«Синковец никак не уступает Ковалевичу»

Годы в «Нафтане» Александр Дегтерев вспоминает без особого восторга Когда-то полузащитник стабильно играл в основном составе «Нафтана», при этом получая вызовы в молодежную сборную Беларуси. Однако хорошая жизнь не так давно закончилась. Вынужденный переезд из Новополоцка в Бобруйск завершился плачевно, спровоцировав еще один переход — в «Витебск». В интервью Goals.by Александр Дегтерев откровенно рассказал об истинных причинах расставания с «Нафтаном» и «Белшиной», а также поведал о доселе неизвестных фактах «витебского» триллера. — Когда-то вы спокойно играли в «Нафтане». Почему в итоге предпочли Новополоцку Бобруйск? — В команде пробыл пять лет, но в последний год отношения с Игорем Ковелевичем сильно испортились. Плюс у меня была небольшая травма. Поэтому пришлось уйти. — Конфликт? — Не знаю, как это назвать. Четыре года вроде все хорошо было, а на пятый отношения испортились. Ковалевич начал мне говорить, мол, «Саня, ты разучился играть в футбол, заканчивай уже, это не твое. Иди другим чем-нибудь занимайся». Я подумал, с родителями посоветовался, и все-таки решил продолжить карьеру. Вообще долго не понимал, что происходит. Мы ведь тогда и Кубок выиграли, и четвертое место в чемпионате заняли — это было наивысшим достижением «Нафтана» в истории. И что в итоге делается в межсезонье? Как я понимаю — можно поменять два, три человека. А Ковалевич делает омоложение состава и убирает девять игроков. Фактически, поменял всю основу. Можно было бы понять, если бы действительно произошло омоложение. Но что в итоге получается? Выгоняют из команды Володенкова, Трухова, Белоусова, Разумова… Это ведь лидеры «Нафтана». А приглашают в команду Челядинского… Я, конечно, ничего не имею против ветеранов, но раз ты говоришь «омоложение состава», значит, надо омолаживать. Это было, по меньшей мере, непонятно. А сейчас за сезон, если посмотреть на статистику, он по десять-двенадцать человек меняет. Я считаю, что когда начинается бизнес — заканчивается футбол. — Может причина в том, что Ковалевич не смог найти общего языка с футболистами, и с вами в частности? — Да нет. Моя ситуация — это вообще частный случай. У меня с Ковалевичем непростые отношения были довольно долгое время. Пусть меня он не любил. Но с остальными людьми у него ведь конфликта не было. Тогда закупил десять новых человек, в следующем году, думаю, произойдет такая же ситуация. Это уже бизнес начинается. — Как-то Ковалевич сказал о вас: «В футбол играют люди с мужским характером. Мне важно, чтобы человек любил футбол, а не себя в нем. А отношение Дегтерева не устраивало ни руководство клуба, ни меня». Выходит, вы слабохарактерный? Не мужик, грубо говоря. — Видимо, так только Ковалевич считает. Я тоже, например, могу рассказать несколько историй, когда он проявлял себя не самым лучшим образом. Был такой случай. Вячеслава Евгеньевича Акшаева убрали. Я все помню, да и остальные игроки — тоже. Тогда только хотели Ковалевича главным тренером назначить. Так он приходил в номер к каждому — базы у нас не было и в помине, все в общежитии жили — и говорил: «Сашенька, играйте, пожалуйста, за меня. Оставьте меня в команде, я вам в клубе все пробью — никаких проблем у вас не будет». К остальным приходил и говорил то же самое. «Антошенька, Виталенька…» А что в итоге? Решили мы с ребятами, что вроде неплохой мужик пришел. Евгеньича, конечно, тоже жалко было. Все-таки толковый тренер. В общем, решили мы играть за Ковалевича. Ну и что: играли, играли, и назначили его в итоге главным тренером. А потом один матч как-то проиграли. Так сразу же услышали в свой адрес, что половина команды нетрадиционной ориентации, а вторая половина — футбольные уроды. Так потом все и продолжалось. Еще был один показательный момент. В 2009 году это было. Как раз мой последний сезон в команде. Матч на Кубок мы играли в Могилеве. За день до игры организационное собрание. Вся команда в холле сидела, а Ковалевич рядышком стоял и с Цыбиным по телефону разговаривал. Положил трубку и говорит, мол, «Я его встречу, я его разорву…» Ну, и в том же духе. Заканчивается собрание, которое прошло буквально за пять минут, и заходит Цыбин. Ковалевич один за столиком сидел. Все, естественно, смотрят, что же сейчас будет. А он: «Ага, Иваныч, садитесь, вот у меня здесь свободно». Думаю, что людям без труда по моему рассказу удастся составить собственное мнение на тему, у кого есть мужской характер, а у кого — нет. Как