«До сих пор не понимаю, почему так со мной поступили». Бывший лидер католиков Беларуси – о режиме Лукашенко, запрете вернуться в страну и спорте в своей жизни
«Пока люди на научатся прощать друг друга, ситуация не разрешится».
«Пока люди на научатся прощать друг друга, ситуация не разрешится».
На протяжении 13 лет (с сентября 2007-го по январь 2021-го) Тадеуш Кондрусевич, уроженец деревни Одельск Гродненской области, руководил католической церковью Беларуси. Был уважаем и почитаем как у простых верующих людей, так и у представителей власти.
Но все поменялось после президентских выборов в августе 2020 года. Митрополит Минско-Могилевский архиепископ не смог спокойно смотреть на то, как силовики издеваются над мирными гражданами, которые вышли на улицы, чтобы выразить свою гражданскую позицию и потребовать перемен в стране. Тадуеш Кондрусевич не поздравил Александра Лукашенко по итогам выборов, призвал власть и протестующих провести диалог, а также остановить насилие и освободить заключенных. 14 августа Тадеуш Кодрусевич даже написал открытое письмо Лукашенко, в котором заметил, что «пролитая кровь на улицах наших городов, избиение вышедших на мирные демонстрации людей, которые хотят знать правду, жестокое обращение с ними и содержание в нечеловеческих условиях в местах заключения – тяжкий грех на совести тех, кто отдает преступные приказы и творит насилие».
Отношение властей к священнику, который в конце августа уехал в Польшу, где проводил богослужения, резко поменялось. Лукашенко обвинил Кондрусевича в том, что тот получает в соседней стране консультации по поводу того, как развалить Беларусь. А после власти запретили главе католической церкви РБ возвращаться на Родину – священника развернули буквально на границе. Хотя по Конституции гражданина с белорусским паспортом обязаны были пропустить. Лишь 24 декабря, накануне Рождества, Тадуеш Кондрусевич прибыл в Беларусь и даже провел в Минске праздничное богослужение. 3 января 2021 года, по достижении своего 75-летия, священник ушел в отставку.
Дмитрий Руто встретился с Тадеушем Кондрусевич и поговорил с ним об осенних событиях, его реакции на запрет вернуться в страну, насилии силовиков и суде над ними, встрече с экс-главой МВД Юрием Караевым и молитве у стен СИЗО № 1. А также о спорте, которого в жизни Кондрусевича до недавнего времени было предостаточно (играть в футбол и кататься на велосипеде мешает перенесенная операция на позвоночнике).
– Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь.
– Согласно католическим правилам, по достижению 75 лет я должен был уйти в отставку. Этого возраста я достиг третьего января, и с данного времени нахожусь в отставке. Я не правящий епископ и сейчас занимаюсь в основном пастырской деятельностью, провожу определенные торжества, проповедую. Меня приглашают в разные места, но чаще всего, конечно, служу по воскресеньям в Минском Кафедральном соборе. 17 февраля начался Великий пост, к которому я подготовил Пастырское обращение, и мне нравится на службах по пятницам вести размышления о Крестном пути [Иисуса Христа]. Кроме того, у нас есть программа подготовки священников, и, согласно ей, два раза в год провожу духовные упражнения. На прошлой неделе я как раз был в Гродно со среды по субботу, встречался с семинаристами.
Также 15 февраля умер гродненский ксендз Казимир Жилис, отработавший 27 лет в приходе в агрогородке Индура. Я ездил на прощальное богослужение в Гродно 19 февраля, а 24-го оно проходило в Красном костеле в Минске.
Кроме того, Министерство здравоохранения инициировало конференции «Молодежь и семья». Я подготовил ряд тем, с которыми хотел бы выступить на конференциях в качестве представителя католической церкви. Сказали, что где-то в марте будут мероприятия, и я готов принять в них участие, мне самому нравятся подобные конференции.
В общем, такими делами занимаюсь сейчас. А еще нужно сказать, что новый епископ [Казимир Великоселец] втягивается в свои обязанности, он раньше работал в другой епархии, поэтому не знает священников, так что периодически я ему помогаю, где-то консультирую.
