«Мы все погибнем, все умрем!» Как авария в Чернобыле затронула главных звезд белфутбола
Отец Виктора Гончаренко не увидел, чего добился сын.
Отец Виктора Гончаренко не увидел, чего добился сын.
26 апреля 1986 года произошла авария на четвертом энергоблоке атомной электростанции, расположенной около города Припять. Вспомнить о техногенной катастрофе не только в дату взрыва заставил сериал телеканала HBO «Чернобыль», первая серия которого вышла в начале мая. Пятисерийную картину высоко оценили зрители. К примеру, крупнейший в мире база-сайт о кинематографе IMDb.com оценивает сериал в 9,7 по 10-балльной шкале.
В каждой из серий «Чернобыля» показаны сцены с самими жуткими моментами катастрофы. Тогда на ликвидацию аварии советские власти бросили более 600 тысяч человек, которых принято называть ликвидаторами. В реальной жизни среди них оказались отцы будущих звезд белфутбола – Александра и Вячеслава Глеба и Виктора Гончаренко.
Павел Глеб
Семья Павла Глеба в 1986 году жила в двухкомнатной квартире на улице Червякова в Минске. Во время чернобыльской катастрофы старшему сыну Александру было четыре года, младшему – Вячеславу – три.
Отец работал водителем грузовика. В чернобыльскую зону Глеба забрали помогать эвакуировать местных жителей. Всего в эпицентре событий минчанин провел около полугода. «Бестолковое руководство: как можно было отца двоих детей туда отправить? Видимо, решили, что если дети уже есть, больше не надо. Ничего хорошего он, конечно, не рассказывал: крысы здоровые бегали, всем сразу дали по стакану спирта, чтобы не окочурились... Но, насколько я знаю, никого из тех, кто был с моим отцом в группе, уже нет в живых», – вспоминал Вячеслав Глеб.
Пока отец находился под Чернобылем, Александр начал заниматься спортом. «Мне, в принципе, нравилось гонять мяч во дворе. Мы все в то время шли со школы, бросали портфели и бежали на улицу играть. У меня получалось неплохо. Но я никогда не думал, что буду заниматься этим профессионально. Я тогда занимался гимнастикой, потом двоюродный брат отвел меня на прыжки в воду. У меня тоже здорово получалось. Все говорили: «Перспективный!». Работали отдельно со мной», – говорил о своих детских увлечениях Алекс.
Вячеслав хоть и младше, но хорошо помнит те времена. «Я только мешал ему. Малой был – приходил на тренировки, но сами понимаете – что там можно в два-три года делать? Прыжки в воду я застал только в «лягушатнике», а в атлетике лазил там, где много поролона. Следил за братом, смотрел, как он прогрессирует. По своему возрасту он был на голову сильнее всех», – делился впечатлениями младший брат.
Увлечение спортом у ребят изменилось после возвращения отца. «Когда мой отец вернулся из Украины, он захотел, чтобы я занимался футболом, и больше ничем. Он – поклонник минского «Динамо», – вспоминал Александр. Следом на футбол отвели и Вячеслава.
Михаил Гончаренко
Намного трагичнее история, связанная с чернобыльской катастрофой, у Виктора Гончаренко. Будущий главный тренер ЦСКА родился 10 июня 1977-го в райцентре Хойники, расположенном в 70 километрах от электростанции. Семья жила в двухкомнатной квартире в самом обычном доме.
«Родился он [Виктор] в рабочей семье. Отец Михалыча работал мастером в местной сельхозтехнике. А вот мама работала продавцом в продуктовом магазине», – рассказывал о семье Гончаренко местный журналист Виктор Назаренко.
Весна 1986-го роковая в судьбе всех жителей города. Своими воспоминаниями о первых днях после аварии делился Виктор: «1 мая с отцом пошли «на парад». Помню, в рядах демонстрантов царила некоторая паника, полушепотом обсуждали аварию в Чернобыле. В другой день был в гостях у тетки. Прибежала незнакомая женщина вся в слезах и давай причитать: «Мы все погибнем, все умрем!» Взволнованный, я сел на велосипед и быстро – домой. Ехать всего километра полтора, но вдруг поднялась песчаная буря. Сработала тревога, посеянная истерикой той женщины: бросил «велик» и побежал. Однако вскоре здравый смысл возобладал, и я за ним вернулся. Влетаю домой, а мама такая спокойная, улыбается и двери красит...»
7 мая Виктора и других школьников из Хойников эвакуировали в город Лужесно в Витебской области. По словам Гончаренко, там дети не грустили в отсутствие родителей, наслаждались летом и играли в футбол. К началу учебного года всех вернули в родные Хойники.
Отец Виктора Гончаренко – Михаил – оказался в эпицентре событий в первые дни. Всего в чернобыльской зоне он провел несколько недель, работая непосредственно рядом с реактором. Тренер по-прежнему не знает, чем конкретно занимался его отец.
По возвращении Михаила Гончаренко семья решила остаться в Хойниках. При этом чуть ли не половина города тогда уехала. «Людей в Хойниках стало намного меньше: сейчас тысяч четырнадцать, а в 80-х было, наверное, около тридцати», – рассказывал Гончаренко-младший. Те, кто решил остаться, обзавелись измерительной аппаратурой. «В 1986-м у многих были дозиметры – замеряли радиацию дома и в разных местах города. Показания даже на соседних территориях заметно отличались. Мы жили недалеко от стадиона, который находился в парке. Так парк был чистый, а сад, который рядом, сильно «фонил», – вспоминал Виктор.
«Отец на ликвидации последствий аварии получил самую серьезную степень облучения. Матери платили пенсию по 18-й статье до тех пор, пока мы с сестрой не стали совершеннолетними. Я хорошо помню то радиоактивное облако, понимаю, куда отец ездил, хотя он, возможно, этого в полной мере не осознавал. Возвращался, а потом на подушке пятна крови оставались… В одной части Хойников, в сторону Речицы, живут люди, а на другой, ближе к границе, начинается зона отчуждения. Я был там – высокая трава, волки воют. На Припяти рыбачил», – в недавнем интервью делился Виктор.
Михаил Гончаренко скоропостижно скончался в 1993-м. Он умер во сне. Через два года Виктор отправился в Минск, где начал учиться в РУОР и делать первые шаги в большом футболе. Его мать со старшей сестрой сначала уедут в райцентр Октябрьский, а затем сын купит им жилье под Минском – в Боровлянах.
Фото:gordonua.com, Tribuna.com
