Геннадий Тумилович: «Набираю Байдачному: «Брат погиб, дайте денег». Взял деньги – брату звоню: «Ты погиб, трубки не поднимай»

– [В 1998 году] вызывают в сборную – играть с Литвой в Вильнюсе. Ну, так интересно, ### [блин], с Литвой играть – это ###### [кошмар]. Первый день, собрались [в Беларуси], посидели, выпили, приехали на базу, все легли спать. Я лежу и думаю: завтра в 8 утра отъезд в Вильнюс, здесь нагрузили, туда опять ехать – зачем? Собрался и уехал в город, думал, к 8 приеду. Короче, нажрался я, всю ночь в казино… 7 утра – понимаю, что все. Связи как таковой не было, [меня] пытались дома найти, туда-сюда – никто ничего не знает. Все в шоке, команда уехала.

Короче, я никакущий с утра, денег нет, дома не появишься. А потом [тогдашняя российская команда Тумиловича] «Жемчужина» играла в Волгограде. Думаю: позвоню-ка я [тогдашнему тренеру «Жемчужины» Анатолию] Байдачному. Блин, я не знаю даже, как это сказать…

Короче, набираю: «Анатолий Николаевич, брат погиб в автокатастрофе, дайте денег на похороны». ####### [офигенно] смешно? Стыдно. Но пока бухой был, ни хрена мне не стыдно было.

Байдачный: «Ой, мои соболезнования. Возьми у [моего] сына [в Минске] деньги». Заезжаю, беру деньги. Думаю: ну, на три дня хватит – до игры в Волгограде. Брату звоню: «Братан, короче, такая тема: трубки не поднимай – ты погиб». Он говорит: «Ну, я понимаю все, но ты вообще ##### [обнаглел]». [Маме звоню:] «Мамуль, там сейчас пресса начнет звонить, если что, скажи каким-нибудь траурным голоском, что это наши семейные вопросы и чтобы не лезли».

Но три дня в Минске – а тут же, как обычно, мне надо и в казино зайти, и туда, и туда, и туда. День-два-три – опять денег нет. Я опять к сыну Байдачного: «Похоронили, ### [блин], дай на поминки». Ну, там уже сын все понял как бы. Но папе не рассказал.

Прилетаю в Волгоград. Тяжелейший отходняк, естественно. День игры. Понятно, что я играть не буду, но как-то на обед надо появиться. А я, как обычно, в одежде не привередлив. У меня всегда все черное – черные брюки, черная рубашка. Ну, ### [блин], траурное лицо с бодуна делать не сложно. Я так вошел в роль, что заплакал. Вся команда соболезнует: «Ген, иди в номер, тебе принесут покушать. Отдыхай, об игре не думай».

Отыграли, возвращаемся в Сочи. И тут Байдачный – крик на всю базу: «Этот дебил, ##### [блин], живого брата похоронил! Зовите этого урода сюда», – рассказал Тумилович.