Укрывал от силовиков других и убегал сам, словил пулю и скоро останется без работы. Вот как живет в Беларуси бывший самбист сборной

Ничего необычного.

Случаями увольнения людей, выразивших несогласие с политикой нынешней власти и жестокостью силовиков, эти дни никого не удивишь. Руководителей госпредприятий не волнует, как человек работает. С неугодным мнением – сразу на выход.

Такая история произошла и с 28-летним Александром Пискуновым. Парень в свое время входил в состав национальной сборной Беларуси по самбо и дзюдо, становился призером и чемпионом внутренних первенств, взял медаль на Кубке мира по самбо в 2015-м, но затем принял решение завершить профессиональную карьеру. И с того времени работает тренером-методистом в одном из физкультурно-оздоровительных центров Минска. Работает до декабря, так как контракт с ним решили не продлевать. Причина довольна банальна – гражданская позиция парня. Хотя открыто руководители этого не признают. Зато в интервью «Трибуне» Пискунов рассказал, как был уведомлен о будущем расставании (услышал аж четыре разные причины такого решения), легко отделался при попадании резиновой пули, убегал от силовиков на одном из маршей и укрывал участников акции в день инаугурации.

– В свое время я профессионально занимался самбо и дзюдо, являлся членом национальной сборной Беларуси по этим видам спорта, стал мастером спорта. Выступал на соревнованиях параллельно с учебой в БГУФК, но после окончания университета понял, что места в команде для меня нет, хотя успел стать призером чемпионата и Кубка Беларуси по дзюдо, на Кубке страны по самбо победил в 2015 году, в том же году стал третьим на одном из этапов Кубка мира по самбо. Результаты, в общем, показывал, но в то время главным тренером сборной был Натик Багиров, который тянул в команду только своих учеников. Поэтому понял, что мне делать там нечего, ушел из команды, окончил университет, спортивную карьеру и устроился работать в ФОЦ имени Машерова в Минске инструктором-методистом. Грубо говоря, я сейчас тренер в тренажерном зале, а самбо и дзюдо оставил в прошлом.

– Проработали вы практически пять лет и сейчас уходите. Почему?

– Мне банально не продлили контракт. В понедельник начальник по физкультурному отделению ФОЦа Ольга Заяц позвала меня к себе в кабинет, где, к слову, была и ее заместитель Елена Беркан. Они меня как раз и уведомили о том, что генеральный директор комплекса не продлевает со мной контракт. Я спросил, по какой причине. Ответ просто убил: «Директор не в настроении». При этом Беркан и Заяц сказали, чтобы я не волновался, ни о чем не переживал, а пришел через недельку-две, директор будет в настроении, и тогда можно будет продлить контракт. Хотя понятно, что ничего такого ждать не приходилось. Тем не менее я подписал уведомление о не продлении трудового соглашения, но уже во вторник вернулся к начальству, чтобы все-таки разобраться, в чем, собственно, дело. Грубо говоря, хотел узнать настоящую причину.

Перед тем, как зайти в кабинет, включил диктофон на телефоне, и держал телефон в руках. Не знаю, видела ли начальник, что я все записываю, впрочем, это меня не особо волновало. Тем более ничего интересного записать не удалось. Единственное, мне назвали другие причины непродления контракта, и то после долгой беседы. Сначала – из-за экономической ситуации в стране. После того, как я заметил, что люди как ходили раньше в зал, так и ходят, меньше их не стало, начальство объявило, что не продлевают контракт со мной из-за коронавируса. Мол, идет волна, зал закроется, и чтобы меня не держать без дела, со мной прекращают сотрудничество.

Я задавал прямой вопрос, не по политическим ли мотивам меня увольняют, не из-за моей ли гражданской позиции, но мне отвечали, что ни в коем случае, все только так, как они говорят. Но как в это поверить? Тем более учитывая случай, который произошел буквально за две недели до этого разговора. К нам в зал устроили еще одного тренера, который, скажем так, работал у нас не на постоянной основе, то есть просто занимался со своими клиентами у нас. Однажды я к парню подошел, и он мне рассказал, что ему объяснили так: «Скоро у одного тренера закончится контракт, и если ты будешь хорошо работать, мы возьмем тебя на его место». Узнав это, я прямо спросил у начальства, реально ли кто-то из наших тренеров скоро покинет место работы. И что вы думаете мне ответили? Мне говорят: «Нет-нет, все нормально, никто не уходит. А этот парень – просто приходящий тренер, он тут работать не будет». По сути, мне говорили одно, а ему – другое.

