Tribuna/Футбол/Блоги/На вулiцы маёй/«Депутаты знали: завалил Лукашенко – жди ответа». Самый спортивный оппозиционер страны

«Депутаты знали: завалил Лукашенко – жди ответа». Самый спортивный оппозиционер страны

Один из самых спортивных политиков страны вспомнил, как президент играл в футбол и раскритиковал существующую систему поддержки спорта.

16 февраля 2017, 18:30
16
«Депутаты знали: завалил Лукашенко – жди ответа». Самый спортивный оппозиционер страны

 

Анатолий Лебедько – про ЗОЖ и то, как надо развивать спорт в Беларуси.

Анатолий Лебедько – один из самых спортивных оппозиционеров Беларуси. Лидер Объединенной гражданской партии неоднократно рассказывал о том, что играет в футбол и ведет здоровый образ жизни. И даже не изменял себе во время отсидки в СИЗО КГБ после президентских выборов 2010 года. Мы встретились с политиком в офисе его партии и поговорили о спорте в Беларуси, а также вспомнили о том, как играли в футбол Виктор Гончар, Геннадий Карпенко и Александр Лукашенко.

– Анатолий Владимирович, вы – болельщик?

– В основном, футбольный. Очень люблю футбол и всегда его смотрю. Моя любимая лига – британская. Уже давно болею за «Манчестер Юнайтед» и не меняю пристрастий. Хоккей? За сборной слежу – смотрю чемпионаты мира и Олимпийские игры. Еще нравится НБА и гандбол. Игры недавнего чемпионата мира во Франции старался не пропускать. Можно сказать, что спортивный канал – один из моих любимых.

– «Беларусь 5»?

– У меня «НТВ-Плюс». Выбрал россиян из-за того, что есть АПЛ и много другого футбола. Да и вообще там спортивных телеканалов много – можно выбирать.

– А на стадионы ходите?

– Достаточно редко. Когда-то давно был в Вашингтоне на игре «Кэпиталс», а во Франции на баскетболе. Получил колоссальное удовольствие от атмосферы и уровня действа. В Беларуси же у меня нет тяги к живому просмотру. Не покупаю абонементов и не особо стремлюсь попасть на какие-то соревнования. Если подвернется оказия, могу с друзьями выбраться на «Минск-Арену». Но это бывает очень редко.

Впрочем, одно желание есть – хочу съездить на «Борисов-Арену» на матч Лиги чемпионов. Один раз я почти доехал. Договорился с друзьями, купил билеты, но нахлынули дела, и не получилось.

Кроме того, вот уже много лет я регулярно играю в футбол. В этом плане все стабильно и без перемен. Даже серьезная травма (два года назад на одном из турниров Лебедько сломали ногу – Tribuna.com), выбившая меня на год, не отбила желание. Если я не в командировке и меня не сильно затягивают дела, иду на футбол. Собираемся на полях «Атланта» и полтора часа бегаем в любую погоду.

– И в морозы тоже?

– Конечно. Зимний футбол имеет свои прелести: другое движение, мышление, координация. Это непередаваемые ощущения. Обычно после полутора часов плотного футбола приползаю домой. Я же не умею играть просто так. Если вышел на поле, надо выкладываться по полной, бороться и сражаться. В нашей компании нет поблажек для пенсионеров (меня, правда, это еще не касается). Все равны. Да, я уже не каждого догоню, но за счет опыта поборюсь :).

– Кто из известных людей приходит играть вместе с вами?

– Не так много. Некоторые журналисты и политики. Другие лидеры оппозиции имеют иные спортивные предпочтения. На поле мы не сталкиваемся. Но, надеюсь, они держат себя в форме.

Гораздо больше известных людей участвует в традиционном турнире памяти Геннадия Карпенко. Собираются отдельные команды журналистов и политических партий. А однажды даже дипломаты участвовали. Из персоналий всегда с нами Алесь Логвинец, Сергей Возняк. На последнем турнире засветился председатель БНФ Алексей Янукевич.

Вообще история у турнира давняя. Изначально он назывался Кубок Свободы. А после смерти Карпенко решено было переименовать соревнования в его честь. Однажды на Кубок Свободы заявилась ветеранская команда столичного «Динамо». Курненин, Курнев, Пудышев – имена! Перед игрой смотрел на них с каким-то трепетом. В свое время они были для меня кумирами и героями. Но как только началась игра, все это ушло. Футболисты превратились в обычных людей, которых надо обыграть. Бились мы с ними жестко. После первого тайма вели 3:0, но во втором профи нас просто смяли – 3:8. Класс есть класс.

