Tribuna/Футбол/Блоги/История белорусского футбола/«Смотрели Малофееву в глаза и шли досыпать». История веры, взлета и краха надежд

«Смотрели Малофееву в глаза и шли досыпать». История веры, взлета и краха надежд

В новой серии совместного проекта Tribuna.com и букмекерского клуба «Олимп» - рассказ о самой успешной национальной команде суверенных времен, которая почти попала на топ-турнир.

«Смотрели Малофееву в глаза и шли досыпать». История веры, взлета и краха надежд

Для проекта «История белорусского футбола» Никита Мелкозеров открывает новые подробности о сборной Эдуарда Малофеева и рассказывает о помощи массажиста-чародея, походах игроков на «Шайбу» и о том, как ссора с Хацкевичем и Белькевичем отравила коллектив.

«Заставить ребят рыть землю на поле!»

Этот бесячий момент дестабилизации. Вроде бы день выходит гармоничным. Настолько, что порой не знаешь, чем заполнить пустоты. Но перед самым выходом из дома всякая мелочь драматически сваливается в Килиманджаро проблем. Своенравные бутсы прячутся в крайне нежданные места, правая гетра расходится с левой, на щитки нужно подавать в международный розыск, телефон голосит совершенно не вовремя, а кот вылазит из укрытия и инфернальным ревом начинает извещать о своем желании питаться с самым наглым выражением морды. Шерстяной шантажист.

Естественно, я опаздываю. Естественно, это плохо. На рывке вылетаю из дома. Много матерюсь про себя и о себе. Электричкой «Минск-Молодечно» пролетаю по подземному переходу, резко открываю дверь и оказываюсь в салоне автомобиля.

– Андрюха, привет. Сорри, опоздал, – тяжелое дыхание смешивается со словами.

– Да ладно, – абсолютно спокойно отвечает водитель и начинает крутить рулевое колесо.

Его фамилия – Милевский. Он знаменит своим двоюродным братом, которым напоминает героев книг контркультурного писателя Ирвина Уэлша, и причастностью к самому успешному созыву национальной сборной Беларуси. Сейчас мы играем в одной любительской команде. Там и познакомились.

Андрей лавирует между автомобилей по Орловке, а разговор выруливает на воспоминания.

– Тогда играли «Днепр» и «Шахтер». Получилось, что одновременно в Могилев смотреть на Огородника приехали и Малофеев, и Садырин. Первому Дима нужен был для сборной. Второму – для ЦСКА. Правда, насмотрели в итоге меня. В Москву я не попал, а вот со сборной все срослось.

Вообще, Милевский – довольно удивительный сборник. В то время вызов в главную команду страны из чемпионата Беларуси был почти что полетом в космос. Из 25 сборников, которых Малофеев задействовал в квалификации на ЧМ-2002, только четверо представляли ЧБ. Андрей Милевский (5 матчей) и Петр Качуро (3), Виталий Володенков (1) из столичного «Динамо», а также Роман Василюк (9) из «Славии».

Правда, летом 2001-го последний перебрался в Москву. В «Спартак». И, кстати, забил в своем дебютном матче. У Владимира Бесчастных случилась срезка, но Василюк подстроился под мяч и в одно касание направил его в угол ворот «Ростсельмаша». Да, тогда «Ростов» назывался «Ростсельмашем», а канал, транслировавший матч, не «Россией», а РТР.

На этом видео, к сожалению, нет гола Романа. Но есть пара ассистов Василия Баранова. Обладателя самого колоссального здоровья в истории белфутбола и тогдашнего нашего сборника, у которого, правда, не сложились отношения с главным тренером. Потому в квалификации уроженец Гомеля провел всего два матча, наиграв 140 минут.

– Тогда сборная чуть ли не на 98 процентов состояла из легионеров. Но Малофеев все равно искал новых людей, – вспоминает Милевский. – Он время от времени собирал две сборных чемпионата и проводил матч между командами «А» и «Б». Сейчас такое уже не практикуется. Одной командой руководил Эдуард Васильевич, вторую он доверял Валерию Стрельцову. Вроде бы так. И все было очень серьезно. Собирались, жили в гостинице «Минск». Играли на стадионе «Динамо», судьи, форма, замены по регламенту. Так Малофеев находил нужный себе материал.

