Как в 20 лет закончить карьеру игрока и стать тренером вратарей

Блог «Палёт Крумкачоў» поближе знакомит вас с тренером вратарей «воронов». Павел Волчецкий – о недолгой игроцкой карьере, философии "воронов", операциях на руках, отношении к Нойеру и многом другом.

– Ты же воспитанник «Торпедо-БелАЗ»?

– Если основательно подходить к этому вопросу, то я воспитанник СДЮШОР «Динамо». Того, что на асфальте тренировалось. Начинал я именно там. Моим первым тренером был Евгений Викторович Кузнецов. Интересный футболист, поигравший еще в чемпионате СССР. В 14 лет мной заинтересовался уже клуб «Динамо-Минск». Год играл там на лицензии. Дело шло к подписанию контракта. Но, как это обычно бывает, за меня заломили большую компенсацию. Клуб платить не стал. Еще год я был в «Локомотиве». Это был последний год команды в высшей лиге. Тренировался с дублем, играл за лицензию.

А уже в 2009 году попал в жодинское «Торпедо». С этим клубом подписал первый профессиональный контракт. По итогу в Жодино я пробыл три года. Правда, так получилось, что из этих трех лет я два года лечился. Меня подпускали к основе, попадал в заявку, выходил играть в товарищеских матчах.

За время в Жодино у меня было четыре операции на руках. Еще была перелом нижней трети большой берцовой кости на правой ноге в 2009 году. В десятом году – множественные переломы мелких костей запястья. Из-за всего этого потерял много сил и времени.

После всего этого попал в «Ислочь», которая тогда выступала во второй лиге. В 2012 году я полгода провел в этом клубе. После всех операций, после полутора лет в гипсах, когда начал восстанавливаться, вроде и ощущал, что с руками все в порядке, но мячи ловить было больно. Были моменты дичайшей паники.

Первую операцию на руках мне делали в «шестерке». Занимался мной замечательный доктор Дмитрий Иванович Михалкевич. Он мне, по сути, спас руки. Была перспектива того, что они будут болеть постоянно. Операцию делали под наркозом. Сделали подмышечный укол. Это была первая моя в жизни операция. Волновался. Сделали укол, положили на стол. Надрез – и я понимаю, что я все чувствую. Начинаю кричать. Мне быстро вкололи что-то еще. Сразу стало весело. «Прикольно, у меня операция, класс. Какие все вокруг хорошие». Потом меня обрубило. Проснулся уже в палате. Когда оперировали вторую руку через некоторое время, наркоз сразу взял хорошо, ничего не чувствовал. Хотя тогда тоже приключилась интересная история. Когда делают операцию, поворачивают голову, ты ничего не видишь. В какой-то момент врачи перестали колдовать надо мной, отошли. Подумал, что все закончилось, поворачиваю голову. А у меня из руки три металлических штыря торчат сантиметров на десять. Видно мясо, видны кости. Все разворочено. Сначала смотрел спокойно. А потом начало доходить, что это ж моя рука.

Самая большая жесть была по части восстановления. Сначала ходишь со спицами в руках. Потом эти спицы достают. Руки толком не двигаются, болят. Иногда не было сил бороться. Ездил на массаж, процедуры. Со мной реабилитацию проходила девушка. На вид лет 18. Ей во время теракта в метро оторвало ногу. Когда увидел ее, понял, что нечего ныть, все у меня нормально. В итоге руки полностью не зажили. До сих пор в любительской лиге и на тренировках играю со специальными гелевыми подушками. Если мне просто кинуть мяч, когда я буду без перчаток, я словлю, но будет боль. Хотя, если бы не проблемы с сердцем, не закончил бы все равно.

Вне футбола вообще не представляю себя. В этом году есть планы пойти на тренерскую категорию. Хочу развиваться в профессии. Главное не жить прошлым и не останавливаться. Хочу доказать свое право работать на высоком уровне и с людьми высокого уровня.