А так, повторюсь, в основном занимаюсь пастырской деятельностью. Может, надо еще привыкнуть к этому :). Раньше каждый день было много звонков, электронных писем, там богослужение, здесь богослужение, а сейчас у меня немного другая жизнь.
– Вы славитесь тем, что придерживаетесь активного образа жизни. Сейчас времени для спорта стало больше?
– Вы правы, но из-за ковида есть свои ограничения. А так я, честно скажу, не представляю свою жизнь без активностей, без спорта. Более того, на мою любовь к спорту повлиял костел. Я родился в деревне Одельск в Гродненской области, и туда в 1956 году приехал служить священник Петр Бартошевич. Он был очень активен и в пастырстве, и в работе с молодежью. А когда походил по деревне, увидел большую площадку и заявил, что на ней можно играть в футбол. Мы даже не слышали о таком виде спорта. Но Петр Бартошевич, который сам играл, и нас увлек. И так я пристрастился к активному образу жизни.
Когда поступил в политехнический институт в Ленинграде, активно ходил в бассейн, играл в футбол. Помню, у института был свой стадион, на котором играла сборная вуза. Тогда в полихете училось 28 тысяч студентов, поэтому команду, естественно, можно было собрать. Я тоже хотел туда попасть, но поиграл в итоге только за факультет.
Честно, я не могу сидеть на месте. Когда еду в машине, нередко прошу водителя, чтобы он остановился, а я погуляю по лесу, по набережной. Каждое утро сразу после пробуждения делаю гимнастику по полчаса. Мог бы вести активнее образ жизни, но два года назад мне сделали операцию на позвоночнике, поэтому некоторыми видами спорта уже не занимаюсь. Например, в футбол уже не играю, на велосипеде не катаюсь, хотя очень любил его, все дорожки в Минске объездил. Но, к сожалению, уже кататься нельзя. Плавать можно, но снова же свои ограничения вносит коронавирус.
А так для меня вообще спорт имеет воспитательное и нравственное значение, о чем я и говорю в своих проповедях, провожу определенные параллели между спортом и христианством. Когда рассказываю людям во время проповедей о спорте, на меня удивленно смотрят, мол, почему в костеле размышляю о такой сфере. Но им говорю: «Не волнуйтесь, я уже 40 лет являюсь священником, 31 год – епископом» :). Я людям объясняю: в жизни, как и в спорте нужно идти и бороться до конца. Сколько мы видели, как хоккейные сборные проигрывали за пару минут до финальной сирены, а потом сравнивали счет и побеждали. Спорт также закаляет, он полезен для тела. Учит преодолению трудностей. Если атлеты могут отречься от каких-то удовольствий ради достижения спортивных целей, то почему ты, христианин, не можешь чем-то пожертвовать ради выполнения жизненных задач?
– Костел уделяет большое внимание спорту?
– Конечно. Может, в Беларуси это еще не сильно развито, но если вы поедете в такие католические страны, как, например, Польша, Литва, Италия, увидите, что там при храмах стараются строить спортивные площадки. Когда будете в Ивенце в Воложинском районе, посетите Белый костел. Рядом с ним есть баскетбольная и футбольная площадки, установлены тренажеры. Люди приходят после работы и бегают там, занимаются активным образом жизни.
Кстати, знаете вы или нет, но в Ватикане, например, есть своя футбольная команда, в которой играют как священники, так и миряне. В чемпионатах мира и Европы они, конечно, не участвовали, но футбол практикуют активно. А если вспомните высказывания Папы Иоанна Павла II, увидите, что он тоже о спорте часто говорил. Франциск I нередко вспоминает спорт, у него даже есть своя любимая футбольная команда из Аргентины («Сан-Лоренсо» из Буэнос-Айреса – Tribuna.com), потому что он сам родом из этой страны.
– Вы же сами в свое были близки к футболу?