говорится, если говоришь, тогда делай, если нет — тогда не говори. — В «Белшине» вам ведь Александр Седнев те же слова про желание и мужской характер говорил. — Тоже произошло что-то непонятное. Перед Новым годом созвонились с Седневым, он и сказал: «Саня, я на тебя надеюсь как на одного из лидеров команды». Все, договорились о переходе. Сборы прошли. Кубок в марте потом играли. Первую игру в чемпионате проиграли — на выезде матч был. Поменяли меня тогда — не лучшую игру показали мы, конечно. Уже во втором туре я на замене сидел. На 60-й минуте, насколько помню, на поле вышел. В принципе, вполне нормально тогда отыграл. На следующее утро приходит доктор и говорит: «Саня, Седнев сказал тебя взвесить». И ставит передо мной весы. Становлюсь на них — 77 килограмм при росте 180 сантиметров. «Нормальный вес», — думаю себе. Потом спрашиваю: «А зачем это надо было?» Врач ответил, мол, не знает. Я в голову себе ничего не брал, пошел в тренажерку. Меня администратор по дороге догнал и говорит: «Саня, тебя Седнев со Стольным ждут в клубе». Пошел я к ним. Прихожу в кабинет, и мне говорят: «Саня, мы считаем, что у тебя лишний вес». «При росте 180 сантиметров вес 77 килограмм — все нормально вроде», — говорю. Ну, мне и ответили, что пока я не буду весить 75, играть не буду. Я в итоге два дня не ел ничего, в тренажерном зале два килограмма сгонял. Прихожу к Седневу, ставлю перед ним весы, взвешиваюсь и говорю: «Вот, посмотрите, ровно 75 кило вешу». Он мне и признался: «Саня, это не из-за веса. Мне кажется, что ты не хочешь играть в футбол. У тебя нет желания». Я растерялся сразу, но потом спросил: «Как вы можете знать, что у меня в голове творится?» Он мне ответил: «Ты пока не будешь в основе играть». Ну, и все — несколько туров я на замене просидел. А потом должна была быть игра с «Гомелем» на выезде. Ко мне Седнев в очередной раз подходит и говорит, что «Ты будешь играть. Готовься, это твой последний шанс». В итоге начинаю я на замене, а потом на поле вообще не появляюсь. Мы проиграли. На следующий день мне администратор звонит: «Сань, тебя Стольный вызывает». А он второе лицо в клубе. Прихожу: «Совместно с тренерским штабом было принято решение тебя временно отстранить от тренировок с основным составом». В общем, весь май я тренируюсь с молодыми восемнадцатилетними, играю за дубль. Наступает июнь, небольшая пауза в чемпионате, сбор в Могилеве. Мне уже говорят, чтобы я снова вернулся к тренировкам с основным составом. Потом была игра с брестским «Динамо» на выезде. Выпускают меня на 25 минут в конце. Сыграл вроде неплохо, вопросов после матча не возникало. А чуть позже Седнев заявляет мне при всей команде: «Саня, ты, наконец, выбился в лидеры, ну, и так далее…». Пел, одним словом, дифирамбы. Так вот, приходит следующая игра. Я и думаю себе, что, наверное, в основе буду играть, или больше игрового времени получу, выйдя на замену. В итоге в основе я не выхожу, на замену — тоже. Тогда я вообще не понял человека. Такие дифирамбы поет, а я не играю. А чуть позже уже ребята рассказывали, что Седнев всем говорил, что я не хочу играть. Как можно не хотеть играть в футбол? Это девушку можно хотеть или не хотеть, но как в футбол можно не хотеть играть, я не понимаю. Ну, и после всего этого уже понял, что выходить больше не буду. Как тренер Седнев хорош, но как по-человечески со мной поступил… Я до сих пор от этого отхожу. — Как-то вы сказали, что «Белшина» — это ваша самая большая ошибка. До сих пор так считаете? — Конечно, и все только из-за того, что со мной так поступил человек. Я очень благодарен ребятам, которые все происходящее видели и поддерживали меня. И старики, и молодежь за всем происходящим наблюдали: и когда история с весом произошла, и когда меня в дубль отправляли. Все подходили и поддерживали. Так что до сих пор считаю «Белшину» своей ошибкой только потому, что попал к такому тренеру. — Но перед тем как приключились эти истории, у вас с Седневым конфликтов не возникало? — Вообще ничего не было. Работал на все сто процентов, полностью на всех тренировках выкладывался. Я и не опаздывал на них никогда. Все делал строго по расписанию. Потому для меня непонятно, почему в команде 22 человека, а именно со мной такое приключилось. — В «Витебске» вам, наверное, легче дышалось? — Да, дома все-таки играл. Место в составе доверяли. После «Нафтана» и «Белшины» уже начал задумываться, что, может, футбол — действительно не мое? Тут же я играл, причем прилично по времени. В общем, получал