– А почему решил стать тренером?

– Ну, я не совсем решил. В 2012 году, когда с «Ислочью» вышли в первую лигу, оказался не нужен клубу. Можно было оставаться и играть на области за вторую команду. Решил, что это не мой вариант. Начал искать что-то во второй лиге. Прошел нормальную предсезонку без травм с «Минск-2», за что спасибо Дмитрию Анатольевичу Новицкому.

Съездил в «Осиповичи», вроде подошел, все хорошо, сыграл пару «товарняков». И тут позвонил Дима Карповский. Создавалась команда «Луч», тогда «АЛФ-2007». Дима предложил прийти. Пришел, понравилось. Да, по финансам вариант был так себе. Но я для себя решил, что чем ездить за условные два-три миллиона в Осиповичи, лучше играть за меньшие деньги, почти бесплатно, но иметь нормальный тренировочный процесс. В Минске, в хороших условиях. Воспринимал это как возможный трамплин куда-то дальше. Тем более, что на меня рассчитывали.

Тогда вторая лига начиналась поздно, в конце апреля. Или в начале мая даже. Мы проходили медосмотр. Все мои показатели были идеальны. Сделали УЗИ сердца. Оказалось, что у меня одна створка аортального клапана по какой-то причине решила перестать работать. Заведующая отделением сказала, что я могу в любой момент упасть на поле и… и все. Заявить меня во вторую лигу стало невозможно. Сразу паника, непонятно, что делать. Всю жизнь играл в футбол, занимался только им. Спасибо Диме Карповскому, что предложил поработать с вратарями. Вот так вот в 20 лет становятся тренерами.

– Ты же еще учился в БГУФК, так?

– Да, закончил этот университет в прошлом году.

– Помогли полученные там знания?

– Честно говоря, тренировать больше помогает собственный опыт. Воспоминания-то свежие. Дело в том, что раньше, когда тренировался еще у Эдуарда Анатольевича Тучинского в Жодино, Андрея Николаевича Дрозда, когда в Минске работал с тренерами по вратарям, я все конспектировал. Даже не знаю, зачем я это делал, наверное, что-то на интуитивном уровне срабатывало. Что-то записывал, что-то запоминал.

Четыре года в БГУФК мне что-то дали разве что в плане футбольной терминологии. Но это ни в коем случае не вина моих преподавателей. Моим куратором был Геннадий Адольфович Рымашевский, один из грамотнейших футбольных специалистов в Беларуси. Просто у меня во время учебы еще была игровая карьера, были другие приоритеты. Поэтому учебой плотно не занимался.

Вообще, что касается учебы, могу привести такой пример. Был у меня такой предмет: «Экономическая теория». Прекрасный предмет, интересный. Даже почерпнул для себя что-то в плане общего развития. Но что мне могут дать знания по экономической теории как тренеру по футболу, я не понимаю. И таких предметов очень много.

– Когда мы договаривались об интервью, ты сказал, что где-то работаешь помимо тренерства.

– Работаю. Отрабатываю, точнее. Учился на бесплатном, теперь нужно два года трудиться по распределению. Причем устроился я достаточно удачно, потому что мои одногруппники, в основном, работают теперь учителями физкультуры в школах. Я вообще только на третьем году учебы узнал, что у меня в дипломе будет написано «тренер по футболу, учитель физической культуры». Конечно, мог и сам раньше уточнять, но и предупреждать же нужно.

Сейчас работаю методистом в физкультурно-спортивном центре детей и молодежи ленинского района. Работа моя заключается в том, чтобы проводить соревнования между школами района по всем видам спорта. Начиная от футбола и заканчивая плаванием, легкой атлетикой. Также мы выставляем сборные ленинского района на городские соревнования. В каждом районе есть такой физкультурно-спортивный центр. Работа больше организационная, не пыльная, довольно интересная.