А на одном турнире выступала женская команда. У девчонок была небольшая фора – имели на одного игрока больше. Признаюсь, было немного не по себе. Ну, девочки же! Жестко не сыграешь. Но все изменилось минут через пять после начала матча. Одна из девчонок вдруг «взяла» нашего на бедро. Парень вскакивает, видит перед собой девочку и, подбирая слова, выдает что-то в стиле: «Ну, ты что!?» А она ему в ответ: «А ты что!? В шахматы пришел играть?» И после этого начался футбол. Выиграли в итоге у них, но с небольшим перевесом.

– Вы поиграли в футбол с Виктором Гончаром и Геннадием Карпенко. Какими они были футболистами?

– Карпенко был капитаном сборной Верховного совета 12-го и 13-го созывов. Вспоминаю первый большой турнир парламентариев, который проходил в Киеве в 95-м или 96-м году. Кроме нас играли сборные депутатов России, Украины и Молдовы. Матчи проводились на стадионе «Динамо» при приличном количестве болельщиков. Тогда из этого сделали настоящий праздник.

В полуфинале играли украинцами. Когда дело дошло до серии пенальти, Карпенко стал в ворота. А Гена ж большой человек. Под два метра ростом. Помню, положил руки на перекладину и несколько раз на нее надавил, что она аж прогнулась. Запугивал соперников. В итоге два украинца просто-напросто не попали в ворота. Такой вот психологический фактор. В финале встречались с россиянами. Перед матчем у капитанов брали мини-интервью, которые транслировались по всему стадиону. Когда у Карпенко поинтересовались ожиданиями от матча, он бойко выдал: «Если ответить одним предложением, то – «Порвем москалей!» Стадион просто взорвался. Это не привело к особо жесткости со стороны россиян, но зато трибуны болели за нас. Вот такое в нем было искусство политики. Сумел проявить не только спортивные таланты. В итоге выиграли 3:0.

Карпенко был думающим игроком. Понимал, что такое футбол. Есть же люди, которые только бегают и думают «чем быстрее, тем лучше». А Гена был очень хорош по части тактики. Все-таки сказывалось футбольное прошлое. Понятно, что в команде были молодые ребята, которые брали на себя забитые мячи, но Карпенко не портил картины.

Что касается Виктора Гончара, то не скажу, что он действовал как-то особенно – игрок среднего уровня. Но боец до мозга костей. Для него игра заканчивалась только со свистком судьи. Мы могли безнадежно проигрывать, но он все равно и сам боролся, и нас призывал стараться.

– Вы ведь были инициатором депутатского футбола, когда оппозиционеров еще пускали в парламент. Как организовывали единомышленников?

– В начале нашей работы в парламенте 12-го созыва в зале была полярность. Было очень четкое разделение на своих и чужих. Но со временем люди начали присматриваться друг к другу, общаться вне заседаний. И я понял, что, будучи в парламенте в меньшинстве, можно добиваться принятия каких-то решений, используя человеческий фактор. Если с людьми беседовать, можно получить их голоса. А лучше всего это делать в неформальной обстановке.

В то время ряд депутатов ходили в бассейн, несколько человек поигрывали в баскетбол, но футбол был народным видом спорта. И когда узнал, что многие коллеги играют в него в своих компаниях, предложил собираться вместе. И меня достаточно быстро поддержали.

В компании собирались люди самых разных политических взглядов: провластные, представители БНФ и Демклуба, куда входил и Александр Лукашенко. Но во время футбола никто никогда не делал разграничений по этому принципу. Все были равны. Собирались один раз в неделю во Дворце СКА в Уручье. За доставку отвечал генерал Павлов. С его помощью нас по Минску собирал автобус: приезжих депутатов из гостиниц «Минск» и «Октябрьская», а местных – в нескольких контрольных точках.

Частенько случалось так, что наши матчи начинались сразу после встреч гандбольного СКА. Помню, часто пересекались с ребятами и Спартаком Мироновичем. Иногда даже зрители оставались на нас посмотреть. Для Александра Лукашенко это было дополнительным стимулом показать, каков он есть. Он любил привлечь к себе внимание.

– Говорят, президент действовал довольно жестко.

– Александр Григорьевич не любил играть в защите и всегда действовал ближе к воротам. Но тогда не было сегодняшней ситуации, когда перед ним на льду все разъезжаются. В те годы он был всего лишь одним из, и никто ему (да и никому) спуску не давал. Рубились серьезно.

