«Белорусы не привыкли бороться за место в команде». Татьяна Ловец и обратная сторона ее работы

Татьяна Ловец – самый жесткий и одновременно женственный тренер по физической подготовке в белорусском спорте. «Большой футбол» расспросил экс-баскетболистку о том, как стать авторитетом даже для таких крутых парней, как Артем Милевский и Алексей Калюжный, и почему наши игроки не могут позволить себе столько пива, как футболисты Бундеслиги.

– Судя по «инстаграму», в белорусском спорте не осталось больших спортсменов, которые обошлись бы без ваших услуг.

– Из наших звезд не тренировала, наверное, только Азаренко. Недавно в Минске восстанавливалась Маргарита Гаспарян – российская теннисистка, которая весной играла с Викторией на Кубке Федерации. Казалось бы, у соседей много своих специалистов по общей физической подготовке, но Маргарите рекомендовали именно меня. Россиянка специально приехала в Минск, сняла квартиру, чтобы поработать по разработанной для нее программе.

– Кто чаще всего к вам обращается?

– Обычно это травмированные спортсмены или те, кому необходимо набирать форму.

– Раскрутиться помогло именно сарафанное радио?

– Думаю, да. В 2011 году начала работать тренером по физподготовке в футбольном клубе «Минск», с которым сотрудничаю до сих пор. Постепенно ко мне стали обращаться элитные спортсмены. Это сейчас в нашем зале сделали неплохой ремонт, а когда только стартовала, помещение походило на спорткомплекс из 70-х. Вы даже не представляете себе его состояние: страшный интерьер, старые тренажеры. Именно в тот зал на третьем году работы ко мне впервые пришел Алексей Калюжный. Он перфекционист, любящий комфорт, но почему-то Леша попросился ко мне. Подумала тогда: «Если Калюжный, который может позволить себе любые залы и любых тренеров мира, пришел сюда и остался, это говорит о многом».

Алексей Калюжный

– Артем Милевский был самым медийным клиентом?

– Я работала со многими классными футболистами, но Артем действительно звезда. Когда сотрудничали, на меня даже выходили украинсккие журналисты и просили помочь связаться с Милевским. Два украинских канала приезжали снимать сюжеты о том, как Артем вернулся на родину. Он большая знаменитость, но в деле – невероятно работоспособный и трудолюбивый спортсмен, у которого очень много здоровья. На тренировках Артем никогда не надевал шапку, даже если температура приближалась к нулю. Привык играть в странах, где более теплый климат, и все на этом. Не ставила ему никаких условий насчет дисциплины, потому что передо мной стоял взрослый целеустремленный человек. Если бы встретились с Артемом в его 21, возможно, пришлось бы проводить воспитательные беседы. Но тридцатилетний Артем Милевский – идеальный ученик. Говорила ему: «Надо пробежать 8 километров». Милевский беспрекословно соглашался: «Хорошо, тренер».

– Чей звонок с предложением о сотрудничестве стал самой приятной неожиданностью?

– Самым долгожданным был звонок от менеджера хоккейного «Динамо» Владимира Бережкова — приглашал в офис обсудить сотрудничество. Бережков — невероятный человек и специалист. Год при нем был очень классным периодом в жизни клуба. После Владимира Петровича работала в «Динамо» с Павлом Бурбой, который исполнял обязанности генерального директора.

Разница оказалась весьма ощутимой. В первой половине сезона, примерно в ноябре, несколько хоккеистов травмировались из-за накопившейся усталости. Я восстановила их к декабрю, после чего подошел Бурба и сказал: «В твоих услугах больше не нуждаемся, все восстановлены». Через неделю после разговора несколько игроков снова оказались в лазарете. Как человек из спортивного руководства может сказать в разгар сезона, что команде больше не нужен тренер по ОФП? Травм больше нет? Игроки тогда сами пошли к руководству и сказали, что я нужна команде. В общем, доработала с «Динамо» до конца сезона.

– В Беларуси постепенно меняется восприятие женщин в индустрии спорта?

– Профессиональным спортсменам неважно, кто тренер — женщина или мужчина. Им нужен толковый специалист. Конечно, при первой встрече парни видят перед собой молодую девушку, не представляя, чему смогу их научить. Но со временем проживаю с каждым из клиентов маленькую жизнь. Мы видимся шесть дней в неделю минимум на протяжении месяца, а то и нескольких. Женский подход в любой профессии отличает повышенная внимательность. Когда спортсмен уже восстановился, все равно еще какое-то время звоню ему и интересуюсь самочувствием. Не могу полностью абстрагироваться от эмоций и перестать переживать за человека, как только он прекращает ходить на тренировки.

