Босс хоккейного клуба из Орши ходил на марши и требовал честных выборов, а теперь ему грозит до 10 лет тюрьмы – уверен, что дело заказное
Менеджер уверен, что в нынешнее время ему не поможет ни один адвокат.
Вовремя уехал из страны.
Осенью 2020-го Евгений Мазуро стал одним из немногих представителей отечественного хоккея, кто открыто заявил о своем неприятии режима Лукашенко. Основатель и уже экс-директор оршанского «Локомотива» посещал марши, активно выражал свою гражданскую позицию, подписал письмо против насилия и за честные выборы, вследствие чего и лишился работы в клубе. По словам 36-летнего менеджера, о невозможности работать в беларусском хоккее его уведомил председатель ФХБ Дмитрий Басков.
15 октября Мазуро ушел из «Локомотива», а через два с половиной месяца был вынужден покинуть и Беларусь ради личной безопасности. Сделал это он не зря. Уже находясь за границей, Мазуро узнал, что Следственный комитет возбудил против него уголовное дело по 426-й статье Уголовного кодекса – превышение власти или служебных полномочий, повлекшее причинение ущерба в особо крупном размере. Мазуро грозит до 10 лет тюрьмы.
В интервью Дмитрию Руто экс-директор «Локомотива» рассказывает, из-за чего возбуждено дело, об обыске в квартире родителей и о том, почему не намерен отстаивать свои интересы с помощью адвоката.
– В начале января я принял решение покинуть Беларусь по соображениям безопасности. Были предпосылки и причины думать, что у меня могут возникнуть неприятности по тем или иным поводам. Так что прямо на Рождество, 7 января, уехал из Беларуси. Причем переезд – это такая история, которая достойна отдельной шпионской книги :). Были и трудности с пересечением границ нескольких стран, и допросы со стороны ФСБ России. В общем, довелось пережить достаточно неприятные моменты. Благо удалось выбраться. И сейчас, находясь за границей, я помогаю беларусам, также решившим покинуть страну. Помогаю в первую очередь с вопросами трудоустройства. Занимаюсь разовыми проектами, пока совсем не связанными со спортом. Плюс контактирую с Беларусским фондом спортивной солидарности.
– Но, насколько знаю, из Беларуси вам поступают не самые приятные новости – в отношении вас возбуждено уголовное дело?
– Да, при этом несколько дней назад дома состоялся обыск в рамках уголовного дела. Силовики ничего не нашли просто потому, что у меня, по сути, ничего на Родине и не осталось, никакого имущества. Даже машину успел продать. А так, думаю, ее бы конфисковали.
– Расскажите подробнее вашу версия, из-за чего заведено уголовное дело.
– Оно связано с моей работой в хоккейном клубе «Локомотив». Самое интересно, со мной никто из силовых структур официально не связывался, никто мне никаких документов не присылал, но, по моей информации, Следственный комитет все-таки завел на меня дело, инкриминирует превышение власти или служебных полномочий, причинение ущерба в особо крупном размере – по разной информации, от 120 до 160 тысяч рублей. Причем инкриминируют мне нарушение закона на начальном периоде работы в клубе, то есть в 2018 году.
Ну а чтобы было понятно, расскажу ситуацию, из-за которой на меня завели дело, в подробностях. В конце июня 2018 года в Орше создавался хоккейный клуб «Локомотив», с июля началась предсезонная подготовка, формирование состава. И тут нам сообщают, что в июле-августе в Оршу должен приехать Лукашенко. Местные чиновники хотели отчитаться перед ним, показать, что в городе создана профессиональная хоккейная команда. Самое интересное, что мы, по сути, даже не выглядели на то время действительно профессиональным клубом, инфраструктура была еще сырая, имелись определенные проблемы с экипировкой. Но видимость того, что все хорошо, нужно было создать. В итоге чиновники в преддверии визита Лукашенко настаивали, чтобы мы выглядели не хуже, чем остальные участники чемпионата. Для этого нужно было закупить качественную экипировку. Времени на тендер не было, но мы составили перечень того, что нам нужно в первую очередь, нашли трех крупнейших поставщиков, с которыми работали остальные беларусские клубы. Я созванивался с коллегами, изучал условия каждой фирмы, позже получил от них коммерческие предложения. Мы выбрали самый дешевый вариант и осуществили закупку продукции. Пришел заказ, мы приняли участие в Кубке Салея, провели там шесть матчей. Ну и продолжили работать дальше. Все было, в принципе, хорошо. А Лукашенко, кстати, тогда так и не встретился с нашим клубом, хотя приезжал в Оршу в августе.
