Александр Хацкевич: «Настроение Глеба, который говорит, что нам трындец в новом цикле, меня не устраивает»

Главный тренер национальной сборной дает интервью Никите Мелкозерову.

Не бурчи, бензин, трындец

– Вы суеверный?

– Нет. Каких-то футбольных загонов у меня нет. Если мы выиграли, то в следующий раз я не начинаю делать все так же, как в предыдущий.

– А кроссовки на белой подошве, в которых вы заканчивали квалификацию?

– Если вспомнить, то первый свой матч в Македонии я провел в туфлях и костюме. Да, последние несколько игр носил те кроссовки, как ты говоришь. Хотя, на самом деле, это не спортивная обувь. В общем, дело не в суеверии. Дело в комфорте. И о фарте той или иной пары обуви я даже не задумываюсь.

– Для вас важно хорошо выглядеть?

– Для меня важно, чтобы хорошо выглядела команда. А как выгляжу я… Ну, жена следит за моим имиджем. Я же не придаю особого значения этой теме. Хотя да, смотрю, как одеваются другие тренеры. И считаю, что у мужчины должны быть хороший костюм, хорошая обувь, хорошие часы, хорошая машина и хорошая женщина :).   

– Каким образом жена следит за вашим имиджем. Звонит в день игры и говорит, что надеть?

– Нет-нет-нет. В день игры я вообще не разговариваю по телефону. Мне могут написать сообщение. Я его прочитаю. Но все равно не перезвоню. Концентрируюсь на матче. Как и футболисты, готовлюсь. В общем, если и есть у меня заморочки, о которых ты говорил, то только жизнь без телефона в дни игр.

– Вы пускаете супругу в свою работу?

– Я не приношу работу домой. У меня был друг (не Валик Белькевич), который практиковал подобное. Он уходил на работу в девять утра, возвращался в шесть вечера. После закрывался в своем домашнем кинотеатре и пересматривал матчи. Постоянная работа. Ничего хорошего. Я таким не занимаюсь.

А жена, пусть и понимает правила футбола, не лезет. Для нее это чистые переживания за мужа. Конечно, жена радуется, когда мы побеждаем, и расстраивается, когда проигрываем. Приятная поддержка. Плюс мои домашние были на матчах с испанцами в Борисове и украинцами во Львове. И оба разы мы проиграли… Видишь, есть повод задуматься. Два присутствия – два поражения :). Хотя я все равно не придаю значение всем этим штукам про фарт.

Могу вспомнить всего только одну историю. Мы с ребятами из киевского «Динамо» коллективно постриглись под ноль, когда не поперло в Лиге чемпионов. Кое-кто выглядел очень смешно. Кто-то нормально. Саня Головко, помню, всех веселил. Тогда как раз вышел фильм «Чужой 3». Так мы прозвали Сашу «Чужой 4» :). Но бритоголового стиля, когда волосы отрасли, никто не сохранил.

– Примерно понятно, что думает о вашей работе жена, а что думают руководители?

– Во вторник поговорили с Сафарьяном в спокойной обстановке. В принципе, свои очки мы взяли. Да, в последней игре не дожали македонцев. Но это вопрос нехватки сил. Я боялся нехватки эмоций после победы над словаками. Но их и желания было достаточно. А чисто физических сил – к сожалению, нет.

Не сказать, что руководители прям-таки сильно довольны, но прогресс команды видят и отмечают. Как в плане игры, так и в плане набора очков. До появления нового тренерского штаба сборная взяла очко из 12. После – 10 из 18. Неплохой результат. Если бы в первых матчах набрали пять очков, можно было бы бороться за выход. В общем, в оценке Сафарьяна было больше положительного. Все нормально. Мы провели хорошую работу. Не отличную, но хорошую.

– Существовал вариант, при котором вас бы сняли с должности, несмотря на подписанный трехлетний контракт?

– Еще на старте своей работы я сказал: «Если у меня не будет получаться, если у меня не будет контакта с командой, если у команды не будет доверия ко мне, я признаю, что что-то не получилось, всем пожму руки, поблагодарю за предоставленную возможность поработать в сборной и уйду». Но сейчас я вижу, что контакт существует. Да, что-то получается, что-то – нет. Но главное – ребята приезжают в сборную с желанием. Считаю это достижением.

– Чем недовольны в своей работе конкретно вы?

– Главная задача – работа над психологией. Нужно, чтобы команда была единым целым, чтобы все были заряжены одной целью. Я не говорю о конкретных целях на следующую квалификацию. В стране есть, кому ставить задачи. Хватает руководителей и журналистов. Мы же должны отталкивать от пошагового движения и полной самоотдачи в матчах за сборную. К тому же за время подготовки к играм против Словакии и Македонии обговорили с ребятами манеру наших действий. Футбол, показанный в Жилине, должен стать отправной точкой командного прогресса. 