– У вас много конкурентов?

– Хватает. Знаю, что меня копируют, а ментально слабые тренеры-мужчины даже завидуют. Им почему-то кажется, что если они признают профессионализм женщины, то этим самым продемонстрируют собственную ущербность. Я же считаю, что не бывает хороших или плохих специалистов. Они просто либо подходят спортсмену, либо нет. Правда, мои ребята говорят, что я такая одна. Помимо тренировок у нас есть свои шутки, мотивирующие разговоры. Хочу верить, что люди идут ко мне не только за набором упражнений, но и за общей атмосферой. Иногда грущу, когда спортсмены выбирают не меня. Но потом открываю свой профиль в Instagram и успокаиваюсь: почти все топы белорусского спорта в какой-то период карьеры приходили ко мне заниматься.

– Почему можете отказать спортсмену в совместной работе?

– Всегда прошу: «Дайте мне одно занятие, и пойму, продолжим с вами сотрудничество или нет». Иногда после первой тренировки расходимся, особенно с молодыми спортсменами. Зачастую их родители мечтают об успехах детей больше, чем сами атлеты. Если вижу, что человек не мотивирован, просто говорю: «Извините, до свидания». С топами таких ситуаций не бывает. Чем выше уровень спортсмена, тем проще с ним работать.

– Кто лидирует в рейтинге сверхмотивированных спортсменов?

– Все мои футболисты, хоккеисты, баскетболисты и гандболисты очень работоспособны. Не каждый человек смог бы выдерживать ежедневные тренировки по два с половиной часа. У меня занимается лидер баскетбольной сборной Настя Веремеенко — она одна из лучших в мире, но все равно каждый день выкладывается на сто процентов. Пару лет назад бешеным профессионализмом удивил Юрий Жевнов, сейчас ассистент главного тренера футбольной сборной. Многие любят прийти и рассказывать, как их нужно готовить, а Юра готовил себя сам: начинал заниматься самостоятельно, проводил со мной три часа и оставался дорабатывать еще после тренинга. Не мне судить о его таланте, но я видела, как этот человек работает, и понимала, почему именно он играл в «Зените». Сейчас Юра сам трудится тренером и, надеюсь, воспитает сильную молодежь.

Юрий Жевнов

– Почему спортсмены «умирают» на ваших тренировках?

– Они любят рассказывать друг другу, как у меня на занятиях тяжело. В реальности же тяжело тем, кто никогда ничего не делал. Вы удивитесь, но примерно 90 процентов спортсменов разных возрастов не знают, что такое серьезные нагрузки. Они приходят ко мне в 25 лет и не в курсе, как готовить себя к тренировке, как правильно заканчивать комплексы упражнений.

– Почему в Беларуси часто пренебрегают общей физической подготовкой?

– Это даже не пренебрежение, а элементарное незнание. Из-за недостаточной компетенции детские тренеры не объясняют важность ОФП, а во взрослом спорте уже нет на это времени. Какой пришел, таким и работаешь, а потом случаются травмы. Когда только начинала тренерскую работу, то шла с огромным желанием донести до спортсменов важность тренер ОФП.  Я же сама «сломалась», когда была действующей баскетболисткой — в нужный момент тоже не хватило знаний.

Приведу пример интересной работы с молодым футболистом Кириллом Кириленко. Когда он играл в «Минске», то регулярно пропускал мои занятия. Они казались ему ненужными. А потом Кирилла позвали на просмотр в «РБ Лейпциг». Его отец снял на видео тесты немецкого клуба и принес их мне, спрашивал: «Почему Кирилл не справляется с нагрузками?» Оказалось, что мы с командой еще два года назад освоили этот материал, а Кирилл им просто пренебрег. После этого Кириленко стал моим частым клиентом. Даже после перехода в брестское «Динамо» находил время в течение выходных, чтобы приехать и позаниматься в Минске ОФП.

– Из-за травмы вы не смогли полностью реализовать себя как спортсменка, зато рано пришли в тренерство и стали в этой сфере лучшей. Слабое утешение?