удовольствие от футбола. — Как вы там оказались? — После всего произошедшего в «Белшине» понял, что надо расставаться с командой, искать новое место работы. И начались разговоры, что во мне заинтересованы. Мы с Сергеем Владимировичем Боровским созвонились, и подписал я контракт. — Сейчас горячо обсуждается конфликт между Синковцом и Дулубом. Вам чья точка зрения ближе? — Я вообще считаю, что себя изначально неправильно повел Дулуб. Он ведь только несколько тренировок увидел в исполнении Синковца и тут же назвал его учителем физкультуры. Если проводить параллели, то могу сказать, что Синковец никак не уступает Ковалевичу. Да, конечно, у них разные методики. Дулуб с Боровским постоянно делали упор на тактику. А у Синковца был другой подход. Да и вообще, никто ведь не знает, как тренировать идеально. Это как разноплановые футболисты: у одного одна манера игры, у второго — другая. Потому мне все-таки кажется, что Дулуб перегнул палку со своими высказываниями. — Но лично вам чьи тренировки больше по душе? — Тут сложно определить. Ведь с тандемом Боровский-Дулуб я всего полторы недели провел. Тяжело сказать, кто из них, грубо говоря, лучше. У Боровского и Дулуба постоянно был упор на тактику, у Синковца же — больше игровых упражнений. — Говорят, что в команде Синковца не воспринимали как тренера. — Было такое. Но нужно сделать скидку на то, что он начинающий тренер. И я считаю, в некоторых вопросах Синковцу не хватало жесткости — он был излишне демократичен с футболистами. — Недавно в интервью Александр Синковец признался, что Дулуб рассказывал футболистам, из какой точки сколько процентов мячей залетает. — В этом вопросе я, кстати, поддерживаю Синковца. Эта информация, конечно, хороша для общего развития, но постоянно рассказывать ее футболистам, считаю, не надо. А то 50 процентов оттуда, а 50 справа, слева и по центру… Это все, безусловно, лишнее. — Опять же слова Синковца: «У меня была только одна ошибка — в концовке сезона я слишком либеральничал с некоторыми футболистами. Некоторые из них  слишком многое себе позволяли». Что он имел ввиду? — Я не знаю, о чем Иваныч говорил конкретно. Но некоторые люди чувствовали себя незаменимыми в команде. Могли бросить манишку и во время тренировки, отдельно ото всех, просто по кругу бегать. А Синковец все это прощал, не обращал внимание. В других командах за такие выходки футболистов как минимум бы штрафовали, максимум — ссылали бы в дубль или сразу же выставляли на трансфер. Потому я и сказал, чего Иванычу не хватало вот именно в таких ситуациях жесткости. — Олег Дулуб в интервью Goals.by рассказал, мол, Синковца на пост главного тренера директор клуба Виталий Столбицкий продвигал. — Да нет. Ребята из команды говорили об этом. Но я не знаю их взаимоотношений. Мне рассказывали, что Столбицкий хотел Синковца еще в прошлом году сделать главным тренером. В общем, он своего и добился. А каких-то подробностей я, честно говоря, не знаю. — Бытовых проблем в «Витебске» хватало? — Да. — Говорят, вы на маршрутке на матчи ездили? — Так обычно всегда и происходило. На стадионе нас кормили в час дня. Я на маршруточку городскую садился, приезжал туда к часу, покушал, и назад на маршруточке домой возвращался. Отдыхал немного, а потом, уже сложив в портфельчик все необходимое, отправлялся на игру. И так было перед каждым домашним матчем. — Расстояния приличные приходилось преодолевать? — Не особо. Минут пятнадцать на маршрутке ехал, ну и пешочком минуток пять проходилось идти. — О том, возвращали ли вам деньги за маршрутку спрашивать стоит? — :). — Вы тоже тот невероятный документ о неразглашении информации подписывали? — О да, это наша легенда :). В нем были прописаны любопытные вещи. Был, например, такой пункт: если я узнаю, где включается/выключается сигнализация, то я не имею права эту информацию разглашать. Или такой пункт: если я узнаю, где лежат ключи от поля, то я тоже не имею права эту информацию разглашать. Ну, и всего таких около восьми пунктов было. Уникальный документ. Такого я раньше вообще не видел. — Баек, наверное, уйма было. — Да у нас там еще и не такое происходило. Поехали мы на автобусе хоккейного клуба на ответный матч с «Партизаном»… Хотя вот что лучше расскажу. Играли мы ведь 1 и 4 ноября, а контракт у меня был подписан до 30 октября. Ну, так вот. Последнюю игру в чемпионате с «Днепром» сыграли. Выхожу из раздевалки, и Столбицкий ко мне подходит: «Саня, надо же как-то переходные игры сыграть. Давай продлим