Самый выдающийся просмотровый матч был сыгран 26 июля 2000 года. Победила команда «Б». За нее однажды забил нападающий «Днепра-Трансмаша» Дмитрий Огородник. Больше не забивал никто. Было пасмурно, вяло и неинтересно. Но никто не уходил. Потому как по окончании встречи анонсировалось общение главного тренера с болельщицкими массами.

Устроители матча выполнили обещание. С неба падали капли депрессивного дождя. Заинтересованные люди кучковались возле центральных секторов и готовились внимать ЭВМ. И тут он взял микрофон… От жара речи Эдуарда Васильевич капли стали приземляться на землю кипячеными. Эта встреча так и осталась единственной, когда тренер и болельщики общались напрямую, без посредников.

Словесная страсть Малофеева лилась из динамиков: «Я приехал в Беларусь с серьезными намерениями. Вы ведь знаете – я максималист. И потому поставил перед собой и сборной самые высокие задачи: удачно провести три отборочных матча в этом году, в следующем – продолжить в том же духе и завоевать путевку на чемпионат мира», – стадион разразился аплодисментами. – «Затем, если получится, достойно представить Беларусь на мировом футбольном форуме», – слова Малофеева утонули в овациях. Закончил свое выступление тренер огненной репликой: «Я постараюсь заставить ребят рыть землю на поле!»

«Сердечко вам потом спасибо скажет»

Советский Союз почил, оставив от себя только память и некоторые привычки разного толка. Иногда сомнительного. Примерно в то же время Малофеев попрощался с Беларусью, лишь на чуть в 1995-м вернувшись для побывки в столичной «Смене». Гастроли ЭВМ по России были прерваны в 2000-м. Делегированный АБФФ Михаил Вергеенко застал Малофеева в Пскове. Суверенная сборная Беларуси, что касается официальных отборов, к тому моменту зарекомендовала себя весьма посредственной командой.

Говорят, Эдуард Васильевич долго не поддавался на уговоры своего подопечного по «Динамо»-82. Глаголил о прелести псковских березок и церквей, санатории для души, тишине и умиротворенности. Но после все-таки согласился. Псковские березки сменились сосенками, что растут на территории спорткомплекса «Стайки» под Минском.

Встречали Малофеева эпично. Газета «Прессбол» тогда описало это событие так: «Несмотря на раннее утро и то, что понедельник, 3 июля, был нерабочим днем, на второй платформе станции Минск-пассажирский собралось приличное число людей. И штурмовали они не дачную электричку, а поднялись ни свет ни заря лишь для того, чтобы встретить своего кумира. В День Независимости Беларусь получила в подарок Эдуарда Малофеева. Когда же под бодрую, как и положено, музыку скорый поезд N 1 Москва — Минск остановился на третьем пути, большинство встречающих, многие из которых держали в руках цветы, устремились к двенадцатому вагону. И спустя несколько мгновений воздух уже сотрясали аплодисменты и крики «Браво!»: на перрон, несколько утомленный дорогой, сошел отец искреннего футбола, человек, подаривший нам 1982 год и целую плеяду отечественных звезд. Эдуард Васильевич и его супруга выглядели несколько смущенными: похоже, они не ожидали столь теплого и радушного приема». Фотографическое свидетельство, правда, немного расходится с описанием.

В Беларуси пробудилась ностальгия. Все резко стали оживлять в памяти 1982 год и искренний футбол. Эдуард Васильевич принялся за создание его версии 2.0, попутно разжигая в болельщицких душах надежду. Малофеев, надо признаться, пиарщик уровня Бога. Разделять его позиции стало модно.

– В моих воспоминаниях Эдуард Васильевич чуть ли не светился, – признается Милевский. – Если нас, молодых ребят из чемпионата Беларуси, мотивировать особо не надо было, то на игроков постарше своими притчами он действовал просто удивительно.

