплохой. Японцы, корейцы неплохо играют в хоккей, это показал чемпионат мира последний, где корейцы обыграли белорусов. И плюс там были точечные усиления – легионеры, североамериканцы. У них нет каких-то левых легионеров, у них все легионеры – поигравшие. Или в НХЛ, или АХЛ. Они хоть и возрастные были все, но у них богатое прошлое, хороший багаж. Они делали погоду.

Я помню, очень хотелось сыграть против Джейсона Бакашихуа (известный вратарь, поигравший в НХЛ, в частности за Сент-Луис Блюз. В сезоне 2017-2018 выступал в Азиатской лиге за клуб Хай 1 – Прим. Е.Р.), посмотреть на него. Он в порядке. Хоть ему и было лет 34-35, но он тащил невозможное. И кстати мы после этого сезона списывались, мне было интересно пообщаться. Такой же обычный парень, ответит тебе, расскажет, нет такого, мол, кто ты такой, иди отсюда. Мы с ним  пообщались чуть-чуть, сейчас он в Италии играет. Он мне говорил, что по последним годам карьеры хочет просто попутешествовать, поездить по разным странам. Я думаю, что у него в финансовом плане все хорошо и ему просто интересно посмотреть, как люди живут.

Мы тогда в ноябре 2017-го закончили регулярку, а плей-офф начался в марте 2018-го. Это из-за того, что была Олимпиада в тот год, и корейцы очень усиленно к ней готовились. Все-таки, это была у них домашняя Олимпиада. И корейцы попросили Федерацию хоккея Азиатской лиги, чтобы им предоставили такой долгосрочный сбор перед Олимпиадой, в два месяца.

Нам в Сахалине в тот период дали месяц отпуска. Многие ребята полетели домой, просто месяц ничего не делали. Но те, кто остался на Сахалине, я, в частности, мы ходили на лед тренироваться. Нас было человек восемь-девять. Потом месяц прошел, мы собрались и еще полтора месяца тренировались. То есть хватило времени еще обратно набрать всю форму, сыграться заново и продолжать играть.

Потом поехали играть с Адмиралом товарищеские матчи, две игры во Владивостоке и две в Южно-Сахалинске. Мы даже с ними обменялись победами. Одну игру в овертайме мы выиграли, другую уже в основное время. И по этим матчам можно судить уровень Азиатской лиги. Да, у Адмирала не играло три легионера, насколько я помню. Но сам факт того, что команда из Азиатской лиги выигрывает у клуба КХЛ – это говорит о многом, я считаю.

На сезон 18-19 Ян Шелепнев перешел в чешский Всетин, выступающий в чешском втором дивизионе – Прим. Е.Р.

После сезона на Сахалине мне предложили там продлить контракт, но я взял паузу небольшую. Хотелось что-то поближе к дому, хотелось какого-то роста карьерного. Среди вариантов были и Польша, и Словения, и Казахстан тот же, но мой агент очень хорошо сработал, нашел для меня клуб в Чехии. Плюс, мне сделали хорошие рекомендации, в частности, Петр Ярош, который был тренером вратарей в Динамо. Он там работает в одном из клубов этой же лиги, тренер вратарей в ХК Дукла Йиглава.

В Чехии очень ответственно подходят к выбору легионеров. Они не берут кого попало. Там очень мало легионеров, в основном играют своими, потому что Чехия – хоккейная страна и там талантов своих очень много. И ты должен быть намного сильнее какого-то местного паренька, чтобы дать тебе место в команде. Соответственно, берут тебя на роль какого-то лидера, чтобы ты не просто занимал место в третьем-четвертом звене, а приносил результат, тащил.

Мы с агентом вышли на связь, и он сказал: я сделаю все для тебя возможное, но ты должен понимать, что, во-первых, белорусов и русских в принципе тяжело устроить в Европу. Из-за паспорта, потому что мы не являемся гражданами ЕС. Плюс, многие клубы не хотят заниматься волокитой в плане документов, да и много юридических вопросов возникает.

