Алег Дулуб на «Маліне»: пра арышт Івуліна, пагрозы ад КДБ, зашквар Глеба, акупацыя Беларусі

⚽️ У новым выпуску на канале жыццё-маліна футбольны трэнер Алег Дулуб расказвае пра сваё жыццё ў апошнія гады.

З Мікітай Мелказёравым ён пагаварыў пра ракеты з роднага Мазыра, перамогу Украіны, чаму называе сябе ідыётам, прасвятленне ў 2020-м годзе і пра тое, як так атрымалася, што ў большасці беларускіх футбалістаў языкі ў срацы.

Акрамя таго, абмеркавалі дэградацыю Аляксандра Глеба, арышты Івуліна і Хамутоўскага, «Магутны Божа» на стадыёне і Лукашэнку-футбаліста, які ў гэтай ролі проста ха-ха-ха.

Вось некаторыя цытаты з выпуска:

🔊 Мы территорию отдали. Вот есть отдельная квартира Беларусь, отдельная квартира Россия, и отдельная Украина. И если ты предоставляешь свою квартиру, чтобы разбивать стену в другой, то ты виноват в том, что ты предоставил. Если ты предоставляешь территорию своей страны, чтобы стрелять по территории соседнего государства, то ты понимаешь, что уже становишься преступником.

🔊 Я приехал на тренировку, и мне говорят, что Сашу задержали. Накануне у него был стрим, а на следующий день уже задержан. Говорят, что у него флаг нашли, я сказал, что это чушь полная, флага точно не было, потому что раз шло уже развитие этих событий, то уже никто ничего дома не держал. У нас был оператор, я ему сказал собирай вещи и куда-нибудь в деревню спрячься.

🔊 Какая реакция на слова Лукашенко, что по первой профессии он футболист? Ничего, кроме улыбки, потому что это человек, который не представляет, что это такое. Чтобы профессиональным футболистом стать, надо быть одним из тысячи, и то, если тебе повезет. Для меня эти слова – абсолютное обесценивание, потому что это колоссальный труд. Это же не просто, что сегодня я футболист, завтра хоккеист, послезавтра лыжник.

🔊 Черчилль сказал, что когда вы выбираете между честью и войной, вы останетесь и с бесчестием, и с войной. Это и есть сейчас война в белфутболе, когда зарплаты падают, игроков убирают, принижают. Теперь игроки, которые высказались, а теперь молчат, то они будут и униженны, и ничего не получат.

🔊 Я бачыў першы дзень вайны, як людзі ставіліся да абароны сваёй краіны. Гэтыя чэргі ў ваенкаматы, як быццам ты глядзіш фільм пра 1941 год, і вось чарга ў ваенкамат, вазьміце мяне на фронт.

Пасля мы паехалі ў шпіталь, дзе людзі ляжалі без рук, без ног. Я гэта ініцыяваў, у нас быў прайграны матч, дзе футбаліст ухіліўся ад мяча ў сценцы. Я пайшоў да кіраўніцтва, сказаў, што нам трэба з'ездзіць, толькі сказалі, што не павязуць нас да цяжкіх, толькі туды, дзе лёгкія. Каля Львова медыцынскі цэнтр, 150-170 чалавек.

Мы прыехалі, заходзім у актавую залу, усё сядзяць на калясках, без рук, без ног, апладзіруюць гэтым футбалістам, што яны такія малайцы, героі, а герой учора вывернуўся ад мяча. І потым, калі ты размаўляеш з гэтымі людзьмі, гэта ўсё добраахвотнікі. Практычна ўсё, з кім я размаўляў у адзін голас: «24 лютага я пайшоў добраахвотнікам на вайну. Потым першы-другі бой, мне адарвала канечнасці, але я ні пра што не шкадую».

Я разумею, што нельга перамагчы такую краіну. Гэта трэба забіваць усіх, проста выпаленая зямля павінна заставацца пасля цябе.