Представителем опытных игроков в той сборной был 30-летний защитник московского «Торпедо» Александр Лухвич, чью стрижку типа «горшок» можно считать важной особенностью начала века.

– Малофеев говорил довольно интересные вещи. Эмоционально так, – вспоминает Лухвич. – Они поднимали боевой дух. По крайней мере, на меня действовали хорошо. Может, кому-то и было непривычно. Но я не удивлялся. Помню, как на разборе домашнего матча против украинцев, который мы проиграли 0:2, Малофеев принялся рассказывать притчу о воле и мухе. Мол, вол пахал-пахал, старался-старался. А после ему на рога села муха и стала говорить: «Мы пахали, мы устали». Вот такую метафору использовал Эдуард Васильевич. Не знаю, в чем заключался ее смысл применительно к конкретным личностям из нашей команды. Наверное, Малофеев просто намекал кому-то на недостаточную самоотдачу…

Входить в число тогдашних белорусских сборников было как минимум интересно. Эдуард Васильевич часто декламировал стихи и интегрировал в быт команды много интересных привычек.  

– В сборной мы постоянно смотрели друг другу в глаза. Это не фигуральное выражение. Это процедура, которая выполнялась каждое утро, – рассказывает Сергей Штанюк, проведший в отборе на ЧМ девять матчей. – Картина такая. Где-то висело расписание. Там указывалось, что в 7:15 у нас подъем. А в 7:31 (именно так) все должны быть в холле. В нужное время команда собиралась. Эдуард Васильевич обходил всех игроков, говорил «Доброе утро» и смотрел в глаза. И только попробуй опусти их или посмотри в сторону… Если кто-то позволял себе подобное, Малофеев говорил: «В глаза смотри!» То есть «Доброе утро», «Доброе утро», «Доброе утро», «В глаза смотри!», «Доброе утро», «Доброе утро». Весело :). Таким образом он напоминал нам о своем любимом искреннем футболе.

– После мы выходили на улицу, – подхватывает Василий Хомутовский, который дебютировал в национальной сборной с подачи Эдуарда Васильевича. – «Прыгали на пяточках». Просто столбиками. Раз 10-15. Малофеев, пока мы так разминались, говорил: «Сердечко вам потом спасибо скажет». Попрыгав, шли на завтрак.

Сборники свидетельствуют, что на фоне всей своей религиозности Малофеев верил в приметы. Причем эта вера порой оборачивалась конкретным дискомфортом.

– Хватало суеверий, – говорит Штанюк, в то время защитник «Сток Сити». – Нашему автобусу нельзя было сдавать назад. Если ситуация на дороге принуждала к этому, вся команда выходила из салона. Водитель сдавал назад, разворачивался. И только после все возвращались на свои места.

Неординарность ЭВМ подтверждалась и выбором кадров при формировании тренерского штаба. Вернее, кадра. Одного, но незабываемого. Массажистом той сборной стал Виктор Жаковко. Человек с богатой бородой в пол, которая определяла его нетривиальную внешность, и изрешеченным интересными деталями профайлом.

Говорят, друг Малофеева окончил Институт физической культуры, три курса юрфака БГУ, Университет марксизма-ленинизма. Поступал в Высшую партийную школу. Увлекался нумерологией. Проходил обучение у знаменитого украинского мануальщика Николая Касьяна. Скромно называл себя рабом Божьим Ильей. Утверждал, что закопанные поглубже в газон волосы с его бороды обладают магическим свойством. Стоял возле скамейки запасных нашей команды в позе Христа. И заявлял, что Валентин Белькевич «размочил свой «Мерседес» так, что тот уже ремонту не подлежит», потому как был не лучшего мнения о нем.

В общем, полный фарш и пара крышесносящих интервью в республиканской прессе (раз, два). 

– Все мы воспринимали его в шутку, – говорит Хомутовский. – Помню, порой он подходил к футболистам со спины, брал под лопатки, чуть крутил, хлопал по спине и говорил: «Все! Иди!»

