Павел Чесновский: «В «Вентспилсе» больше времени проводил не на тренировках, а в прокуратуре»

Голкипер «Торпедо-БелАЗ» весело рассказал Александру Ивулину о договорняках в плей-офф Лиги чемпионов, вратаре по фамилии Гатальский, стихах Эдуарда Малофеева в «Хартсе» и любых русских словах иностранных тренеров.  

– Кто победил среди игроков «Торпедо» во время чемпионата мира?

– Чемпионат мира выиграли немцы. В нашем турнире победили те, кто болел за них: Слава Глеб, Вася Хомутовский и Дима Щегрикович. Соревнование для того, чтобы повеселиться. Не хочется лишний раз говорить о деньгах. Сейчас у всех с ними проблемы. Нельзя относиться к этому без юмора. Так гораздо проще все переживать. Как-то развлекаемся. Например, делаем ставки на матчи.

– На матчи чемпионат Беларуси ставки принимаются?

– Конечно, нет. Командой делаем ставки на матчи Лиги чемпионов. Других крупных турниров. Сейчас все говорят об игре «Гомель» – «Нафтан». Не думаю, что у нас в стране кто-то мог сдать матч. Чтобы выносить обвинение, нужно оперировать фактами. Хотя в своей жизни сталкивался с договорными играми. Мой первый матч в Лиге чемпионов, грубо говоря, был продажным. Только перешел в «Вентспилс». Мы играли плей-офф Лиги чемпионов против «Цюриха». В первой встрече я не принимал участия. Уступили 0:3. Вышел на поле в ответном матче. Эмоции, конечно, сумасшедшие. Лига чемпионов, полный стадион… Мы проиграли 1:2. У соперников было много моментов. Били по штангам, били в меня. Вроде бы отыграл неплохо. Правда, все равно расстроился. После матча ко мне подошел мой агент Марко Трабукки: «Не расстраивайся. Три человека из вашей команды просто сдавали игру». Не буду называть фамилии этих людей. Тот матч сдали защитник, полузащитник и нападающий. Причем из Швейцарии в Латвию они уже не летели с командой. Эти люди сразу пропали. После того матча их в команде никто не видел. По-моему, эти ребята до сих пор играют в чемпионате Латвии. Для меня это непонятно. Я был в шоке. Если люди сдают матчи на таком уровне, то о чем можно говорить?

Потом примерно год под следствием находился директор клуба Сергей Барковский. Правда, в конечном итоге его не посадили. После того, как уехал из «Вентспилса», шутил: «Больше времени проводил не на тренировках, а в прокуратуре». Всю команду сажали в автобус и возили на допросы в Ригу. Что я мог сказать на допросах? Я же ничего не знал об этом матче. Только неделю назад появился в команде, а тут такое… Приходишь, садишься. Следователь задает вопросы о контрактах, спрашивает: «Знаешь ли ты этого человека? А этого? Ездили они с вами на игры?» Тогда вместе с командой на игры в Лиге Европы летало много непонятных для меня людей. В Вентспилсе есть диаспора богатых чеченцев. Они постоянно летали с нами на чартерах. Летишь на игру, а с тобой полсамолета бизнесменов кавказской внешности. Короче, вопросов было много. Правда, в этом деле я был не подозреваемым, а свидетелем.

В ходе этого следствия у меня проверяли подлинность подписи. Оказалось в «Вентспилсе» было несколько контрактов. У тебя на руках один, в федерации другой, а у клуба третий. Нужно было расписаться 25 раз, а потом каждый росчерк сверяли друг с другом. К слову, из-за этой катавасии с контрактами клуб должен мне приличную сумму. Не буду называть цифру. Мы полюбовно разошлись. «Вентспилс» оплатил мне операцию межпозвоночной грыжи, компенсировал какую-то часть зарплаты и дал статус свободного агента. После этого я перешел в БАТЭ в 2011 году.

– В ту пору с «Вентспилсом» работал итальянский тренер.

