Юрий Мойсевич: «Та сторона говорила, что мы заставляли Тимановскую бежать ту эстафету. Да никто не заставлял!»
63-летний беларусский специалист Юрий Моисевич вспомнил Олимпийские Игры в Токио и ситуацию с эстафетой.
Напомним, что за давление на Кристину Тимановскую Моисевич был дисквалифицирован на 5 лет.
– Вы говорите, что вам не поверили. А объяснили вам, почему не верят?
– Там же знаете какая система на Западе: кто первый подал в суд, за тем и правда. Я так думаю. Тимановская подала первая – ей поверили. И даже несмотря на то, что за мной было 30 человек спортсменов, тренеры… Все равно мне не поверили.
Во-вторых, та сторона говорила, что мы заставляли Тимановскую бежать ту эстафету [4 по 400]. Да никто не заставлял! У нас был цейтнот, у нас случилось совершенно неожиданное отстранение нескольких девочек. Один человек, который вел спортсменок, ошибся в [бюрократических вопросах], и мы, уже поставленные перед фактом отсутствия спортсменок, приехали на Олимпиаду. Но посчитали, что будет очень несправедливо из-за этого снимать всю команду. Тем более мы завоевали право выступить в эстафете на Олимпиаде. Больше 50 стран проходили отбор, и мы попали в число 16 лучших. Поэтому мы вели разговоры о том, чтобы команда эстафету все-таки пробежала. Не хватало четвертой девочки. Мы решили, что это будет Эльвира Герман. Переговорили с тренером, он дал согласие. Мы не стали Эльвире говорить об этом, потому что тренер сказал, что ей нужно сначала пробежать свой вид. А если сказать ей об эстафете, то начнутся дополнительные лишние мысли, это может помешать. Герман хотел в финал попасть в беге на 100 метрах с барьерами. Мы не сказали. А пятую спортсменку мы дописали, потому что так положено – подавать заявку из пяти спортсменок. Мол, одна запасная. И мы Тимановскую записали пятой.
Более того, флажок с заявкой уже к тому времени упал, мы и так на два дня задержали подачу заявки на эстафету. Но нам разрешили, мы подали состав чуть позже. А еще был нюанс в том, что я и начальник команды Артур Шумак какое-то время были изолированы от команды. Мы летели отдельно от команды, в самолете выявили у нескольких пассажиров ковид. У нас с Шумаком все было в порядке, отрицательные результаты тестов, но нас все равно поместили на 10 дней в карантин. Повторюсь, мы были изолированы от команды, ничего не могли сделать. Даже в столовую ходили отдельно. В общем, ситуация патовая. Представляете, я – главный тренер, руководитель делегации легкой атлетики, а оказался в таком положении.
Отдельным автобусом меня и начальника команды везли на стадион. И Шумак получает смс от Тимановской: «А почему я бегу?» И тут связь пропадает, потому что мы выезжали с цокольного этажа гостиницы. Автобус находился под землей. Мы решили, что ответим чуть позже, через полчаса, когда приедем на стадион. Объясним, почему так получилось.
Но мы приехали на стадион, а Тимановская, не дождавшись нашего ответа, запустила в эфир на весь мир, что мы такие-сякие, начальники все профукали, заставляют ее бежать, хотя сами во всем виноваты и ничего при этом не объяснили и так далее. Думаю, ей сразу все сообщили, как говорить и что писать. Это все понятно. Писала в своем Instagram. Мы, условно, в 12 часов подали состав, а меньше чем через час началось уже это от Тимановской. Но мы были в цейтноте, потому что и организаторы требовали уже срочно подавать заявку, иначе команду не допустят. И вот так все получилось.
А потом уже на Родине начали цитировать спортсменку, все запустилось в медиа. Тимановская увидела это, родственники начали звонить, спрашивать, что происходит. Мол, о спортсменке говорят, что она такая плохая.
Потом, когда вечером мы с ней поговорили, она даже, показалось, успокоилась. Но, извините, когда она сказала, что выбросится из окна, мне даже пришлось применять ненормативную лексику. Потом она успокоилась, сказала, что, может, на следующий день выступит на телевидении, извинится за свои слова и поведение. И все будет нормально. Но она так и не успокоилась. Когда люди, остальные члены делегации, побеседовали с ней, увидели ее, было принято коллективное решение, что ее все-таки нужно отправлять [в Беларусь], потому что… Вот коротко вам изложил, – сказал Мойсевич.