Вот случай из нашего норвежского выезда. Валик Белькевич забил сумасшедший по красоте мяч. Прямо в девять. Мяч летел по такой траектории, что вратарь просто не ожидал ничего подобного. Казалось, удар неточный... Но самое веселое в это время происходило около нашей скамейки. Жаковко стоял с краю от нее. И когда Валик замахнулся, принялся размахивать руками. Интенсивно так, будто управляя. Все смотрят на поле, а там мяч начинает менять траекторию… Потом он влетел под крестовину. Все сперва порадовались, а после начали посматривать на Жаковко и смеяться. По-доброму. Вот тогда его и стали называть шаманом: «Это ты там мячом управлял? Хоть бы вратаря предупредил. Дал бы шанс. Человек бы хоть попробовал его поймать».

А гол Белькевича, на всякий случай, получился просто восхитительным.

«И тут Геша чуданул»

– Малофеев проповедовал свои принципы. Заставлял следовать им неукоснительно, – говорит о стиле той сборной Милевский. – Быстрые касания. Два – хорошо, одно – лучше. Очень любил диагональные передачи, которые быстро переводили мяч на другой участок поля.

Не сказать, что команда ЭВМ показывала эстетский кружевной футбол, но на поле действовала качественно. Способствовали тому энергетические заряды авторства Малофеева и индивидуальное мастерство сборников. Рубеж веков – лучший период белорусского легиона. В большинстве своем игроки выступали в основных составах российских клубов. Эрик Яхимович, Николай Рындюк и Максима Ромашенко представляли турецкий «Газиантепспор». Штанюк играл в Англии. А Сергей Гуренко за время отбора успел сменить три клуба из топовых лиг. Последовательно «Рома» – «Сарагоса» – «Парма».

Лидерами той команды были представители киевского «Динамо» Александр Хацкевич и Валентин Белькевич. Обитатели сердцевины поля. Первый – опорник фундаментального склада с атакующими способностями. Второй – классический разводящий.

– Валик и Хацик были очень важными составляющими команды, – вспоминает Хомутовский. – Белькевич казался мне замкнутым в себе человеком. Я редко слышал его голос. Но как только Белькевич оказывался на поле, тут же преображался. Видение поля, умнейшие передачи – футболист от Бога. Когда-то люди в Киеве говорили: если Валик не даст, Шевченко не забьет. В Украине Белькевича очень ценили. Люди искренне считали, что Шевченко, может, и не стал бы тем знаменитым нападающим, вошедшим в историю, без Валика.

Напрашивается очевидная, но крайне приятная, аналогия с Хави/Иньестой и Месси.

В 2000-м между домашними победами белорусов над валлийцами и армянами с одинаковым счетом 2:1 влезло гостевое поражение от поляков – 1:3. Следующий год команда Малофеева начинала выездом в Киев. «Олимпийский» стадион собрал аудиторию в 75 тысяч зрителей.

– Это мой первый официальный матч за сборную, – вспоминает Милевский. – Переполненный «Олимпийский» еще до реконструкции. Незабываемые впечатления. Да, мы в основном оборонялись. Но не сказал бы, что украинцы постоянно душили. Тем более и у нас были моменты. Макс Ромащенко, помню, мог забивать…

Сигнал матча шел на Беларусь. Но в добавленное время его перекрыли рекламой. Это один из первых косяков нашего ТВ, связанный со спортом. Все закончилось без голов, что для нашей команды было стратегически хорошо. Хорошо чувствовал себя и голкипер сборной Беларуси, повеса, душа, обладатель редкого чувства юмора и просто легенда Геннадий Тумилович.

– О, Геннадий! Наш Геннадий – незабываемый человек, – оживляется обычно сдержанный Штанюк при упоминании товарища. – Кстати, в период того отбора человек лишился сна. Буквально спать не мог. Серьезно. На нервной почве засыпал на сборах только в пять утра. А подъем у нас был в 7:15. Мы просыпались, шли смотреть Эдуарду Васильевичу в глаза, и по желанию возвращались досыпать. Честно, не знаю, чем Гена занимался до пяти. Может, читал. Может, курил. Не наглея, ясное дело, в пределах этикета. Свои какие-то дела.