Я требую от футболистов веры в себя и в коллектив. А настроение, допустим, Александра Глеба, который говорит, что нам в следующем цикле трындец, меня не устраивает.

– Не будете звать Глеба в сборную?

– Если будет соответствовать требованиям и изменит настроение, позову. Но смысл приезжать, если думаешь, что нам жопа? Саша же у нас в Европе пожил. Правда, что-то я не слышал, чтобы футболисты оттуда так высказывались о своих сборных. Нам ничего не светит и т.д. Так сиди дома. Не приезжай. Я заинтересован в игроках с надеждой и верой в положительный результат.

– Скорее, надеждой. Вера в глобальный успех с такой ужасной жеребьевкой – это самообман.

– Да, с жеребьевкой не повезло. Но, с другой стороны, мы будем играть с сильными соперниками на прекрасных стадионах. При очень большом количестве зрителей, при сумасшедшей поддержке.

– Не 1545 зрителей.

– Это мы опускаем. А что касается результата в следующей квалификации, то мы будем играть. Именно играть, а не отбиваться. Пробовать себя в атаке.

– Расскажите о своих взаимоотношениях с Глебом?

– Я знаю двух Глебов: мотивированного и немотивированного. Это совершенно разные люди. Игра с Македонией – лидер. Игра с Россией – то же самое. Игра с Испанией – то же самое. Работа с мячом, работа без мяча – отлично. А потом человек подписал контракт с БАТЭ – и все. Если все не так, я готов оказаться неправым.

Саша вроде бы хочет. Но с отношением к делу происходит что-то не то. Я понимаю его как футболиста. Когда у человека нет функциональной готовности, никакой опыт не поможет. Ни в чемпионате Беларуси, ни, тем более, на уровне повыше. Практика это доказывает. Хотеть можно. Это да. Но чтобы ездить, нужен бензин.

– С вами такое происходило?

– У Лобановского такого никогда не было. Ты проходишь сборы – и играешь. Либо не проходишь сборы – и три-четыре месяца готовишься к выступлению за киевское «Динамо» в какой-нибудь другой команде.

– Но вы ведь были футболистом за 30 с бензином на нуле.

– Так в том-то и дело, что в возрасте за 30 за собой нужно следить намного больше. Нужны постоянные контроль и внимание к здоровью, плюс тонус. На легкости и опыте уже не поиграешь. Тяжело.

– Каково общаться с Глебом, учитывая ваш совместный опыт выступления за сборную?

– Я-то перестроился. А Саша – не совсем. Саше в пылу тренировочной борьбы порой вспоминается 2001 год. У него может проскочить «Саня» по отношению ко мне. И в быту Глеб тоже не до конца перестроился. Если тот же Калачев раньше называл меня на «ты», то сейчас обращается по имени отчеству.

Мы обсуждали с Глебом данный вопрос в первый день моего первого сбора. Вроде бы закрыли тему. Но периодически у Саши все равно сквозит. У меня простое мнение по этому поводу: приехал в сборную – делай то, что требуют. Во всех смыслах. Три матча к Саше не было вопросов. После у него пропала мотивация.

Я очень уважаю Сашу, но никак не выделяю его в коллективе. Если вся команда сидит в автобусе, а Глеб курит около багажника, я ему пихаю. И справедливо это делаю. «Иди, – говорю,–в лес покури!» Корниленко ж тоже курит. Но я его ни разу видел с сигаретой возле автобуса или раздевалки. Никто себе не позволяет вольностей в плане курения. Даже я после игры с Испанией бросил. За пять месяцев ни одной сигареты. Представляешь? Не знаю, как так получилось. Просто отрубило. Серьезно. Приехал на игру с начатой пачкой. Так она недобитая до сих пор лежит в Минске на квартире. 

У меня одинаковое ко всем отношение. Выполняешь требования – нет вопросов. Не выполняешь – слушай мои претензии. Сейчас от меня больше всего достается Антону Путило. Когда я на бровке объясняю Антону, что делать на поле, он кивает и говорит: «Да». Но как только переступает линию, начинает играть в какой-то свой футбол. Футбол для себя. А не для команды. Импровизация не запрещена. Но есть командные требования. Если не перестроится, парню будет тяжело в национальной сборной. Про клуб не говорю. Не знаю, какие там требования.

– Про одинаковое отношение ко всем. Откуда стартовое недоверие к Станиславу Драгуну?

