«Да ты уже поляк!»
Казимиру Котлинскому есть что подсказать своим партнерам Казимира Котлинского вернули в сборную, когда ему уже стукнуло 36 лет, а за плечами у вратаря было 12 лет карьеры в Польше. В минувшем цикле он помог национальной команде Беларуси отобраться на чемпионат мира. В интервью Goals.by голкипер с акцентом задался вопросом национальной самоидентификации. Посетовал, что в стране нет своей «Минск-Арены» для гандбола или баскетбола. Назвал назначение Юрия Шевцова попаданием в яблочко. А также объяснил, почему не осуждает Сергея Горбока. — Поздравляю с выходом на чемпионат мира! Эйфория прошла? — Спасибо! Со среды начались рабочие дни, все разбежались решать свои личные вопросы. А вот до этого пребывали в состоянии праздника. Обсуждали наш успех, каждый вспоминал что-то интересное из отборочного цикла. Огромное спасибо Владимиру Николаевичу Коноплеву за организацию мероприятий после победы. Был шикарный банкет с артистами. Не только для игроков, но и для всех, кто добивался вместе с нами этого успеха. Было видно, что собрались люди, которые вложили сердце в это достижение. — Из Польши звонили? — Конечно! Друзья и знакомые, которые следят за моими выступлениями, — все поздравили. Да и на многих польских сайтах была информация о том, что мы пробились в Испанию. — Воскресную атмосферу на «Минск-Арене», наверное, не скоро забудете… — Все здорово получилось из-за того, что федерация решилась провести матч на «Минск-Арене». К сожалению, у нас гандбольные поединки редко проходят на столь классных площадках. А так все желающие смогли поучаствовать в празднике. Людской наплыв был очень большой. Вот бы еще несколько таких залов, как «Минск-Арена»… — Под каждый вид спорта, что ли? — Может, и не под каждый. Но в столице еще два подобных объекта не затерялись бы. Ведь тех же катков много. И они все востребованы. Так почему нет чего-то похожего для баскетбола или волейбола, даже мини-футбола? Должно же быть что-то для игровых видов спорта, которыми занимаются в залах… — Вернемся к болельщикам. Они все-таки помогли? — Да, ведь начали мы плохо, а поддержка трибун взбодрила команду. Хотя еще больше нас оживила солидная разница мячей. При «— 6» сердце стало биться чаще. В тот момент сами себе сказали: «Давайте, «будитесь!» — Вы редко бываете в Минске. Чем занимаетесь помимо того, что тренируетесь со сборной и гостите у родных? — Приезжаю один. Трудно выбраться с семьей в Беларусь. У жены — работа, у ребенка — школа. Поэтому в Беларуси не задерживаюсь. Люблю, конечно, прогуляться. В парк Челюскинцев могу зайти, говорят, там новые карусели поставили. У спортсмена плотный график. В четверг уже возвращаюсь в Польшу решать вопрос с контрактом. — Кстати, а что с ним? Появилась информация, что вы перешли в «Повен Забже»… — В клубе хотят этого. Но пока я еще не там. Есть и другие варианты. Поэтому возникают недомолвки. Так что спешу к семье. Возможно, скоро нужно будет собирать чемоданы и переезжать в другой город. Скорее всего, из Польши не уеду. Я привык к этой стране, к местному чемпионату, не хочется куда-то срываться, преодолевать очередные километры. — Неужели у вас в 38 лет еще есть предложения от зарубежных клубов? — Австрия, Германия, Израиль — в этих странах есть варианты продолжения карьеры. — В гандболе в паспорт вообще не смотрят? — Андрей Лавров в составе сборной России стал олимпийским чемпионом в сороковник. Есть такой Павел Сукосян. Он в 45 еще играл. — Показалось, что клуб «Виве» из Кельце уже стал родным для вас. Там даже планировали перейти на тренерскую работу… — Эта команда сделала шаг вперед. Она не хочет стоять на месте. «Виве» удалось заполучить игрока национальной сборной Польши. Держать много хороших вратарей и давать им солидную зарплату невыгодно. Хотя президент клуба звонил и сожалел о том, что меня не оставили, потому как на вратарей «Виве» обрушились травмы. Но все карты уже были розданы. Жалко было уезжать из Кельце, ведь я купил там квартиру. Семья уже обустроилась. В клубе тоже долго пробыл. Вот и стал родным. При этом по-прежнему держу в уме тренерскую работу. Считаю, если ты в какой-то области получил знания, то