Но этот клуб, Всетин, реально в меня поверил. Агент договорился с ними. Очень долго делали рабочую визу. Я на себе прочувствовал, что, во-первых, ты должен отдать немало денег для изготовления всех этих документов, а во-вторых, это реально очень долго, и требуется большое терпение для того, чтобы это сделать. Потом приехал в Чехию.

Ко мне во Всетине как-то пришли и сказали: ты хочешь разрисовать шлем? Я говорю: да, почему нет. Они говорят: у нас есть художник, который рисует шлемы. Он рисует шлемы многим вратарям в Чехии и даже в НХЛ, Павел Францоуз, например, у него дизайн шлема заказывал. Вот сегодня шлем надо отдать. У тебя пять часов на раздумья, что ты хочешь нарисовать.

Я посмотрел цвета клуба: желтый, зеленый. Подумал, что зеленый шлем будет не очень смотреться. Думал, что бы из желтого такого смешного, легкого, запоминающегося выбрать. И сразу в голову вариант – Гомер Симпсон, он там желтый, можно это прикольно организовать.

Я нашел картинку в Интернете, показал, сказал, что давай ему сделаем на штанах номер 77, у него будет знак «Стоп», как будто шайбы останавливает. Полоски посередине, номер. Сзади два флага – чешский и белорусский. Имя жены, Марии. И слева логотип клуба. Мне этот шлем отдали по истечении сезона. Сейчас он дома лежит, в коллекции.

Во Всетине, до того, как мы переехали на квартиру, нам дали дом – небольшой, но очень красивый, и, опять же, сама местность очень красивая – горы, холмы. Месяц мы там прожили, и потом клуб нашел квартиру. Городок очень маленький, 24 тысячи человек, там тяжело найти жилье. Потом мы переехали, клуб все брал на себя: оплату аренды, коммунальные услуги – все это делал клуб.

Я там жил  с женой, Марией. И еще собака у нас есть. На Сахалине тоже были все вместе. Мы все вместе переезжаем. Многие клубы не хотят, чтобы ехали жены. Мол, по возможности, оставляй дома. Но я сразу сказал агенту, что поеду только с семьей. Мы семья, и я считаю, что семья всегда должна быть вместе.

В клубе говорили: мы видели в сезоне, как жена тебе помогает, когда она рядом, ты выступаешь хорошо. Когда Мария уезжала из Всетина на три недели, визу продлевала, так получилось, что эти две-три недели я играл не очень хорошо. Какой-то спад. И так получилось, что она приехала, и я следующую игру на ноль сыграл. И опять пошло, все стало хорошо. И в клубе сказали, что, наверное, жена очень помогает тебе, в эмоциональном плане, психологическом. Кушаешь, наверное, хорошо:-)

Игры, были, образно, понедельник, среда, суббота. И каждую неделю был выходной, в воскресенье. Всетин географически так находился, что было очень много больших красивых городов рядом. Поэтому мы довольно много путешествовали.  Мы ездили в Будапешт, Вену, Прагу, Брно – просто путешествовали. Потом немножко остепенились, да и жена забеременела. А так – во Всетине, кроме хоккея, делать абсолютно нечего. Некуда сходить.

Уровень второго чешского дивизиона очень хороший. Так, мы играли на предсезонке с ХК Витковице (Острава), командой Экстралиги, высшего чешского дивизиона,  и выиграли 2-1 у них дома. То есть уровень 5-6 команд второй лиги ничуть не хуже уровня клубов второй половины Экстралиги. При возможности, Всетин мог выступать и в Экстралиге. Я не скажу, что мы бы там в финал вышли, но, я думаю, Всетин бы там давал бой многим командам, то есть не уступали бы много.

Во втором дивизионе ребята в основном молодые играют, до 25 лет. Система игры в Чехии построена на атаке: голы, броски. Вратарям в этом плане тяжелее, и поэтому ты прибавляешь.

В матче против Кладно Ян Шелепнев играл против Томаша Плеканеца – очень известного чешского хоккеиста, выступавшего за Монреаль Канадиенс. В НХЛ Плеканец провел 1001 матч и набрал 608 очков – Прим. Е.Р.