– Я понимаю, это в основном вопрос о матче с украинцами. Я признал после: отсутствие Драгуна – моя ошибка. Накануне Эду и Кульчий говорили, что лучше поставить Стаса. Но я изначально наигрывал Сивакова. На тренировках Миша выглядел сильнее Стаса. И мы обговорили, как будем играть первый тайм во Львове. Правда, в итоге случился провал. И это не столько о Сивакове. Больше всего провалился Ваня Маевский, который вроде как уже знал мои требования.

В общем, мы хотели сыграть в более закрытый футбол в первом тайме. Но я ошибся с составом. И матч провалили не только Сиваков с Маевским, но и еще два-три человека. То есть пять исполнителей выпали чуть ли не со стартовым свистком. Просто сразу. А когда выпадает полкоманды, с этим уже ничего не поделать.

А по поводу Драгуна, так я его не душил. Да, перед украинцами Стас много играл за клуб, забил два мяча, но есть же тактические соображения и сила соперника. Драгун играл с Македонией? Вышел на замену. А команда играла неплохо. Драгун играл с Испанией? Вышел на замену. А команда играла неплохо. И дело не конкретно в Стасе. А в состоянии игрока. Эмоциональном, физическом. В марте, когда я только знакомился с футболистами, Маевский был задействован в чемпионате Польши. Я выбрал его. И это не значит, что я душил Драгуна. Стас получил свой шанс и использовал его. Хороший пример. Пусть ребята теперь думают, как выбить Драгуна из основного состава сборной. Правда, никто не знает, что будет в марте.

В общем, в нынешнем году я познакомился с ребятами. Теперь знаю, кто и как себя ведет, кто и как реагирует, на кого стоит повышать голос, на кого – нет.      

– На контрасте с Драгуном Маевский кажется вашим любимчиком.

– Любимчиком? Слушай, ну, Ваня подкупил своим отношением к делу. Он впервые приехал в сборную в 26 лет и не начал подыгрывать, а начал играть. Да, ошибался. Очень много ошибался. Но он не боялся.

На последних сборах мы звали в команду новых ребят. Порой, когда начиналась игра, некоторые новички, получив мяч, старались быстрее от него избавиться и спрятаться. А смысл? Я потом вызывал ребят на персональные беседы: «Если приехал, жопой по газону доказывай свое право находиться здесь. Сразу получишь уважение со стороны старших. А если ты приехал сюда подыгрывать, то совсем мне не нужен». Можешь подыгрывать у себя в команде».

Вот возьмем последнюю игру с Македонией. В начале матча Сереге Политевичу отдали мяч. Впереди свободная зона метров 20. А он делает передачу вратарю. Политевич играл как раз подо мной, так что я сказал: «Не бойся. Играй. Миша Сиваков уже наелся. Он в Словакии с жопы не вставал. Бери на себя. Активнее иди вперед». И во втором тайме человек показал, что способен входить в зону, способен играть. Да, ошибался, но это нормально. Пусть ошибается. Лишь бы только играл, а не подыгрывал.

Я из того поколения футболистов, которые играли и думали на поле. Плюс никого не боялись. Потому я требую от ребят мысли и смелости.

– Кто из ваших нынешних подопечных смог бы заиграть в сборной Малофеева?

– Человека три-четыре заиграли бы. Без фамилий. Тогда сборная состояла из игроков, которые боролись за высокие места в иностранных чемпионатах, выступали в Лиге чемпионов, Кубке УЕФА. Присутствовала психология победителей. И откуда она возьмется сейчас, если ты выигрываешь один матч в месяц?

– Вы говорите, что теперь знаете, на кого можно кричать…

– Ну, не кричать, а повышать голос. Требовать с какой-то жесткостью, нажимом. Те же Шитов, Филипенко и Бордачев воспринимают все это нормально. А есть футболисты, которых можно потерять на минут 10-15, если повысить голос. Есть у нас в сборной ранимая группа. Не самая большая, но и не маленькая :). С такими футболистами надо больше общаться индивидуально. Более стрессоутойчивых ребят можно покритиковать перед всеми на разборе игры. А менее – нет. Просто называешь фамилию и данные по матчу. А потом организуешь персональную беседу.

В Киеве было то же самое. За нас выступали ребята, которых нельзя было поднимать на публике вне зависимости от результата их игры. Валерий Васильевич говорил: «Ну... Все нормально. Правда, вот тут мог лучше». А потом вызывал в кабинет. Там уже происходил другой разговор.

