«Подписавших провластное письмо для меня не существует». Брат Хомутовского – о «дерганиях» в Бресте, знакомых силовиках и отрицающих насилие родителях

Юрий Хомутовский тоже выступил за честные выборы.

Экс-вратарь сборной Беларуси Василий Хомутовский уже давно обозначил свою гражданскую позицию. Экс-тренер брестского «Динамо» открыто высказывался о ситуации в стране, подписал письмо за честные выборы и против насилия, был в первых рядах на массовых акциях и даже получил штраф за участие в одной из них.

Юрий Хомутовский, брат Василия, не столь известен в белфутболе, но свой след в нем оставил – нападающий поиграл в «Динамо-Юни» в первой лиге и в «Молодечно-2000» и «Звезде-БГУ» в элитном дивизионе. Сейчас Юрий далек от спортивной сферы (отвечает за продажи в белорусском представительстве польского холдинга гигиенических, косметических и медицинских изделий) и публично малоактивен. Однако это не помешало ему тоже подписаться за честные выборы и поучаствовать в городских шествиях.

Андреей Масловский записал мысли экс-футболиста – он признался, что гордится братом, рассказал о трудных беседах с отцом, который всю жизнь служил в органах, высказался о провластных спортсменах, а также поделился видением новой Беларуси.

О письме за честные выборы и против насилия

События, которые произошли в нашей стране, заставили задуматься всю Беларусь. Надо быть или глупцом, или слепым, чтобы не замечать всего, что было до 9 августа и после. Хотя даже если ты слеп, то можно услышать.

До конца 2019 года я долгое время жил не в Беларуси. Вернулся, чтобы здесь строить свое будущее вместе с семьей. Случившееся меня удивило и ошарашило. Я понимал, что как-то на это надо реагировать. Конечно, может, стоило письмо [за честные выборы] и раньше подписать. Однако мне казалось, что такого рода письма должны подписывать только действующие спортсмены. Но когда увидел, что провластное письмо подписывают учителя физкультуры, бухгалтеры, уборщики, не говоря уже про чиновников, понял – имею полное право на подпись [за честные выборы], учитывая мой опыт игры в высшей лиге.

Я за то, чтобы восторжествовала справедливость. И все шесть пунктов письма полностью разделяю. Справедливость – она есть справедливость. Правда – она есть правда. Нельзя закрывать глаза [на насилие], нельзя говорить, что это синяя краска, которой обмазались люди, а не синяки от побоев. Нельзя! Среди моих знакомых есть люди, которые побывали на Окрестина. И что мне им сказать? «Ребят, вы синей краской обмазались просто»? А мне в это время звонят волонтеры из «Красного креста» и просят быть переводчиком на онлайн-встрече с известным польским психологом, который готов разобрать случаи жертв насилия. Он выкроил три-четыре часа своего графика, чтобы посвятить нам. Нужен был просто человек с хорошим знанием польского, чтобы переводить. Но там были медицинские термины, а мой польский больше экономический. Поэтому я туда не полез, но помог найти человека, который переводил. Саму встречу я не смотрел. Я достаточно впечатлительный человек. А волонтеры предупреждали, что истории там страшные. Даже в горячих точках не всегда увидишь и услышишь такое, что было здесь.

О выборах

Мне кажется, можно смело говорить, что до какого-то периода времени значительная часть общества была абсолютно аполитична. Я тоже смотрел на все сквозь призму розовых очков. Понятно, до меня долетали слухи о том, что произошло в 2010-м, что происходило до него и что после. Но все равно, смотря на страну, на свое окружение, развитие страны как-то позитивно воспринимал. Но потом, когда я, вернувшись, начал анализировать ситуацию для развития своей компании, меня кое-что смутило. Я строил графики производительности труда и заработной платы. И в определенный момент понял, что они очень сильно разошлись, и когда на это наложится все остальное, будет очень трудно.

Что касается выборов, то изначально хотелось верить, что их проведут отрыто и честно. Хотя бы в том плане, что люди, которые вызвались быть кандидатами – Виктор Бабарико, Валерий Цепкало, Сергей Тихановский – получили такую возможность. Но причины задержания того же Бабарико вызывали вопросы. Человек руководил банком 20 лет – и вопросов не было, хотя Нацбанк ежегодно курирует все банки и очень тщательно проверяет отчетность. 20 лет ничего не видеть, а потом в один момент все заметить и говорить, что это раскручивалось давно? Это удивительно и странно.