потом ты должен их отдать. Это правильно. Тем более кроме гандбола, я ничего не умею. — 14 лет живете в Польше. Вы уже, наверное, больше поляк, чем белорус? Акцент точно есть, притом явный… — Все-таки большую часть жизни я провел в Беларуси. Еще не настал переломный момент, когда я буду по количеству прожитых лет больше поляком. Вообще, не делю, «кем я ест». И не считаю себя гражданином Польши. Хотя есть и родственные связи в этой стране, корни какие-то. Плюс фамилия и имя польского происхождения. Все говорят — да ты уже поляк! Но я — белорус, потому что родился и вырос здесь. А то, что уехал играть в Польшу… Поиграл бы 14 лет в Германии, говорили бы, что я закоренелый немец. — Но слушая ваши рассуждения и читая интервью с вами, заметил, что взгляды на жизнь у вас точно европейские. — Живу в Польше, следую законам этой страны. И некоторых вещей в Беларуси не понимаю. Хочу отметить, что у нас слишком большая разница в заработной плате. Нет среднего класса. В Польше таких людей много. Можно работать на какой-то фабрике и хорошо жить. Благо в Беларуси ситуация постепенно выравнивается. Странно еще вот что. Есть в нашей стране и такое понятие, как минимальная заработная плата. Но на эти деньги абсолютно невозможно прожить. — Продолжим сравнивать. Например, гандбол. Вы уже отмечали слабо развитый маркетинг в Беларуси по сравнению с соседкой… — Помимо этого есть проблема, которую я уже затронул, — залы. У «Динамо», лучшего клуба страны, нет своей собственной арены, чтобы принять Лигу чемпионов. У БГК в этом плане дела обстоят получше. Брестчане могут рядом со своим залом открыть какие-то магазинчики с сувенирами, майками и так далее. На билетах что-то заработать. В Минске такого нет. Игра Лиги чемпионов не приносит такой прибыли, чтобы за нее можно было одеть, к примеру, детскую команду. Плюс не развито спонсорство. В Польше за каждым клубом стоит какой-то спонсор, который фигурирует и в названии клуба. Есть и мелкая помощь. Допустим, иногда фабрика, производящая мази для спортсменов, может бесплатно выдать свою продукцию команде, чтобы потом за счет этого как-то продвинуться. — Но если построить арену для того же «Динамо», она будет пустовать во время чемпионата Беларуси. Матчи Лиги чемпионов проходят не так часто… — Согласен. Возьмем тот же «Виве». В распоряжении клуба есть зал на шесть тысяч мест. На внутреннее первенство приходит две тысячи человек, а вот на международные матчи арена заполняется под завязку. Нужно найти баланс. Тот, кто болен гандболом, придет и на игры против команды из Могилева. А в большие матчи нужно делать праздник. Но и сам белорусский чемпионат нужно развивать — добавить еще одну-две сильные команды для конкуренции. — Есть еще проблемы? — Читал в прессе, что белорусским динамовцам сказали «до свидания», а на их место взяли легионеров. Мне это непонятно. Зачем? Но если руководство так решило и оно платит деньги — воля их. Это выбор клуба. — Ощущается, что Польша больна футболом в последние годы? — Не то слово. Мне нужно было доехать из Ольштына до Кельца. А это дорога на Гданьск. Было ощущение, что едешь по одной большой стройке. Дороги — это польская болячка. Вообще, за короткий срок построить что-то качественно трудно. Посмотрим, что из этого выйдет. А так по телевидению и в газетах все самые главные новости были о состоянии строительства стадионов и других объектов. Все знали, что и как делается. — Почему в сборной вас не замечали больше 10 лет? А потом оказалось, что у нас есть замечательный вратарь в Польше… — Меня приглашали и раньше. Тот же Каршакевич звонил. Но все на уровне телефонных разговоров и заканчивалось. Но однажды травмировался Фещенко, Крайнов закончил. Выхода не было. А с Шевцовым у меня всегда контакт был. Приедешь? Приеду! Поможешь? Помогу! — Странно, вратарская позиция в сборной всегда была проблемной, а вас не замечали. — Многие люди не любят признавать своих ошибок. Кто-то серьезно ошибся, находясь у руля сборной. У нас вратарей всегда хватало. Не надо все сводить ко мне. Но нужно было этих вратарей замечать. Были и талантливые ребята моего возраста. Однако было сложное время. Большинство