Правда, меня Лобановский вызывал в основном до разборов. Я заходил, Валерий Васильевич говорил: «Хацкевич, я по тебе сегодня пройдусь. Ты только особо не переживай. Не бурчи. Просто на твоем примере можно многое объяснить. Тем более ты, Саша, нормально критику воспринимаешь. Нужно устроить разбор, чтобы молодым было неповадно». И он меня критиковал на разборах. Не для виду. Было за что. У Лобановского ведь всегда имелись аргументы. Никто и не пытался с ним спорить. А то у меня после Украины футболист говорит: «Николаич, ну, я ж хорошо сыграл». Показываю ему цифры – во всех графах минусы. Он смотрит, думает и выдает: «Все равно, Николаич, я считаю, что сыграл хорошо»…

При этом Лобановский никого не душил. У него просто менялись тембр голоса и взгляд. Он говорил: «Хацкевич». И начинал показывать мне, сколько я раз боролся, сколько я раз ту борьбу выиграл и что я вообще за футболист. Да, мы спорили. Но только во время персональных бесед. А то если каждый начнет спорить на общем разборе, будет бардак. Лобановский слушал, как я ему рассказывал, что мы слишком много бегаем, но все равно делал, как считал нужным. И это приносило результат. Вот и все. Так и должно быть.

У тренеров «Динамо» была хорошая поговорка: «Куда футболиста не поцелуй, везде жопа». Вот команде обещали выходной. Она выиграла. Начинается: «А давайте два выходных! Мы ж так классно играли». Ну, дашь ты два выходных. Но на третий день команду не собрать. У нас же веселый был коллектив. Поэтому есть решение тренера, которое не обсуждается. Если один выходной, значит, один выходной. И не надо устраивать базар из рабочего процесса. Мне такой принцип нравится.

– Самый стрессоустойчивый игрок нашей сборной?

– Филипенко. Он, кстати, высказывает очень много недовольства. «Мы не можем, мы не хотим». Хотя с Егором чаще разговаривает Эду. Это чтобы Фил практиковался в испанском языке :). И Эду объясняет Филу: «Не будешь выполнять требований, не будешь играть ни в сборной, ни в «Малаге» своей. Да, высказывай точку зрения. Но не ходи и не бурчи». Есть у Егора такая любовь.

Хотя при мне, если смотреть выкладки всех показателей, Филипенко – лучший игрок сборной. К нему меньше всего претензий. На своей позиции у Егора очень хорошие показатели. Но, блин, ходит и бурчит. Это не то, то не так, да почему так, Николаич. Я ему говорю: «Приходи ко мне и высказывайся. Ноль вопросов». Но Филипенко надо обсудить все с самим собой для начала :).

Хотя это мелочь. В общем и целом, у меня нет проблем. С дисциплиной в коллективе все отлично, слава Богу. Честно, после первой игры боялся немного. Но в итоге мы сели всей командой и выпили пива. Кто одно, кто два, кто три. Нет вопросов. На следующий день все было супер. После игры со словаками – то же самое. И я благодарен ребятам за понимание. Когда разъезжались после македонцев, ребята подходили и говорили, что с удовольствием приедут, если будем играть в ноябре.

Да, я где-то жесткий, но я просто настаиваю на дисциплине. Почему условному Глебу что-то можно. А, условному Володько нет.

– К Максиму у вас ведь тоже любовь.

– Это футболист, которому все равно: играть против «Слуцка» или против «Ромы». Да, он может провалить игру со «Слуцком» и стать героем игры с «Ромой». Стабильности, к сожалению, нет. Была бы стабильность, был бы более высокий уровень, был бы интерес из-за границы. А в остальном: наступать, отступать – ему все равно.

Закрытый такой парень, необщительный. Слышу от него только «Доброе утро», «Приятного аппетита» и «Да, понял». После Украины, когда он махнул мимо мяча, объяснял: «У тебя по всем показателям все здорово. Но одна техническая ошибка – первый гол. Одна тактическая ошибка – второй гол. В итоге перечеркнуто все, что ты сделал. Это совершенно другой уровень. Тут за ошибки наказывают. И нас наказали». Но никакого креста на Максе я не поставил. Все ошибаются.

Томатный сок, девочки, «МакДональдс»

– Еще во время исполкома, на котором обсуждалась кандидатура главного тренера сборной, с вас стали требовать программу ее развития.

– Как фамилия того человека?

– Троцюк.

– Давай я задам вопрос: «Какое количество игроков за время его работы стали представлять Брестскую область в сборных Беларуси самых разных возрастов?» Что дала возглавляемая им федерация?..