Лукашенко не выделялся какой-то особенной игрой или хорошей школой, но и обедни не портил. Зато был одним из самых шумных и активных. Постоянно требовал мяч. Был таким, как на работе. Помню, что в Овальном зале он всегда был одним из самых активных. Это была его фишка. Наверное, по выходам к микрофону он лидировал.

Что касается жесткости, то да, не любил, когда его толкали или пытались взять на бедро. После всегда стремился отомстить и в итоге находил возможность «ответить» обидчику. Мы все знали: завалил Лукашенко – жди ответа. Но за эту черту его не недолюбливали. Александр Григорьевич был в компании. Участвовал в обсуждении матча, шутил над другими и был объектом для шуток. Он часто привозил с собой бутылочку шкловской самогонки, которую после футбола мы распивали. Надо признать, что хороший был напиток. Шкловщина тогда была богата не только огурцами, но и традициями самогоноварения. И у депутата Александра Лукашенко был хороший поставщик.

Одевался будущий президент очень гармонично: красные футбольные трусы и красный спортивный костюм. Шорты были такого шароварного типа, и однажды из-за этого случилась забавная история. Как-то так вышло, но он забыл под них надеть белье. И во время матча оголял для всех причинное место. Это заметили какие-то девушки, оставшиеся на трибунах после игры СКА, и стали кричать: «Красному давай!» Нас всех это очень веселило, а Александра Григорьевича достаточно сильно напрягало. Мы старались чуть больше на него играть.

***

– Как оцените состояние белорусского спорта?

– Мне нравятся отдельные персонажи. Александра Герасименя, например, не просто звезда, но еще и человек с симпатичной мне гражданской позицией. Дарья Домрачева – талант, которая хорошо знает свое дело. Азаренко – тоже. Эти девчата много сделали, чтобы о Беларуси говорили как о стране, в которой есть спорт.

Если же оценивать общее состояние, то у нас огромный резерв для развития всей отрасли, но надо менять экономическую модель и привлекать частных инвесторов. Это же здорово, когда человек тратит заработанные деньги, вкладывая в поддержку гандбольной сборной, хоккейного клуба или биатлониста. Тогда ведь и обычным налогоплательщикам станет проще. Вот где ресурс для роста! Думаю, придут такие времена, когда спорт будет иметь новые источники поддержки. А государство, в первую очередь, должно помогать детскому и юношескому спорту.

– Вам нравится то, что Лукашенко поддерживает спорт?

– У нас с ним есть серьезное расхождение в этом вопросе. Я сторонник здорового образа жизни. Для меня важно, чтобы как можно больше людей, независимо от возраста, были вовлечены в ЗОЖ. Занимались собой, своим здоровьем и спортом. И между строительством ледовых дворцов или созданием возможностей заниматься спортом в шаговой доступности (стол для пинг-понга во дворе или перекладина) я выберу второе.

До перелома я каждый день бегал, и мне было немного грустно от того, что я всех бегущих знал в лицо! Я не видел массовости. Даже студентов Института физкультуры, которые живут неподалеку, не особо встречал. Хотя это вроде как их образ жизни. У нас нет культа физической культуры. И это грустно.

Мне кажется, государство должно быть более ориентировано на эту сферу. Но это не значит, что после того, как ты поставил Мясниковича (Михаил Мясникович – председатель Совета Республики – Tribuna.com) на лыжах в лужу, у народа возникнет желание купить лыжи и поехать кататься. Это скорее вызовет поток шуток и анекдотов.

Или показушные президентские хоккейные турниры с обязательной явкой энного количества школьников, студентов и преподавателей, которые еще должны и радующихся болельщиков изображать. Не думаю, что подобные мероприятия прививают людям любовь к спорту и хоккею в частности.

В общем, я сторонник развития массовой физической культуры, а что касается спорта, то у меня шведский подход.

– Расскажите о нем.

– Сначала нужно провести реформы в экономике и социальной сфере. Поднять уровень жизни, а потом уже, как следствие, строить ледовый дворец. У нас же эта пирамида перевернута. Сначала понастроили дворцов, а затем интересуются у народа: есть 500-600 долларов на амуницию для ребенка? В стране, где в 2/3 регионов зарплата меньше 300 долларов (это официальная статистика, которая чуть приукрашивает действительность), возникает интересная ситуация. Есть дворец, но содержать его невозможно. Да и никто не знает как. Выход? Какой-нибудь дополнительный налог для жителей региона.

Вне всякого сомнения, в Минске такая арена должна быть. Но нужен баланс! Сомневаюсь, что она должна быть в Пружанах. Может, достаточно иметь хоккейные дворцы в 5-6 областных центрах?