Но совсем недавно я узнал, что объявилась некая фирма, которая заявила в департамент финансовых расследований КГК, что они якобы могли реализовать «Локомотиву» продукцию по более низким ценам в тот период, если бы их допустили к торгам. И вот эти 120-160 тысяч рублей – как раз разница между той суммой, которую мы отдали летом 2018-го, и той, что предложила бы фирма, которая пришла в ДФР. Мне вменяют растрату этих денег. Я уверен, что если бы сейчас законы в Беларуси работали, если бы была независимая судебная система, адвокатура, то я бы легко от этих обвинений отбился. Может, получил бы какой-то штраф, но ты же сам понимаешь, что сейчас в стране законы работают в одну сторону. Так что я принял решение уехать за границу по соображениям безопасности.
– Сколько денег ушло на экипировку в 2018 году?
– Порядка 900 тысяч рублей на весь клуб. При этом, повторюсь, мы брали тогда три ведущие фирмы, которые в той или иной степени работают с отечественными клубами, и выбрали самое выгодное для нас предложение.
– Вы знали в то время о существовании фирмы, которая объявилась сейчас?
– Да, хоккейный мир не настолько широк, чтобы не быть знакомым с компаниями, занимающимися поставкой экипировки. И я прекрасно знаю людей, которые работают в этой компании. Она, по сути, поставляет экипировку из России.
– Но в 2018 году она не рассматривалась, так как не считалась достаточно крупной?
– Конечно. Мы изучали рынок, хоть время у нас было ограничено, и остановились на трех действительно крупных компаниях. А с этой фирмой, которая пришла сейчас в КГК, мы тем летом не работали. Столкнулись с ней позже и поняли, что это ненадежная компания. В 2019 году перед самым Новым годом она выиграла тендер на поставку в «Локомотив» краг. Действительно была предложена хорошая цена. Но когда уже были опубликованы результаты тендера и мы ждали продукцию, нам в итоге ее так и не привезли. У фирмы банально не оказалось этих краг. Игроки практически два месяца играли в старых, подшивали их, доставались какие-то краги со склада.
– А сразу после той закупки в 2018 году к вам и клубу вопросов не было?
– Сразу после моего ухода из «Локомотива» в середине октября 2020 года в клуб пришла проверка из госконтроля. Представители КГК пытались найти хоть что-то, что позволит возбудить против меня уголовное дело. Пока я находился в Беларуси, давал пояснения для Департамента финансовых расследований КГК, следил за проверкой. И самое интересное, что мне чуть ли не прямым текстом некоторые люди говорили, что максимум мне и клубу можно предъявить нарушение административного законодательства. Мол, мы закупили продукцию, не проведя соответствующий тендер. Но, повторюсь, у нас просто не было тогда времени. Понятно, сейчас чиновники будут говорить, что никто нам не давал распоряжения делать все максимально быстро из-за возможного визита Лукашенко. Распоряжения отдавались в устной форме, поэтому я ничего доказать не смогу. В любом случае, о каком-то уголовном деле во время той проверки и речи не шло. А сейчас пришла в ДФР фирма, заявила, что могла нам продать экипировку дешевле, а мы не воспользовались этой возможностью – и всё, на основании этих слов силовики быстренько возбудили уголовное дело.
– Проверка осенью 2020 года так ничем и не завершилась?
– Понимаешь, система в Беларуси работает таким образом, что если в организацию приходит финансовая проверка, то так или иначе она приведет к каким-то результатам. Иначе скажут, что сотрудники, проводившие проверку, либо неквалифицированные, либо купленные. Так что в отношении «Локомотива» составили акты, наложили определенные штрафные санкции. Но не из-за чего-то глобального, там имели место лишь банальные ошибки бухгалтерского учета. У нас какое-то время, из-за кадрового голода в городе работал слабый главный бухгалтер. Перед своим уходом я нашел отличного специалиста, она все ошибки предшественницы переделала, и «Локомотив» ущерб быстро погасил.
– Для понимания, когда началась проверка КГК?
– Я ушел из клуба 15 октября, проверка пришла буквально через неделю.
Работая в клубе, я всячески пытался оградить оршанские власти от дел в «Локомотиве», говорил чиновникам: «Если вы хотите результат, то не лезьте к нам – тогда все будет хорошо». Самое забавное, что за время моей работы в клубе Оршанский райисполком мало участвовал в финансировании «Локомотива», выделялись только бюджетные средства на минимальную заработную плату и на погашение коммунальных платежей, хотя задачи перед командой ставились самые высокие.
Так что я связываю внеплановую проверку в том числе с этими моментами – попытками самостоятельно вести дела. Самое интересное, в 2019 году вышел указ № 506 «О развитии Оршанского района Витебской области», где четко прописано, что до 31 декабря 2023 года вводится мораторий на проведение выборочных проверок, а для внеплановых определяется перечень исключительных случаев. Плюс я точно знаю, что любое новое учреждение, в нашем случае ХК «Локомотив», освобождался на три года после своего создания от каких-либо проверок. Но у нас же законы, как я говорю, работают в одну сторону, поэтому в нарушение всех указов в клуб приехали представители Комитета госконтроля.