Знаешь, если меня спрашивают о долгосрочном развитии, наверное, нашим функционерам стоит побывать на международных тренерских семинарах. Работа тренера – это творчество. Нет единственно верного алгоритма. Футбол в нынешних условиях меняется чуть ли не каждые два года. Чемпионат мира или чемпионат Европы – новый виток. А мы что? Мы – нет, у нас концепция на пять лет? И что? И ничего.

Да, я изменил начальные планы. Хотел играть в 4-3-3. Сыграли так только с Люксембургом. На атаку. Но если нет у нас футболистов на 4-3-3, что делать? Один и тот же модуль используется только голландцами, немцами и испанцами. Но это топ-страны. Мы же исходим из исполнителей.

Плюс надо прекрасно понимать: сегодня Хацкевич есть, а завтра может не быть. И что делать с его программой? Порвать и устроить из нее бумажный дождь, если написанное не подойдет следующему тренеру? Программу развития должен писать человек из федерации. Аппаратчик, чьи перспективы не зависят от результата короткого недельного сбора.

– Но вы же выбрали с игроками какое-то направление.

– Матч со Словакией. Сборная играла активнее, чем раньше. Это главный момент по началу матчей. Высокий прессинг и соответственно высокая линия обороны. Стартовать нужно так. Вне зависимости от соперника. А по ходу матча можно использовать разные маневры. Можно обороняться так, как в случае с испанцами. Или так, как в случае словаками. Правда, в Жилине на нас сильно влияло неполное количество игроков.

Главное же для нас теперь – прибавить в агрессивности в центре поля. Прибавить в переходе из обороны в атаку за счет средней линии.

И матч в Жилине – это отправная точка. На разборах мы показывали ребятам игру Словакии и Македонии. Если команда после развода направляет мяч назад и становится, с ней все ясно. Она приехала не за победой. Вспомни последний матч отбора с македонцами. То же самое. Мы развели – они стали. Ребята ждали контр. Мы – нет. Когда ты с первых секунд начинаешь душить, соперник задумывается, что легко не будет. Это в том числе психология. А приехать и поднять руки типа «Сдаюсь» – нет. Каждую игру мы будем начинать активно.   

Потом возникают паузы, во время которых можно перестроиться. Но мы все равно должны пытаться навязывать сопернику свой футбол. Недавно читал интервью игрока нашей «молодежки». Его спрашивают: «Как вы планировали играть?» Он отвечает: «У нас была установка: присмотреться к сопернику в первые 10-15 минут». Так за 10-15 минут можно получить два в свои. И что потом остается? Только на счет смотреть.

Я за тактическую гибкость. Бежать всю игру, если нас возят, – это не дело. Команда должна думать на поле. И находить момент, когда можно накрыть соперника высоко, а когда стоит упасть.

– Звучит хорошо. Но для того же высокого прессинга надо быть оптимально готовым физически. У нас же хватает лавочников.

– Мы все равно будем играть так. Футболисты знают требования сборной. И на одну игру может собраться каждый из них. Второй матч недавнего сбора показал, насколько нам не хватило человеческого ресурса. Вроде встрепенулись после перерыва, побежали вперед, а уже ничего – сил нет. Хотим, но не можем.

И еще команда должна думать, потому как, в общем и целом, на стадионах собирается биток. Это не наши домашние матчи, когда я могу докричаться и подсказать. Если два-три человека задохнулись, и мы не можем осуществить коллективный прессинг, надо сообразить, что стоит отойти, дать небольшую паузу. А потом нащупать момент – и пойти вперед. Это определяет грамотность команды.

То есть смысл не в конкретном цифровом выражении. 4-4-2 или еще что-то там. Каждую минуту на поле меняется ситуация. И мы должны ее понимать. Наша основа – это дисциплина, физическая готовность, способность думать и заряженность на высокую игру.

– На упомянутую вами игру с Македонией собралось 1545 зрителей. Почему вы хотите опустить этот момент?

– Все мы смотрим обзоры матчей европейской квалификации. В 90% случаев на картинке видны заполненные стадионы. Выполнила команда задачу или не выполнила задачу, играет в 21:45 или 17:00, надо завтра на работу или не надо завтра на работу. Люди есть. Это культура боления. Россия играет с Черногорией – полный стадион. Россия играет со Швецией – полный стадион. Украина играет с Беларусь, собирается 32 тысячи. Играет с Люксембургом – 21 тысяча…

Футболисты любят иногда говорить: «Будет игра, люди пойдут». У меня другое мнение: «Какой бы игра ни была, белорусы не пойдут на белорусов». Будем, дай Бог, идти на первом-втором местах и играть с Люксембургом, на трибунах соберется максимум три-четыре тысячи. В этом я уверен. Будем идти на последнем месте, когда приедет Франция или Голландия, соберется полный стадион.