Повторюсь, спорт должен поддерживаться частниками. Но открываешь новости, а там одного посадили, второго скоро посадят. По статье «лжепредпринимательство» сидит порядка 5 тысяч человек! А ведь среди них есть нормальные люди, которые могли бы содержать хоккейную коробку в небольшом городке. Но у нас все через одно место.

Кроме того, мы не можем тянуть все виды спорта. Сильны у Литвы традиции в баскетболе, страна его и развивает. У нас всегда в почете был гандбол. Могли бы сохранить традиции, и сейчас были бы рядом с французами или норвежцами. Мы же пытались хвататься за все, и в итоге – ни футбола, ни хоккея, ни баскетбола, ни гандбола.

– А вам не кажется, что если выстраивать такую систему, то можно потерять весь спорт? Ведь пока будут строить экономику, спортом никто не будет заниматься.

– Это вопрос выбора, который надо сделать.

Все авторитарные страны, дружащие с тоталитаризмом, были очень спортивными державами. Вспомните Кубу, нацистскую Германию, ГДР, СССР. И философия такая: мы любой ценой станем самыми мускулистыми и спортивными, будем выше, сильнее и быстрее всех. В итоге есть несколько десятков тысяч натренированных человек, а все остальные пашут на двух-трех работах и не имеют времени и возможности заниматься собой. Да, на международной арене страна успешна, но зато агромаднейший процент алкоголиков, безработных и людей с большими животами. И они не занимаются собой не потому, что не хотят, а потому что им просто не до этого. И у нас ситуация схожа, если не идентична.

Нам пытаются сказать, что мы спортивная нация, но это не так. Спортивная нация – это когда я выбегаю на дорожку и вижу толпы. Когда весь Минск в велодорожках с серьезным движением. Когда я в своем дворе имею не одну перекладину для подтягиваний, а небольшой «городок», где всегда люди.

– И как этого достичь?

– Можно обязать школьников. Наша страна научилась это делать прекрасно. А если серьезно, то не знаю, как сделать так, чтобы пойти на турник человеку хотелось просто так, а не по разнарядке или за отгул.

– Но ведь нет гарантий, что условный рабочий на заводе при большой зарплате и свободном времени, которое появится вместо второй работы, выйдет на пробежку или пойдет к турнику.

– Нет, конечно. У него уже сформировался уклад жизни. Впрочем, вдруг у него появится больше времени подумать о своем сыне. А это тоже не плохо. Поймите, нет чудодейственных и быстрых рецептов. Если так говорят, то это популизм. Надо менять уклад жизни и людское сознание. У нас научились что-то делать только при помощи кулака, кнута и страхов. Это тоже развитие, но оно рано или поздно прекращается. Важно сделать так, чтобы человек делал все без надзирателя. Но у нас выращивают исполнителей, щелкающих каблуками, а не думающих людей. Выбили инициативу. Я ничего не буду делать, потому что, не дай бог, сделаю не то, и меня накажут. И в спорте как части общей системы все точно также.

– В свое время вы положительно отнеслись к проведению в Минске чемпионата мира по хоккею. Теперь страна готовится к еще более масштабным Европейским играм. Ваше мнение на этот счет?

– Нужно взвешивать плюсы и минусы. И пока я вижу гораздо больше минусов. Первый и самый главный – а по карману ли это нам?

– Говорят, что все будет нормально.

– Мы часто слышим, что все окупится и будет нормально, но когда начинаешь задавать вопросы, посылаешь запрос, никаких толковых ответов не дают. Давайте проведем параллели с Азербайджаном, который организовывал первые Игры. Только на церемонию открытия было потрачено 100 миллионов евро! Кроме того страна наняла две структуры (одна из них точно английская), которые занимались всей логистикой. Азербайджанцы наняли профессионалов, которые четко знали, как все устроить. Это стоило огромных денег. Как думаете, в Беларусь англичане приедут бесплатно? Нам же явно это не по карману. Ведь не случайно от Игр отказались Нидерланды. Там умеют считать деньги.

Второе – важны условия в стране. Не думаю, что Игры вызовут огромный интерес у белорусов. Когда страна на подъеме, и народ не думает о хлебе насущном – развлечение очень кстати. Но когда ситуация такая, как сейчас, то это раздражает. Да какие Игры!? Люди концы с концами еле сводят! А тут еще и декрет о тунеядцах. Считаю, время выбрано абсолютно неудачное.

