«На «Динамо» лед заливали ЗИЛы». Как в Беларуси играли в хоккей, когда не было Дворца спорта и «Минск-Арены»
Несколько историй о том, как хоккеисты боролись с морозами и делали амуницию своими руками.
Было много открытых площадок, болельщики согревались алкоголем, а игрок мог не заметить, что ему сломали нос.
Сегодня матч хоккеистов-профессионалов под открытым небом – в любой лиге событие. До КХЛ эта потеха добралась недавно, а наше «Динамо» в ней впервые поучаствовало в январе 2018-го. После этого начались разговоры, мол, и в Минске не плохо бы устроить что-нибудь такое, но и скептиков хватает: погода не та, надо место подобрать и т.д..
Между тем Минск уже многое видел, в том числе и хоккей на открытом воздухе. Более того, когда хоккей на территории Беларуси появился, только на открытым воздухе в него и играли, потому что никаких ледовых арен не было. Но давайте по порядку: через небольшой исторический экскурс доберемся до воспоминаний участников матчей. Там будет очень интересно и атмосферно.
***
Зимой 1940 года, вскоре после присоединения Западной Беларуси к БССР, минские студенты института физкультуры приехали в Брест на хоккейный матч с западниками. «Новые белорусы» считались более искушенными игроками, так как не один год участвовали в чемпионате Польши. Правда, особых успехов у представителей «восточных окраин» не было – в финальные пульки они не отбирались. Восточные студенты уверенно победили 7:2. Именно этот матч принято считать первым в истории белорусского хоккея.
Долгое время канадская игра не приживалась ни в Беларуси, ни в Союзе. «Виной» тому русский хоккей или бенди, который очень любили в СССР. Особо почитали игру в Сибири. И когда сибиряки переезжали в города европейской части страны, они «насаждали» свой хоккей. Однако после войны руководство компартии обратило внимание и на хоккей с шайбой. В декабре 1946 года прошел первый чемпионат Союза. А еще через год в Классе Б (второй лиге) появилось минское «Торпедо».
В те годы белорусы в чемпионатах СССР были явными аутсайдерами. В первом сезоне «автозаводцы» сумели свести вничью лишь один матч из 14. Что интересно, команда не провела ни одной игры дома, потому что проводить негде было. В хоккей играли на открытом воздухе, а первая ледовая площадка в Минске появилась только 1 января 1948 года. Каток залили в парке Горького на стадионе «Пищевик» поверх футбольного поля. Хоккейную коробку поставили в центр, а вокруг сделали конькобежные дорожки. Лед был не очень качественный: расчищен небрежно, весь в кочках. Кататься на таком было не очень удобно.
Матч на стадионе «Пищевик» в парке Горького. 1957 год
Матч на стадионе «Пищевик» в парке Горького. 1957 год
Хоккей потихонечку приживался в БССР. С 1950-го по 1965-й республику на союзном уровне представляли разные команды: «Спартак», «Буревестник», «Красное Знамя», «Труд», «Вымпел» и даже сборная Белорусской ССР. В основном наши играли в низших лигах. Подъем случился в 1965-м, когда главной командой страны сделали «Торпедо». За пару лет «автозаводцы» вышли в «элиту» советского хоккея.
Минское «Торпедо» образца 1965 года
Проходил в Беларуси и внутренний чемпионат. Первый розыгрыш был проведен в сезоне-1950/51. Чемпионом стал столичный «Спартак». С годами география турнира ширилась. В нем участвовали команды из Минска, Витебска, Бобруйска, Гомеля, Полоцка, Новополоцка, Лиды, Могилева и Борисова.
В середине 60-х главной хоккейной площадкой Минска стала коробка на стадионе «Динамо». Льдом заливалось пространство от правых ворот до 21-22 секторов. Там проводились матчи чемпионатов СССР и БССР. Люди заполняли вираж и, несмотря на мороз, создавали шикарную атмосферу. В принципе, вся территория стадиона зимой превращалась в каток: водой заливались беговые дрожки, площадка у центрального входа, аллеи скверика. Были в столице и другие места, чтобы порассекать на коньках: гаревое поле на том месте, где сейчас находится Министерство спорта, открытая площадка за Дворцом спорта, стадион «Торпедо», площадка возле центральной проходной МТЗ, коробка в Парке Челюскинцев и другие. Естественно, заливались катки и в других городах.