Правда, есть и нюансы. У нас в стране массовый детский спорт почему-то относится к сфере образования. Для меня это удивительно. И некоторые вещи, которые приняты в сфере образования, на первых порах вызывали у меня шок. Когда к нам приходит разнарядка, что мы своими силами должны отремонтировать кабинет ДОСААФа, который находится вообще в другом здании и мы к нему никакого отношения не имеем. И мы идем и красим кабинет. Но самое интересное было, когда клали ковролин. Если в этом деле нет опыта, сделать это непросто. Я сторонник того, что каждый должен заниматься своим делом. Каждое дело должен выполнять профессионал. Еще момент. Молодых физруков запросто может вызвать начальник отдела образования, если нужно перетащить мебель в его кабинете, к примеру. Вот это очень удивляет. Не считаю, что это нормально.

– Говорят, в Беларуси проблемы с детским спортом. Ты работаешь в этой сфере.

– Смотри. Я работаю в футболе, поэтому и говорить могу только об этом. Вообще, сначала нужно посмотреть, как работают с детьми в Европе. Вот есть маленький ребенок шести-семи лет. Там один тренер на пять-шесть детей. И лет до восьми-девяти они в футбол почти не играют. Привыкают к мячу, обучаются определенным техническим моментам.

А у нас тренера работают с двадцатью-тридцатью детьми. И каким бы тренер ни был замечательным, он с таким количеством мальчиков не может качественно работать. Эти методики – это же не секрет какой-то. Нужно перенимать этот опыт. Плюс у наших детских тренеров очень маленькие зарплаты. Хотя я бы даже за большие деньги не пошел работать с детьми, не мое это. Не могу, когда люди не могут сами себя организовать. Если юношеская команда, лет двенадцать-четырнадцать, мне было бы интересно поработать. А младше – нет. У маленьких детей есть такая особенность. Если ты общаешься с ним один на один, с ребенком можно обсудить что-то серьезное, нормально поговорить. Но если их собирается пятнадцать-двадцать, то они становятся просто неуправляемыми.

– Много говорят о том, что вратари – самые странные люди в футболе.

– Я всегда говорю, что это предрассудки. Если взять десять полевых, десять вратарей и столько же нефутбольных людей, то как-то выделить именно голкиперов среди всех будет непросто. Но это мое мнение, изнутри. Со стороны, может, отличия действительно есть. Во многом это обусловлено особенностями позициями. Изначально не каждого ребенка можно научить стоять в воротах. Если у человека есть страх падения, страх броска – побороть это очень тяжело. В ворота становятся люди смелые, которые готовы прыгать головой и руками вперед в ноги футболистам. Вратарь в штрафной площади всегда должен идти руками вперед. Это одна из прописных истин.

Плюс постоянные удары. Нет вратаря, который бы хоть раз за карьеру не ударялся головой о штангу. Падения, броски – это все чувствуется. Плюс большая ответственность. Ошибется нападающий шесть раз, потом один забьет – нормально. Вратарь будет играть весь матч уверенно, один раз ошибется – это сразу заметно. Такая ответственность, естественно, влияет. Вообще любая профессия накладывает отпечаток на человека. Вратари не исключение.

– Есть какие-то особенности в тренировках вратарей?

– Тренировочный процесс у вратарей полностью свой. С полевыми почти никак не пересекается. Когда вратари тренируются со всеми – это неправильно. Да, у голкиперов должна быть предсезонка, нагрузки, но важно понимать особенности позиции.

Что касается меня, то я свою цель в клубе вижу в том, чтобы подводить вратарей к играм в оптимальном физическом и психологическом состоянии. Плюс какие-то тактические моменты. Хотя, если говорить о том же Виталии Макавчике, то у человека сто матчей в высшей лиге, он играл в финале Кубка Беларуси, в Лиге чемпионов – что я буду ему рассказывать? В данном случае я выполняю больше роль фитнес-инструктора для вратарей, если так можно выразиться. Плюс пытаюсь вселить в них психологическую уверенность. В случае же с молодыми киперами стараюсь им что-то подсказать по техническим моментам.