Желания нет. Культуры нет. Проиграли Украине, играем с Люксембургом – никого нет. Допустим, понимаю. Выиграли у Словакии. На Македонию собирается еще меньше, чем на Люксембург. Вот объясните мне это? Команда постаралась. Выиграла. Заканчивает квалификацию. Почему не поддержать ее, если ты настоящий болельщик? В той же Словакии, когда их футболисты проигрывали нам, за пять минут до конца матча люди поднялись со своих мест и начали аплодировать. Нас же освистывают в поединке с Македонией. Может, окажись стадион заполнен в последнем матче, так у ребят нашлись бы внутренние резервы прибавить в концовке – и дожать соперника.  

– Почему вы постоянно открещиваетесь от болельщицких вопросов?

– Сразу говорю: я не буду ими заниматься. Это не моя зона ответственности. Меня критикуют в данном отношении. Нет вопросов. Есть моменты, за которые я готов отвечать. Но за болельщиков – нет.

Не хочешь – не иди. Пусть приходят те, кто действительно готов поддерживать команду. Но не надо рассказывать, сидя перед экраном телевизора или монитором компьютера, как все плохо. Я за качество публики. Пусть будет 1545 человек. Но 1545 человек, которые захотят петь гимн и гнать команду вперед в любой ситуации. А не свистеть своим же.

Не все же знают, что в матче с македонцами трое наших играли на уколах. Да, мы побили словаков. Но и они нам передали несколько приветов. Зрители не хотят все это видеть. «Они же там миллионы зарабатывают». А риск здоровьем у нас почему-то не учитывается. Когда Шкртел зарядил Сигневичу локтем под глаз, врачи опасались, что у Коли сломана лицевая кость. Слава Богу, обошлось. Но после Шкртел дал Сигневичу коленом в почку. И когда Коля после пошел в туалет, моча была, как томатный сок. Люди этого не видят и не понимают. «Он же миллионы зарабатывает, машины, девочки». А он здоровьем рискует. Люди рыгают на поле. И хотя бы из-за этого их стоит уважать.

– Но вы ведь работаете в сфере развлечений, где все создано для зрителей.

– В нашей стране футбол не входит в сферу развлечений. Только не подумай: я не настаиваю на насильственных походах на футбол.

– Слушайте, но ведь за счет своего статуса, своей развитой обаятельности вы бы могли влиять на некоторые моменты и повышать привлекательность футбола.

– Я занимаюсь спортом. Я не знаю, как вести общественную деятельность. Да, я могу нормально общаться, могу высказаться на тему, которую знаю. Но говорить о далеких от меня вещах не стану.

При этом каждый может высказывать свое мнение по этому поводу. Журналист, болельщик, игрок. Но и я могу воспользоваться этим правом. Основная моя задача – применение профессиональных знаний во благо национальной сборной Беларуси. Да, иногда я ошибаюсь, но хочу как лучше.

И что предлагается мне? Стоять в центре города с бубенцами, надеть форму сборной и жонглировать мячом возле «МакДональдса» – это смешно. Я практик. Я не аппаратчик и не менеджер. Я не подсказываю работникам федерации: «Ребята, занялись бы вы болельщиками». Это работа других людей.

Месси, Сирия, страйкбол

– За время работы в сборной успели привыкнуть к критике?

– Могу вспыхнуть. Но я научился себя контролировать. Я не имею право на публичную несдержанность. Да, могу высказаться в резкой форме. Но запикивать меня не придется. Конечно, иногда не нравятся вопросы, которые слышу на пресс-конференциях, и заложенное в них настроение. Но в таких случаях я просто высказываюсь на те темы, которые мне действительно интересны. Вне зависимости от сути вопроса.

Я не стал агрессивнее за время руководства сборной. Честно. Я просто научился лучше себя контролировать. Потому что в Беларуси действительно очень много негатива. Задал одному журналисту вопрос после пресс-конференции накануне Македонии... Хотя, если честно, я, во-первых, благодарен, что он пришел. А то открываешь дверь: камера и три человека... Так вот я его спросил: «Почему первый же вопрос – и сразу негатив? Почему позитива мало?» У него не нашлось ответа.

Я не понимаю, почему в Беларуси в основе всего лежит пессимизм. Да, бывает, команда выиграет, так денек-два можно жить. Чуть-чуть похвалят – приятно :). Но как только проиграли, долбят неделю. Со всех углов вылезают аналитики. И в конце обязательно находится опоздавший: «Блин, так я тоже хочу им дать по жопе!» Эти бедные футболисты уже лежат и голову поднять не могут, а их добивают.

