«У нас идет деградация советского наследия». Экс-сотрудник НОК объясняет антирекорд Беларуси по спортсменам на Олимпиаде
«В такой практике отбора спортсменов нет ничего экстраординарного».
Считает, что систему спорта в стране нужно улучшать.
23 июня Национальный олимпийский комитет объявил список спортсменов, которые поедут на Игры в Токио. В нем возможны небольшие дополнения, но пока беларусская спортивная делегация является самой малочисленной за все время выступления беларусов на летних Олимпиадах. В списке всего 96 фамилий – прежним минимумом было 120.
Накануне оглашения членов делегации по госТВ объявили, что не все обладатели лицензий отправятся в Японию – мол, «туристов» на ОИ не пустят, а поедут лишь те, кто реально претендует на пьедестал. Правда, утвержденный перечень в этом полностью не убедил – там есть и очень далекие от медальных перспектив атлеты.
«Трибуна» связалась с бывшим генеральным секретарем НОК Беларуси, а ныне членом Народного антикризисного управления Анатолием Котовым, который рассказал о том, что подобная практика отбора спортсменов – дело не новое, однако в Беларуси она требует кардинальных изменений, чтобы в спортивной среде не создавались прецеденты для недопонимания и скандалов.
– Насколько ожидаемо для вас оказалось заявление НОК, что не все спортсмены, имеющие лицензии на Олимпиаду, поедут на Игры?
– Подобные заявления звучат от Олимпиады к Олимпиаде. Действительно, в беларусском НОК есть такая практика, что не всех лицензиатов отправляют на Игры. В большей степени это применимо к летним ОИ, поскольку там состав команды большой, лицензиатов много. Так что подобный отсев – практика обычная, здесь нет ничего экстраординарного. За исключением того, что критерии относительно того, кого брать, а кого оставлять на Родине, нигде не прописаны и не определены.
– Раньше число спортсменов, которые поедут на Олимпиаду, зависело от финансовых возможностей или каких-то других причин?
– Этот вопрос всегда был достаточно комплексным. Учитывался и финансовый критерий, ведь беларусская сторона несла определенные расходы. Также смотрели на тех, кто отобрался на Олимпиаду по самой нижней планке. И если в поездке этого атлета виделся чистейшей воды туризм, то могло приниматься решение не отправлять его на Игры. После Олимпиады в Пекине перестали брать на Игры представителей конного спорта, которые с большего всегда отбираются, но их поездки на ОИ, по большей части, бесперспективны, при этом влекут немалые финансовые потери (на ОИ-2020 в список включили двух всадников при трех имевшихся лицензиях – Tribuna.com).
– А как вообще прописать критерии отбора тех, кто взял лицензии?
– Эта вещь достаточно субъективная, и тут нельзя исключать моменты какого-то лоббизма и личных заинтересованностей. Но в том же Олимпийском комитете Германии существует достаточно жесткая практика отбора спортсменов. Даже если ты имеешь лицензию, но по системе оценки потенциала на Олимпиаде вряд ли попадешь в первую восьмерку, то ты никуда не поедешь, даже если у тебя есть именная лицензия. И в Германии спортсмены это все прекрасно понимают, никто ни на кого не обижается. Все потому, что правила четко прописаны, их все знают и понимают: если ты имеешь лицензию, но в данный момент не являешься претендентом на попадание в восьмерку в своей дисциплине, тогда все, готовься к следующим Играм.
Впрочем, я недавно читал интервью [баскетболистки] Екатерины Снытиной, она говорила, что нельзя лишать спортсмена права участвовать в Олимпийских играх, поскольку это особенные соревнования, там особая атмосфера. Согласен, но я все-таки считаю, что даже в этом вопросе нужно искать баланс между количеством и качеством. Другое дело, что в истории беларусского спорта четких критериев, как искать этот баланс, нет. Особенно это заметно, кстати, в контексте зимних ОИ. Там при таком подходе от Беларуси будут лишь фристайлисты и биатлонисты.
– В чем, по-вашему, причина того, что на Олимпиаду в Токио пока собирается менее 100 спортсменов – антирекорд за все время выступления Беларуси на Играх?
– Объективно говоря, мы завоевали немного лицензий, поэтому сейчас у нас сложилась самая компактная команда. Вот только это, к большому сожалению, отражает не самую хорошую ситуацию в беларусском спорте. Нужно признать, что у нас по-прежнему есть несколько медальных и перспективных видов, а есть те, что так и не поднялись выше среднего уровня. К первой категории я отношу греблю, гимнастику, в какой-то мере легкую атлетику. Все остальное имеет шансы как развиваться, так и деградировать. Откровенно, у нас идет деградация советского наследия, ранней беларусской спортивной истории, мы наблюдаем за банальным проеданием денег. Отсюда мы и видим уменьшающееся количество лицензий на Олимпийские игры.
– По-вашему, насколько эффективны сейчас методы управления спортом со стороны государства? Может, такое малое количество лицензий – в том числе вина чиновников?