А потом началось: задержания, избиения, отсутствие интернета после выборов, когда люди с помощью «Псифона», прокси и других средств пытались понять, что происходит. Нам говорят, что это чехи отключили интернет, но потом становится понятно, что не они. Или каждое воскресенье интернет тоже чехами отключается? Если человек хоть как-то все это анализирует, то у него вопросов не остается. Даже если на выборах он голосовал за прошлого президента, то сейчас уже кардинально поменял свое мнение. 

У меня вопрос: зачем руководство страны катит экономику в тартарары? Если вы уверены в своей победе, то дешевле провести повторные выборы, чтобы дать в этом убедиться всем. Только проводить их надо с основополагающими принципами: экзитпол, сторонние наблюдатели от ОБСЕ и России. И давайте поставим камеры на участках. Я готов как минимум одну купить за свои деньги. Сколько у нас участков? Около 6 тысяч? Думаю, найдется 6 тысяч человек, которые захотят поступить так же.

Голосуя, я хочу понимать, что мой голос будет учтен.

О ситуации в Беларуси

Для меня Минск и Беларусь ассоциируются в первую очередь с людьми. Они для меня – самое лучшее. И когда людям говорят: «Не нравится – уезжайте», – так уедут. Только вот уедут самые лучшие. Уедет молодежь, уедут люди, которые генерируют ВВП, которые стратегически мыслят, которые готовы своими действиями привлекать сюда инвесторов. И что дальше? Через некоторое время мы столкнемся с тем, что нам не будет чем платить пенсии. Нам уже и так их почти нечем платить.

Почему Литва, Латвия и даже Украина встрепенулись за Беларусь? Эти страны прекрасно понимают, за что белорусы ценятся в Европе. Они трудолюбивые. И привлекая к себе врачей, айтишников, работников умственной сферы, эти страны оставляют у себя деньги, заработанные белорусами, которые снимают или покупают жилье, тратятся на продукты, технику и так далее. Как у нас было с айтишниками? Их процент вклада в ВВП был небольшим. Он рос, конечно, но не был гигантским. Однако они были основными генераторами цен и спроса на недвижимость, спроса на новые автомобили и так далее.

Я переживаю и много думаю о том, что будет дальше. Часть общества кричит: «Мы за мир и спокойствие». Но Елена Левченко правильно сказала, что мир и спокойствие есть даже в Северной Корее. А у нас должна быть демократия в лучшем ее проявлении. Перегибы есть и в Европе, но такого беспредела и правового дефолта, который сложился у нас, мне кажется, я не встречал.

Когда наша бывшая спортсменка, которой 87 лет, получила штраф за флаг на балконе, она сказала: «Я пережила один фашизм, а сейчас столкнулась со вторым». Наверное, в ее словах что-то есть.

О митингах

За интервью сутки дают? :) Конечно, я прогуливался по Минску. Хотя бы ради того, чтобы составить свое мнение о происходящем. Признаюсь, столько прекрасных людей в одном месте давно не приходилось видеть. Люди улыбающиеся и открытые. Думаю, значительная часть минчан в той или иной степени побывала на митингах, чтобы посмотреть, кто там есть, и высказать свое отношение к происходящему.

Люди, которые выходят, переступили черту. Черту своего страха.

О действиях силовиков

Для меня это дикость. Никогда бы не подумал, что белорусы могут так поступать со своими людьми. Много слышал версий о том, что это были российские силовики, но там были наши. Белорусы против белорусов. В XXI веке в центре Европы такое творить…

Когда работал во Франции – был коммерческим директором нашей компании, – было много разговоров, в том числе и в Беларуси, о «желтых жилетах» (представители протестов, начавшихся во Франции в конце 2018-го из-за повышения цен на топливо, позже значительно расширившие круг требований – прим. Tribuna.com). Я как раз жил там, когда все это происходило. «Желтые жилеты» действительно жгли все вокруг, били витрины и так далее, но полиция не применяла грубую силу, как бы наше «любимое» телевидение ни пыталось сказать обратное. 15 суток просто так, за пикет на балконе, никому там не давали.