Моя любимая история про Гену – та, когда он угнал автобус с базы. Мы спокойно готовились к выезду на Кубок Содружества, и тут Геша чуданул. Поехал на клубном транспорте в город, где его и приняли. Но больше запомнился наш диалог с водителем автобуса. Он мне потом говорил: «А я все думал, что-то тут не так. Гена все подходил ко мне и спрашивал: «А как передачу включать?» Зачем ему?  Оказывается, Геша задумывался о дисантуре!»

Хорошо, что у истории хороший конец. Кстати, Геша, когда разворачивался, едва не повалил несколько деревьев. Примял их прилично. Остались следы… Гена все книгу обещает написать. Пусть пишет. Мне было бы интересно ее почитать. А то мне пару раз высокий мяч на голову прилетал, я многого уже не помню :).

Восторженного мнения о Тумиловиче и его тогдашний дублер Хомутовский:

– Многим Тумилович кажется злым. Некоторые его боятся. Но я думаю, что Генина агрессивность – это прикрытие огромной душевной доброты. Да, он довольно эмоциональный по жизни. Но эта эмоциональность не вредила партнерам. Более того, я в жизни никогда больше так не смеялся, как во время тренировок с Геной. Он постоянно заводил полевых игроков и травил их. Тумилович комментировал каждое действие: «Вялый! Что это за удар?! Ты хотя бы мяч до ворот докати!» По-доброму так. С улыбкой. Никто не обижался. Напротив – ребята заводились и старались в следующий раз пробить так, чтобы Гена влетел в сетку вместе с мячом. 

Геннадия Анатольевича, тогда просто Гену, искренне любили. Он играл с сердцем и выдавал эмоцию. С редким ожесточением кричал на соперников, судей и партнеров. И своими порой нереальными сейвами внушал успокоительное доверие. Квалификация на «мир» – лучший период в карьере Тумиловича, который обеспечил его популярностью и укрепил в статусе легенды. Не зря чуть позже Геннадий стал одним из героев клипа группы «Крамбамбуля» на песню «Госцi». Тогда Сергей Михалок пел про любовь, и его можно было показывать по белорусскому ТВ.

«Давай, Василек!»

Через четыре дня после киевской ничьей белорусы проводили матч с норвежцами. В составе гостей выделялся один признанный топ-футболист – Уле-Гуннар Сульшер из «Манчестер Юнайтед» – и один набирающий обороты – Джон Карью. Первый темнокожий игрок в истории сборной Норвегии, в тот момент представлявший испанскую «Валенсию».

И наши их прибили. Упоительно приятное воспоминание. Первый гол сочинили Милевский, Белькевич и Хацкевич. Второй на самом флажке матча провел Роман Василюк. 40 тысяч человек, собравшихся на «Динамо», чуть не свихнулись в припадке радости. Это один из самых эмоциональных моментов в истории отечественного спорта. Успех Василюка вошел в фольклор белорусского футбола под названием «гол яйцами». Хотя на повторе видно, что мяч забит примерно животом.

– Василюк был помладше ребят, которые составляли лидерский костяк команды, – говорит Лухвич. – К тому же хватало личностей харизматичных, всегда готовых озвучить свою точку зрения. Саша Хацкевич, Гена Тумилович, Макс Ромащенко. Вот Валик Белькевич – очень прямой человек. Никогда не отмалчивался. Наше поколение. Поколение, воспитанное еще во времена СССР. А Рома говорил мало. В себе весь. Но вообще хороший парень. Очень талантливый. Нормальный. Не пижон, не звездный.

После игры у всех эмоции. Спать не хочется. Да и не можется. Легионеры разъезжались только утром. Помню, что самолет в Москву стартовал в семь, кажется. Семья там, спешить не к кому. Нужно было время убить. Вот мы и шли на дискотеку. Пили пиво, танцевали, отправлялись в аэропорт. Человек по пять-шесть ходили. Или в «Мэдисон», или на «Шайбу», которая тогда была самым популярным клубом Минска. Помню, как там после матча встретили норвежцев. Позже пересекались с голландцами и итальянцами. Особо не общались – музыка ревела на всю. Как там поговоришь? Но и бить никто никого не собирался :). Просто вежливо улыбались друг другу: «Hello». – «Hello». И все.