Победа над Македонией – у них лидеров не было. Победа над Люксембургом – кого мы обыграли? Победа над Словакией – сделали немотивированную команду. Мы ищем отсутствие логики в своих достижениях. Слушайте, давайте лучше порадуемся. Тем более возможностей не так много.

– Ввиду вашей нелюбви к общественной деятельности в последнее время все чаще вспоминается Бернд Штанге, который был везде.

– Где он был?

– Везде. Пиарил себя, пиарил футбол. Сильный менеджер.

– Так пусть бы им и оставался. А так немец футболистов продавал.

– Было такое?

– Ну, наверное. Тот же Антон Путило как-то уехал в Германию. Штанге, говорят, камеры передвинул в Солигорске, чтобы биотуалетов видно не было. Так, а чего он их в Витебске не передвинул? Человек делал то, что было выгодно конкретно ему. Красиво имитировал бурную деятельность. А футбольный результат какой? Никакой. Зато был везде. Ну, отлично. Но это везде и нигде на самом-то деле.     

Я не говорю, что не люблю Штанге. Я задаюсь вопросом об успехе его тренерской работы. Да, приехал иностранец. А мы иностранцев почитаем. Начались охи: «Вот какой классный. И там улыбается, и тут улыбается. И сюда приехал, и этих посетил». Да, он очень многое изменил около спорта. Улучшились условия жизни команды. Атмосфера стала более раскрепощенной. Но что в таблице?

Безусловно, симпатичный человек, все время открытый. Но это не повод его возносить.

– При нем было какое-то движение. Мы знали, с кем будем играть спарринги в следующем году. А теперь не знаем, с кем будем играть в ноябре.

– Слушай, тогда имелась возможность платить за домашние матчи с топовыми командами. Вот так к нам приехала Аргентина, например. Сейчас же с деньгами трудно. За хорошую команду минимально надо заплатить 400-500 тысяч. Плюс чартер, встреча и размещение. На выходе 600-700 тысяч. Мы готовы на такие траты? Беларусь Месси не видела? Звезд в страну возит БАТЭ. За бесплатно.

Что до ноября, то мы круглый год отсылаем очень много предложений по организации спаррингов. Мол, вот даты, давайте сыграем. Но никто не хочет. Моя позиция – лучше не играть в ноябре, чем играть с абы кем. Пять месяцев без сборов или четыре – без разницы. Если бы мы встречались с ребятами каждые 30 дней, то в частоте работы имелся бы смысл. А так в ноябре перед долгой зимой один матч не закрепит никаких наработок. Хотя, возможно, игра с хорошим соперником все же состоится. Если нет, я побываю на сборе молодежной сборной по просьбе Игоря Ковалевича. Увижу две игры вживую. Для перспективы национальной команды это будет неплохо.

– Почему вы не просматриваете игроков вживую?

– Кого просматривать?

– Бурко же вы где-то увидели.

– Значит, следил за человеком. Видишь. Помимо просмотров существует общение с коллегами. Я позвонил Игорю Криушенко, спросил о правом защитнике. Он дал мне совет. Так же звонил Юрию Пунтусу. Он сразу сказал, что правых и левых защитников для сборной у него нет. Люди знают уровень своих подопечных. И зачем мне ехать за 300 км и смотреть матч «Славия» – «Гомель»? Чтобы показать, что я был на футболе?

– Мотивировать личным присутствием игроков.

– Допустим, кто-то так обрадуется, увидев меня живьем, что выдаст лучший матч своей жизни. И что, мне звать человека из-за одной яркой игры? Системное выступление на высоком уровне – это повод для моего интереса. Одна игра – нет. Вот Лаптев. Парень забивал. Вызвал его в сборную – знакомиться. Человека продали в Россию. Кто-то сделал деньги. Но я не про это. Я про то, что все равно вызову человека, даже если видел его по телевизору только. И самым важным для меня будет его взаимодействие с опытными сборниками. Лучшими футболистами страны. И Лаптев не оказался игроком уровня сборной.

Недавно я был на игре «Шахтера» и «Минска». 20:00. Воскресенье. Свободный вход. Человек в черной форме задает мне вопрос: «Кто такой?» Говорю: «Тренер национальной сборной по футболу». По рации омоновца спрашивают: «Кто там?» – «Какой-то тренер какой-то сборной». – «Не какой-то тренер, – говорю, – а тренер национальной сборной». Из рации: «Обыскать!» Нет вопросов – обыскали. «Все?» – спрашиваю. – «Нет, вон туда подошел и посмотрел в камеру». Около камеры стоит такая же детина. Я подхожу, начинаю улыбаться. Реакция: «Я сказал: не улыбаться вообще!»

