Белорусская гандболистка раскрасилась в БЧБ и сковала руки. Зачем она это сделала и что думает о событиях на Родине
Екатерина Ноздрин-Плотницкая живет в Польше и возвращаться не хочет.
Екатерина Ноздрин-Плотницкая живет в Польше и возвращаться не хочет.
Многие белорусы, живущие и работающие сейчас за границей, активно следят за событиями, которые происходят в нашей стране вот уже больше месяца. И в силу своих возможностей наши соотечественники выражают поддержку тем, кто старается добиться правды и перемен – через песни, видеообращения и стихи.
Среди тех, кто творческим образом выразил солидарность с белорусами, оказалась Екатерина Ноздрин-Плотницкая. Девушка, в этом году завершившая карьеру профессиональной гандболистки (до этого вызывавшаяся в молодежную сборную Беларуси спортсменка выступала за белорусские команды и польский клуб «Сосница Гливице»), уже давно живет в Польше, где работает в интернет-магазине спортивных товаров и иногда играет в любительской футбольной команде. На события в Беларуси 32-летняя уроженка Лепеля отреагировала ярко: еще 16 августа поучаствовав в видеообращении гандболистов к силовикам с призывом остановить насилие, в сентябре разместила на своей странице в Instagram серию фотографий: раскрасила тело в бело-красно-белые цвета и взяла колючую проволоку.
В интервью «Трибуне» девушка рассказала, что хотела выразить своим поступком, как поляки реагируют на события в Беларуси и поведение Лукашенко, а также порассуждала о том, почему молчат многие спортсмены.
– Мое желание сделать что-то подобное было в сердце, в душе. Хотелось что-то сделать в поддержку белорусов. Этой фотосессией решила показать, что людям в стране не дают говорить, не слышат их, пытаются всех затолкать куда-то, лишить чувств.
– С учетом колючей проволоки фотосессия получилась довольно жесткой.
– А по-моему, с учетом тех фотографий, которые я видела, как стелу огородили колючей проволокой, мои фото вообще не жесткие и не жестокие. Я сама постоянно слежу за новостями, за событиями, которые происходят в Беларуси, и, естественно, очень переживаю.
– Как проходила твоя фотосессия?
– На самом деле у меня давно возникла идея сделать что-то подобное, и эти мысли никак не отпускали. Есть у меня знакомая фотограф, и однажды я ей предложила сделать фотосессию в подобном стиле. Она меня сразу же поддержала. Более того, все провела совершенно бесплатно, не взяла с меня ни копейки. Потому что она, как и многие поляки, следит за событиями в Беларуси, переживает за наш народ и поддерживает белорусов. Таким образом, фотосессия – это как некий знак солидарности с ее стороны с людьми, которые сейчас борются за правду.
– Откуда взяла колючую проволоку для фотосессии?
– Я играю в одной женской футбольной любительской команде, и нам помогает компания по приему металлолома. Вот она и предоставила реквизит – и проволоку, и цепи.
– Бело-красно-белый флаг тебе дорог?
– Конечно. Я сама из Лепеля, и герб нашего города – один в один «Пагоня». Плюс в детстве я часто встречала на зданиях у нас бело-красно-белый флаг. Он мне действительно близок. И сейчас, когда слышу и вижу, как власти объявляют БЧБ нацистским, у меня возникает недоумение. Есть же история. Бело-красно-белый флаг никогда не был запрещен, он наш, национальный. Понятно, что потом символику в Беларуси изменили, но нет никаких оснований объявлять БЧБ нацистским. Да даже есть фотографии, как Лукашенко принимал свою первую присягу в качестве президента в 1994 году как раз рядом с БЧБ.
– Почему, по-твоему, власть причислила этот флаг к антигосударственной символике и всячески пытается его запретить?