– Все равно стала бы тренером, просто позже – здесь не может быть никаких утешений…В 19 лет приехала за границу и сразу поняла, кем хочу быть после окончания карьеры. Впервые увидела, как спортсмены приходят за час на арену, готовятся, разминают себя. Даже сейчас мурашки от тех воспоминаний и восхищения. У нас принято начинать тренировку по свистку, а там совершенно другое отношение к себе и своему здоровью. У меня загорелись глаза, и всю дальнейшую карьеру просто впитывала новые знания и опыт на будущее.

– В какой момент осознали, что со спортом придется завязывать?

– Выступала в Швеции, когда нога начала барахлить. Понимала, что играть осталось недолго. Всегда выкладывалась на миллион процентов и оставляла на площадке всю себя, но травма усугублялась. Тяжело об этом вспоминать, но и сейчас отдала бы многое, чтобы еще раз выйти на площадку и почувствовать атмосферу большой арены.

Отлично понимаю людей, которые до последнего держатся за карьеру, как те же Леша Калюжный или Юра Жевнов. Мне со своей стороны хочется отдать им все, чтобы хоть немного продлить их жизнь в спорте.

– Вы вкладываете в спортсменов много физических и эмоциональных сил. Вам важна отдача?

– Не жду, что спортсмены будут ставить меня на очень значимое место в карьере и рассыпаться в благодарностях. Когда у человека все хорошо, он быстро забывает тех, кто помогал идти к успеху. Сама, увы, была такой спортсменкой, а сейчас мысленно благодарю своих учителей и врачей. Тем не менее, даже если я – один кирпичик в огромном доме спортсмена, это уже дорогого стоит.

Когда вижу, как арена вновь скандирует имя игрока, с которым мы восстанавливались после травмы, понимаю, что в этом есть хотя бы пять процентов моей работы. Человек может не упомянуть мое имя в интервью, зато порекомендует меня коллегам. Например,  Леша Калюжный, Саша Кула- ков, Игорь Стасевич доверили мне своих детей. Вот это наивысшая похвала.

– В чем специфика работы с футболистами и хоккеистами?

– Хоккеисты более работоспособны, а футболисты — менее. В футболе могут упустить, что ты не готов на сто процентов, а в хоккее, где много контактной физической борьбы, это заметят все. Хотя в этом году ко мне пришли хоккеисты юниорского возраста, они оказались слабее игроков предыдущих поколений, что стало для меня большой неожиданностью. Если спортсмены слабые, напрямую им так и говорю.

– Кто чаще нарушает режим – хоккеисты или футболисты?

– К счастью, не знаю. Если бы знала, получили бы все. На самом деле не ругаю за это взрослых людей, а просто предупреждаю, что они сами выбирают: выбрасывают деньги на ветер и впустую тратят время в зале или набирают физические кондиции. Ребята часто спорят: «А вот немецкие и английские футболисты пьют пиво…» Отвечаю: «Ребят, они на сто уровней выше вас. Если вы хотя бы на 15 процентов будете играть, как сборная Германии, пожалуйста, пейте столько же. А если потом неделю отходите от бутылки пива, то не надо сравнивать себя с Бундеслигой».

– Почему белорусам далеко до здоровья викингов?

– Как-то к нам на экскурсию приезжали школьники вторых-четвертых классов. С ужасом заметила, что большая часть из этих детей с лишним весом. Спорт у нас пока не стал массовым явлением. Во дворах нет хоккейных коробок, а спортивные площадки находятся в ужасном состоянии. Возможно, кому-то кажется, что в Беларуси много детей играют в футбол или хоккей. На самом же деле отбор в команды проходит при минимальной конкуренции. В плохих результатах у нас любят обвинять тренеров, а ведь специалисты просто работают с тем материалом, который к ним попадает.

– Вы тренируете с утра до вечера. Для чего пытаетесь заполнить все дни работой?

– Когда только начинала тренировать, мечтала иметь столько клиентов, чтобы вообще не оставалось свободного времени. Получаю огромное удовольствие от работы. Ежедневно нахожусь в компании людей, у которых зашкаливают самоотдача и целеустремленность. Сейчас оставила идею заполнять работой все время. У меня был интересный опыт сотрудничества с хоккейным «Динамо». Тогда мечтала поработать в тренерском штабе одной из лучших команд страны, но не принадлежала сама себе, подчинялась четкому графику, поэтому вернулась к индивидуальной работе. Теперь я, как художник, могу позволить себе творить без строгого расписания.

– Чем отличается подход к работе белорусских и иностранных спортсменов?

