«Надеюсь, ее будут показывать детям». Этот человек отдал за медаль Снытиной 10 тысяч ради подарка новой Беларуси

Жителю Мюнхена Иоахиму Хайнце 53 года. Он трудится консультантом в сфере гражданского строительства и растит двух дочерей, а в свободное время не забывает следить за новостями из Беларуси – страны, где он впервые оказался более 30 лет назад, а возвращается до сих пор. В начале 1990-х мужчина поучаствовал в строительстве белорусского реабилитационного центра для детей, пострадавших из-за чернобыльской катастрофы.

Сейчас немец искренне сопереживает протестующему белорусскому народу. Недавно он нашел для себя возможность поучаствовать в борьбе белорусов – приобрел бронзовую медаль Евробаскета-2007, которую выставила на благотворительный аукцион капитан женской сборной Екатерина Снытина. При этом Хайнце, который и сам во многом связан с баскетболом, хочет оставить награду в Беларуси. «Трибуна» связалась с Иоахимом, чтобы узнать, почему немец решился на такой поступок и откуда у него теплое отношение к нашей стране.

– Как вы впервые оказались в Беларуси?

– Я приехал в Минск в 1988 году в составе немецкой делегации по приглашению [генсека ЦК КПСС Михаила] Горбачева. У нашей поездки было две цели: во-первых, мы хотели увидеть, что из себя представляют перестройка и гласность, и во-вторых, принести извинения за то, что немцы совершили во время Второй мировой войны. Мы посетили Минск и Москву, а также Хатынь и другие важные объекты в Беларуси и России. За неделю нам удалось встретиться с сотрудниками культурных организаций, журналистами, представителями церквей и так далее.

– Что собой представляла ваша делегация?

– В основном это были люди, задействованные в мирном сотрудничестве с Советским Союзом. Среди нас были врачи, журналисты, студенты вроде меня, мы представляли немецкую христианскую организацию.

Увиденное в поездке настолько меня впечатлило, что я решил вернуться в Беларусь. В 1990 году я четыре недели изучал русский язык на курсах в Минске. И уже в 1991 году, через три дня после Августовского путча против Горбачева, я вернулся в Минск, чтобы изучать язык и архитектуру в политехническом институте [ныне БНТУ]. Прожил в Беларуси 15 месяцев – до октября 1992 года. Это было очень сложное и интересное время, когда распадалась советская система. Первое время, с августа по декабрь 1991-го, больше занимался русским языком. Вначале жил в общежитии с другими студентами, затем поселился у одной белорусской семьи. В семье было намного легче организовать нормальный быт.

– Вы посещали Беларусь в сложный период, когда страна была на пути к независимости, а также в первые годы после ее обретения. Какие впечатления у вас оставило это время?

– Меня очень впечатлило то, как люди пытались вести обычную жизнь, несмотря на все проблемы. Был восхищен дружелюбием и миролюбием белорусов, их желанием что-то изменить в стране и волей к этому. Мне понравилось то, что люди хотели построить что-то новое, а еще впечатлили первые проявления солидарности среди людей.

– Запомнили какие-то проявления экономического кризиса того времени?

– Ни в чем нельзя было быть уверенным, ситуация менялась каждый день. В один день в магазинах нечего было купить, кроме зеленых помидоров. А через какое-то время в магазинах были полные полки, и никто не знал, почему так происходит. Мне тоже было сложно – как студент я не имел при себе больших денег. У меня было немного долларов и немецких марок, и мне надо было решать те же проблемы, что и белорусам, – находить еду и пытаться вести нормальную жизнь. Всем тогда было сложно, и мне, молодому парню из Западной Европы, было очень интересно наблюдать за этим периодом.

– Вы родом из Восточной или Западной Германии?

– Из Западной, поэтому для меня было очень необычно побывать в посткоммунистической стране.

– Никогда не видели ничего подобного?

– В молодости мне удалось побывать в ГДР, поэтому у меня было представление о советской системе. Но жизнь в Советском Союзе оказалась совсем другой.

– В начале 90-х вы участвовали в строительстве в Беларуси центра для детей, пострадавших из-за чернобыльской катастрофы. Как возникла идея создать подобный центр?

– Люди, которые приехали со мной в мой первый визит в Беларусь, были очень хорошо информированы о том, что случилось в Чернобыле. Многие из членов той делегации активно приглашали к себе в Германию белорусских детей, чтобы те имели возможность отдохнуть и заняться лечением.

Нам захотелось, чтобы в Беларуси появился центр, где эти дети могли бы получить серьезное и качественное лечение, ведь в Германию мы брали детей только на каникулы. Так и возник детский центр «Надежда».

– Знаю, что в прошлом вы играли в баскетбол.

– Да, с десяти лет. Играл как в школе, так и в баскетбольном клубе. Когда я был студентом, работал судьей и тренировал подростков. Но я никогда не играл на профессиональном уровне, только на любительском.

В 1993 году в Германии проходил чемпионат Европы по баскетболу. Требовался человек, который мог бы помочь команде из России – сопровождать ее, быть переводчиком, например, на пресс-конференциях. Все это происходило [на территории бывшей] Западной Германии, и там было не так много тех, кто играет в баскетбол и знает русский. Так что я стал работать с командой, все время был при ней. Сборная России прошла в финал, там я тоже работал с ними. В финале мы проиграли, было очень обидно. Но для меня ситуация была сложная, потому что мы проиграли команде Германии и это вообще был единственный раз, когда немецкая сборная что-то выиграла :). Так что в финале я оказался одновременно и на правильной, и на неправильной стороне.

– Удалось прочувствовать атмосферу большого баскетбола?