просто ушло из гандбола. Сейчас кого-то обвинять в этом нет смысла. Это уже ничего не изменит. — Вы же уехали в тот период, когда все стремились выбраться за границу. Не видели здесь возможности развиваться? — И это тоже. Считаю, сделал себе имя в Польше. Играл и во Франции, но во втором дивизионе. Мне не нравилась та лига. Боролось только шесть команд. Остальные городишки и клубы маленькие. Можно сказать, полупрофессиональный уровень. Многие игроки работали где-то в другом месте. Мне это не подходило. Я оказался в Польше. А там на всех играх — аншлаги. Это здорово. — А как оцените сегодняшнее положение гандбола в Беларуси? Он, как и говорят, возрождается? — Нужен был толчок, который заставил бы обратить внимание на наш вид спорта. Выход на чемпионат мира в этом плане — прекрасное событие. Тем более гандбол не такой затратный вид по сравнению с тем же хоккеем. Возможно, был еще толчок, когда состоялось назначение Коноплева. Он начал искать людей, которые хотели доказать, что гандбол в Беларуси еще жив. Плюс приход Шевцова — это стрела в яблочко. Искали и нашли. Жаль, чего-то подобного не случилось в женском гандболе. Пока идет поиск тренера, который смог бы всех объединить. — Что с условиями сборной? Еще недавно на выездные игры вы летали в разной форме… — Шло формирование нашей команды, игроки постоянно менялись. И новым ребятам формы не хватало. Ничего страшного. Тем более если деньги федерации пошли на обеспечение детских команд. Прошлый цикл в целом был неудачным. Надеюсь, сейчас все поправится. Наше достижение не должно остаться незамеченным. И в организации мы тоже прибавим. Спонсоры какие-то подтянутся. Нужно выходить на европейский уровень. Результат уже есть. И опять же, хотелось бы отдельного хорошего зала для сборной. — Но мы же беседуем в Республиканском центре олимпийской подготовки по гандболу… — Это уже устаревшее здание. Проветривания здесь нет. Условия нужно создать игровые. Да и наплыв людей здесь большой. Вытаптывается покрытие, это влияет на суставы, колени. Плюс ко всему, тут не сделаешь открытой тренировки для болельщиков и не организуешь продажу шапочек с изображением сборной. Количество гаджетов нужно увеличивать. — Шевцов после домашней игры со швейцарцами рассказал, что если бы не поставил вас в ворота, то вы бы разорвали его. На самом деле так суровы? — Он прочитал по моим глазам. Горел большим желанием. Я на самом деле очень серьезно настраивался на эту игру. В Швейцарии не получилось проявить себя. Дома — наоборот, чему был очень рад. Понятно, что переживал. Ту же встречу с Люксембургом на выезде, да и дома, тяжело переносил. Не пошла тогда игра. — В команде не считаете себя «дедом»? Советы даете? — Стараюсь. Считаю, что я со своим опытом и уровнем игры могу что-то подсказать. То же может делать Сергей Рутенко. Если послушает молодой игрок, возможно, в следующем переломном моменте использует подсказку. — О смене гражданства много говорено. Но в белорусском гандболе эта тема, к сожалению, постоянно актуальна. Горбока до сих пор поминают добрым словом. Да и вам не стать поляком «помогла» лишь травма… — Если ты кому-то нужен, то почему бы не использовать шанс проявить себя? Мы ведь не говорим о конкретном выборе между Беларусью и Польшей. Не тот случай. А если ты находишься в одном государстве, а с тобой другая страна не разговаривает… Почему нет? Может, это твой единственный шанс проявить себя на другом уровне. И финансовое положение, наконец, поправить. Все это и подталкивает людей менять гражданство. — У вас была мечта — доиграть до 40 лет. Она уже почти сбылась. Подкорректировали цель? — Если тебе стукнуло 40, это не значит, что нужно выбрасывать кроссовки в окно. При этом необходимо держать высокий уровень, чтобы не сделаться посмешищем. Хочу заканчивать постепенно. Возможно, какое-то время провести играющим тренером. И точно хочу остаться в гандболе. Уверен, буду полезен. — Понятно, что не планируете возвращаться в Беларусь… — Почему же? Можно разговаривать. Это не исключено. Даже по тренерской работе что-то обсудил бы. Надо все обдумывать. Пока я не скажу, что на всю жизнь хочу остаться в Польше.
