Андрей Костицын: «Не хотел играть за фарм или в Европе»

— Андрей, этот сезон — десятый в твоей профессиональной карьере. Расскажи, как начинался твой путь в большом хоккее. — В начале карьеры я выступал в Беларуси за новополоцкий «Полимир» и минскую «Юность», а потом меня взяли в ЦСКА — это был мой первый российский клуб. Но там мне не удалось закрепиться в основе, и после переводов в фарм и обратно появился вариант с «Химиком» из Воскресенска. — После ЦСКА был драфт НХЛ 2003 года, в котором тебя выбрали под высоким десятым номером в первом раунде. Вспомни свои ощущения после того, как тебя задрафтовал «Монреаль». — Перед драфтом агент рассказал, как все будет происходить, обо всей процедуре. Я понятия не имел, под каким номером меня выберут. Просто ждал, когда объявят мою фамилию. И когда это сделал «Монреаль», мне, конечно, было очень приятно. Еще я удивился, так как не проходил преддрафтового собеседования с их представителями, хотя со многими другими клубами удалось пообщаться. И когда «Канадиенс» назвали мою фамилию, это было совершенно неожиданно. — Как в тот момент обстояло дело с языковым барьером? —Французский я даже не учил, а вот английским сразу по приезде в фарм-клуб начал заниматься с преподавателем. Пытался общаться с партнерами по команде, но это было лишь во время тренировок — где-то пару часов в день, поэтому практики не хватало. Когда звонил домой, общался по-русски, а вот на практику английского поначалу времени не было. В команде играл парень из Латвии, но мы с ним тоже по-русски разговаривали. Потом нас обоих практически одновременно вызвали из фарма, и наши дороги разошлись. — В Гамильтоне ты не только привыкал к североамериканскому хоккею, но и к новому для себя силовому стилю игры. — Да, до этого я не играл в такой хоккей, но в лиге, где выступали «Гамильтон Бульдогз», это является нормой: играть в тело и доигрывать эпизоды меня научили именно там. Надо уметь группироваться, стараться играть с высоко поднятой головой. Нужно было принимать этот стиль, если хотелось чего-то добиться. В «Гамильтоне» даже ведущие игроки были обязаны уметь играть в тело, бороться у бортов. — Тренеры «Монреаля» следили за твоим прогрессом и вот однажды сообщили, что ты вызван в основную команду. Как это произошло? Какой была твоя реакция? — Меня агент предупредил, как это происходит. Там нет такого, что тебе заранее звонят и приглашают. Меня несколько раз переводили из фарма в основу, и каждый раз это было примерно так: после тренировки или во время обеда звонил тренер «Гамильтона» и говорил, что надо прямо сейчас собирать вещи и лететь в расположение главной команды. Уже вечером того же дня я выходил на игру. — Расскажи, каким выдался дебют. — За первые пару игр у меня было две смены по 40 секунд каждая. Только в третьем матче я сыграл больше. И так по нарастающей. А первый гол в лиге я забил Кертису Джозефу. — В сезоне-2007/08 вы с Ковалевым и Плеканецем наделали много шуму в НХЛ. Помнишь тот год? — Да, конечно. Тогда хорошо сыгрались с ребятами, тренеры стали мне больше доверять — отсюда стало больше игрового времени. Мы много играли в пас и вообще здорово понимали друг друга, поэтому многое получалось. Особенно хорошо бежали в контратаки, создавали много моментов. — Когда ты сделал первый хет-трик? — В гостевом матче с «Питтсбургом». Даже кепки полетели на лед, так как болельщики «Монреаля» есть в каждом городе. — В мае 2008 года происходит знаменательное событие — в «Канадиенс» приезжает твой брат Сергей. Ожидал ли ты увидеть его в «Монреале»? — Я не думал, что его выберет «Монреаль». Сергей вообще даже на драфт не поехал. Но потом позвонил агент и сообщил радостную новость. Тогда я подумал, что у нас появится реальный шанс сыграть в одном звене. — В том сезоне «Монреаль» дошел до третьего раунда плей-офф, но болельщиков команды такой результат не устроил, они затеяли