Брат Татьяны Дроздовской: «Мне опасно появляться в Беларуси, потому что я сразу же окажусь за решеткой»
Директор правозащитного учреждения «Офис по правам людей с инвалидностью» Сергей Дроздовский, который на данный момент находится в Германии, в месте для беженцев в качестве лица, запросившего убежище, рассказал об уголовном деле, премии Front Line Defenders и будущем Офиса.
Об обвинениях в мошенничестве: «Наш арест и уголовное дело против нас как раз таки и было частью государственной политической операции, чтобы каким-то образом повоздействовать на ПРООН. И, мне кажется, [для Беларуси] получился не тот результат, который они планировали, а антирезультат.
На самом деле наш Офис выполнял совершенно правозащитную работу, и мы ее делали, как ни странно, содействуя государству в исполнении конституционных норм: то есть обеспечивали граждан возможностью воспользоваться услугами адвоката. Во время своих допросов в ДФР мы с Олегом говорили об этом: «ведь это конституционное право человека на помощь адвоката в любой ситуации». На что нам отвечали: «Да, это конституционно, но это против интересов государства». Вот такое мнение у них было.
В обвинении прописано только то, что мы разработали схему и нецелевым образом использовали средства, — довольно сухо, подведена база, что мы просто мошенники. А про «массовые беспорядки» говорилось за кадром: в допросах, в разговорах. Затем это вылилось в госСМИ и стало там муссироваться».
О допросах в ДФР: «На них мне говорили, что меня ждет колония на многие годы. Я спрашивал: «Что же вы такое говорите?» — пытаясь их совестить. Они отвечали: «А вы потом нигде ничего не докажете». То есть у них вот такая уверенность и убежденность в своей безнаказанности».
Об адвокатской поддержке людей с инвалидностью: «В 2019 году мы совместно с ПРООН планировали небольшой проект (и он на самом деле очень маленький по деньгам). И [во время допросов] я говорил нашему следователю: «Интересно, каким образом я, разрабатывая в 2019 году эту «схему» [деньги, направленные ООН на оказание помощи людям с инвалидностью, были потрачены на адвокатов для 23 граждан, которые подверглись уголовному преследованию за участие в митингах после выборов 2020] и согласовывая ее с ПРООН, мог предполагать события 2020 года?» Но понятно, что это риторический вопрос».
О суде над поручителями: «Мы не отпущены — мы под следствием! Да, Олега [Граблевского] выпустили из СИЗО, а меня с домашнего ареста — но ведь нам изменили меру пресечения и это не значит, что мы «отпущены». Мы под подпиской о невыезде. Шло три следствия. Поручительство — это не «отпущены». Мои поручители получили огромный штраф именно потому, что мы были не отпущены. Почему начался суд над поручителями? Скорее всего, меня вызвали повесткой на допрос, которая где-то потерялась, я не явился — и этого стало достаточно. Насколько я знаю, в суде на вопрос, а где же я нахожусь, ответа не последовало. То есть я с таким же успехом мог бы сидеть где-то в тюрьме, а поручителям бы все равно впаяли штрафы».
О премии Front Line Defenders 2021 [премия вручается правозащитникам, находящимся в опасности]: «Нам было важно, пользуясь этой возможностью, рассказать, что в Беларуси происходит такой ужас, кошмар и гуманитарная катастрофа; обратить внимание на то, чтобы больше людей еще больше понимали всю серьезность и опасность того, что происходит в Беларуси с правами человека и с попытками полного уничтожения института правозащиты в стране. Конечно, это катастрофа для мирового сообщества. Это подрывает всю концепцию прав человека. То есть если какие-то отдельные лица, захватившие власть в стране, могут таким образом легко и просто расправиться с людьми, которые продвигают права человека, помогают людям их понять и помогают защищать права человека, тогда это действительно угроза миру. А премия помогла нам рассказать об этом».
О работе «Офиса по правам людей с инвалидностью»: «Мы будем продолжать работу извне и помогать белорусам.
Мы находили экспертов внутри страны и консультировались с ними, мы устраивали сопровождение человека по административным этапам: например, если это установление инвалидности, то мы пытались найти человеку врачей и специалистов, которые, например, помогали бы ему уточнить его диагноз или социальную недостаточность. Если это вопрос отобрания детей, то мы искали в местном сообществе помощь, которая могла бы на месте поддерживать человека. Мы подключали прессу тогда, когда нужно и где нужно... Выходили на соответствующий уровень чиновников, вели с ними переговоры по поводу той или иной проблемы.
Пока еще действует этот режим, пока еще законным образом не установлена незаконность всех действий [государства], начиная с момента [президентских] выборов, пока не будут выпущены и реабилитированы все политзаключенные, пока не будет объявлено о незаконности вынесенных судами решений — до тех пор мне опасно появляться в стране, потому что я сразу же окажусь за решеткой».
Напомним, Дроздовский – инвалид-колясочник. Родная сестра Сергея Татьяна Дроздовская – чемпионка мира в парусном спорте и единственный незабаненный член исполкома НОК – исключение на ОИ ей выдали из-за статуса действующей, несмотря на 42 года, спортсменки. Она одна из первых подписала провластное письмо.
Дроздовский много лет борется за права людей с инвалидностью в Беларуси, лоббирует создание безбарьерной среды и равные возможности в работе и учебе для таких людей. С февраля этого года вся его работа встала на паузу – правозащитника задержали и поместили под домашний арест как подозреваемого по статье 209 УК (мошенничество). В конце июля ему изменили меру пресечения под поручительство, а в это же время власти ликвидировали «Офис по правам людей с инвалидностью».