А еще интересно поступили с моим сменщиком (мы работаем два через два). На днях, уже после того как я узнал, что уйду, я ему рассказал обо всей ситуации, и он пошел к начальству с вопросом, не собираются ли и с ним прекращать сотрудничество. Ответ руководителей был такой: «У Александра было недопонимание с генеральным директором ФОЦа, в этом причина непродления контракта. А ты можешь не волноваться». При этом хочу сказать, что самого директора я видел в последний раз месяца полтора назад. За все время работы в центре я с ним особо и не пообщался, поэтому о каком-то недопонимании не может быть и речи. Более того, еще в 2019 году мне вручили благодарность за добросовестный труд и высокий профессионализм, качественное исполнение своих обязанностей. Я вам скажу, что за пять лет я не взял ни одного больничного, даже отпуск свой не догулял, потому что из-за отсутствия тренеров выходил с отдыха раньше. Ни одного замечания, ни одного нарекания, а тут резко стал плохим.

***

– Вы спрашивали у начальства, не политические ли мотивы у вашего увольнения. Почему возник такой вопрос?

– Я действительно уверен, что причина увольнения только в этом, ведь еще в середине сентября генеральный директор созвал совещание, на котором всем работникам центра дал понять, что если они будут участвовать в акциях протеста, в маршах, то за последствия будут отвечать сами. Говорили так: «Мы не можем вас принуждать к каким-то действиям, что-либо запрещать, но вы должны сами понимать, где вы работаете (учредителем ФОЦ является Управление делами президента Беларуси – Tribuna.com), и как в наше время тяжело найти работу». Я на то собрание не ходил, но мне потом одна девушка рассказала, что это предупреждение касалось и меня, так как начальство знало, что я являюсь активным участником маршей.

У меня девушка прописана в Барановичах, поэтому 9 августа, в день выборов, я сходил проголосовал на своем участке, а потом мы поехали в Барановичи. И остались в городе на несколько дней. Выезжали по вечерам в центр, участвовали в акциях протеста, противостояли силовикам. Но если сравнивать все это с минскими событиями, то все можно назвать легкой игрой. Возможности убежать от силовиков в Барановичах было намного больше, никто никого не окружал. Но вот во время разгона одной из акций мне в ногу попала резиновая пуля. То ли рикошетом, то ли с дальнего расстояния, но серьезных последствий от выстрела я не получил, осталось только небольшое пятно. И пулю, кстати, я тоже сохранил.

Числа 12-го мы приехали в Минск и поняли, что тут просто ад. В Барановичах не удалось внимательно все отслеживать, а после возвращения в столицу буквально ужаснулись. Тем не менее, когда начались марши, было большое желание ходить туда. В середине августа начальство увидело у меня в соцсетях фотографии с маршей. Сказали, что лучше эти снимки удалить и больше не выставлять. Более того, не нужно ставить лайки под подобными постами, потому что за этим всем следят и, соответственно, могут быть последствия.

После этого я перестал выкладывать фотографии, а если и размещал что-то в том же инстаграме, то не самое жесткое. Честно, не очень хотелось терять работу, тем более до этого мы пережили непростое время, связанное с коронавирусом. Тогда мало людей ходило в зал, от чего уменьшилась наша зарплата. Я вам скажу, что у меня она равнялась 330 рублям плюс деньги, которые получал за индивидуальные тренировки. Не самый большой доход, но хватало. Не хотелось терять заработок и работу в довольно удобном с точки зрения логистики месте. В итоге фотографии перестал размещать, но на марши ходить продолжил. И посетил практически все.

– Вы могли оказаться в числе задержанных?