Хоккейная коробка в Заводском районе Минска. 1963 год
«В перерыве гости шли в раздевалку пить чай, а мы брались за лопаты, скребки и чистили лед»
Валерий Иванись, 68 лет
Игрок минских «Спартака», «Динамо», «Технолога», «Торпедо» и борисовской «Березины» 60-х и 70-х годов.
– В 60-е годы в каток превращали огромную площадку перед центральной трибуной стадиона «Динамо». Мы с пацанами там устраивали хоккейные баталии. Делали штанги из снега и гоняли шайбу. Однажды мимо проходил тренер Александр Гришин. Заметил нас и пригласил на тренировки. Спустя какое-то время был наш первый успех – выиграли чемпионат города.
Тренировались мы на стадионе ручных игр «Спартак», который находился там, где позже было знаменитое асфальтовое поле. Лед готовили сами. Когда выпадал снег, утрамбовали его и поливали водой из шланга – наращивали пару десятков сантиметров. Потом зачищали и выравнивали поверхность скребками, вытаскивали телегу с огромной бочкой на 250 литров, наполненной горячей водой. Температура воды была около 80 градусов. Холодная вода моментально схватывалась и не выравнивала трещины, а горячая успевала проникнуть во все места, прежде чем замерзнуть. Самые здоровые ребята впрягались в телегу и тянули ее по льду, а сзади шел работник школы или тренер, который периодически открывал краник и следил, как по специальному приспособлению на лед стекает вода. Когда приобрели мотороллер с кузовом, стало полегче :).
На «Динамо» лед заливали ЗИЛы. Первая машина со щеткой проходила и чистила, а вторая, которую оборудовали специальным ножом для подрезки льда, заливала. Кстати, несколько матчей довелось провести на той площадке. Это было фантастически. В первую очередь из-за того, что переодевались мы в футбольной раздевалке. Огромная комната с баней и небольшим бассейном. У каждого игрока свое место. Переодевались и гадали, кто из футболистов «Динамо» какое место занимал. Прекрасные воспоминания.
Матч на стадионе «Динамо». 1951 год
Чемпионат БССР обычно проходил с декабря по февраль. В среднем выходило около 20 матчей. Хоккеисты работали на заводах: слесарями, пекарями, дворниками и так далее. Иногда из-за занятости полный состав не набирался. Помню матч с «Трактором», который выиграли всемером. Тренер соперников после игры горевал, а наш Гришин над ним потешался. Зарплату получали заводскую с небольшими надбавками. В поездках выдавали суточные и талоны на питание – 2 рубля 60 копеек, – которые мы потом «отоваривали» на фабрике-кухне за Красным костелом.
Уровень чемпионата БССР был неплохим. С теперешним сравнивать не буду, конечно, но хороший уровень. Мы играли с желанием и страстью. Драк между хоккеистами, как сейчас иногда случается, не было. Могли потолкаться, но не более. Хотя некоторые так хотели победить, что хитрили. Частенько этим промышляли в Бобруйске. Начальником тамошней команды был Геннадий Штейнбук. Он все делал для победы. Судей встречал, как положено: «Ну, вы же знаете, кто должен выиграть». Во время матчей становился на часы – следил за временем. В качестве секундомера тогда использовали шахматные часы. Выставляешь время и нажимаешь кнопку, когда пауза в игре. Очень удобно. Так вот, когда Бобруйск к концу матча проигрывал одну шайбу, Штейнбук делал так, что игра длилась до гола его команды. Неприлично долго не затягивал, но иногда его тактика срабатывала.
Был свидетелем такого случая. В концовке одного из матчей наш тренер Гришин спрашивает: «Сколько осталось до конца?». Ответ: «Пять минут». Проходит минут 6-7. Гришин снова: «Слушай, ну ты же говорил 5 минут. Сколько еще?». Ответ: «Еще три минуты». Тут тренер не выдерживает. Подзывает ассистента: «А ну-ка, стань на часы и прогони этого». Штейнбук пытался воспротивиться, но сдался – и матч закончил.
Отвечающие за время также следили и за штрафниками. Когда заканчивались две минуты, просто кричали: «Все, выходи!» Иногда забывали крикнуть, и мы пересиживали. Поэтому там, где было возможно, старались сами подсматривать в секундомер – следить, чтобы судья не забыл.