– Да, несколько лет назад в Лиде был чемпионат Европы по мини-футболу среди священников. На протяжении нескольких дней проходила месса в храме, потом мы играли. Помню, был один курьезный случай, мне его рассказал священник, у которого я ночевал. К нему после богослужения подошла женщина и говорит: «Тут какой-то чемпионат среди священников проходит. Я поехала и посмотрела. И увидела, как епископ в трусиках бегает». Женщина очень удивилась :). А что ж поделать – есть же форма футбольная у всех.
К сожалению, коронавирус внес коррективы в проведение чемпионатов Европы среди священников. Не было его ни в прошлом году, ни в позапрошлом.
– На одном из турниров даже вы выходили на площадку, играли под первым номером.
– Немного играл, совсем чуть-чуть :). Не могу же соревноваться с молодыми. Вот если бы лет 50 скинуть, тогда был бы другой разговор.
– Коллег приобщаете к спорту?
– Конечно. Раньше же у нас был и чемпионат Беларуси по мини-футболу среди священников, многие принимали в нем участие. Семинаристы активно тренировались, а потом играли. Главное – собрать команду. Я знаю, что воспитанники семинарии в Минске ходят активно на тренировки и сейчас, у них есть своя команда.
– А вы уже в роли болельщика.
– Да, понятно, что после операции не могу играть, так что переживаю со стороны.
– Всем известно, что раньше вашими любимыми клубами были минское «Динамо», московский «Спартак», за БАТЭ вы активно следили.
– О да, Эдуард Малофеев, минское «Динамо». Оно котировалось, становилось чемпионом СССР. А еще помню, что когда учился в ленинградском политехе, меня послали на производственную практику на «МАЗ». Я жил в Минске более полугода, и часто ходил на матчи на стадион «Торпедо».
– После того, как уже стали священником, на футбол ходили?
– Был несколько раз. Когда работал в Вильнюсе, я чаще ходил на баскетбол, на матчи «Жальгириса». Помню, приезжал как-то московский ЦСКА, за который играл Иван Едешко. Это, между прочим, мой сосед, мы в Одельске жили с ним на одной улице, а еще он с моим двоюродным братом учился в одном классе. Я всегда городился, что с передачи Едешко сборная СССР обыграла американцев на Олимпиаде-1972.
– Большое место в вашей жизни раньше занимал и велосипед. В 2017 году вы даже поехали из Минска в Будслав на велосипеде.
– Да, было такое, хотя до конца не доехал. Совершил мессу в Красном костеле, потом вместе с группой в 40 человек выехал за МКАД и благословил людей на дальнейший путь. В последний день паломничества встретил их недалеко от Будслава, и мы вместе въехали в город.
– Из-за ограничений по здоровью вы скучаете по велопрогулкам?
– Ох, не то слово. Когда гуляю по набережной и вижу велосипедистов, очень расстраиваюсь, что не могу сам проехать. Действительно, жалко, что не катаюсь.
– Хоккеем вы интересуетесь? В частности, знаете, что минское «Динамо» впервые с 2017 года вышло в плей-офф КХЛ?
– Конечно, слежу, и слава Богу, что коллектив пробился в плей-офф. Несколько лет не удавалось это сделать, и это очень прискорбно, потому что команда ведь неплохая. В нынешнем сезоне, мне кажется, «Динамо» показало свой характер в овертаймах. Это ж сколько очков они набрали! Если бы была какая-то номинация за победы в дополнительное время, «Динамо» бы точно там победило :). Впрочем, и сейчас есть чему порадоваться. Раньше хоккей в Беларуси был на высоком уровне, потом, правда, чуть скатился, а сейчас снова набирает обороты. Может, благодаря выходу «Динамо» в плей-офф начнется новый этап возрождения вида спорта в стране.
– Вы ждали чемпионат мира по хоккею в Минске?
– Конечно, как и все. Ведь в 2014 году я ходил на несколько матчей. Не по вип-билетам каким-то, я не люблю такое. Я был среди болельщиков: просто купил билет и пошел на трибуны. Получил большое удовольствие.
– Как вы отреагировали на то, что ЧМ-2020 перенесли из Минска?
– Это, мне кажется, больше политический вопрос, чем спортивный. И я огорчен, что турнира у нас не будет, потому что, уверен, чемпионат дал бы дополнительный импульс для развития хоккея в Беларуси.