Ситуацию в Польше тоже знаю изнутри. Женщин лишили права на самостоятельное принятие решения по аборту [в случае наличия у плода тяжелого дефекта или неизлечимого заболевания]. Они вышли [на улицы], и силовики попытались применить силу. Так мэр Варшавы высказался на следующий день и заверил, что изучит все события и факты, и если окажется, что силовики применили власть больше, чем необходимо, просто лишит их пособий.

Сейчас [в Беларуси] все скрывается и будет скрываться дальше. Просто потому, что в этом задействовано огромное количество людей из силовых структур. И они заинтересованы, чтобы никто и никогда не узнал правду. Но хочется верить, что правда восторжествует и все вскроется. И если силовики окажутся правы, что люди действительно мазались синей краской, – окей. Ну а если нет – все должно быть наказуемо. Милиция должна нести ответственность за то, что делает. Не знаю, что должно случиться, чтобы [сейчас] люди заново поверили в милицию, в то, что она помогает и отвечает за безопасность. Мне кажется, раньше честь мундира значила немного иное. 

С тем, что сейчас делает силовая часть системы власти, нужно бороться своими методами. Нужно сказать: услышьте нас, давайте будем разговаривать. Пусть будет диалог. Не тот «всебелорусский», который намечен на февраль, где планируется участие только провластной части общества, а нормальный, где будут все. Для меня диалог – самое главное. Того, что произошло, уже достаточно, для того, чтобы диалог состоялся и виновные понесли ответственность. Вопрос в том, хочет ли государство диалога. Хочет ли оно открытости и честности. Если нет, то не надо нам сюжетов по БТ, СТВ, всяких Азаренков. Просто скажите: «Ребята, мы в Северной Корее. У вас есть два месяца на отъезд, если хотите. Все».

Я за честность и справедливость. Есть факты насилия, значит, виновные в нем должны быть наказаны. Есть неправомерные действия судей – это тоже надо рассматривать.

О знакомых силовиках

Для многих людей работа в силовых структурах является социальным лифтом. У меня есть знакомые оттуда. Я их уважал и, надеюсь, когда все откроется, буду продолжать уважать. Хотя общение с ними прекратил. Я не смогу быть открытым и честным в этом общении. А делать какую-то мину, просто обмениваясь словами, нет смысла. Жизнь слишком короткая, чтобы тратить ее на подобное общение.

Пытался ли узнать, участвовали ли они в избиениях людей? Правду сейчас никто не скажет.

О родителях – бывших силовиках

Папа и мама для нас с братом всегда были и остаются примером честности и справедливости. Родители работали в разных сферах: боролись с экономическими преступлениями, с организованной преступностью, с наркотиками, работали в охране. Помню, в детстве они нам рассказывали, что творилось на дискотеках, пытаясь обезопасить. Служба их была нелегкой, они отдали государству очень много. И в части наведения порядка среди воров в законе, организованной преступности государство сделало много. Но сейчас на это смотришь и понимаешь: окей, справились с организованной преступностью, но тогда были хоть какие-то понятия. А сейчас ни понятий, ни закона – беспредел.

Нам с Васей [сейчас] сложно общаться с родителями. Папа и мама не хотят, наверное, верить в то, что их бывшие коллеги могли и могут таким образом поступать. И когда пытаешься что-то им рассказать, говорят: «Спасибо, нам не надо. Мы сами смотрим разные источники информации». Только вот под разными источниками они понимают белорусское телевидение и российское. Я пытался говорить с папой о действиях силовиков, но общения не получилось. Он говорил, что это все фейки. Я впервые от него услышал это слово. И когда в разговоре пошли цитаты из телевизора, понял, что это не его анализ и не его мнение. Тогда нет смысла общаться. На выборы родители не ходят. К сожалению, это такое поколение, которое считает, что оно ничего не изменит. Ну а кто тогда будет пытаться что-то менять?

Сейчас из-за ковида родители закрылись за городом. Все общение свелось к телефонным разговорам с обычными вопросами: «Как дела? Как внуки?» – и так далее. Родители боятся за нас с братом, ведь ничего хорошего в 15 сутках нет. Пытаются обезопасить, говорят: «Вася, Юра, не ходите на митинги. Они не санкционированы». А кто их санкционирует? Неужели все красно-зеленые митинги санкционированы? Не смешите!

При этом родители с детства закладывали, что черное нужно называть черным, а белое – белым. Что поступать с людьми надо так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Что за правду нужно бороться.