– Да, несколько раз пришлось убегать от силовиков. Самое яркое воспоминание связано с маршем, который дошел до Дворца независимости. Сначала, когда была хорошая погода, пару часов мы стояли недалеко от кордонов, а когда начался дождь, спрятались под козырьком гостиницы «Виктория». Простояли минут 40 и решили, что нужно уходить, потому что основная масса людей уже ушла от Дворца. Так как нам нужно было попасть к метро «Пушкинская», пошли дворами от гостиницы, в сторону Тимирязева. Как только свернули за угол «Виктории», увидели много бусов, силовики догоняли людей. Я в компании других участников марша побежал в сторону метро «Молодежная», прятались в спусках к подвалам домов. Когда добежали до Тимирязева, стало чуть поспокойнее, и потом пешком дошли до «Пушкинской».

– Насколько знаю, вы как-то сами помогали людям укрыться от силовиков.

– Да, все произошло в день инаугурации. Тогда я как раз работал в ФОЦе, который, чтобы было понятнее, находится на улице Мельникайте, можно сказать, в паре шагов от Стелы. В районе шести вечера я через окно увидел, что на проспекте начал собираться народ, люди шли со стороны Немиги. У меня образовался небольшой перерыв, и я присоединился к потоку людей, пошел на Стелу. Собралось немало людей и, как вы помните, приехали автозаки, водометы с рыжей водой, начали всех разгонять. Люди ринулись в разные стороны, я и многие другие побежали в район ФОЦа. Кто-то знал, что там можно спрятаться, кому-то я кричал, что в спортивный центр нужно бежать, направлял туда людей. А укрытие нужно было искать, потому что уже со стороны кинотеатра «Беларусь» в нашу стороны ехали автозаки и бусы. Я сам побежал к ФОЦу и увидел, как администратор закрыла дверь, когда я был от нее в метрах семи-десяти. Видела она меня или нет, не знаю, но факт, что ни я, ни кто-либо еще с главного входа не смогли уже туда попасть. У меня шок, паника, бусы совсем близко. Благо у нас есть парковка, а за ней – запасной вход в здание. Я бежал мимо парковки и вдруг увидел двоих тихарей – в капюшонах, балаклавах, без опознавательных знаков. Видимо, они дежурили на парковке и отлавливали людей, которые пытались спрятаться между машинами. Я замедлился, спокойно прошел мимо тихарей и дошел до запасного входа. К счастью, дверь была открыта. Зашел в здание и увидел, что помещение нашего ФОЦа буквально полностью заполнено людьми: народ был и на коридоре, и на лестнице, и на ресепшене. Не знаю сколько, но только у входа было человек 50. Я быстро направился к основной двери центра, через окно следил, что происходит на улице – задержания продолжались. Но когда кто-то бежал в нашу сторону, я сразу открывал дверь и впускал людей в помещение.

Народ переждал всю жесть, а потом я потихоньку начал людей выпускать. Когда за кем-то приезжали такси или друзья, я открывал дверь, человек уезжал. И снова – дверь на замок.

– Силовики к вам не ломились?

– Нет, к счастью. Хотя бусы и автозаки были совсем недалеко от нашей двери. Но через какое-то время после облавы я увидел, что силовики загрузились в машины и направились в сторону Немиги, где и продолжились задержания.

***

– Что намерены делать после увольнения?

– Если честно, пока не задумывался. До конца ноября у меня действующий контракт, а потом буду искать новое место работы. Как это будет происходить, пока не представляю. Найти работу в тренажерном зале в нынешнее время нелегко. Может, перейду в другую сферу. Но на госпредприятия вряд ли вернусь, хотя после института думал, что на госпредприятии работать лучше, надежнее, чем на частника. Но, как оказалось, ошибся: тут идут по головам, царят ложь и предательство.

В нынешний понедельник разговаривал со своим другом, рассказал о ситуации на работе, и друг сразу уверил меня, что увольнение – только по политическим мотивам. Как оказалось, он обо всем рассказал Степану Попову. Тот посоветовал мне рассказать о ситуации, в которую попал. Все должны понимать, как в госучреждениях обходятся с работниками, которые выражают свою гражданскую позицию. Я пару дней сомневался, потому что не считаю себя каким-то героем, не такая важная личность, как многие из тех, кто выступает открыто. Но потом вспомнил всю ту грязь, которая есть на моей работе, и решил, что молчать нельзя и мне.

Кроме того, Степа посоветовал подписать открытое письмо спортсменов. Честно, думал, что его могут подписывать только действующие спортсмены или те, кто добился больших высот. Вот как раз после нашего интервью подпишу его.

Фото: ил личного архива Александра Пискунова