Та победа оказала удивительное действие. Следующий день Минск встретил в необычайном футбольном возбуждение. Ближе к вечеру я ехал в троллейбусе по городу-герою. Мужчина с внешностью заводчанина уступил место какой-то интеллигентной женщине. Она ответила благодарностью и завела диалог: «А вы знаете, что наши вчера победили норвежцев?» Мужчина знал. Знали и другие. Человек семь на площадке у задней двери стали радоваться футбольной победе. То был старый, не в пример нынешним, троллейбус, который трясся всем своим существом. Звуки восторга смешивались с металлическим дребезжанием... То есть футбол связал людей. Ничего подобного я не наблюдал вплоть до квалификации БАТЭ в группу Лиги чемпионов.

Спустя три месяца белорусы слетали за ничьей в Армению, а после отправились в гости к норвежцам.

– Закончили 1:1, – вспоминает тот знаковый для себя матч Хомутовский. – Вели 1:0, после пустили на 80-й минуте. Тут-то Гену Тумиловича и сорвало. Все знают, что он играл на пределе эмоций. Причем всегда. В итоге Гена побежал к помощнику судьи на таком рывке, что казалось, сейчас убьет его. Честно, я думал, Тумилович бортанет ассистента. Бортанет так, что тот полетит на верхние ряды трибуны. Но прямо перед ним Гена дал на тормоз и начал орать. Полный стадион – мы не слышали, что Тумилович говорил. Сейчас мне весело это вспоминать. Но тогда как-то совсем не весело… Да, эмоции, да повышенные. Но мне казалось, рефери даст Тумиловичу желтую – и все продолжится. Гена ведь никого не бил. Но сразу красная. Очень неожиданно… До того я играл за сборную только раз. И то в товарищеском матче. А тут официальная встреча. Счет 1:1. Соперник душит.

Перед выходом на поле меня приобнял Малофеев и душевно так сказал: «Давай, Василек!» Как-то вот так. Коротко, по-отечески и очень действенно. Эдуард Васильевич – все же сильный психолог. Сам по себе человек эмоциональный, оттого и людей чувствовал хорошо. Вот и находил правильные слова. Где-то на заднем плане маячил Гена, весь в своих эмоциях. Жутко злой. Но на какой-то период он успокоился, подошел ко мне, обнял и подбодрил. В итоге я заменил Рому Василюка. Слава Богу, отбились.

«Мяч попал в спину Лухвичу и изменил направление»

Возможность участия в ЧМ стала национальной идеей. Польские соседи с натурализованным нигерийцем Эммануэлем Олисадебе во главе уже почти выиграли нашу группу, потому все озадачились попаданием в стыки. За три тура до окончания отбора вырисовывался крайне прозаичный расклад. Нужно было обыгрывать украинцев и терять минимум очков в оставшихся матчах.

Минск жил в возбужденном предвкушении. Стадион «Динамо» стал центром городской жизни и собрал на своих трибунах 37 тысяч зрителей. Кстати, в том отборе домашняя посещаемость сборной ни разу не опустилась ниже показателя в 20 тысяч. Уэльс – 30, Армения – 20, Норвегия – 40, Украина – 37, Польша – 28. «Динамо» трещал не только потому, что уже тогда был стар. Матч с Украиной – это последний на данный момент всплеск всеобщего интереса к футбольной сборной. Кассы стадиона тогда выглядели, как осажденная крепость.

Интриги белорусско-украинскому стыку добавляли разговоры вокруг Белькевича и Хацкевича. Мол, лидеры сборной Беларуси, которые выступают за главный клуб Украины, мол, оба травмированы. Плюс соседскую национальную команду возглавлял Валерий Лобановский. Клубный тренер наших игроков. Они даже прибыли в Минск на самолете с делегацией национальной сборной Украины.

В итоге тот матч обернулся едва ли не главной драмой в истории белфутбола.

