Константин Яковлев о «Витязе»: «Мы тот клуб, который позволяет игрокам высказываться, а не закрывает рты»

Главный тренер «Витязя» Константин Яковлев рассказал о философии клуба, который открыто высказывается о происходящем в Беларуси.

– Как так получилось, что «Витязь» стал не только самым протестным клубом белорусского гандбола, но и спорта в целом?

– «Витязь» – это абсолютно неангажированная команда без господдержки. Клуб был создан молодыми 30-летними ребятами, которые не взяли ни одной копейки из госбюджета ни на зал, ни на инвентарь, ни на игроков.

Мы до сих пор существуем только за счет спонсорской помощи и рекламных контрактов. И это та модель, к которой должны стремиться все в нашем спорте. А то у нас все сидят на госфинансировании и не мотивированы двигаться вперед.

Мы тот клуб, который позволяет игрокам высказываться, а не закрывает им рты. У наших парней нет больших контрактов, им никто не говорит: «Сиди и помалкивай», поэтому мы все открыто обсуждаем.

Когда в августе в стране сложилась такая ситуация, то мы вместе с директором клуба Александром Опейкиным решили: с командой надо обсудить происходящее, вместе принять решение, как себя вести и какие публичные заявления делать от имени клуба. Мы всегда за диалог: руководство говорит свое мнение, но при этом спрашивает: а что думают остальные?

– 14 августа вы решили приостановить тренировки. Почему?

– Вспомните августовские события: тогда сложно было чувствовать себя в безопасности. Мы проводили тренировочный сбор в зале БНТУ на Богдана Хмельницкого, где я работал преподавателем на полставки. Заканчивали тренировки в девять-полдесятого вечера и должны были думать, как добраться домой в условиях, когда транспорт не ходит, а прямо у зала, за кинотеатром «Октябрь», стоят автозаки.

Я переживал за ребят: как им доехать в условную Кунцевщину, если нет собственной машины и денег на такси? У нашей команды нет дополнительных средств или господдержки, как у других клубов, чтобы нанять автобусы для развоза, как мне советовал председатель БФГ Владимир Коноплев. А ходить по улице было элементарно небезопасно. Я не знал, что скажу матерям и женам наших парней, если не дай бог с ними что-нибудь случится.

Представьте, выходит вечером из зала группа крепких парней в одинаковой экипировке и нарывается на автозаки. Не исключено, что их бы скрутили и отдубасили, потому что ситуация показывала: разбираться, кто ты и почему здесь оказался, никто не будет. Мы пять дней не могли связаться с одним из игроков нашей команды, которого, как позже выяснилось, чуть не приняли. Ну вот как в таких условиях тренироваться?

К тому же после выборов мы все почувствовали себя обманутыми. Это не добавляло мотивации и концентрации тренировочному процессу.

– Сколько времени вы провели без тренировок?

– Несколько дней. Важно подчеркнуть, что мы не собирались совсем прекращать тренировки – мы их приостановили. В тот момент мы действовали, как слепые котята, не понимая, как себя вести.

За пару дней осмотрелись, обдумали ситуацию и поняли, что нам все равно предстоит играть в чемпионате, поэтому решили вновь собраться, когда на улицах стало потише, – сказал Яковлев.