По поводу Плеканеца – помню тот матч, он мне забил, даже помню этот гол. Если бы я был помоложе, как тогда, когда Ринне в Динамо приехал, я бы, наверное, стоял перед тем матчем на разминке и только на него бы и смотрел. А так – ну приехал известный игрок, но ты понимаешь, что он один погоды не сделает. Да, на него тренера особое внимание обращали, что он может и пас на пустые отдать и бросить неожиданно, какие-то такие моменты. Но какого-то прям акцента на него никто не делал. Да, приехал, да мастеровитый. Но надо играть, не важно, будь то Плеканец, будь то Ягр. Не скажу, что Плеканец по игре как-то выделялся. Да, он мог хороший пас отдать и бросить он мог. Но чтоб прям он один всех объезжал на одной ноге – такого не было.

Чешский язык я учил, это было обязательно. Учил сам, без репетиторов. Язык не сложный. Я буквально через два месяца мог поговорить, поддержать диалог. Сначала, конечно, это было тяжеловато. Сначала я общался на английском, с ребятами, которые знают английский. У нас начальник команды, он по-английски хорошо разговаривает. Еще два финна были в начале сезона, и канадец – было с кем поговорить и через кого перевести. Тренер вратарей по-английски разговаривал. Но я понимал, что надо учить язык, потому что там совершенно другое отношение к легионерам, нежели у нас. Там, если ты хочешь играть в хоккей, понимать установки тренера, чтобы ты все правильно делал, чтобы тебя не выгнали через неделю, ты должен понимать, что для тебя на тренировке никто не будет переводить. То есть поначалу, конечно, тебе помогают, но по истечении какого-то времени требуют, чтобы ты уже понимал, по крайней мере, установки тренера.

Чешский язык для финнов, для канадцев, конечно, был очень тяжелый, совершенно другие звуки, произношение. Но для белоруса чешский язык знакомый, проскакивает много слов похожих. Я хотел выучить язык, мне это было интересно. Я вслушивался в слова и если мне какое-то слово было непонятно, я просил, чтобы его перевели на английский. Потом я с английского это слово переводил на русский и уже понимал, что оно значит. Буквально через два месяца я мог поддержать диалог, а к Новому году уже спокойно мог разговаривать на другие темы. И интервью я на чешском языке давал, и людей по радио звал на хоккей.

На каждую игру Всетина один из хоккеистов записывал на диктофон обращение, тебе давали листик, там на чешском написано и ты должен прочитать: «Дорогие болельщики! Такого-то числа у вас матч с такой-то командой. Приглашаем Вас поддержать нас» - и говоришь свое имя и фамилию. И вот люди, которые в городе живут, какое-то радио местное играет – они это слышат.

Во Всетине сумасшедшие фанаты. У нас была арена на пять тысяч человек, и она практически на каждом матче забивалась под завязку. Всетин считается очень легендарным клубом, и люди там очень любят хоккей. Для них каждый матч – как праздник. Такой поддержки как там, я даже не ощущал на Минск-арене. Хоть на Минск-арене было 15 тысяч человек, а в Чехии – 5, но за счет того, что они там постоянно кричат, поют - там сумасшедшая поддержка. Несколько тысяч фанатов, с шарфами, с флагами, со всем этим – орут, гонят тебя вперед, делаешь какой-то сэйв, они все твое имя скандируют. Это было нечто. Я такого еще не видел. Это реально космос.

Спортивный маркетинг там на довольно высоком уровне, хоть и маленький город. У нас всякие разные акции там были. В том числе с детьми. Так, мы, игроки, ездили в школы, проводили там уроки. Перед сезоном наши спонсоры организовывали на футбольном поле мероприятие и там был такой пятачок ХК Всетин и там люди подходили, брали автографы. Там делали много-много таких карточек специальных, для автографов.

Когда ты идешь по городу, не надо даже надевать символику клуба, тебя узнают, с тобой здороваются, желают удачи. Но там люди чувствуют грань, они не будут лезть к тебе. Образно, ты идешь с женой в магазине, да, они посмотрят, но в магазине не будут фоткаться, скажут, привет, удачи в следующей игре, молодец и все. Никаких оскорблений, вообще ни одного плохого слова в свой адрес не услышал, хотя были и плохие матчи. Все люди поддерживают, всегда поддерживают. Не было никакого негатива вообще.