– Главным аргументом тех, кто выступал за перенос, было то, что нельзя проводить такое мероприятие в стране, где через тюрьмы прошли тысячи людей, где уже более 200 политзаключенных. Вы понимаете эти аргументы?
– Как уже сказал, тут на первый план вышла политика. А в ней каждый имеет свои интересы, преследует свои цели. И чтобы до конца понимать, чем руководствовались люди, выступавшие за отмену чемпионата, нужно с ним поговорить лично. Пока я что-то комментировать не могу.
– Кто-то, как и вы, также огорчен, а кто-то приветствует решение Международной федерации хоккея.
– И при этом, действительно, у каждой стороны есть свои аргументы. Я вообще вижу, что наше общество сильно разделилось, это очень плохо. Христос говорил, что если общество разделено, то оно не имеет будущего. Надо прилагать все усилия, чтобы народ объединять. И спорт в этом тоже поможет.
Расскажу одну историю. Когда Иоанн Павел II был кардиналом, он поехал в Чехословакию покататься на горных лыжах. Перед ним во время спуска ехала какая-то женщина, и она в один момент упала. Кардинал остановился, поднял женщину и свез ее вниз, а там передал медикам. Потом пострадавшую спросили, поняла ли она, кто ей помог. Когда услышала, что это был краковский кардинал Войтыла, не могла поверить. Но видите: спорт объединяет всех.
То же самое мы видим в футболе. Это мужская игра, но когда соперники выходят на поле друг против друга, игроки все равно в тех или иных ситуациях подают друг другу руки, помогают. Есть взаимопомощь, несмотря на соперничество, и это прекрасно.
А еще я припоминаю историю, которая случилась во времена моей учебы в Каунасской семинарии. Нас человек 10 как-то поехали поиграть в футбол на одной из площадок около города. Начали играть, а потом смотрим, что приехала еще одна группа молодежи, и они поинтересовались, можно ли против нас сыграть. Конечно, мы согласились. А после матча ребята к нам подходят и спрашивают, кто мы такие. Говорим, что студенты. Нам отвечают: «Какие-то вы не такие студенты. Футбол – это мужская игра, и, понятно, проскочит нецензурное слово, еще что-то. А от вас мы ничего не услышали». Мы ответили, что из семинарии, так это также вызвало удивление – так хорошо мы играли.
– На какой позиции вы выступали?
– В защите или полузащите. Хотя иногда и в воротах играл, и шел в атаку. Все зависело от того, сколько нас собиралось человек.
– За Лигой чемпионов сейчас следите?
– Да, не всегда матчи смотрю, но когда удается, с удовольствием. Сейчас, к сожалению, наших там нет, поэтому я болею за «Ливерпуль». Англия – это родоначальница футбола, да и мне сама команда нравится, поэтому и переживаю за «Ливерпуль».
***
– Сегодняшнюю Беларусь можно представить в виде футбольного поля, на котором находятся две соперничающие команды?
– Конечно. Как я уже сказал, к сожалению, общество разделилось, а если так произошло, значит, в каком-то смысле есть две противоборствующие команды.
– Чуть раньше вы отмечали, что приятно, когда соперники подают друг другу руку, где-то помогают. Однако в сегодняшней Беларуси соперники на социально-политическом поле так не делают.
– Да, вы правы. И православная церковь, и мы тоже выступаем за примирение, за прощение. Иоанн Павел II учил, что прощение – это не слабость, наоборот, это знак силы. Если что-то кипит внутри, нужно это выбросить, нужно простить. Но, очевидно, победить самого себя порой намного тяжелее, чем врага. К сожалению, сейчас в Беларуси не хватает прощения. Мы видим плакаты «Помним!» «Не забудем!», на других плакатах люди требуют наказания.
Поймите, люди всегда будут разными, но даже в таком случае нужно помнить о том, что главной целью нас всех, в том числе политиков, является благо отечества. И каждый должен работать для достижения этих целей. Мы можем быть разными, но делать все для отечества – это должно нас объединять.
– А народ готов прощать?