– На самом деле уже достаточно долгое время НОК и Министерство спорта пытаются определить подходы к определению приоритетности для финансирования тех или иных видов спорта. Определяют, какие виды медалеемкие, какие не приносят много наград, какие виды являются для Беларуси традиционными. Но все равно до нынешнего времени основными видами спорта, которые получают львиную долю финансирования, у нас являются хоккей и футбол. К понимаю того, что финансирование футбола нужно подрезать, вроде как пришли. А остальные направления, кроме хоккея, по-прежнему обеспечиваются деньгами по остаточному принципу.
В других странах, например, в Венгрии, выстроена система, по которой определяются приоритетные в плане финансирования виды спорта. И там действуют так: если спортсмены в той или иной дисциплине в течение нескольких олимпийских циклов показывают результат, тогда вид спорта попадает в список приоритетных. Если результатов нет, то, соответственно, вид спорта выбывает из списка приоритетов и лишается дополнительного финансирования. Как говорится, лучшим дается больше. И это нормальный принцип.
У нас эта система выстраивается, но пока до совершенства не дошла. Возьмите и скопируйте то, что применяют в Венгрии. Но пока у нас до конца отработанного и понятного всем механизма работы нет. Если же венгерский вариант окажется применим в беларусских реалиях, то, откровенно говоря, многие до этого приоритетные виды спорта будут получать куда меньшее финансирование, потому что, учитывая результаты и оценивая все объективно, некоторые виды спорта статус привилегированных потеряют.
– НОК не берет спортсменов, которые, по мнению комитета, не будут претендовать на медали. Вспоминаю Олимпиаду в Афинах, куда бегунья Юлия Нестеренко ехала далеко не фаворитом, а в итоге взяла «золото» в беге на 100 м. Нет риска, что сейчас кто-нибудь не из фаворитов мог бы повторить успех, но его просто лишают даже шанса на это?
– Чудеса в спорте случаются, но, к большому сожалению, места для чудес достаточно мало. Поэтому, повторюсь, при отборе должна быть четко прописана система и критерии, чтобы никто потом не плакал и не говорил, что его лишили шанса на медаль Олимпиады.
– А так, получается, из-за отсутствия прописанных критериев возникают разные кривотолки и домыслы со стороны спортсменов, например, о связи решения с наличием или отсутствием подписи под определенным письмом?
– Да, есть предпосылки для недовольства со стороны спортсменов. Раньше конфликты удавалось погасить стандартной фразой: «Ну вы же сами все понимаете», – хотя бурление в кулуарах имело место. Что касается подписей, я знаю, что шла борьба за одну из спортсменок, которая подписала письмо за честные выборы. И руководство федерации ее вида спорта прямо ей сказало: «Ну вы же понимаете, почему можете не поехать на Олимпиаду?» Но атлет все равно оказалась в составе, потому что ее, скажем так, потенциальная сменщица заваливала последние старты. Так что удалось избежать случая дискриминации.
– Можно ли предположить, что в связи с самым низких количественным составом беларусской делегации ближайшая Олимпиада окажется для нас провальной?
– Сложно это прогнозировать. Если сравнивать с лучшими годами, то, наверное, будет не самое лучшее выступление. Если сравнивать с Олимпиадой в Рио (беларусы завоевали 9 медалей при лишь одном золоте – Tribuna.com), то можно выступить лучше. В первую очередь из-за того, что поедет сборная по гребле на байдарках и каноэ в достаточно сильном составе. Могут принести медали и представители современного пятиборья. С другой стороны, в Рио было немало наших тяжелоатлетов, и двое из них взяли медали. Сейчас же, после всех допинговых скандалов, в этой дисциплине у нас максимум в два человека.
– Как думаете, во время Олимпиады произойдет разделение беларусских болельщиков на тех, кто будет поддерживать подписантов письма свободных спортсменов, и тех, кто будет переживать за сторонников действующей власти?
– Как по мне, разделение сейчас носит искусственный характер. Его создают только чиновники. Яркий пример – женский евробаскет, где чиновники постоянно рассказывают о каком-то разделении болельщиков. Это попытки создать искусственные разделительные линии.
– Беларусский фонд спортивной солидарности обратился в МОК с просьбой лишить Белтелерадиокомпанию права транслировать Олимпийские игры. Как относитесь к такой инициативе?
– Поддерживаю. Нельзя транслировать спортивные мероприятия на канале, где генерируется и распространяется контент, который никоим образом не соответствует олимпийским ценностям о мире, дружбе и справедливости. Канал вносит рознь между беларусами.
Я хочу добавить, что любая инициатива не может быть реализована, если для этого нет каких-то оснований. Не приземлили бы самолет в мае – не было бы никакой реакции. Если бы в Беларуси не было дискриминации спортсменов, то и реакции МОК и международных федераций не последовало бы. Беларусские власти, как политические, так и спортивные, сами совершают такие действия, которые предполагают жесткую реакцию со стороны мировой общественности.