За карьеру казусов со льдом было очень много. Помню, прямо по ходу матча повалил снег. В перерыве гости отправились в раздевалку пить чай, а мы взяли лопаты и скребки – и давай чистить лед. Скребочком к бортику, а оттуда лопатой. Иногда зрители выскакивали на лед и помогали. Вроде, все расчистили, можно отдохнуть, а тут свисток судьи: «Играем». Вот тебе и перерыв. А как-то в марте играли. Лед был настолько рыхлым, что коньки проваливались. Приходилось реально бегать, а не кататься. Это был не хоккей, а какой-то футбол на коньках.
Болельщиков на матчах собиралось прилично. На некоторых даже в несколько рядов вокруг бортов становились. Если холодно, утеплялись и грелись алкоголем. Но пили именно для сугреву, а не для того, чтобы подраться.
Хоккей на стадионе «Динамо». Уже появились вратарские маски и шлемы
Мы на улице играли в любые морозы. Надевали шерстяные свитера и шапки под шлемы. И во время матчей чувствовали себя комфортно. Пальцы не замерзали. Особенно у тех, кто не сачковал. Настолько привыкли к улице, что когда нам разрешали играть во Дворце спорта (а это бывало очень-очень редко), чувствовали себя не в своей тарелке. Было очень жарко.
«Рубанули клюшкой по лицу и сломали нос, но из-за мороза ничего не почувствовал»
Владимир Король, 61 год
Игрок минских «Динамо», СКИФа, «Вымпела» и «Спутника» 70-х и 80-х годов.
– В 1969 году отец меня взял на хоккейный матч между «Торпедо» и московским «Локомотивом» на коробке стадиона «Динамо». Как сейчас помню, мороз был сильный. Мужики в ушанках, тулупах и валенках. Они выпивали и стояли, тесно прижавшись друг к другу, а дети прятались между ними и грелись. Мне настолько понравилась атмосфера и игра, что уже летом прибежал во Дворец спорта записываться в секцию. Пытался сдать тесты на льду, но из-за того, что катался слабо, ничего не получилось. Зато на земле вышло – я неплохо бегал.
Льда в те годы в Минске было много. Заводы имени Вавилова, МАЗ, Тракторный имели свои площадки. Хороший лед был на стадионе «Трудовые резервы». Арену каждый год собирались рушить, но она все стояла. Каждую зиму там заливали очень качественный каток. Сказывалась низина.
Из-за низины отличный лед был и в Витебске. Его заливали в том месте, где сейчас расположен летний амфитеатр. Держался он очень долго. Для заливки использовали мотоцикл «Муравей» с прицепом. На прицеп ставили бочку с горячей водой, а на лед опускали перекладину, по которой стекала вода. Разметку наносили обыкновенной краской. В основном работали ночью или поздним вечером, чтобы никто не мешал. Морозы были хорошие – под 25 градусов – и все быстро замерзало. За ночь каток застывал.
Из-за холодов матчи не переносили и не отменяли. Иногда лишь задерживали из-за снегопадов. Мне судья рассказывал, что помнит, как бросил шайбу на вбрасывании, а она в снегу утонула, и игроки клюшками ее «искали», разгребая снег.
Как сами спасались от морозов? Да никак. Специальных кремов и мазей не было. В 1974 поехали в Кирово-Чепецк. Морозы доходили до 30 градусов, но турнир не отменили. Зря приехали что ли? В раздевалке стояла печка на дровах. Приходили в перерыве, ставили ноги на раскаленную печь и ничего не чувствовали. Я там большой палец себе отморозил. Про уши и не говорю – мочки был отморожены. Растирали руками в перерывах.
Мы там играли против «Шторма» из Ленинграда. Один парень рубанул клюшкой по лицу и сломал нос. Но я из-за мороза ничего не почувствовал. Вот прям вообще ничего. Спокойно добегал период и только в раздевалке увидел, что у меня под глазами «гузик».
Хоккейное «Динамо» образца 1973 года. Третий слева – Владимир Король
Хотя бывало и по-другому. Однажды весна пришла очень рано. В начале марта было уже тепло и лед протаял до земли. Я в команде был самым легким. Мне удавалось зашвыривать шайбу на ледяные островки, перепрыгивать следом, не проваливаться и забрасывать. Но на взрослом уровне турниры обычно заканчивались в конце февраля, а в чемпионате СССР календарь так составляли, чтобы последние матчи команды проводили на Севере.