– А тут дело не только во флаге. Предполагаю, что людям запрещают говорить, слушать, видеть. Такое ощущение, что белорусам скоро запретят в туалет ходить. И все это, по-моему, проявление слабости со стороны власти или, может, страха. Власть боится чего-то. Даже безобидного бело-красно-белого флага. Он же не пиратский с черепом и костями.
– Белорусские силовики сейчас ходят по улицам и выискивают в окнах и на балконах БЧБ, потом владельцы квартир вызываются в милицию по повестке.
– Слушай, а что, есть в законодательстве такой пункт, который не позволяет развешивать в квартире бело-красно-белую символику? А если я буду ходить с американским флагом по городу, что мне сделают? По улицам белорусских городов ходят сейчас люди с российскими, георгиевскими флагами. Так почему этих людей не наказывают, не штрафуют за то, что у них в руках не красно-зеленые знамена?
***
– Заметил у тебя в инстаграме другую бело-красно-белую фотосессию, с дочкой.
– В самом начале развития всех событий сделала, когда после 9 августа была настоящая жесть. В Беларуси тогда были проблемы с интернетом, и я не могла связаться с близкими, с родными. Не могла дозвониться маме. Очень переживала за всех. Ну а так как я в душе, наверное, творческий человек, таким образом попыталась передать свои чувства, мысли, переживания, выразить свою солидарность с белорусами. Дочка сразу же согласилась – она за любое движение :). А тут еще можно было покрасить лицо в разные цвета, поучаствовать в фотосессии.
– Под последним постом ты разместила еще и душевное стихотворение.
– Владимир Шиленко, автор этого стихотворения, белорус, который тоже живет в Польше. Насколько знаю, буквально за час сочинил это произведение. Вскоре я сделала фотосессию и спросила у него, могу ли разместить стихотворение в своем посте. Оно меня очень зацепило. У меня у самой как-то были порывы что-то сочинить, и прекрасно понимаю, что стихотворения, которые пишутся за столь короткое время, как раз и отражают все эмоции автора, все его переживания.
Данное произведение отражает все, что переживают Беларусь и ее жители. Очень тяжело смотреть на то, как простых людей избивают, как над ними издеваются. Тяжело видеть колючую проволоку на улицах Минска. И иногда сама себя спрашиваю: в каком мы веке живем? Почему так происходит? Почему мужчин, женщин, стариков так избивают? Просто не могу понять, что чувствуют в такие моменты силовики. Уже даже не определить, кто это – омоновцы или кто-то другой, ведь на спинах ничего у людей не написано. Не представляю, как они выходят из своей квартиры по утрам, здороваются с родными, близкими, знакомыми, соседями. Заходят в кафе, выпивают кофе. А потом, после всего этого, надевают маску, форму, идут и просто избивают мирных жителей. Как это возможно? Вообще не понимаю.
– Ты как девушка можешь представить мысли и чувства жен этих силовиков? Ведь они прекрасно знают, чем занимаются мужья.
– Не знаю, что чувствуют эти женщины, девушки, но мне их просто по-человечески искренне жаль. Но еще больше жаль детей таких отцов. Дети все чувствуют, они как сканер. Ты можешь прийти домой и улыбаться ребенку, играть с ним. Но дочка или сын все равно посмотрят в глаза и почувствуют, увидят, чем ты занимался днем на улице, поймут это все.
– Силовики закрывают лицо масками, боятся, чтобы их потом не узнали.
– Я всегда говорю, что только вор боится вора, бандит боится бандита. Когда у человека чистая душа, когда он выступает за правду и ничего противозаконного не делает, никогда не будет скрывать свое лицо.
***
– Ты говоришь, что твои родные и друзья остались в Беларуси.
– Да, мама живет сейчас в Лепеле, к счастью, далеко от всех этих событий. У нее более-менее спокойно, но все равно у мамы много знакомых и друзей, которые живут в Минске. И она, естественно, за них очень переживает.
– Ты сама давно была в Беларуси?