– Знаете, от среднестатистических «памяркоўных» белорусов отличаются даже те белорусы, которые хоть немного поиграли за границей. В это межсезонье работала с защитником хоккейного «Динамо» Романом Дюковым. Думала, что уже не встречу более мотивированных спортсменов, чем плеяда Калюжного, Кулакова, Китарова, но у этого молодого парня была огромнейшая мотивация. Если кто-то позволял себе похихикать, то Рома был полностью сконцентрирован на тренинге.

Этой весной несколько футболистов БАТЭ оказались в лазарете. Клуб договорился, что парни будут ходить ко мне на восстановление. Но пришли только легионеры и единственный белорус — Виталий Родионов. Не зря он славится трудолюбием. Большинство белорусов почему-то не привыкли бороться за место в команде, цепляться за карьеру и пахать. Даже Милунович немного перенял черты белорусского менталитета: поначалу мог позволить себе прийти на тренировку с телефоном. Его апатию можно понять: он восстанавливался на протяжении года и устал от монотонных нагрузок, но все же мечтал поскорее вернуться на поле. Попросила его быть более дисциплинированным и собранным. Кажется, сработало.

– Когда вы играли за границей, то проводили в Беларуси не больше месяца в году. Приходилось заново привыкать к нашим реалиям?

– Да, раздражало абсолютно все. Первый день была в эйфории, встречалась с близкими, второй день — наслаждалась городом. А уже на третий страшно хотелось вернуться назад. Нервировали люди, которые не улыбаются, продавщицы, которые грубят. Мы постепенно меняемся в лучшую сторону. Может, благодаря тому, что в сфере услуг появляется больше частных инициатив, там требуют от сотрудников самоотдачи.

– Хоть раз были близки к переезду в другую страну?

– Думала зацепиться в Швеции. Первый год мне там очень нравилось: уютная атмосфера, вместо люстр — торшеры и свечи, перманентный полумрак — в шесть вечера уже темнело. Помню, было некомфортно из-за отсутствия штор на окнах. Клуб по моей просьбе разыскал их, но удивился: зачем, если в Швеции и так постоянно темно. А вот уже во второй скандинавский год жутко не хватало света и солнечного тепла. Очень много спала, а мой тренер вообще слег на полгода с депрессией. Впервые столкнулась с тем, что человек физически не может встать из-за депрессии. Тогда и узнала, что скандинавские страны лидируют в мире по депрессиям и суицидам.

– Четко определяете рабочую дистанцию с клиентами?

– Да, общаемся только на «вы». Даже к маленьким детям обращаюсь на «вы», показывая, что уважаю их. Единственный, с кем перешли на «ты», это хоккеист Костя Кольцов, который сейчас тренирует минское «Динамо». Он долго жил в Америке и привык к более неформальному общению. Костя, кстати, приглашал меня в качестве тренера в свой кэмп, причем предупредил об этом заранее, за год. Это стало приятным профессиональным признанием, потому что вместе со мной тренером был грузинский специалист по катанию Бесарион Цинцадзе, который работал с Малкиным и Кросби. Кольцов мог позвать кого угодно из топов, но почему-то выбрал меня.

– Спортсмены приглашают на свидания?

– Нет. На праздники дарят конфеты, шампанское. Символические подарки принимаю. В Хорватии меня научили, что нельзя отказываться от комплиментов, потому что это может обидеть человека. Играла в маленьком и очень дружелюбном городке, там вполне нормально угостить человека кофе просто потому, что он кажется приятным в общении. Первое время отказывалась даже от таких мелочей, а потом меня вызвали к руководству клуба и сказали: «До нас дошла информация, что ты не принимаешь знаки внимания, а здесь это расценивается как неуважение. Никогда не отказывайся».

Кстати, подаренные конфеты не забираю домой. Обычно съедаем их вместе с парнями. У нас есть правило: ребята по очереди приносят в зал сладкое. Они приходят на интенсивные трехчасовые тренировки: организму сложно выдерживать все это время на воде, он требует углеводов. Поэтому оформила специальный уголок, где у нас проходит сладкий стол.

– Оставляете время на личную жизнь?

– Личная жизнь, безусловно, присутствует. Но если бы не была востребована профессионально, не смогла бы чувствовать себя по-настоящему счастливой. Пока не задумываюсь, какой бы сделала выбор между работой и личной жизнью. Пугает даже не то, что однажды придется пожертвовать работой, а то, что стану старой и не смогу показывать упражнения.

Мы – в «ВК»

Мы – в твиттере

Мы – в Facebook