– До него командой руководил Роман Григорчук. Пацаны рассказывали, что он был очень жестким. После выходных у него футболисты проходили алкотесты. Ребятам приходилось, как водителям дуть в трубочку. Жесть какая-то. Когда пришел Нунцио Дзаветтьери, все подумали: «О, европеец! Сейчас станет легче». До этого он работал главным в Италии. Нунцио был ассистентом главного в «Удинезе», «Интере». Правда, у этого специалиста были свои загоны. За день до игры и сразу после матча команда заезжала на базу. Тогда в «Вентспилсе» было очень много людей. Человек тридцать. Например, едем на выезд в Юрмалу. Там игра со слабой командой. У них в заявке, наверное, 14 игроков. У нас приезжало 30. Пацаны из Юрмалы были в шоке. Смотрели на нас квадратными глазами. Перед игрой тренер называл 18 человек, которые попадали в заявку. Остальные шли на трибуны. Это в чемпионате Латвии, где на стадионы ходит по 50 человек. Повышали посещаемость турнира :).

В целом, в «Вентспилсе» было интересно. У главного тренера был помощник Анджело Орландо. Он играл за «Наполи» вместе с Марадоной. Анджело всегда говорил: «Меня Марадона пройти не мог, я научу вас играть так же».

– Чем тебе запомнился Нунцио Дзаветтьери?

– Большая ставка делалась на психологию. Считаю, это играет большую роль в жизни спортсмена. Тем более вратаря. Читаю много книжек по этой теме. А так… Не скажу, что у итальянца в «Вентспилсе» был какой-то особый тренировочный процесс. В БАТЭ при Гончаренко было организовано не хуже.

– Что тебя удивило в Латвии?

– Очень порадовал город. Балтийское море, лучший в Латвии пляж. Конечно, существует разница в менталитете. Есть у нас, у белорусов, эта «памяркоўнасць». Нужно стремиться изменить это. Когда играл в МТЗ, сдружился с сербом Бояном Мамичем. Он всегда удивлялся: «Минск – красивый город. У вас обалденные девчонки. Не понимаю, почему вы ходите по улицам, как будто вам телегу к спине привязали?!»

***

– В «Вентспилсе» ты серьезно травмировался.

– Была проблема с межпозвоночной грыжей. На восемь месяцев оказался вне игры. Благодарен своим агентам Марко Трабукки и Валерию Исаеву, которые помогли сделать операцию в Италии. Может быть, без нее вообще бы закончил с футболом. Честно говоря, были такие мысли. Все-таки почти год без денег, без команды… Даже согнуться нормально не мог. Слава Богу, пережил все это благодаря вере в себя и поддержке близких. Многое переосмыслил в тот момент. Все-таки тогда была какая-то эйфория: еврокубки, молодежка… Тут в один момент все обрубается. Пережил. Я верю в Бога. Он преподносит тебе испытания. Причем дает те, которые ты можешь выдержать.

– Каково после этого возвращаться в футбол?

– После такого длительного перерыва я смог попасть в лучшую команду Беларуси. Хоть и немного поиграл за нее, но благодарен руководству БАТЭ. Все-таки этот клуб отличается от других. Здесь не бросают своих. Для меня это не просто слова. Меня не брали в команду пассажиром. Где-то месяц проходил тщательный просмотр, серьезную медкомиссию. Подписал контракт на минимальных условиях. Понимал: уже хорошо, что меня взяли. Большое спасибо тренерам за этот шанс.

С вратарями в БАТЭ тогда работал Александр Федорович. Когда я в 15 лет начал тренироваться с основой борисовчан, он и Юра Жевнов еще играли. У нас с Федоровичем разница лет 13. Тогда называл его на вы. Это напрягало Саню. Владимирович постоянно меня подтравливал по этому поводу.

Когда он стал тренером, всегда стоял горой за вратарей. Федорович постоянно говорил Гончаренко: «Сюда не лезьте. Вратари – это мое». Он умел создать комфортную обстановку. Хоть я практически не играл в БАТЭ, но чувствовал себя хорошо.

– Как вратари могут сохранять хорошие отношения с конкурентом, когда один играет, а другой нет?

– Сохранять нормальные человеческие отношения не так трудно. По крайней мере, я всегда хорошо относился к своим конкурентам за место в составе. Верю в карму. Если будешь чернить за спиной другого, тебе это обязательно вернется. Конечно, есть специфика профессии. Если играет один – другой сидит. Чтобы ты вышел на поле, конкурент должен провалить матч или получить травму. Желать такое человеку – не выход.

– Не жалеешь, что в 2005 году ушел из БАТЭ в МТЗ-РИПО?