Несмотря на холод, болельщиков было много. Как правило, болеть за своих приходил весь завод. Игроки же не просто числились в цехах. Работали на станках, а в свободное время играли. Некоторым везло. Они были инструкторами в спортзале и следили за тем, чтобы заводчане ничего не сломали. Так вот, болели люди активно. Для них это была отдушина. Забирались на сугробы вокруг коробки и кричали. Если судьи работали не так, начинали бросаться снежками.
«На ноги носки, наверх газета, потом целлофан, валенки – и на хоккей»
Владимир Курнев, 67 лет
Вратарь минского «Динамо» 1967-1969 годов, чемпион БССР сезона-1967/68.
– Первый мой спорт – фигурное катание. Лет в 8 мама привела. Занятия проходили на улице на месте асфальтового поля, где выросли Белькевич, Хацкевич и Глеб. Там тогда был стадион ручных игр «Спартак» с баскетбольной и волейбольной площадками. Все было солидно. С трибунами. Зимой площадки превращались в хоккейную коробку, где занимались хоккеисты и фигуристы. Я покатался немного, понял, что это не мой вид спорта, и закончил.
На самом стадионе «Динамо» в хоккей играли на вираже возле детского 8-го сектора. Тогда нумерация была другой, и 8-й сектор находился напротив табло. Хоккейное «Динамо» играло в чемпионате БССР, а «Торпедо» – в чемпионате Союза. Благодаря «автозаводцам» в Минск приезжали гранды: ЦСКА и «Спартак». Прекрасно помню один матч со «Спартаком». Приехали братья Майоровы, Старшинов и вратарь Зингер. Мороз был сумасшедший, но это не остановило от похода на стадион. Утеплился, как мог. На носки накрутил газету, потом целлофан, обул валенки и пошел. Раньше зимы были другими. Мороз держался под 20 градусов, снега и сугробов было очень много. А сейчас ни зимы, ни снега – ничего…
Народу на играх было много. Заполнен был почти весь вираж. Не знаю, сколько конкретно, но выглядело это внушительно. И болели очень рьяно. На чемпионат БССР болельщиков собиралось поменьше. В основном, они стояли вдоль бортов.
Хоккеем и футболом я занимался параллельно. С клюшкой получалось неплохо. В 18 лет стал чемпионом БССР. Мне нравилось играть в воротах. Возможно, гены взяли свое – отец был вратарем в бенди. Амуницию нам выдавали. В основном, все было нормального качества, только ловушка подводила. Приходилось расшивать и удлинять, чтобы удобней было ловить шайбу. Шлемов и масок не было. Первая появилась чисто номинальная – как на утренниках в саду. Просто лицо прикрывала. В итоге пару раз шайба прилетала, клюшкой тоже доставалось, но терпел и играл. Тем боле все в равных условиях были.
Минское «Динамо» образца 1968 года. Первый слева в нижнем ряду – вратарь Владимир Курнев
За сезон проводили по 20 матчей. Ну и тренировались на улице каждый день. Хотя какие там тренировки… Пришли, переоделись, почистили лед, покатались, побросали, разделились на две команды – и давай играть. Каких-то особых упражнений и тактических занятий не было. Побеждали за счет подбора хоккеистов, а точнее – футболистов. Тогда было можно совмещать. В команде играли Витя Гирко, Гена Воронин, Евгений Кузнецов, Олег Севидов – сын Сан Саныча, тренировавшего футбольное «Динамо».
Тренировка минского «Динамо» в 1950 году
Помню, в одном матче напропускал много: и под блином, и между щитков. Пришел в раздевалку, бросил форму и выпалил в сердцах: «Все, больше играть не буду. Не хочу». Через пару дней вызвали в белсовет «Динамо» на беседу. Рассказывали, что так нельзя себя вести и все такое. Серьезный разговор был. Но я к тому времени уже сам отошел и не собирался бросать.
В 19 лет стал серьезный выбор между футболом и хоккеем. Тренер Гришин даже приходил ко мне домой и упрашивал маму, чтобы я не уходил в футбол. Он видел во мне перспективу. Но я выбрал футбол, так как уже попал в дубль «Динамо». Совмещать не получалось.
«Валера Воронин подъезжал к судьям: «Братцы, пора начинать. Не май месяц»
Николай Шпартов, 67 лет
Игрок минского «Торпедо» 70-х годов.