О брате

Пока я раздумывал [над подписанием письма за честные выборы], Вася никак на меня не давил. Его влияния или каких-то других активных действий не было. У нас всегда были разные взгляды на некоторые вещи, но тут они, как и у большинства белорусов, совпали.

Васино желание поступать в Академию МВД? Мне кажется, оно было больше каким-то утопическим, что ли. Убежать в эту сторону после стольких лет в футболе он бы не смог. Да и времени не хватило бы достичь на службе того, чего он хотел. А просто так посвятить этому время и нервы (а это работа непростая) – не думаю, что правильно.

Его активность в SOS.BY для меня немного удивительна. Я знаю, насколько он топил за власть, когда играл в Румынии и Германии. Всегда тепло отзывался о Минске, зазывал сюда друзей. А с другой стороны, я ожидал от него чего-то такого. Потому что родители нас учили, что важнее всего справедливость, честность и правда.

Для меня брат, как и всегда, является примером. Но я за него переживаю. Первая реакция, когда увидел его в публичном месте, была такая же, как и у родителей: «Будь аккуратен. Старайся все делать с головой, потому что каждое слово, которое ты скажешь, каждый сделанный шаг может сказаться не только на тебе, но и на твоей семье». Он поблагодарил и сказал: «Я буду стараться аккуратно, но ты знаешь, что я стороной пройти не могу». Такой вот добропорядочный гражданин Беларуси.

Читал, что болельщики брестского «Динамо» признали его человеком года. Я очень рад за брата, но мне бы хотелось, чтобы в таком клубе человеком года болельщики признавали действующего футболиста. От этого мне обидно за футбол. Только единицы из действующих игроков пытаются высказаться. И то зачастую очень поверхностно. В этот момент ты понимаешь, что люди руководствуются наличием комфортного, насиженного места. Понятно, что они беспокоятся за будущее. Но тут другой момент. В Европе футболист в первую очередь думает о своем имидже, об имидже клуба, который зависит от спонсоров. Ведь зачастую от его поступков и действий зависит его собственное вознаграждение. У нас же система выстроена совершенно корявым образом, большинство клубов являются дотационными. Если бы у нас система функционировала иначе, то футболисты, хоккеисты и другие спортсмены язык бы в одно место не засовывали. Они бы понимали, что от этого зависит их заработок. У нас же так: государство дало, и если хотите, чтобы дало на следующий год, выполните определенные условия.

Еще хочу сказать об уходе брата из «Динамо», а точнее увольнении за гражданскую позицию. Да, брат высказывался против насилия, подписывал письмо против насилия. Но возникает вопрос: команда участвует в Лиге чемпионов, ребятам играть в третьем раунде – вы чего делаете? В этот момент вы руководствуетесь какими-то странными принципами, а не имиджем клуба и страны, не футбольным рейтингом. Уверен, не было бы этих дерганий, «Динамо» играло бы минимум в группе Лиги Европы. Брат имел приличный авторитет в раздевалке. Сергей Ковальчук с ним по некоторым моментам советовался даже в процессе игры. Вася же смотрит матчи с трибуны, и он хорошо видит и перестроения команды, и ошибки, которые допускают футболисты. Но вы руководствуетесь не интересами футбола, а тем, чтобы люди ничего не говорили и ничего не делали. Отсюда и допсоглашения о молчании, которые подписывали игроки. Это же всем известно. И если бы у нас футболисты имели хоть какой-то профессионализм, они легко могли бы разорвать контракт и уйти в новый клуб. Но они никому не нужны. Выходит, профессионализм заканчивается Беларусью. И смысл тогда такого футбола, если ты не ставишь серьезных целей? Болтаться здесь? Ну супер.

О спорте

Спорт должен быть профессиональным. И должна быть полностью экономическая основа. Зарабатываешь – получаешь. Не зарабатываешь – до свидания. У страны есть другие интересы: медицина, образование и так далее. Если есть у государства деньги на спорт – отлично. Если нет – ничего страшного. Но для меня трата денег государства должна быть только на детско-юношеский спорт. На детей мы не должны ничего жалеть. Когда детские тренеры получают деньги и думают: «А за что я семью кормить буду?», – то в сферу не пойдут люди, которые хотят развиваться и думать о будущем. Туда приходят те, кто по каким-то причинам (не спортивным) остаются детскими тренерами. Хотелось бы, чтобы деньги были направлены туда, чтобы детишки могли одеваться в форму и так далее. Хочется, чтобы там работали действительно профессионалы. Детский спорт должен быть дотационным, а все, что выше, – на коммерческой основе. И тогда все поймут, что хоккей нам не нужен.