– Интересно. Смотри. Ты 1992 года рождения, совсем молодой. Как тебя воспринимают вратари и полевые, которые старше тебя?

– О, с этим проблем никаких, все прекрасно. Люди адекватные. Понятно, что мы общаемся на «ты». Но в плане тренировочного процесса вопросов никогда не возникало.

– А тренер вратарей – он больше кто? Психолог, фитнес-тренер?..

– Зависит от конкретного игрока, с которым работаешь. Хорошую фразу когда-то сказал Петер Шмейхель. «Вратарь, как и клоун, должен уметь все». С тренером вратарей та же история.

Моих знакомых, далеких от футбола, всегда удивляет, когда они узнают о том, что я переодеваюсь на тренировки, сам участвую в тренировочном процессе. Еще одна важная задача тренера вратарей – правильно сделать удар. Идут какие-то задания, прыжочки, кувырочки, а потом идет удар. И тут два момента. С одной стороны ты хочешь, чтобы вратарь отбил этот мяч. С другой стороны – нужно сделать так, чтобы отбить мяч было действительно сложно. Это тоже требует определенного умения и мастерства. Так что тренер вратарей – это тренер вратарей. Все в комплексе.

– За подготовку вратарей отвечаешь ты. Кто определяет, кто будет играть в воротах в конкретном матче?

– Это решается сообща. Тренер вратарей общается с главным тренером, с другими людьми, которые принимают решение по составу. В данный момент у нас ситуация в клубе очень простая. Если Макавчик себя хорошо чувствует, готов играть, то играет он. В ситуации с явным первым номером, как у нас, проще. Я сторонник того, чтобы вратарь за несколько дней до игры знал, что он будет играть в воротах, настраивался. Нельзя, чтобы голкипер узнавал о том, играет он или нет, на установке перед матчем. Вратарь должен хорошо готовиться к игре, в том числе теоретически. У каждой команды есть свои особенности, от которых зависят тактические действия голкипера. Так что я за то, чтобы вратарь узнавал о том, что он играет в матче, в середине недельного цикла.

– Ты немного затронул тему, но все же. Что лучше: когда в команде два равноценных кипера или когда есть явный первый номер?

– Должен быть первый номер. Но второй вратарь должен быть такого уровне, чтобы выйти и хорошо сыграть. Быть вторым номером психологически тяжело. Есть же даже выражение, что второй вратарь – это отдельная профессия.

У полевых футболистов есть понятие «первый запасной». Это футболист, который регулярно выходит на двадцать-тридцать минут, имеет игровую практику. Вратаря никто не будет выпускать на замену на такое время. Я сторонник явного первого номера в команде, но другие вратари всегда должны быть готовы выйти и сыграть. Хотя голкиперу тяжело без игровой практики. Да, он может быть в хорошей форме, регулярно тренироваться. Но могут возникнуть проблемы с оценкой расстояний на поле. Сложнее оценивать ситуацию, когда нужно выйти, когда остаться. Вратарю тренироваться без игр – это то же самое, что играть без тренировок. Все это плохо.

В командах высшей лиги для практики вратарей есть дубли. Что касается первой лиги, то тут есть высшая лига АЛФ. В этом году уровень там будет очень хороший. Не слабее второй лиги чемпионата Беларуси. Так что я буду стараться, чтобы наши вратари, которые не будут выходить в официальных матчах, имели игровую практику. Хотя бы тайм в неделю. Это очень важно.

– Говорят, что на сборах футболисты часто конфликтуют. Ограниченное пространство, одни и те же лица. Как с этим у вратарей? Лиц-то еще меньше.