– Мы видим, что не готов. И тут большая задача Церкви – научить прощать. К сожалению, сейчас мы видим не очень приятную картину. Есть люди, которые приходят в храм, молятся, а за стенами живут совершенно другой идеей, будто Бога и нет.
– То есть эти люди живут по двойным стандартам?
– К сожалению. И такие христиане не являются свидетелями своего христианства. И, может, они и не готовы к прощению, что очень плохо. А вы вспомните Иисуса Христа. Его привели к древу креста, и что он сказал? «Отче, прости им». Могут ли наши соотечественники так сказать? Далеко не все. И в этом большая проблема. Политики, экономисты стараются найти решение каких-то задач и проблем, забывая, что начало начал – это нравственность. Пока люди на научатся прощать друг друга как с одной, так и с другой стороны, и чемпионаты будут отменяться, и ситуация в стране не разрешится.
– Но когда народ, вроде бы, готов простить, появляются все новые и новые свидетельства и доказательства насилия со стороны силовиков, властей. Разве можно такое простить?
– Прощение – это одно, а справедливость – совсем другое. И в случаях, о которых вы говорите, должен работать уже суд. Божий суд будет у всех в свое время, но сейчас, если ты кого-то убил, что-то украл или совершил экономическое преступление, с этим должен разбираться суд на земле. За любое зло нужно отвечать, иначе будет полный хаос.
– Сейчас в Беларуси царит нравственный хаос?
– Да, наверное, так и есть. Люди получили свободу, но каждый понимает ее по-своему. В большинстве своем – что хочу, то и делаю. Свобода – это великий дар, но при этом и не меньшая ответственность. Мы сейчас говорим о своих правах, о том, что их нужно соблюдать, однако при этом забываем о своих обязанностях. Свобода тоже имеет определенные ограничения. Не нужно забывать: это всегда было и всегда будет.
– Нам долгие годы пытались навязать одну идею, но в Беларуси выросло новое поколение, которое видит свободу по-другому, хочет преследовать иные цели, а не навязываемые сверху.
– Понятно, что нынешний мир уже не такой, каким был 20 лет назад. Сегодня ничего нельзя скрыть. Кто-то чихнул в Нью-Йорке, а мы об этом узнали здесь, в маленькой деревне. Это естественное развитие. И сейчас нужно, мне кажется, говорить о конфликте отцов и детей. Наши потомки через 30 лет еще дальше пойдут, и будут говорить о нас так же, как мы говорим о старшем поколении сейчас. Нужно это понять и принять.
***
– Вы говорите о свободе и об ограничениях. Поэтому не могу не вспомнить то, как действующая власть ограничивала вас в прошлом году, когда запретила возвращаться в страну.
– Я задавался вопросом, почему со мной так поступили, что я вообще плохого сделал. Я же просто призывал к миру, согласию, прощению. Не знаю. До сих пор не понимаю, почему со мной так поступили. Нет ответа. Да и где искать этот ответ? Надо, наверное, простить тех, кто такое делал. Слава Богу, я вернулся в Беларусь, у меня есть возможность заниматься здесь своими делами.
– Если откровенно, вас удивили последствия ваших призывов к миру и прекращению насилия?
– Конечно, я столько раз ездил в Польшу, а потом спокойно возвращался в Беларусь. А тут – взяли и не пустили меня на Родину. Это меня в какой-то степени шокировало. Хотя пограничники, стоит сказать, были со мной обходительны и воспитаны, ничего плохого не сделали.
– Чем вы занимались в Польше, когда не могли вернуться?
– Проводил богослужения. Может, в меньшем объеме, чем в Беларуси, но был в приходе в Сокулке, это рядом с границей. Там очень большой приход, работает восемь священников. Слушал мессы, проповедовал, исповедовал. Также рядом с этим костелом есть бассейн. Я столько поплавал, сколько до этого за всю жизнь не делал :). Хотя помню, что на дверях были два объявления. Одно гласило, что бассейн не работает в связи с ковидом, а на втором было написано, что могут заниматься только специализированные группы. Например, группа «Сеньоры» или те, у кого проходили индивидуальные обучения плаванию. Так что ограниченное число людей все-таки могло попасть в бассейн, и я был в их числе. А так в основном, повторюсь, занимался пастырской деятельностью.
