Изображая жертву

Симуляция — лишь часть более широкого набора приемов. Александр Ткач рассуждает о ФИФА как церкви, непогрешимости судей и важном опыте MLS в борьбе с симулянтами. Верность букве священного писания, авторитет которого настолько важен и неприкосновенен, что ради него стоит смиренно терпеть несовершенства этого мира, отличают религиозное мышление от светского. Трепетное отношение футбольных чиновников к собственным правилам порой наводит на мысли о том, что Laws of the Game — это вполне развитое вероучение, а ФИФА/УЕФА — его церковь. В таком случае футбольные симуляции — это то слабое место, через которое даже не самая популярная церковь становится известна несведущей публике; как «Cвидетели Иеговы», о которых большинство из нас не знают ничего кроме того, что ее адептам легче согласиться на смерть, чем на переливание крови. О футболе же большинству посторонних зрителей — особенно тех, кто увлечен каким-нибудь другим видом спорта — в основном только то и известно, что футболисты с удовольствием изображают жертву. Если взглянуть на проблему с этой стороны, аналогии не закончатся. Наоборот, они продолжат множиться. Судья для высших футбольных чиновников — инструмент божьего провидения, благословленный цюрихским папой. Он в ответственности за все происходящее на поле, он волен казнить и миловать, опираясь на законы и кодексы, но трактуя их так, как подсказывает ему звучащий внутри голос свыше. Он единственная и последняя инстанция игрового правосудия; его решения можно оплакать, но нельзя оспорить и тем более отменить. Получается, что судья — не чиновник, следящий за исполнением законов. Судья и есть закон. (Существует, правда, и чуть более циничная точка зрения, в соответствии с которой рефери — не более чем одушевленный спортинвентарь, как мяч или штанга; правда, разница между ними в конце концов — чисто стилистическая.) Именно это, как ни странно, делает симуляцию не просто оправданной для игроков, но и приемлемой в глазах части болельщиков. Если обман чиновника, следящего за исполнением законов, — это мошенничество, то умелое использование несовершенств самого закона — это уже налоговая оптимизация. Первое плохо безусловно, второе — в зависимости от того, с какой стороны от государственного бюджета вы находитесь, доходной или расходной. Существует мнение — широко распространенное в ФИФА/УЕФА и разделяемое не последними людьми в футболе – что дополнительные инструменты, вроде видеоповторов, будут подрывать авторитет арбитров. Если рефери — это непогрешимый помазанник небес, то это безусловно правда. А вот если задуматься — это все равно что заявить, будто многоуровневая судебная система с возможностью апелляции разрушает авторитет судей первого уровня. Самое печальное, что на самом деле работа рефери уже давным-давно воспринимается без пиетета. Сказать, что она десакрализована — значит, ничего не сказать. О непогрешимости судей речь даже не идет; жить без ярлыка недоучки и/или взяточника — уже счастье. За последние 50 лет работа арбитра усложнилась настолько, что вплотную подобралась к порогу возможностей человеческого тела: игроки бегают куда быстрее, чем раньше, их техника стала намного разнообразнее, а главное — они очень хорошо изучили повадки тех, кто поставлен оценивать их действия. Для случаев, когда люди, претендующие на роль проводников воли небес, теряют доверие масс, история знает вполне очевидный рецепт — Реформация. Отменять институт арбитров необязательно; достаточно просто перестать делать вид, будто они непогрешимы, а их ошибки — божий промысел. То, что пока недоступно для консервативной Европы, уже применили в стране победившего протестантизма — США. В местной лиге MLS существует специальная комиссия из пяти человек: бывшего судьи, бывшего тренера и трех бывших игроков. С 2011 года в ее полномочия, помимо прочего, входит вынесение наказаний на основании видеозаписей — в том числе за симуляцию. Изобразил нарушение, «нырнул», обманул судью — получи дисквалификацию на несколько матчей, заработал неправедный пенальти — будь готов заплатить штраф. Конечно, такое «постсудейство» не могло бы вырасти и прижиться на какой угодно почве. Американская для этого подходит: тут традиционно в почете виды спорта с ярко выраженной и очевидной борьбой (а кое-где, как в НХЛ, — и с драками). Местные зрители куда выше ценят храбрых, быстрых и сильных, чем хитрых и предприимчивых. В игре должно быть шоу — и все элементы этого шоу должны быть на виду у зрителей. Соккер же по местным меркам — и без того выхолощенный и пресный вид спорта для анемичных неженок из богатых пригородов, заранее смирившихся с тем, что можно 90 минут мучить мяч и ни разу не завести его в ворота. Игроки, падающие навзничь от недружелюбного кивка головой перед объективами десятков камер, преодолению этого стереотипа не способствуют — а MLS, между прочим, прикладывает для этого колоссальные усилия. Кроме того, нужно понимать, что американская лига — это единый бизнес-организм, большой продюсерский центр, в котором клубы — это штатные актеры-аниматоры. Задача MLS — создавать продукт, как можно более привлекательный для зрителей. Вопросы вековых традиций лигу волнуют далеко не в первую очередь: терпеть побочные эффекты правил лишь потому, что это было уместно на улицах Шеффилда середины XIX века, американские функционеры не намерены. Именно поэтому в MLS не боятся экспериментов — тем более что по сравнению с не прижившимися в начале 2000-х «буллитами» борьба с симулянтами не выглядит чересчур смелым решением. И тут бы возрадоваться и возложить эту благородную миссию всем местным КДК — но кое-что мешает. Во-первых, симуляция — лишь часть более широкого набора приемов, которые комментаторы любят называть «маленькими футбольными хитростями». Незаметные мелкие тычки, словесные провокации и другие виды mind games, споры с судьей, затяжки времени и удары по пустым воротам в тот момент, когда голкипер прилип к штанге, выставляя стенку, — для всего этого вместе с симуляцией в итальянском языке есть один специальный термин, furbizia. Мнению мастеров этого делаиз серии А вполне можно доверять — все это одного поля ягоды, тесно связанные друг с другом. Когда нападающий, которого защитники весь матч держат вдали от мяча ускользающими от судейского взгляда фолами, добавляет драматизма своему падению — он верит, что берет свое, возвращает то, что принадлежало ему по праву и чего он был несправедливо лишен. И нельзя сказать, что в этой своей вере он полностью неправ. Во-вторых, между однозначными симуляциями, получающими широкую огласку, и очевидными нарушениями правил помещается огромное количество спорных и сомнительных эпизодов. Вынести в них однозначных вердикт бывает сложно даже опытным профессионалам после десяти видеоповторов с нескольких камер. Этих ситуаций куда больше, чем нам кажется: утверждать с уверенностью, что игрок мог остаться на ногах, если бы захотел, несмотря на положеннуе ему на плечо руку, — крайне непросто. А в российском КДК, между прочим, сидят живые люди, податливые к давлению общественности в целом и порой, кажется, даже отдельных ее представителей. Все довольны вердиктом по делу «Веллитон vs. Акинфеев»? То-то же. Так или иначе, что-то очевидно и срочно нуждается в изменении в любимой нами игре. Либо наше отношение к симуляциям, либо дисциплинарная практика. Либо furbizia как благо, либо видеоповторы как наименьшее из зол.