– История не терпит сослагательного наклонения. Тогда казалось, что мне будет лучше у Юрия Пунтуса. Игровые, финансовые перспективы… Изначально не очень хотел переходить. Правда, Юрий Иосифович настойчиво звонил, звал к себе. Он говорил: «Хотим пригласить Сулиму. Тебя видим вторым вратарем». Меня это смущало. Тем более были другие варианты. Можно было оставаться в БАТЭ. В итоге Пунтус позвонил еще раз: «С Сулимой что-то не получается. Рассчитываем на тебя». Решился на переход в МТЗ. После этого практически сразу мы с Мишей Афанасьевым поехали на просмотр в «Хартс». Очень заманчивое предложение. После этого отправился со сборной в Катар. Там получил травму голеностопа. Сижу поломанный, читаю в интернете: «Александр Сулима перешел в МТЗ-РИПО». В тот момент понял, что вряд ли получится заиграть… В итоге так и вышло.

Хотя ни о чем не жалею. В МТЗ был классный коллектив. Легионеры добавляли ему красок. Самым позитивным в той команде был Серый Жапалэу. Он легко мог выступать со стендапом. Серый любил экстравагантно одеваться. Сам рыжий, с рыжей бородой. Как-то он пришел на тренировку в оранжевых штанах. Самое смешное, что Олег Стаханович пришел в таких же. Как они друг на друга смотрели! :) Мы смеялись, что им нужно создавать дуэт и отправляться в «Comedy club».

– Что собой представлял просмотр в «Хартсе»?

– Конечно, там был очень высокий уровень организации. Как только прибыли в команду, нам сразу же выдали всю экипировку. Поехали в ней с Мишей на такси. Нас вез болельщик «Хартса». Он увидел форму и даже не взял с нас денег, а возил нас по всему городу. Конечно, ведь в Шотландии футбол – это религия.

Жаль, что не получилось закрепиться в команде. Можно говорить, что был бы на голову сильнее конкурентов – остался бы. Для примера, вместе с нами на просмотр приехало десять литовцев. Девять из них осталось. Тогда существовали проблемы с визами. Чтобы просто съездить на просмотр нам с Мишей пришлось месяц собирать документы и ходить по посольствам. А чтобы получить рабочую визу… Ох, даже думать страшно. Тогда Бышовец нам сказал: «Ребята, вы, конечно, извините, но езжайте домой».

– Тогда в «Хартсе» с ним трудился Эдуарад Малофеев.

– Это был мировой тандем. Забавно, когда Малофеев пытался читать шотландским футболистам стихи на установках. Бедный переводчик сходил с ума. Смотрит на Эдуарда Васильевича, ничего не понимает. А Малофеев еще тот актер. Со всей своей чувственностью, энергетикой читает… Все иностранцы были в шоке. Толком не понимали, что происходит. Помню, как он читал: «Бабка надвое сказала: «То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет».

Каждое утро перед матчем он здоровался с нами: «Ребятки, что-то трепетно мне. Сердечко за вас болит». Многие скептически относятся к такому поведению Малофеева. Для меня он – человек-легенда. Поиграть на чемпионатах мира и Европы – это практически недосягаемая высота. Малофеев умел зажечь! Не зря сборная под его руководством реально боролась за выход на топ-турнир. Все-таки в национальной команде главную роль играет психология и микроклимат.

***

– Какая атмосфера была в сборной Беларуси при Штанге?

– Мне очень нравилось. Штанге умел зажечь. В целом и результат при нем был неплохой. Если сравнивать с нынешними, вообще небо и земля. Я же всего несколько раз получил вызов. Знаешь, меня удивило его внимание к физической форме игроков. В сборной Штанге я впервые столкнулся с весами, которые измеряют процент жира. Бернд постоянно повторял: «Швайне не играют в футбол». Эти весы стояли в «Виктории». Заезжаешь на сбор. Становишься на весы. Они выдают тебе чек с данными о проценте жира в твоем организме. Не помню свои цифры. Правда, вратарям давались поблажки :).

– Какую песню ты пел, когда впервые попал на сбор главной команды страны?

– На том сборе я был единственным новичком. Пел «Ляписов» – «Когда яблони расцветут». Долго думал над композицией. Сначала хотел спеть гимн Беларуси. Потом подумал, что старшие пацаны меня бы затравили. Уж слишком это серьезная заявочка. А Ляписы всем зашли. Ребята аплодировали. Было стремновато петь одному. Хотя такие штуки расслабляют коллектив. Ничего плохого в этом не вижу.