– Конечно, у меня осталось много впечатлений. Я находился очень близко к команде, чувствовал себя ее частью. В сборной России было много молодых игроков, были и более старшие и опытные баскетболисты, и я словно являлся одним из них. Мы вместе проводили время, в свободные минуты играли в футбол.

Хайнце на финальном матче Евробаскета-1993. Момент перед броском MVP турнира Кристиана Вельпа, решившим судьбу титула – Германия победила 71:70

– Когда вы в последний раз были в Беларуси?

– Два-три года назад. В 2014 году я приезжал в Беларусь с семьей, хотел показать детям вашу страну. Тогда как раз была 20-я годовщина открытия нашего центра. После той поездки я стал организовывать путешествия в Беларусь для моих друзей и людей, заинтересованных в сотрудничестве с центром. Те, кто участвовал в основании центра и помогал ему, сейчас уже в преклонном возрасте, и нужны новые люди.

– В 2014 году Беларусь принимала чемпионат мира по хоккею. Может, вам удалось посетить его матчи?

– Нет. Последний матч, на котором я был в Беларуси – это игра квалификации чемпионата Европы по футболу-2020 между сборными Беларуси и Германии. Матч проходил в 2019 году, у меня сохранился фанатский шарф. В апреле прошлого года я собирался снова приехать в Беларусь, но поездка сорвалась из-за пандемии коронавируса.

– Насколько изменилась страна с момента вашего первого приезда?

– Минск очень вырос, стал многолюднее. Все это впечатляет. Интересно, что в Беларуси чувствуется большое влияние Китая. Немного раздражает, что это происходит в европейской стране.

Еще было важно увидеть, как в белорусах последние пять-шесть лет возрастало понимание их национальной идентичности. Раньше, в нулевые, я не замечал подобного, а сейчас все стало немного похоже на начало девяностых. Тогда люди стали спрашивать себя: мы больше не советские люди, так кто же мы теперь? В студенческом общежитии, где я жил, были люди, которые бросали свою работу в области марксизма-ленинизма и кончали жизнь самоубийством. Многие студенты приезжали из других советских республик и дружественных стран, они с нетерпением ожидали того, что же будет дальше. Жители страны пытались разобраться, кто они – белорусы или русские, определить свою идентичность.

Я присутствовал при таких разговорах только в начале девяностых. В конце десятилетия и даже в нулевых такого не было. Но тут люди снова начали поднимать эти темы, и меня это очень впечатлило.

– Помните, как узнали о политическом кризисе и насилии в Беларуси?

– Новости о политической активности в стране стали появляться еще до выборов. Общался с друзьями из Минска, в том числе с немцами, которые там живут. Все время следил за новостями, за тем насилием, что развернулось в стране после выборов.

– Что чувствовали в то время?

– Агрессию, гнев. Беспокоился за безопасность моих друзей. А еще чувствовал стыд за то, что не могу ничем помочь, нахожусь в безопасности и могу только следить за новостями. Конечно, иногда я посылал сообщения друзьям, чтобы показать свою солидарность с ними. Но было совестно, что я не делаю ничего большего.

На матче Беларусь – Германия в Борисове в 2019-м

– Вы ощущаете, что Беларусь изменилась за последний год?

– Когда я приезжал в вашу страну в 2019 году, мы обсуждали вопросы демократии, свободы, говорили о том, чего люди хотят от будущего. Но то были разговоры в узком кругу. Мне кажется, люди стали понимать, что у них есть права, а еще почувствовали, что они не одиноки. Теперь это уже не маленькие компании единомышленников. Люди объединились и почувствовали, что они – часть чего-то большего. Это дает им волю и силу в том числе и для проявлений солидарности.

– Сейчас продолжаете следить за новостями из Беларуси?

– Да. А из материала Кристофа Беккера, корреспондента Frankfurter Allgemeine Zeitung, узнал о том, что Катя Снытина выставила на аукцион свою медаль. Сразу оценил ситуацию, понял, что это может значить для нее – продать такую ценную награду. В тот самый момент решил, что должен купить эту медаль, чтобы она осталась в Беларуси. Хотел бы, чтобы когда-нибудь ее стали демонстрировать как символ солидарности. Еще был очень рад тому, что у меня появился шанс сделать что-то полезное [для белорусов] и больше не чувствовать стыд.

– Вам удалось пообщаться с Екатериной?

– Да, мы созвонились через Zoom. Я сказал Кате, что восхищен тем, что она делает – не только в случае с продажей медали, но и с тем, как она выражает свою позицию каждый день. Мне кажется, она не просто капитан баскетбольной сборной, но и кумир для других людей, участвующих в протесте.

– Где медаль сейчас?

– Она все еще у Кати. Когда Беларусь станет свободной демократической страной и народ достигнет своих целей, надеюсь, эту медаль будут показывать детям, в том числе юным спортсменам, как знак солидарности среди белорусов.

– Ваша жизнь больше 30 лет связана с белорусами. Что для вас значит эта страна и этот народ?

– Беларусь и белорусы – часть моей души. Многим кажется, что основные черты немецкого характера – дисциплина, трудолюбие, рациональное мышление. Но, когда я оказался в Беларуси, я почувствовал, что помимо рационализма мне во многом свойственна эмоциональность. Это объединяло меня с белорусами и вашей культурой, делает очень близким к вам, потому что белорусы – очень эмоциональный народ. Особенно чувствую это в нынешние сумасшедшие времена.

Каждый раз, когда я думаю о том, что происходит в Беларуси, мне сложно не заплакать. Надеюсь, что появится какой-то выход из этой безумной ситуации, белорусы будут жить без Лукашенко и его режима, без этого давления, насилия, тюрем и новых форм ГУЛАГа, и Беларусь сможет найти свой путь между Россией и Европой.