В целом, тренера были довольны моей игрой за Всетин, но мы не смогли договориться с руководством клуба о продлении контракта.

С сезона 19-20 Ян Шелепнев выступает за Юность – Прим. Е.Р.

Взял 90-й номер в Юности. Мой любимый 77-й номер в Юности выведен из обращения,  Сергей Шитковский под ним играл. К 93-му  не хотел возвращаться. Это пройденный этап, так сказать. Взял 90-й, никаких ассоциаций.

Михаил Михайлович Захаров - очень требовательный тренер. Он требует от игроков максимально выкладываться в каждом эпизоде, играть максимально просто, по заданию. В то же время, он требует результата. То есть, если не показываешь результата, он спросит. Он очень требовательный тренер.

После прихода Александра Петровича Макрицкого на пост главного тренера Юности, колоссально ничего не изменилось. Вообще, требование у Юности только одно – стать чемпионом. Это задача. Выигрывать в каждом матче, становится чемпионом.

Лига Чемпионов. По моему мнению, клубы Лиги Чемпионов ничем не уступают командам КХЛ. Те же Оцеларжи, Лозанна, финны – я бы сказал – это команды уровня середняков КХЛ. А то и выше. Все это очень близко, две эти лиги рядом, я считаю.

Часть вторая. Вратарская

Свою экипировку я не взвешивал, но я думаю, она весит килограммов 20. Там один шлем весит килограмма 4. Опять же, это вопрос уже привычки. Раньше, когда я Могилеве начинал в воротах играть, маленький, когда я падал, то можно было кран вызывать подъемный, чтобы меня подняли:-). Со временем ты привыкаешь к этому весу и тебе становится легче, сейчас вообще не обращаешь внимание. Экипировку надеваю довольно быстро, за десять минут.

Я знаю только одного вратаря, который следит за глазами бросающего игрока. Это Сергей Шабанов, ныне тренер вратарей U17. Только он говорил: смотри на глаза, а не на шайбу. Тогда будешь видеть, куда игрок будет бросать. У меня так никогда не получалось. Я пару раз пробовал, у меня все залетало, и с тех пор я сказал: Сергей Рудольфович, это не мое, я буду смотреть на шайбу, не на глаза.

Для вратаря, наверное, щелчок сложнее, чем кистевой. По кистевому броску, опять же, ты смотришь на шайбу, но уже рефлекторно твое зрение еще и видит перо клюшки. То есть если игрок открывает перо – то шайба верхом полетит. Это происходит за какие-то сотые, тысячные секунды. Это рефлексы уже, когда ты уже миллион шайб уже поймал, ты понимаешь, что если игрок развернул вот так перо, шайба верхом полетит. Если игрок держит клюшку прямо, значит будет убирать под неудобную руку и бросать, Есть такие детали, которые приходят с опытом. С миллионом бросков, тренировок. А щелчок, человек просто бьет по шайбе, ты уже не обращаешь внимание, где там перо. Игрок просто бьет по шайбе, как Михаил Стефанович. Он просто по ней бьет так, что шайбы почти не видно.

Любому вратарю хочется играть. Лично у меня такого не было, что я приходил в команду и со мной был мой партнер, который говорил: ты играй, а я посижу, ничего страшного. Все всегда хотят играть, не важно, второй вратарь, третий вратарь. Поэтому я думаю, что любой нормальный вратарь скажет что ему хочется быть первым всегда. Он будет биться за это место и отвоевывать его.

При подготовке к играм мы, вратари, тоже смотрим видео, большинство соперника, как они разыгрывают, с каких позиций они чаще наносят броски, передачи. Мы смотрим, как давление на нас идет, как соперник вбрасывает шайбу и куда они побегут, чтобы не отдать на клюшку пас сопернику.

Я когда был в Шиннике, у нас тренер был по вратарям, финн Яркко Тапола. Я как-то в игре во время паузы сел и начал просто растягиваться. Обычное, базовое упражнение. После игры он говорит: слушай, не надо так делать. Я говорю: почему? Он отвечает, что по финским методикам, когда ты садишься, мороз от льда идет и ты не разогреваешь мышцы свои, а они наоборот холодеют. И большой шанс порваться, так не надо так делать. Но я думаю, что все равно все вратари растягиваются во время игры, и я после этого растягивался и ничего страшного не было.