– Как правило, вратари, наоборот, дружнее. Да, могут возникать напряженные ситуации. Но все зависит от конкретного человека. Если есть явный первый номер, есть второй, молодой вратарь, который понимает, что нужно работать и расти над собой, все будет хорошо. Да, если киперы равны по уровню, то тут чуть сложнее. Хотя все зависит от людей, опять же. В большинстве случаев отношения между вратарями как минимум хорошие рабочие, а часто и дружеские.

– Какую манеру игры ты прививаешь своим вратарям?

– По манере игры. В прошлом году, когда я работал в «Луче», мы немного спорили с главным тренером Иваном Сергеевичем Биончиком. Я вижу вратаря как игрока, который отбивает и ловит мячи, играет на выходах в пределах штрафной и иногда подыгрывает ногами. Иван Сергеевич видел вратаря как человека, который подыгрывает ногами и иногда ловит мячи. Хотя многое зависит не от самого вратаря, а от того, как играет команда.

Сейчас многие восхищаются тем, как играет Нойер. Да, по-своему это здорово, это новаторство. Но тут несколько моментов. Такая манера подойдет не любому вратарю. Плюс команда должна по-особому играть. Высоко, на удержание. Так может играть не каждый клуб.

Есть вратари, которые играют больше за счет своей физической мощи. Это условный Оливер Кан. Мощный, зверь в воротах. А есть, например, Куртуа. Высокий, не очень плотный, хваткий, с длинными руками.

Вообще я не сторонник частых забегов вратаря за пределы штрафной. Изредка по ситуации –да, но не регулярно. Но когда кипер играет, по сути, последнего защитника – нет, такое мне не очень нравится.  Нойер, конечно, прекрасный вратарь, но он играет так, потому что так играет команда. В условном «Лестере» немец бы уже так себя не вел.

– Давай перейдем к «Крумкачам». Расскажи, как ты попал в клуб.

– Как предложили – так и попал:). В прошлом году я не доработал до конца сезона в «Луче» по определенным причинам. Так получилось, что последняя моя игра в этом клубе как тренера вратарей была именно с «Крумкачамі».

Шестого декабря в «Титане» проходила церемония награждения сезона АЛФ. В прошлом году я работал еще администратором в этой лиге. И на этой церемонии мы встретились с Антоном Шунто, с которым мы были знакомы еще по «Лучу». В свое время Антон рассматривался как первый вратарь на сезон. А еще как-то он у меня спрашивал, сколько будет стоить сыграть сезон команде во второй лиге.

Так вот, на банкете мы встретились с Антоном, поговорили. «Крумкачы» на то время заявились на зимний турнир.  Седьмого декабря была уже первая игра. У Антона желания играть на зимнем турнире не было. В итоге в этом турнире на воротах в команде был я.

Потом, когда настало время «Крумкачам» выходить из отпуска, Антон Шунто предложил работать с вратарями. Было решено, что я буду работать тренером. Хотя приходил я как кипер на зимний турнир, просто для себя в удовольствие поиграть.

– Ты, получается, совсем немного в команде. Что для тебя «Крумкачы» сейчас?

– Помню первый выезд с командой в Гомель. Когда Васильевич (Василий Глезов – прим.) взял микрофон в автобусе и начал говорить, я ощутил даже легкую эйфорию. Понял, куда попал. Атмосфера замечательная. Вообще, в футбольном клубе, кем бы ты ни был, нельзя работать и не отдавать частичку себя команде. Ты должен гордиться тем, что ты работаешь в клубе, ощущать себя его частью. Как бы пафосно ни звучало, клуб должен быть в твоем сердце. Механически выполнять свою работу в команде нельзя.

Приятно, что к команде есть внимание. Верю, что даже будет только лучше. Это хорошо мотивирует, толкает вперед. Денис Шунто правильно говорит. Мы здесь для того, чтобы получать удовольствие, ловить кайф. И при этом добиваться результатов. Когда ты начинаешь воспринимать футбол исключительно как инструмент для зарабатывания денег, нужно сразу заканчивать.