контракт до 31 декабря». «Валентиныч, — говорю, — без вопросов». Все, в семь выехали из Витебска — без пятнадцати двенадцать приехали в Минск. Столбицкий там уже меня подзывает и говорит, что надо расписаться в документах. А я смотрю, там не контракт вовсе. Поинтересовался тогда, что это такое, он мне и ответил, что «в федерации какие-то проблемы и обычный контракт не прошел. А это дополнение к договору». Согласился поначалу. Потом смотрю на число — до 4 декабря. Естественно, меня этот вопрос заинтересовал. Все-таки до 31 числа договорились. В общем, я и ответил, что такие документы подписывать не буду, что автоматически означало: участия в ответных матчах не приму. Потом снова Столбицкий влетает в раздевалку. Мы тогда довольно-таки на повышенных тонах поговорили. Я ему и заявил, что обещания свои надо сдерживать. Тем более Валентиныч всегда кичился: «Раз я даю обещание, значит, все». Он мне начал рассказывать, что средств у клуба нет подписывать игроков на такое время. «Бросьте, мы ведь по белорусским меркам совсем мелочь получаем,» — говорю ему. А потом добавил, что с таким контрактом, до 4 числа, играть не буду. Вот весь разговор и закончился. Потом стоял, вроде бутсы мыл, и Синковец зашел: «Саня, что за дела? Ты чего играть не будешь?» Я ему всю ситуацию объяснил, сказал, что меня, грубо говоря, обманул человек. В общем, Иваныч переспросил меня, буду ли я играть. Я и ответил, что и «бесплатно сыграю, только меня очень хорошо директор на игру настроил». Если бы был легионером, сразу бы уехал из клуба. Но как сволочь поступить с ребятами, я не мог. В итоге согласился подписать этот контракт на четыре дня. Просто представьте мое состояние перед первой игрой с «Партизаном». Мне тогда вообще играть не хотелось. Как говорится, на морально-волевых вышел и сделал на поле все, что мог. — Любопытно, вы один впросак попали с этим контрактом-четырехдневкой? — Еще у Вовы Мороза ситуация похожа была. Только Столбицкий Вове изначально предложил контракт на четыре дня продлить, а мне вот до конца месяца. Но мы же все общаемся в команде. С Вовой поговорили по этому поводу. Я ему и сказал, чтобы он подошел к руководству. Не может же такого быть, чтобы с одним заключали на четыре дня, а с другим — на 31. Посмеялись тогда еще с ним, а в итоге со мной так поступили. — История с кофе правдива? — Конечно. Перед матчем с минским «Динамо» мы с ребятами пошли и кофе в лотках, где пиво продают, себе купили. Потому что у нас обычно чай только дают, и то не всегда. Да и вовсе, здесь не о чем разговаривать. У нас достаточно было посмотреть в сумку к доктору в конце сезона. Там были только «Капсикам» и «Нашатырный спирт». О таблетках или каких-то уколах можно даже было не заикаться. — Интересно, вам даже бананов не выделяли? — Да бросьте, какое там! Если за свои деньги ничего не купишь, то точно никаких бананов ни до, ни после матча не съешь. — Со своей дальнейшей судьбой уже определились? — Пока даже не знаю. «Витебск» вылетел. В БАТЭ, минское «Динамо» или «Шахтер» меня пока не возьмут. Остальные клубы пока не активничают на трансферном рынке. У всех тяжелая финансовая ситуация. Есть, конечно, разговоры на уровне слухов. Но конкретики никакой нет. В общем, пока буду думать. — Но если бы перед вами стоял выбор: отправиться на легионерский хлеб или остаться в стране. — За границу уехал бы. Все-таки в стране тяжелая экономическая ситуация. Я вроде еще не пенсионного возраста. Поэтому хочется заработать, отложить себе что-то на будущее. Все-таки, если закончу когда-то карьеру, то кроме будущей жены и нескольких друзей не нужен буду никому. Потому хочется создать себе подушку безопасности. А в Беларуси на данный момент только в трех клубах можно нормальные деньги зарабатывать.

Потом один матч как-то проиграли. Так сразу же услышали в свой адрес, что половина команды нетрадиционной ориентации, а вторая половина — футбольные уроды

А чуть позже Седнев заявляет мне при всей команде: «Саня, ты, наконец, выбился в лидеры, ну, и так далее...». Пел, одним словом, дифирамбы

Если проводить параллели, то могу сказать, что Синковец никак не уступает Ковалевичу

Некоторые люди чувствовали себя незаменимыми в команде. Могли бросить манишку и во время тренировки, отдельно ото всех, просто по кругу бегать. А Синковец все это прощал

Играли мы ведь 1 и 4 ноября, а контракт у меня был подписан до 30 октября

Не может же такого быть, чтобы с одним заключали контракт на четыре дня, а с другим — на 31