– Уже больше года не приезжала. Конечно, соскучилась по маме, по родным, близким, знакомым. Но жить в Беларуси я не очень хочу, тем более учитывая последние события. Мне комфортно в Польше, меня устраивает здесь уровень жизни. Приведу пример один. Когда отдавала дочку в детский садик в Минске, она рыдала, плакала. Я очень тяжело это переживала, хоть меня и убеждали, что волноваться не стоит, все в порядке. Когда мы приехали в Польшу, отдала ее в местный садик. Дочка ни слова не понимала по-польски, но все равно ей было намного комфортнее. Плюс важно отметить, что на работу воспитателем проходит отбор. Если ты собираешься работать с детьми, ты должен обязательно иметь высшее педагогическое образование.
Кстати, есть жесткий отбор и в полиции. Туда просто так не попасть. Нужно соответствовать очень высоким психологическим требованиям, иметь соответствующую физическую форму. И при этом я тебе скажу, что у нас в городе встретить полицию на улицах можно крайне редко. Одна-две машины проедут за день – и все. А что касается пешего патруля, то его вообще здесь нет. В Минске же сейчас милиция на каждом углу.
Я сама когда-то мечтала пойти в милицию, но, к счастью, Бог уберег. Помню, меня в детстве еще пугали, что если буду себя плохо вести, то милиция меня заберет и накажет. Наверное, многим детям так говорили. Вроде смешно, но, с другой стороны, в сегодняшнее время этим можно пугать и взрослых. Вдруг реально такое произойдет?
***
– Как поляки смотрят на события в Беларуси?
– Они очень переживают, стараются помочь тем белорусам, которые есть в Польше. Старшее поколение, пережившее непростые времена, знает, что это такое, понимают, как тяжело приходится белорусам. Поэтому здесь люди волнуются за граждан Беларуси. Не знаю ни одного поляка, который как-то плохо отзывался бы о белорусах или не хотел бы помочь им. Как минимум на словах выражают поддержку. Кстати, в городе Бельско-Бяла, когда проходила встреча белорусов, сам мэр приехал на акцию. На вторую встречу приехал вице-мэр, выразил свою поддержку, был организован благотворительный концерт. Такое проявление солидарности вызывает у меня восхищение.
– Как в Польше относятся к Александру Лукашенко?
– Трудный вопрос. Обычно поляки спрашивают о событиях, а я, скажу честно, не интересовалась у местных их мнением о Лукашенко. Но, однозначно, они простых белорусов прекрасно понимают и поддерживают их. Может, по польскому телевидению и рассуждают о Лукашенко, но у меня телевизора нет, поэтому я не в курсе, что показывают и о чем говорят на ТВ. Я предпочитаю слушать радио, читаю сайт «Белсата», как и многие поляки. То, что предстает перед их глазами, повергает людей в шок. Никто не может поверить, что что-то подобное в век информационных технологий, в XXI веке может происходить в центре Европы, в Беларуси.
– Когда ты видела фотографии и ролики, на которых силовики избивали мужчин, могла предположить, что омоновцы применят силу и к девушкам?
– Конечно, нет. Как по мне, если мужчина поднял руку на девушку, то он автоматически перестает быть мужчиной. Да, по половым признакам он мужского пола, но уже не по моральным и не по человеческим. А тут силовики, во-первых, физически сильнее, во-вторых, еще и вооружены – и идут на девушек. Как это вообще понять? Эта девушка, которую избивает омоновец, тоже чья-то соседка, чья-то сестра, дочь, мать.
– Силовики говорят, что выполняют приказ.
– Приказ приказом, но если женщина что-то, по мнению того же омоновца, делает не так, что, сразу применять силу? Всегда конфликт можно разрешить разговором. А сразу идти с палкой и бить? Так делали неандертальцы.
– Как из Польши смотрятся многотысячные белорусские марши?