– Эдуард Васильевич поставил меня левый фланг полузащиты, – вспоминает Штанюк. – Впервые в своей карьере действовал на этой позиции. Малофееву хватило получаса, чтобы вернуть меня назад. Стало ясно: это не мое... Плюс мне противостоял на фланге парень по фамилии Зубов. Маленького роста. По плечо мне. С ним было тяжеловато.

Добавим, что в составе была еще одна неожиданность. Второго форварда вышел играть динамовец Виталий Володенков. Но и эта задумка Малофеева не сработала.

На замену дисквалифицированному Тумиловичу ЭВМ позвал Александра Сулиму. Место первого номера занял Хомутовский.

– Тогда я играл в московском «Динамо», психологически был готов ко встрече с украинцами, – говорит вратарь. – Как сейчас помню все опасные эпизоды того матча. Вот при счете 0:0 Дмитрий Парфенов пробил сходу в дальний угол из пределов штрафной. Справился. А потом мне забил Шевченко. С отскока, в девять, классно попал. Я прыгнул – не достал. Позже просматривал видео и понимал, что шансов у меня не было.       

А второй гол… Шевченко пробил из-за пределов штрафной. Я прыгнул по мячу, но он попал в спину Лухвичу, изменив направление… Я видел, как Саша хочет уйти от столкновения и смотрит на меня. Но сложилось так, что мяч резко изменил направление. Пока все это происходило, мыслей в голове крутилось очень много. Думал, что смогу затормозить, переложиться и переместиться в другой угол. Была мысль, что успею. Потом, что мяч в ворота не залетит. Но получилось, что залетел…

Белорусы уступили 0:2. Андрей Шевченко продемонстрировал свой гений. По ходу матча Эдуард Малофеев снял с игры лидеров команды. Хацкевича – в перерыве. Белькевича – на 60-й минуте. В итоге провести всю квалификацию от старта до финиша удалось лишь капитану Сергею Гуренко.

Видео из программы «На футболе с Виктором Гусевым». Тогда казалось, что круче нее на телевидении ничего нет.

После матча с украинцами ЭВМ обвинил «движущие силы» (читай: Белькевича и Хацкевича) в невыполнении предыгровой установки, назвав их действия на поле предательством.  

    

– Перерыв. Отправились в раздевалку. Я ушел в свои мысли, – вспоминает Хомутовский. – Анализировал моменты. Вспоминал перестроения украинских нападающих и защитников. Задумался очень сильно. Помню, в голове появилась мысль: «Если идет подача, в какую зону штрафной стоит идти, в какую – нет»… И тут послышался крик, который на некоторое время отвлек меня от своих мыслей. Между Хацкевичем и Малофеевым происходил очень эмоциональный разговор. Но я почему-то не стал обращать на него внимания. Углубился в свои мысли обратно.

Сергей Штанюк также не придал произошедшему в перерыве какой-то значимости:

– Эдуард Васильевич высказал претензии лидерам команды. В моем представлении, не более того. Я не помню заявлений Саши о том, что он заканчивает играть в сборной, о которых потом много где писали. Хотя, может, они и были. Просто я тогда не воспринял разговор Малофеева с ребятами как что-то экстраординарное. Все же это специфика профессии…

– Я не попал в число 18. Но на стадионе присутствовал, – говорит Милевский. – В перерыве находился недалеко от раздевалки. Честно, ничто не намекало на скорую ссору. Я вообще не могу предположить что-то подобное. И в принципе до сих пор не верю в вину игроков. Хацкевич был лидером коллектива, который болел за него. Валик – тоже. Таких футболистов вообще мало рождается. Очень сильные личности. Особенно Хацкевич. Саша был расслаблен в коллектив. Много шутил. Но если надо, мог всего одним взглядом поставить человека на место.

Чисто теоретически шансы на стыки у сборной оставалось, но матч с украинцами установил в душе осень.

«Видишь, Саша, Боженька все видит»

Хацкевич и Белькевич покинули расположение сборной. Накануне домашнего матча с поляками чувствовалось напряжение. Но выхлоп от него получился качественным.