Я пойду после такого на футбол как зритель? Нет. Но у меня есть работа. Я должен смотреть матчи. Правда, могу спокойно делать это без показухи. И, честно, я не вижу смысла в вашей журналисткой настойчивости. Вы делаете странный акцент на этой теме. Как будто в стране появятся новые хорошие футболисты, если Хацкевич станет разъезжать с гастролями. Никогда в жизни. Любой уровень нужно подтверждать на дистанции.

В моем контракте написано: «180 должен находиться на территории страны». Я нахожусь больше. И если я не сказал официальным лицам о своем желании побывать на футболе, это не значит, что я не приеду. Просто я не афиширую этого, как Штанге. Немец любил шоу. Ему чуть ли не ковровые дорожки расстилали и хлеб-соль выносили. Но смысл? Он просто создавал себе сумасшедший имидж.

– Но ведь и сборной тоже.

– В какой футбол мы играли?

– Средняя и короткая передача. Перед голом в матче с Англией отдали больше 20 точных пасов.

– Ну, да. Но в следующей игре такого количества передач не прошло ни разу. У Штанге не было системы. Четвертые места в группе. Ну!

А у Байдачного что? У Малофеева? У Анатолия Николаевича был футбол. И Эдуарда Васильевича – рекордный результат. Да, у Кондратьева не очень получилось. Но почему при этом мы чаще вспоминаем заслуги Штанге, а не Георгия Петровича. Он вывел команду на молодежное Евро, он стал там третьим, он впервые поехал на Олимпиаду. Плюс на последний матч в стартовом составе национальной сборной вышли шесть его ребят. Это результат? Результат! Какой результат был у Штанге? Пару ярких эпизодов? Мы в своей белорусской традиции вспоминаем только неудачи заслуженных людей. В этом мы мастера. Безусловно.

– Какие у вас отношения с Георгием Петровичем?      

– После моего назначения виделись один раз. На открытии стадиона «Минска». Побеседовали. Все у Петровича нормально. Мои родители соседствуют с его семьей. Мама моя общается с супругой Георгия Петровича. У нас же разные возрасты, интересы, взгляды на жизнь и круги общения. Но я его уважаю. Он – нормальный мужик. Ко мне относится без ревности.

– Чем ваша улыбка отличается от улыбки Штанге?

– Ну, я такой человек. Я получаю удовольствие от жизни. Классный день. Все супер. А народ на улицах без улыбки. Огня в глазах, как Эдуард Васильевич говорит, нету. Зря. Надо идти и радоваться. Хорошая погода. Прекрасный город. А люди мрачные.

– И что с этим делать?

– Опять я у тебя должен все на свете. У нас есть другой Саша, который должен с этим что-то делать :). Спроси у тезки.

– Переизбранного.

– Мне рассказывали. Просто я в Минске не смотрю телевизор. Ни разу не включал за последний месяц. В Беларуси у меня информационный вакуум. Сирия, Украина – что там происходит? Не знаю. Но на выборах был. Дебютировал.

– За кого голосовали?

– Это личное дело каждого :). Но если бы у меня на каждое место в сборной было четыре кандидата, я бы только радовался.

– А вопрос качества конкуренции?

– Не будем вдаваться в подробности :).

– Хорошо. Вы говорите, что сборная должна стать единым целым. Как строится ее коллектив?

– Доктор однажды подходит и говорит: «Саня, давай, когда пацаны соберутся, поедем за город в страйкбол поиграем, постреляет, побегаем, повеселимся. Или сходим в цирк. Пацанов там в клоунов оденут». Я говорю: «Доктор, у нас и так клоунов хватает. Нас всех тут не надо одевать. Успокойся :)». Понимаешь, в футболе нет кэмпов. Три дня – матч. Каждая тренировка на вес золота. Восстановить, привести всех к общему знаменателю, вспомнить пройденное. Если мы еще станем в лес ездить и в клоунов одеваться, на работу времени вообще не останется.

Я не делаю настроение. Им в паузах между занятиями занимаются ребята. Игроки могут поймать любого и начать травить. Доктор, партнер – неважно. Только главного тренера это не касается :). У нас хорошее настроение в команде. И ребята едут в нее с желанием. Все строится на позитиве. Чего я и желаю всем нашим болельщикам и не болельщикам. Не болельщики дают стимул для дальнейшей работы. Их я тоже благодарю.

Фото:REUTERS/Vasily Fedosenko; abff.by.