Когда весь матч в воротах стоишь, есть усталость какая-то, потому что ты делаешь много движений в воротах, хотя кажется, что ты просто стоишь. Много исследований проводилось, что вратарь делает намного больше движений, намного больше тратит сил и энергии, чем любой полевой игрок. Это тяжело, но со временем ко всему привыкаешь.

На игровой неделе на тренировках у вратарей ,в принципе, все циклично, все одно и тоже. Меняются какие-то упражнения, но никаких специфических таких моментов нет. Да, в день игры, ты на утренней раскатке позволяешь себе не на 100 процентов работать. Или, там, часть тренировки ты работаешь на 100 процентов, а другую часть – на 70 процентов, потому что ты понимаешь, что у тебя вечером игра и тебе надо быть свежим. А в целом каждый день ты работаешь на сто процентов.

На раскатке вратари редко на щитки садятся. Это вопрос свежести. Ты делаешь то, что тебе надо перед игрой. Если чувствуешь, что ты сейчас чуть-чуть поотбиваешь и будешь достаточно готов к игре – то необязательно падать, все броски ловить на раскатке. Некоторые вратари наоборот, работают в полную, им надо всю раскатку оттарабанить на 100 процентов, чтобы чувствовать, что они в игре. Лично мне такого не надо. Я словлю несколько бросков и поменяюсь. Все индивидуально.

С точки зрения вратарского стиля, я себя отношу к стилю «баттерфляй», потому что мы работали так еще с Андреем Кудиным в Шахтере, с Петром Ярошем в Динамо – они сторонники этого стиля, играть больше на коленях. Вообще, сейчас нет такого стиля «стойка», если один вратарь в таком стиле играет, то надо посмотреть, где он играет. Так, бывает смешанный вариант, Антон Худобин так играет, он иногда на ногах остается. Но это очень редко, потому что сейчас броски идут с такой силой, что садясь на колени, ты уже не переживаешь за низ, то есть ты уже знаешь, что вот я сел, и если шайба сойдет у него с клюшки, или он захочет низом бросить – тебе уже не надо специально реагировать на нижние шайбы. Ты сел – и шайба в тебя попадет, в щитки.

И ты уже работаешь руками, концентрируешься, чтобы руками отбить шайбу, или телом подстроиться как-то. Поэтому такой стиль имеет право на жизнь. Да, наверное, маленьким вратарям сложнее так играть. Но я - вратарь среднего роста, то есть мне нормально.

Когда меняешь по ходу матча вратаря, там уже, наверное, появляется какой-то адреналин, который у тебя вырабатывается, когда ты выходишь на лед. Наверное, что-то происходит в организме, что ты не остаешься просто холодным, как-то у тебя от головы идет, что ты должен быть готов. Ты вышел на лед – и все. Да, ты потянулся чуть-чуть, размялся маленько, сколько успел, и все, ты уже знаешь, что тебе надо ловить. Наверное, какой-то всплеск адреналина идет, что у тебя мышцы не такие холодные становятся.

Не могу сейчас сказать, что хоккей – это жизнь, потому что у меня есть семья, у меня есть ребенок (в августе 2019 года у Яна и Марии родился сын, Артемий – Прим. Е.Р.). Они для меня на первом месте всегда. И есть, и будут. Но хоккей – это неотъемлемая часть жизни, которой я посвятил всю свою сознательную жизнь. По сути, я больше ничего не умею делать, кроме как в хоккей играть. И я кайфую от того, что я играю в хоккей.

Насильно, конечно, сына в хоккей не буду затаскивать. Безусловно, попробуем. А там уже понравится ему – не понравится, посмотрим. Уже будет от него зависеть, насколько он будет хотеть все это делать.

Ян Шелепнев.

Фото: Белорусский хоккей, Трибуна, группа ПСК Сахалин Вконтакте, Реддит, Хоккей.Бай. группа ХК Металург (Жлобин) ВКонтакте, группа ХК Шахтер (Солигорск) ВКонтакте, личный архив Яна Шелепнева.