Хоккеисты этого и боятся. Боятся того, что не будет заработка. Но его так или иначе не будет. Они должны понимать, что экономика сейчас в плачевном состоянии. Мы все понимаем, что произойдет обесценивание всего, что есть. Ну позарабатывают они еще немного, а что потом будут делать? Тренерами пойдут? До свидания! Их слишком много. Идти работать в другую сферу? Кем?! Кому они нужны?

Знаешь, что для меня социальное государство? На МТЗ работает 15 тысяч человек. Завод платит людям копейки, продукция неконкурентоспособна, предприятие убыточно. По-хорошему, достаточно, чтобы работников было всего пять тысяч. Но остальных не должны выгонять на улицу. Они должны получить переквалификацию. И пока они учатся, они должны получать соцпособие. Вот это для меня социальное государство.

О спортсменах, подписывающих провластное письмо

Я понимаю, что они подписывают его за свое спокойствие, комфорт и зарплату. Но подождите, почему нельзя сказать: «Я то письмо не подписывал, я и это не подпишу»?. А выходит так, что в один голос кричите, что вне политики, но сами же лезете и подписываете. Для меня эти спортсмены немножко трусы. Хотя спорт, наверное, не должен ассоциироваться со страхом, но как есть.

Эти люди со временем поймут, что сделали ошибку. Возможно, будут говорить, что их заставили. Но все это отговорки для бедных. Для меня этих людей не существует. Правильно сказал Саша Ивулин, когда высказывался про Корытько. Как и он, я ему просто руку не подам. Для меня этого человека нет. Либо человек пытается закрыть глаза на то, что происходит, либо пытается решать свои вопросы – возглавить молодежную сборную, которая и так ушла от него :).

Недосеков говорит, что выступает для тренеров, а не для болельщиков. Для меня этот спортсмен перестал существовать. Ты на старт выходишь, за тебя болеют на трибунах, по телевизору... Ради кого ты выходишь?! Ради тренера?! Таких спортсменов для меня нет. Понять и простить? Бог им судья. Лишь время расставит все по местам.

О давлении на спортсменов со стороны Минспорта

Просто чиновники, функционеры пекутся о своих комфортных местах. Они понимают, что если что-то поменяется, этого места у них  может и не быть. И он обязан, когда ему доводится задача сверху, так действовать. Это то же самое, что силовики, которые выполняют приказы. Но только ты должен включать свое серое вещество, выполняя приказы и указания.

О новых белорусах

На самом деле мы не изменились. Просто все, что было у нас внутри, вышло наружу. Взаимопомощь, солидарность, единство. Люди стали более открыты к другим. Поняли, что человек, живущий по соседству, оказывается, неплохой. Подруга рассказывала, что у нее долгое время был конфликт с женщиной, которая живет этажом ниже. Но однажды они вместе вышли на прогулку, пообщались, и оказалось, что соседка – прекрасная женщина.

Мы – умная и честная нация, которая всегда готова помочь. Правда, через нас во время всех мировых войн ходили туда-сюда, поэтому нам мало что осталось из культурного наследия. Мы многое теряем, что-то восстанавливаем. Мне хотелось бы, чтобы Беларусь шла своей дорогой, и чтобы белорусы решали, каким будет этот путь. 

О будущем Беларуси

Недавно слушал интервью [политолога Артема] Шрайбмана. Он очень классную штуку сказал, что никто на начало 2020 года не мог спрогнозировать ковид, а в Беларуси ни один человек не мог спрогнозировать столь длительные протесты. Поэтому сейчас что-то прогнозировать тяжело. Многие эксперты говорят про то, что все закончится в середине следующего года. Как оно по факту будет, никто не знает. Но у нас у всех есть вера и надежда на лучшее. Каким это лучшее будет – не знаю. Но хочется, чтобы наши дети и внуки жили в стране, где ты уверен в завтрашнем дне. Хочется верить в будущее для нас и наших детей. Только так.

Все мы верим в одно желание, которое белорусы загадали на Новый год. Все мы надеемся, что все будет хорошо.