– Как польские священники реагировали на вашу ситуацию, что говорили?
– Естественно, все были удивлены. Никто не мог понять, из-за чего разгорелась такая история, почему я не могу вернуться. Они задавали мне вопросы по этой теме, но что я мог ответить? Ни я, ни они не могли найти ответ.
– Какого развития событий вы ждали?
– Был уверен, что это когда-нибудь закончится и я вернусь в Беларусь. Единственное, не было понимания, когда наступит этот момент.
Но в декабре мне сообщили, что могу вернуться. Я быстренько собрал вещи и практически сразу же уехал. Да, мне не было плохо в Польше, к тому же польский язык знаю, но вернуться в Беларусь все-таки хотелось. Это моя Родина, я должен быть с белорусами.
– Какие чувства вы испытали, когда Александр Лукашенко заявил, что вы поехали в Польшу, чтобы получить консультации, как разрушить Беларусь?
– Человеку почти 75 лет, а он якобы занимается какой-то подрывной деятельностью. Это просто смешно. Я ездил на богослужения, только и всего.
Знаете, в школе во времена Советского Союза я хорошо учился, моя фотография висела на доске почета. При этом ходил в костел, молился. А это при коммунизме не приветствовалось. Так учительница брала меня за ухо, подводила к доске почета и срывала фотографию. Я привык к таким вещам, поэтому не считаю нужным как-то реагировать на то, что обо мне говорили осенью прошлого года. Говорите, что хотите.
– Если отмотать время назад, вы бы поступили по-другому? Может, сказали бы что-то иначе?
– Так а что я сказал тогда? Может, стоит перечитать мои комментарии? Может, не то слово сказал, какое-то неосторожное. Хотя я же просто призывал к мирному решению всех вопросов. Не делать того, что могут сделать потом с тобой.
– 19 августа вы провели молитву у стен СИЗО № 1 на Володарского.
– Помню, там люди до моего приезда молились, потом приехал я, чтобы помолиться за мирное разрешение конфликта. Это для меня самое основное. Да, мы все видели, как обходились с мирными гражданами, но, честно скажу, у меня какого-то страха не было. Плюс было интересно, как у СИЗО все организовали волонтеры. Увидел, как кормят людей, говорят, там были еще врачи и юристы.
– В то время вы также просили встречи с тогдашним министром внутренних дел Юрием Караевым. Для чего?
– Так развивались события, что эта встреча была необходима.
– Вы хотели до него достучаться и призвать к мирному урегулированию ситуации?
– Я хотел узнать, почему вообще все так происходит в Беларуси, можно ли все делать по-другому, мирным путем. Церковь же всегда против насилия. Плюс приходят на службы люди, которые просят помощи в поисках своих родных и близких, которые пропали. И мне как-то принесли листок с одной фамилией. Я пошел с ним в МВД, показал Караеву и рассказал историю этого человека. Что интересно, пока дошел от МВД до храма, мне сообщили, что гражданина уже нашли. Это такой позитивный момент, меня это порадовало.
– А как вообще встреча прошла, какое впечатление оставил о себе Караев?
– Скажем так, все прошло в дипломатическом русле.
– Вы достигли цели, которую преследовали, идя к главе МВД?
– Достиг не достиг, но я просто хотел узнать, почему такие жестокие события происходят в Беларуси. Плюс, как уже сказал, хотел, чтобы сотрудники правоохранительных структур нашли человека, о котором мне рассказали на службе. Человека нашли, а вот что ответил Караев на мои вопросы… Он уже давал ответы на них в своих интервью, и ничего нового мне не сказал.
– Что люди, выходящие на акции, нарушают закон, поэтому с ними так обходятся?
– Нет, вот как раз это он мне и не говорил. Лишь отмечал постоянно, что порядок в стране какой-то должен быть.
– Вы неоднократно говорили, что порядок – это в том числе возможность выражать свое мнение и свою позицию. В Беларуси это есть?