– Просто шикарно, невероятно. Ты сейчас вспомнил о них, и у меня сразу по спине побежали мурашки. Откровенно скажу, никогда бы в жизни не подумала, что настолько патриотично люблю свою Родину. До нынешних событий и не задумывалась об этом. А сейчас смотрю на марши, на мирные акции, и очень рада, что люди наконец-то вышли, осмелели, начали сопротивляться власти. Люди хотят сказать свою правду, которую они видят. И это, безусловно, нормально, когда есть множество мнений.
– Как ты и твои польские друзья отреагировали на появление Лукашенко с автоматом?
– Наверное, как и все в мире. Вон Иван Ургант уже спародировал такое поведение. Было «весело», по-другому и не назову. Я же не видела на маршах ни одного человека, у которого были бы в руках палки, оружие, еще что-то. Все идут с цветами, флагами, плакатами. Люди чистые, хорошо одетые, улыбающиеся, не пьяные. Не понимаю, как можно против таких белорусов выходить с оружием.
Могу еще раз сказать, что поляки в шоке не только от такого поведения Лукашенко, а от всего происходящего в Беларуси.
– Ты слышала заявления Лукашенко о том, что нашими акциями руководят из Польши?
– Конечно. Мы как-то разговаривали с мэром города на эту тему, и никто из нас не мог понять, откуда такое мнение у Лукашенко. И еще хочу задать вопрос: а для чего Польше Гродненская область? Ведь об этом тоже говорит президент. Когда-то давно страны боролись за земли, воевали. Но сейчас же совсем другое время. Я ни от одного поляка не слышала, что они хотят, чтобы в состав их родной страны вошла Гродненская область. Никто даже мыслей таких не допускает. Но Лукашенко постоянно об этом говорит. Не знаю, с чего он это решил.
– Сейчас Лукашенко заявляет, что за ним из космоса наблюдают американцы, а потом информацию передают в специальный штаб под Варшавой.
– Америка – такая огромная страна, у них своих проблем и вопросов хватает. Очень сомневаюсь, что США есть дело до Беларуси.
– Тебя рассмешил якобы перехваченный диалог Варшавы и Берлина?
– Конечно :). Мы живем в век информационных технологий, когда все продвинуто в техническом плане, а власти свершают такие поступки. Это иначе, чем грустная шутка, не воспринимается. А может, власти думали, что люди поверят. Но, как мы видим, не прокатило.
***
– Ты еще участвовала в ролике «Мая мiрная Беларусь», который записали белорусские гандболисты. Там было обращение к силовикам.
– Каждый записал свой мини-ролик, потом это все соединили, и получилась такая работа. По-моему, неплохо. Вообще, знаешь, многие спортсмены хотели бы так обратиться, записать видео. И таких людей намного больше, чем кажется на первый взгляд. Но дело в том, что большинство живет с определенным страхом. Дети, работа, а если еще есть кредиты – все это увеличивает опасения. Поэтому спортсмены молчат. Я их не осуждаю, в какой-то степени понимаю, все-таки сейчас неизвестно, что будет завтра. Каждый человек действует по своим принципам, сам решает, молчать ему или говорить, делать будущее. Но я уверена в одном: всегда после дождя будет радуга. Если где-то приложить усилия, что-то сделать, то ситуация сдвинется с мертвой точки.
Знаю, что появилось открытое письмо спортсменов. Но я его пока не подписывала, так как уже не действующая спортсменка. Но если можно, то, конечно, подпишусь.
– А почему ты закончила с гандболом?
– Я уже два года не играю. Президент клуба, в котором фактически закончила с гандболом, очень странно себя повел. Я получила незначительное повреждение в предпоследней игре сезона, президент пообещал оплатить обследование. Но в итоге не сделал этого, более того, не отдал зарплату за последний месяц, а потом и вовсе через Facebook дал понять, что я команде уже не нужна. Некрасиво, одним словом. А потом я приняла решение закончить с профессиональным гандболом.
– В последнее время белорусские спортсмены начали говорить, но до этого упорно молчали.