– Коробка на стадионе «Динамо» стояла с правой стороны. В секторе, где были прыжки в высоту. А переодевались мы под землей и потом по беговым дорожкам выкатывались на матчи. Этакий путь славы получался :). Лед делали вручную, но такой великолепный! Многие теперешние катки могут только позавидовать. Вместо заливочной машины использовали мотороллер. Хитрым приспособлением приделывали к нему бочку с горячей водой, шланг и щетку с длинным ворсом, по которой стекала вода. Получалось отлично.
Зимы тогда были намного суровее нынешних. Один пример. Я жил неподалеку от Свислочи. Так вот речка замерзала, а толщина льда достигала полуметра! Можно было спокойно тренироваться и в марте. Мы в детстве так и делали. Только не на Свислочи, а на Минском море. Наш тренер Гришин придумал. Приезжали на море, скребками расчищали площадку и работали. Стоячая вода плюс хороший мороз равно крепкий лед. Он держался очень долго. Далеко мы не «заплывали». Тренировались возле берега.
Майки и перчатки доставались по наследству от хоккеистов-мастеров. Латали их, штопали, но играли до последнего. А вот щитки делали сами, потому что готовые были просто никакущими. При первом серьезном попадании шайбы пластик трескался. Находили на авиационном заводе листы дюралюминия, прокатывали и скрепляли с «чашкой» для защиты колена. При попадании щитки звенели, но зато не раскалывались. Вмятины мы потом легко выправляли. Шлемов первое время не было. Изгалялись, как могли. Сергей Шитковский, например, сделал свой шлем из двух коленных «чашек». Просто сшил и надел на голову.
Матч на стадионе «Торпедо». 1963 год
Клюшки были московские и назывались «Эфси». Великолепные клюшки из очень хорошего дерева. А вот «Телеханы» были не очень. Раздали нам как-то по 10 наших и попросили подготовить к игре. Сказали, что приедет телевидение и будет снимать какой-то ролик о клюшках. Подготовили по 6-7 клюшек, а они хиленькие оказались. Разлетались в щепки. Клюшек по 5 переломал каждый. Главная работа с клюшкой в ту пору – загнуть перо. Перья у клюшек тогда были прямыми, искривлять приходилось самим. Обклеивали перо стекловолокном, нагревали, вставляли в батарею и выгибали до нужного угла.
От холодов во время матчей спасались слоями одежды. Под шлемы (когда они появились) надевали шапочки, а ноги оборачивали газетами – бумага хорошо держит тепло. Когда случались сильные морозы, периоды укорачивали – вместо 20 минут делали 15. Матчи отменялись или при совсем невообразимых морозах, или при резком потеплении. Вышли как-то на разминку, отбегали, стали возле лавок, а матч все не начинается. Мороз кусачий, начинаем замерзать. А у нас в «Торпедо» заканчивал карьеру Валера Воронин – тот еще юморист. И вот он, устав стоять, подъезжает к судьям: «Братцы, пора начинать. Не май месяц». Бывали случаи, что снег мешал играть. За минуты наваливало несколько сантиметров. Тогда наш Валик Кротов – опытный хоккеист – кричал «Играем парашютиком!» и забрасывал шайбу вперед.
Тренировка «Динамо» на «Динамо». 1970 год
В Гомеле тот же Кротов попал под одного болельщика, который на протяжении всего матча стоял за воротами и кричал: «Старый! Старый! Уходи с поля!» В какой-то момент Валику все это надоело. Нашел крикуна, повернулся и громко ответил: «Ты свою жену приведи. Потом посмотрим: старый я или нет». В Гомеле, кстати, первыми в стране паузы между вбрасываниями музыкой стали заполнять. До этого была тишина.
Болельщиков ходило прилично. Никто не боялся мороза. Когда случались матчи на площадке возле Дворца спорта, зрителей пускали внутрь погреться и попить чаю. А на улицах грелись сами, в том числе алкоголем, конечно. Тогда не было такого милицейского контроля, как сейчас.
Был у нас заядлый болельщик – отец трех братьев Левенштейнов, которые играли за «Торпедо». Простой работник тракторного завода, который на каждый матч в валенках приходил. Даже если тепло, был в валенках и болел за сыновей. Один из них – Александр – женившись, сменил фамилию на Белый. Его сын играет сейчас в команде президента.
Фото: из архива собеседников, hcdinamo.by