Футбол – это работа, конечно. Относиться нужно профессионально. Но если ты не получаешь от этого удовольствия, то не стоит этим заниматься. У клуба есть своя философия. Делать все качественно, быть хорошими людьми и получать кайф.

– Ты видел высшую лигу, вторую, сейчас вот в первой. Можешь сравнить уровни?

– Ну, тут получается цепочка. Команды второй половины вышки по уровню примерно равны первой половине первой лиги. Вторая половина первой лиги находятся где-то на уровне ведущих команд второй лиги. Как-то так. Хотя, конечно, бывает всякое. Вот взять «Ждановичи», например. Дай им сыграть десять матчей с «Городеей», они девять проиграют. А один выиграют. За счет куража, удачи, настроя. Укусить могут.

Вообще, большую роль в подготовке играет еще и то, работает он где-то еще или нет. Если человек занят на работе, трудно идеально его подготовить к сезону. Игрок не будет сконцентрирован только на футболе.

Да, команды высшей лиги сильнее тактически. Да, разница между вышкой и вторым уровнем большая, но это не небо и земля. Можно почему-то «упасть» из высшей лиги в третий дивизион, а потом вернуться за счет работы и старания.

Если возвращаться к вопросу детского футбола, то очень важен момент перехода из юношеского футбола во взрослый. Когда молодой парень, перспективный, пройдя дубль, юношеские сборные, начинают гулять, разгильдяйничать, он запросто может закончить. Уходят в мерчендайзеры, например. Для того, чтобы было что-то потом, нужно работать здесь и сейчас, на перспективу. А люди многие хотят всего и сразу. И часто из-за этого остаются ни с чем.

У нас же как. За исключением где-то сорока-пятидесяти футболистов высшей лиги, которые действительно выделяются, все остальные – примерно одного уровня. Нет очень большой разницы. Все зависит от работоспособности. Еще очень важно попасть в струю.

– Как относишься к тому, что вашу команду критикуют за большую активность в интернете?

– Ну, писать гадости – это самое простое. Это в жизни проще всего. Если ты в жизни больше ничего не умеешь, то что еще делать?

– Чем ты увлекаешься помимо футбола?

– «Формулой-1». Как-то так получилось, что я еще в 2001 году, мне было лет семь, включил телевизор и начал смотреть гонки. Хочу когда-нибудь попасть на этап «Формулы-1», посмотреть вживую. Нравятся прыжки с трамплина. А так, по большей частью стараюсь следить за всеми видами спорта, которые на слуху.

– А что смотришь из футбола?

– Лигу чемпионов, топовые чемпионаты, белорусский чемпионат. Не разделяю мнение людей, которые говорят, что наш чемпионат не интересен. Это наше, мы здесь живем. Плюс у нас довольно неплохой игровой уровень турнира. Не хуже того же чемпионата Польши. Все зависит от подачи. От комфорта и условий на стадионах еще. Так что три-пять футбольных матчей в неделю я смотрю стабильно.

– Давай веселую историю напоследок и расходимся.

– Был случай, когда я еще играл в Жодино. 2010 год. Нам выдали две пары бутс Umbro, одинаковых. Они у меня сушились на балконе. Начал собираться на тренировку и положил два правых в сумку. Приехали, начинаю обуваться, смотрю – одинаковые. Ну, что делать? Надел, вышел. Один носок, естественно, смотрит в другую сторону. А доктор наш тогда приезжал отдельно от команды. Мы решили его немножко удивить. Он видит меня и начинает кричать, что у меня галик не в ту сторону смотрит. Представь, у меня два правых бутса на ногах. Все подбегают, смотрят, начинают смеяться. Было весело. Но потом я задумался, хорошо, что я так в основу на тренировку не приехал. Была бы моя визитная карточка. А так, дотренировался хорошо. Два правых – это не два левых. Даже особого дискомфорта не ощущал:).

Фото: из личного архива Павла Волчецкого