массовые погромы и беспорядки. Помнишь те события? — Да, мы тогда далеко продвинулись в розыгрыше Кубка Стэнли. Причем в нас особо никто не верил, и шансов, как все думали, у команды не много. Мы попали в плей-офф в последний момент, разница между восьмым и девятым местом составляла одно очко, но нам повезло, и мы запрыгнули в «уходящий поезд». В серии с «Вашингтоном» все специалисты прогнозировали «Монреалю» вылет, но этого не произошло. Когда вышли на «Питтсбург», многие говорили, что нам до этого повезло, а вот сейчас мы точно вылетим. Но и этого не произошло. Тогда все начали верить в то, что мы можем повторить путь команды образца 1993 года, которая тоже долго запрягала, но Кубок все же взяла. А в третьем раунде то ли соперник посильнее был, то ли мы чуть расслабились, но из розыгрыша мы вылетели, проиграв серию 1-4. Тогда болельщики начали демонстрировать свое разочарование. Они после каждой серии бурно отмечали и праздновали, а тут начали переворачивать и поджигать полицейские машины, устраивать погромы. Было даже трудно по городу передвигаться. — После того как «Нэшвилл» не стал продлевать с тобой контракт, какие варианты были в твоей голове? Где хотел продолжить карьеру? — Тогда уже точно было известно, что начинается локаут, и я решил подождать и посмотреть, что произойдет. Поехал домой и просто ждал, как будут разворачиваться события. Многие игроки стали разъезжаться по разным странам: канадцы — в Европу, русские — в Россию. У меня не было желания оставаться в Америке и играть за фарм-клуб или искать варианты в Европе. Мне хотелось найти вариант в КХЛ. Когда я только начинал выступать за ЦСКА, особо не почувствовал уровень российского первенства, так как мало играл в основе. До самого сентября я ждал, что локаут подтвердится, а потом пошли предложения. После разговора с агентом решили, что «Трактор» — самый хороший вариант из всех предложенных. — Когда было объявлено, что «Трактор» подписал Андрея Костицына, как будто бомба разорвалась — не верилось, что клубу удалось заполучить игрока такого уровня. Как вообще возник вариант с Челябинском? — Все решалось в августе, когда было несколько вариантов для продолжения карьеры. Взвесив «за» и «против», мы с агентом решили, что «Трактор» — самый лучший вариант. Здесь хорошая команда, город, болельщики, поэтому поехал в Челябинск. — Твой первый сезон в КХЛ выдался бурным на события, и тебе уже вполне можно сравнить две лиги. На твой взгляд, в чем основная разница? — Первое — это размер площадки. В НХЛ нельзя расслабляться ни на минуту, скорости другие, долго думать не дают, надо быстро принимать решения. Если твоя команда с шайбой, движение должно быть только вперед. Вход в зону — вброс, а затем работа в углах. И главное — шайбу на синей линии не потерять. А здесь можно раскатиться заново, и важно дорожить шайбой. Валерий Константинович поначалу подсказывал, что если не удалось войти в зону с ходу, на скорости, то лучше вернуться и попробовать войти в пас. Сначала было непривычно, но сейчас получается лучше. Просто сам понимаешь, что, начиная атаки на скорости в пас, есть больше вариантов для дальнейшего их продолжения, да и сама атака носит большую угрозу. — Одна из таких атак уже вошла в историю «Трактора» и стала украшением серии с «Ак Барсом». Гол, забитый за полминуты до конца основного времени, не только стал следствием красивой комбинации, но и впервые в истории вывел клуб в финал. Давай вспомним тот момент. — Счет в серии тогда был равным, и ребята в финале матча выходили и бились до конца в каждой смене, старались не допускать ошибок. На льду появилась наша пятерка, а у казанцев, по-моему, в тот момент тоже шла смена. Мы поймали их на контратаке. Хорошо разыграли шайбу и забили гол. Я ехал на ворота и только в последний момент увидел, что Петри уже отпасовал мне шайбу. Оставалось только попасть в пустой угол. — Твой первый