– Классная игра, – с удовольствем оживляет память Лухвич. – Тогда все сложилось. Поляки уже вышли на чемпионат мира, приехали в Минск вялыми, мы были жутко злые после украинцев, а Рома Василюк переживал один из лучших дней в жизни. В итоге Рома положил четыре штуки. Красавчик.

Так Роман Василюк вошел в историю.

К болельщикам вернулась былая бодрость. Пришел в чувство и Малофеев. Остыв, Эдуард Васильевич позвал обратно Хацкевича и Белькевича. ЭВМ получил ответ через газету «Прессбол». Хацкевич от имени себя и Белькевича объявил о твердом решении никуда не ехать:

– У нас есть гордость и амбиции в хорошем понимании этого слова. Нас незаслуженно оскорбили подозрением в нечестности, а мы должны сделать вид, будто ничего не произошло? И где гарантии, что после следующего поражения история не повторится? (…) Что же касается следующего цикла, то если сборная будет в нас нуждаться, мы откликнемся на вызовы и будем выступать за национальную команду, исполняя свой долг, как умеем... Впрочем, может, вернемся в сборную и раньше – если выйдет в плей-офф», – говорилось в заявлении футболистов.

– В коллективе начался раскол, – признается Лухвич. – Тренеры поддерживали Эдуарда Васильевича. Игроки – Сашу с Валиком. В итоге все стали смотреть друг на друга косо. Кто-то начал что-то додумывать, пошли разговоры за спиной. Появились непонятки. А взаимные подозрения и негатив не могут сплачивать коллектив… На встречу с поляками настроения хватило. А вот к валлийцам готовились уже в некомфортной обстановке. Это я хорошо помню. 

Последний тур группового этапа. Нам нужна была собственная победа в Уэльсе и поражение украинцев в Польше. В атмосфере разлада, вызванной отчислением Хацкевича и Белькевича, отправились на выезд. Помню, что матч проходил в Кардиффе. На стадионе «Миллениум». Он вмещает почти 80 тысяч зрителей. Хотя на наш матч собралась всего десятка.

Первый тайм нас очень сильно возили. Если бы не Гена Тумилович, получили бы в свои ворота еще до перерыва… Игры не вышло. Уступили 0:1. А когда после матча узнали, что украинцы закончили с поляками вничью… Стало вдвойне обидно. В раздевалке никто особо не говорил. Понятно, что настроение никакое. Последний матч отбора – предъявлять претензии друг другу не хотелось. Все взрослые, все осознавали, что дело недоделано. У всех были хмурые лица. Вижу их перед собой, словно сейчас.   

Полетели в Минск. Несколько часов в пути, вроде бы уже должны прибыть. Но оказалось, нам не дают посадки. Висим над Минском примерно час. И тут Эдуард Васильевич, проходя мимо, бросает фразу: «Видишь, Саша, Боженька все видит. Поэтому самолет сесть и не может»… Приземлились.

И все-таки в валлийской поездке был один позитивный момент. На 67-й минуте матча Василия Баранова заменил субтильный парень с мелированной головой и цифрой «13» на спине… Его звали Александр Глеб. Будущий шестикратно лучший футболист всея Беларуси мог дебютировать в национальной сборной годом ранее. Но провел весь победный матч с армянами на скамейке запасных.

– Да, эта сборная был ближе остальных к топ-турниру, но по игре самой сильной в нашей истории была команда Байдачного, – итожит Штанюк. – Хороший сплав молодости и опыта. Жаль, что сборную Анатолия Николаевича не удалось сохранить. Впрочем, как и команду Эдуарда Васильевича. Хотя подобное часто происходит в нашем футболе…

Да, ЧМ у белорусов не случилось, но это определенно были классные два года, когда национальная сборная полностью соответсовавла определению «главная команда страны».

Фото: газета «Прессбол», fannet.org, Fotobank/Getty Images/Phil Cole/Allsport, REUTERS, Сергей Дроняев

Другие посты блога

оошош
29 октября 2014, 17:08
Все посты