– Давайте оставим этот вопрос без ответа :). Вообще не хотелось бы касаться темы выборов и политики, потому что не хочу навредить Костелу.
***
– Вас вообще удивили события, которые начали происходить после августовских выборов в Беларуси?
– Всегда наш народ считали таким памяркоўным. И я вам скажу, что меня очень удивило то, как народ активно начал выражать свое мнение, как люди друг с другом объединились. И удивило приятно.
Солидарность и раньше проявлялась, мы это видим и сегодня. Белорусы показали, что они могут быть объединены какой-то идеей. Это хорошо. С другой стороны, мы видим сейчас, что произошло разделение на два лагеря. И в каждом лагере люди объединены своей идей, преследуют свои цели. Как ни парадоксально, объединение привело к разделению. При этом противоборствующие лагеря постоянно обвиняют друг друга в чем-то.
– Вы готовы простить тех, кто в отношении мирных граждан применял насилие?
– Как я уже говорил, Иисус с древа креста произнес: «Отче, прости им, ибо они не ведают, что творят». И в моем случае альтернативы нет. Легко это или нет, но это учение Церкви, поэтому уметь прощать – это должно восприниматься как должное. Иначе будет война, будем бить один другого. А кому это нужно?
– Возможно ли разрешить ситуацию в Беларуси с помощью диалога?
– Думаю, возможно. Но при каких обстоятельствах, я пока не знаю. Диалог всегда предполагает согласие двух сторон, только после этого можно разговаривать. А когда будет согласие, которое позволит провести диалог, я не знаю. Хотя и я, и, думаю, все его очень ждут.
– Осенью вы активно призывали к мирному разрешению конфликта, переживали. Сейчас ко всему относитесь более спокойно?
– Так как уже не являюсь правящим епископом, то не могу делать такие заявления, которые делал раньше, в том числе осенью прошлого года. Моя должность позволяла мне выступать от имени Костела, сейчас же этого делать я не могу и не имею права. Но в своих проповедях вопросы о справедливости, мирном разрешении вопроса, прощении я непременно поднимаю. А также говорю о возврате к нравственным принципам, потому что если не будет этого, то будет очень плохо. Несоблюдение таких принципов – корень всего зла на земле. К сожалению, мы наблюдаем сейчас развитие безнравственности в мире.
– И хочу вспомнить один случай из поствыборных событий. В конце августа силовики заблокировали людей в Красном костеле, и после даже появилась соответствующая фотография.
– Да, я видел тот снимок, и писал, что такое недопустимо, так нельзя поступать. Я вообще не понимаю, как можно не пускать людей в храм, как можно их там заблокировать. Люди идут молиться, а с ними так поступают. Не знаю, было в тот момент богослужение или нет, я тогда находился за границей, но когда мне рассказали об этом событии, ужаснулся. Такого нигде и никогда не видел.
Да, как-то писали, что в Польше полиция арестовала священника (19 октября в Познани во время традиционной латинской мессы 54-летний католический священник-салезианец Михал Возницки был арестован за неношение маски и несоблюдение правил карантина во время пандемии – Tribuna.com). Но это совсем другое, плюс все происходило не в храме, а в большой какой-то комнате, где священник молился. А то, что мы видели в Минске…
С одной стороны, когда в храмах по праздникам проходят большие богослужения, дежурят милиционеры. Слава Богу, еще никого не пропускают через металлоискатели. Правоохранители у храмов во время больших богослужений – это еще можно понять, мы привыкли к такому и даже не обращаем на это внимание. Другой разговор – когда совсем рядом стоит автозак. Поставьте его подальше, если уж так хотите. Но автозак рядом с храмом… Люди идут молиться, о чем прямо говорят, но они видят такие машины, и им, мягко говоря, от этого не очень хорошо и приятно. Мы увидели, как силовики стояли у Красного костела в полной амуниции, заблокировали двери. Я вообще не понял, зачем это было сделано. Слава Богу, что больше такое не повторялось. И, надеюсь, не повторится.
Фото: old.catholic.by, belsat.eu, tut.by