сезон в КХЛ — и команда сразу играет в финале. Как в целом оцениваешь выступление клуба в прошлом плей-офф? — У нас собрался отличный коллектив, все ребята бились изо всех сил. Первые два раунда были тяжелыми, были равные игры, где-то с преимуществом в одну шайбу. С «Ак Барсом» мы выглядели поувереннее. Наверное, сказалась серия с «Авангардом», где все получилось очень хорошо. В финале же, считаю, нам где-то не повезло, пропустили много глупых голов, не зацепили одну из первых выездных игр серии, хотя возможность была. — За счет чего «Динамо» победило в финале? — За счет очень простой игры. Получая шайбу, они переводили игру в нашу зону, активно «садились» на наших защитников, хорошо боролись в углах, бросали при первой возможности, много добивали. Каких-то особых розыгрышей и комбинаций они не использовали. Где-то, конечно, мы недорабатывали, где-то им везло больше. — А то, что проиграли первые две встречи, повлияло психологически? — Может, просто не все сразу осознали, что это финал, и здесь цена любой ошибки очень высока. Конечно, надо было брать одну игру на выезде, тогда счет был бы 1-1, и все начиналось бы сначала, только дома... Потом команда собралась, вернулась в серию, но чуть-чуть не хватило. — Во время прошлогоднего плей-офф и по ходу нынешнего регулярного чемпионата тебя частенько удаляли за, казалось бы, чисто проведенный силовой прием. В чем тут дело? Ты не интересовался у арбитров? — Для меня это тоже загадка. Бывают ситуации, когда можно сыграть в тело так, что игрок со льда не сможет подняться. При этом не используя локти и не отрывая ног перед «хитом», что и происходит, когда я иду в силовую. Правил вроде не нарушал, а удаление следует. Подъезжаешь, спрашиваешь, а тебе говорят: «Грязно сыграл». Не всегда понимаю судейские решения. Особенно, когда арбитры говорят, что я, мол, локоть выставил или ноги оторвал. Никогда так не играл, всегда стараюсь выполнить «хит» чисто. — В одной из встреч против «Бостона» ты провел великолепный силовой прием против Милана Лучича, поймав того на встречном движении. Тебе выписали две минуты, а игроки «Бостона» (особенно Здено Хара) пытались накинуться на тебя, давая понять, что так играть нельзя. Но мнение комментаторов было однозначно: это чистейший силовой прием, просто Лучич не смотрел в твою сторону. — Да, помню этот момент. Милан выезжал из-за ворот, закладывая вираж, и пытался отпасовать шайбу назад, не смотря перед собой. Тут я его и встретил, чисто в тело, а увидел он меня уже в последний момент. Игроки «Бостона» хотели подраться, налетели чуть ли не всей пятеркой. Но это НХЛ, здесь нельзя долго думать. Чуть замечтаешься — уже валяешься. — Напоследок давай поговорим о Сергее. Скучаешь по брату? — Естественно, мы поддерживаем общение вне льда. Конечно, с удовольствием вспоминаю то время, когда играли вместе в «Монреале». Сейчас наши пути разошлись, но у нас такого никогда не было, что мы обязаны выступать только за одну команду. Фото: Виталий Губин, Виталий Бурдаков (Geometria.ru-Челябинск) Оригинал текста

«Не ожидал, что на драфте меня выберет «Монреаль»

«Я понятия не имел, под каким номером меня выберут на драфте. Просто ждал, когда объявят мою фамилию. И когда это сделал «Монреаль», мне было приятно».

«Трактор» предложил самый хороший вариант продолжения карьеры»

«Сергей вообще на драфт не поехал. Но потом позвонил агент и сообщил радостную новость. Я подумал, что у нас с братом появится реальный шанс сыграть в одном звене».

«Поначалу в КХЛ было непривычно. Сейчас уже лучше»

«В НХЛ нельзя расслабляться ни на минуту, скорости другие, долго думать не дают, надо быстро принимать решения».

«Всегда стараюсь проводить «чистые» силовые приемы»

«Не всегда понимаю судейские решения. Особенно, когда арбитры говорят, что я, мол, локоть выставил или ноги оторвал. Никогда так не играл, всегда стараюсь выполнить «хит» чисто».