Ну и третье, престиж и статус. Очень многое будет зависеть от того, приедут ли сюда сильнейшие спортсмены и будут ли разыгрываться олимпийские лицензии. Но даже если удастся поднять престиж, вы дадите гарантию, что та же легкая атлетика у нас вызовет интерес, какой вызывает в Европе? Скорее всего, опять все закончится учителями, школьниками и студентами, махающими флагами стран-участниц. А за все это будет платить налогоплательщик.

Из плюсов отмечу опыт в организации крупных мероприятий, который получит страна. Здорово, что европейские стандарты организации будут привнесены в Беларусь. Ну и поток европейских туристов, которые поспособствуют пополнению бюджета. Для нашей не очень-то привлекательной для туристов страны это здорово. Хоть кто-то поживет в пустующих с чемпионата мира гостиницах.

Понятно, что нам нужно бороться за проведение крупных турниров, но только или в популярных видах спорта, или если наши имеют шансы что-то выиграть. Это будет допинг для людей. Но не надо добиваться этого любой ценой и обставлять все так, что если не получим, мир рухнет. Надо взвешивать плюсы и минусы. И если плюсов больше, стоит ввязываться.

– Ярослав Романчук отмечал, что за 10 лет на хоккей государство потратило 1,42 миллиарда долларов.

– Сумма неадекватная, конечно. Это все оплата прихоти одного человека. Если он завтра влюбится в бейсбол, это будет катастрофа. Придется перестраивать все сооружения. Вот что бывает, когда бюджет в распоряжении небольшой группы людей. Если она посчитает, что это государственный приоритет, то всё… У этих людей привычка говорить от имени 9,5 миллионов человек. Если бы в стране существовал нормальный парламент, можно было бы дать отпор, обсудить траты и принять взвешенные решения.

Спросите у народа, на что бы они потратили 1,4 миллиарда долларов. Вам назовут 10 приоритетов, и там точно не будет хоккея.

***

– Николай Статкевич рассказывал, как поддерживал физическую форму в колонии после президентских выборов 2010 года. Вы тоже отмечали, что в СИЗО постоянно занимались собой. Расскажите об этом.

– Я об этом подробно писал в своей книге, посвященной пребыванию в «американке» (СИЗО КГБ – Tribuna.com). И спорт мне помог не сломаться. Причем не только в тюрьме, но и в свое время в армии. Я человек с консервативным налетом. Окончил институт с красным дипломом и сознательно пошел в армию. Считал, что ее обязан пройти каждый. Но когда пришел, меня постигло разочарование. Понял, что вынести оттуда смогу только что-то для тела и увлекся гиревым спортом и подъемом переворотом. Подъем делал под 200 раз. Вскоре сдружился с парнем из Бреста, который занимался борьбой. Нашли где-то в части борцовский ковер и организовали турнир.

В общем, когда наступил не самый светлый период в жизни, меня спорт выручил. Несмотря на условия, занимался регулярно. Выходил в прогулочный дворик – каменный мешок без крыши над головой – плюхался в грязь и отжимался.

– Вы реально в день делали 1000 повторений на пресс, 200 отжиманий на брусьях и еще 580 отжиманий от земли?

– Ну, скажем так, за несколько подходов. Хотя камера, где людей было больше, чем положено, не особенно располагала к активности. Но я приспособился. Пресс выполнял лежа на полу, поднимая ноги. Потом переворачивался и отжимался на кулаках. Нары же стояли друг от друга на таком расстоянии, что было удобно отжиматься «на брусьях».

Хотя по-настоящему там этого делать нельзя. Воздух настолько затхлый… Когда приходили с улицы, понимали, что сидим в смрадном помещении, где заниматься еще и физически – просто на грани. Но для того, чтобы держать тонус, это было очень важно. Ведь параллельно шла психологическая война с надзирателями. Они хотели меня сломать, а я сопротивлялся. И когда я раздевался до пояса и занимался, их это нервировало. Каждые 15 минут через глазок в камеру заглядывали и следили. Это означало, что я живой, побеждаю и не сломлен.

– Как на ваше увлечение реагировали сокамерники?

– Уважительно. Более того, глядя на меня, некоторые стали заниматься. Это помогало побеждать депрессию. Да и веселее было.

– После освобождения продолжили тренировки?

– Я сперва обалдел от свободы. Забежал в лес и закричал. Ощущения, что нет стен и ты можешь свободно перемещаться, непередаваемые. Поэтому первую неделю не мог набегаться, а потом возобновил тренировки. Но, признаюсь честно, сейчас делаю только пресс. Утром делаю 500 повторений и на работу. А года полтора назад подъем переворотом делал около 60 раз. И еще столько же подтягивался на широком хвате.

Фото: belapan.by, из архива Анатолия Лебедько

Другие посты блога

Все посты