– В Беларуси спорт в основном спонсируется за счет государственных учреждений, республиканских или местных бюджетов. Спортсмены это понимают. Не каждый готов расстаться с какими-то благами, званиями, зарплатами, стипендиями. Думаю, только очень сильный человек может это сделать. Особенно мне приятно, как сейчас активно выражает свою позицию мой земляк самбист Степан Попов.
***
– Как в Польше относятся к Светлане Тихановской? Литовский сейм, например, фактически признал ее президентом Беларуси.
– Честно, не скажу, просто не знаю всей этой ситуации. Единственное, мне рассказывали, что Тихановскую принимают здесь очень тепло. Но, поверь ты мне, сейчас любого белоруса в Польше примут максимально радушно. Никакой агрессии со стороны поляков, только помощь, улыбки.
– Ты сама, кстати, голосовала?
– К сожалению, не получилось съездить в Варшаву и проголосовать. Но я очень сильно просила маму, чтобы она отдала свой голос за того кандидата, за которого отдала бы я – естественно, за Тихановскую.
– А в курсе, в какую ситуацию попала Мария Колесникова?
– Да. Неприятно, конечно.
– Как расценишь поступок Марии, которая порвала на белорусско-украинской границе свой паспорт, лишь бы не покидать Родину?
– Я предполагаю, что она очень сильный человек и намерена идти до конца. Уверена, что Мария понимала, что ее посадят, но она даже в таком случае решила остаться. А так, скажу честно, у меня сердце болит за любого заключенного, не важно, девушка это или мужчина. Но я всегда знала, что белорусские девушки очень сильные.
– И сейчас именно они выходят на улицы, организовывают акции солидарности.
– А кто еще, если не они?
– По-твоему, когда и чем вся ситуация разрешится?
– Очень тяжело предположить. Просто очень хочется, чтобы все как можно скорее закончилось. Хочется, чтобы белорусам помогли извне. Девушки, конечно, сильные, они многое способны вынести на своих плечах, но не все же время.
Я бы очень хотела, чтобы президентские выборы в Беларуси прошли еще раз. Чтобы они были честными, всем кандидатам дали провести свою избирательную кампанию, чтобы у всех были равные права. Нужно выпустить политзаключенных. А потом, естественно, честно и открыто подсчитать голоса. Я рада, что мы живем в таком веке, когда у каждого есть телефон, когда люди могут отправить фото, как-то все зафиксировать. Но почему-то даже это не помогает.
И, повторюсь, для меня пока непонятно, почему организации, люди извне, которые могут помочь в разрешении ситуации, не вмешиваются, так долго реагируют. Нет ни слов, ни действий. Вроде санкции собираются вводить? Но все это слова, бла-бла-бла. Да, поляки сделали безвизовый въезд для пострадавших от насилия белорусов. Молодцы. Поляки еще и несколько машин хотели отправить в Беларусь с гуманитарной помощью. Поехала одна, и ее не пустили в страну. Не понимаю причин, честно. Как и не понимаю, откуда у белорусских властей возникла боязнь, что поляки хотят отобрать Гродненскую область. Никогда о таком даже не говорили. По тому же радио, например, в первые дни после выборов передавали новости о зверствах на улицах Минска. Но сейчас СМИ концентрируются на позитивных новостях из Беларуси. Очень много рассказывали о том, как простые люди помогали кафе, в котором милиция разбила дверь. Поляки постоянно повторяют о том, какие белорусы молодцы, раз так поддерживают друг друга. На самом деле люди предстали сейчас настоящей нацией. Очень горжусь, что я белоруска.
И еще хочу добавить: я горжусь вами, белорусы, которые выходят и борются за свою правду, рада, что вы идете до конца, жертвуете своей работой, статусом, деньгами во имя того, чтобы Беларусь была спасена и чтобы наши дети в дальнейшем жили в процветающей и спокойной стране.
Фото: из личного архива Екатерины Ноздрин-Плотницкой