Кстати, в сборной еще удалось поработать с Нелло ди Мартино. Очень интересный специалист. Он всегда говорил слово: «Лавицца». Навсегда запомнил его. Тренер кричал: «Лавицца», – и шарашил в нас мячом с метра. Доставалось молодым: мне и Антону Амельченко. Юру Жевнова коуч особо не трогал. В принципе, все по делу. Если ты на тренировке не ловишь мяч, как его фиксировать в игре? 

– Обидно, что все-таки не сыграл в национальной команде?

– Чего жалеть? Тогда Юра Жевнов был в отличной форме. Может, еще появится шанс проявить себя. Если нет – не расстроюсь. Зато сыграл с молодежкой на чемпионате Европы. Считаю ту команду, самой лучшей в моей карьере. Какой там был коллектив! Все знали друг друга с детства. Курненин, царство ему небесное, создал настоящую семью. Очень обидно, что с человеком сделали такое. Он слишком близко принял все к сердцу. Каждый год собираемся с пацанами и посещаем могилу тренера.

– Поражение от шведов 1:5 вспоминается до сих пор?

– Оно нас сильно подкосило. Никогда не забуду, как собрались после этого матча в номере гостиницы, чтобы поговорить. Нужно было обсудить все, понять, как жить дальше. В день матча «Прессбол» вышел с анонсом этой игры. На первой полосе наша фотография: солнышко светит и заголовок «Привезли солнышко в Швецию». После матча залезли на форум. Смотрим: болельщики сделали из этого снимка фотожабу. На фоне солнца я и Саша Мартынович, а там подпись: «Наши солнышки». После той встречи нас серьезно полоскали. Меня называли Гатальским. Улыбнулись. Жизнь-то на этом не закончилась. Потом боролись. Сыграли вничью с Сербией. Раз не вышли дальше, значит, не заслужили.

***

– Как ты относишься к возможному назначению Александра Хацкевич главным тренером «националки»?

– Считаю, что и он, и Гуренко могут работать в главной команде. От легионеров мы отказываемся. Свои мэтры уже руководили сборной. Нужно давать дорогу молодым. У того же Хацкевича есть нужный авторитет, опыт. Думаю, нужно дать шанс этому наставнику. Мы сотрудничали в «Витебске». Он сменил Коноплева. При Юрии Васильевиче я был первым номером. Хацкевич начал чередовать меня и Васютина. Ни в коем случае не обижался на это. Значит, не смог доказать свою состоятельность.

В «Витебске» Хацкевич на тренировках любил бегать с нами. Бывало стыдно, когда человек выходит на поле в бампах и с любой ноги дает диагональ на сорок метров с закрытыми глазами. Хочешь не хочешь, а сам будешь усиленно работать и тянуться к такому. Хацкевич нашел баланс между кнутом и пряником. Он никогда никого не выделял персонально. Хвалил только всю команду, ругал – каждого отдельно.

Вообще, в тот год финансирование в «Витебске» было очень хорошим. Мэр города очень любил футбол. Ему хотелось, чтобы команда попала в тройку. Мы шутили по этому поводу: «Если бы заняли третье место, заработали бы денег больше, чем БАТЭ в Лиге чемпионов». В клубе были одни из самых высоких зарплат в высшей лиге. Анатолий Капский в те времена давал интервью: «В «Витебск» набрали непонятно кого и платят непонятно какие деньги». Нам немного не хватило, чтобы стать третьими. Потом ушел мэр города и финансирование прекратилось. В январе 2009 года после отпуска в «Витебск» вернулись армянские легионеры и тут же уехали домой. Нам сказали: «Денег нет, платить вам не можем». Команда разбежалась и чуть не вылетела из высшей лиги.

– В «Торпедо» в этом году тоже проблемы с финансами.

–  Когда выходишь на поле – о деньгах не думаешь. Стараемся. Работаем. В Жодино собралась опытная команда. Все смеются, что у нас люди, которым по 30 лет, первыми заходят в квадрат. Сейчас есть шанс побороться за третье место. Каждый футболист – максималист. Никого лишний раз накачивать не нужно. Ребята все прекрасно понимают. В этой ситуации не трудно найти мотивацию.

Фото: Надежда Бужан, Дарья Бурякина, Анастасия Жильцова