– Полагаете, что если бы не ваша позиция относительно поствыборных событий в Беларуси, если бы не подпись под письмом за честные выборы, то не было бы и проверки?
– Проверка, может, и была бы, но, я уверен, она была бы попроще, проходила бы более спокойно. Возможно, я бы до сих пор работал в «Локомотиве». И отделался бы даже не штрафом, а погрозили бы мне пальчиком – и всё, на этом бы разошлись.
– Когда закончилась проверка ДФР?
– Она шла больше двух месяцев, хотя по закону может длиться максимум 30 дней. Интересно, что сначала в клуб пришли проверяющие из Комитета госконтроля Орши. Причем ребята никогда не имели дел со спортом, не знали законодательства в этой сфере. Им дали время на изучение всех нюансов, в итоге инспекторы все равно ничего «криминального» не нашли. Подходил к концу отведенный законом на проверку месяц – КГК продлевает срок, поиски того, к чему можно прицепиться, продолжились. Но что-то найти было тяжело, и, насколько знаю, в неофициальных разговорах некоторые инспекторы отмечали, что дела в «Локомотиве» поставлены на очень хорошем уровне. Есть какие-то нюансы, но считать их преступлением нельзя.
– Могли предположить, что в конце концов будет возбуждено уголовное дело?
– Было понимание, что для меня будут какие-то последствия, и потеря работы – это наименьшее из зол. В хоккее всего несколько человек публично высказали свою позицию относительно событий в Беларуси, и я предполагал, что для меня это бесследно не пройдет. Как говорится, наверху уверены, что любимая игрушка бывшего президента не может быть с пятнами.
– В итоге все пришло к тому, что вам приписали превышение служебных полномочий и причинение ущерба в особо крупном размере.
– Да, статья 426 Уголовного кодекса, мне грозит лишение свободы на срок от 3 до 10 лет. При этом никто мне никаких официальных документов не присылал, лично ничего не предъявлял. Однако есть определенные источники, которые дали понять, что дело все-таки уже возбуждено, и именно по этой статье. Я специально четвертый месяц держу беларусский номер в роуминге, чтобы со мной была возможность связаться. Но ни звонков, ни писем – ничего. Даже попыток связи со мной силовики не предпринимали.
– Как узнали про обыск в квартире?
– К сожалению, я не имею собственного жилья в Минске, до сих пор прописан у родителей. Они позвонили мне и рассказали, что с ними связались из департамента финансовых расследований, хотели побеседовать. Я предупредил родителей, что если силовики хотят приехать к ним домой, то, скорее всего, будет проведен обыск. Нужно к этому быть готовым. В итоге так и получилось: приехали, предъявили постановление на обыск, в качестве понятых пригласили соседей. Во время обыска никаких моих вещей не нашли, потому что их просто нет в той квартире. Уверен, что-то из моего имущества хотели арестовать, чтобы частично погасить тот ущерб, который я якобы нанес государству.
– То есть силовики ушли с пустыми руками?
– Да. У меня даже есть протокол, где указано, что принадлежащих мне вещей не найдено. Есть это фото на руках, но публиковать не хочется, потому что там содержатся личные данные моих родителей и соседей.
– Не думаете, что режим вам таким образом мстит?
– Уверен на 100 процентов, что так и есть. Это заказное дело, без сомнений.
Еще один интересный момент. Когда я уже покинул Беларусь, мне от определенных людей, с которыми сталкивался во время работы в «Локомотиве», поступила информация, что один из оршанских чиновников в неофициальном разговоре заявил следующее: «Как только у меня будет акт проверки КГК на руках, я его [Мазуро] посажу». Скажу честно, у меня с этим человеком в свое время были конфликты, и, возможно, он мне тоже мстит.
– Что намерены делать дальше?
– Ничего не буду делать. Розыск ничего не даст, по сути. Я путешествую исключительно по странам, которые меня точно не выдадут.
– Может, стоит нанять адвоката, который разбирался бы с уголовным делом?
– Зачем? Мы возвращаемся к началу нашего разговора. В стране, где отсутствует частная адвокатура, где нет независимой судебной системы, не вижу смысла привлекать адвоката для решения таких вопросов. Единственный плюс может быть в том, что это дело можно вынести в политическую плоскость. По сути, оно в ней и находится. Но пока я таких действий не предпринимаю.
– Какие у вас сейчас планы?
– Я занят проработкой возможности создания хоккейной школы в том городе, в котором поселился. Тут есть ледовая площадка, которая, правда, используется для развлекательных целей. Городок небольшой, по размерам схож с Оршей, но гораздо лучше развит в плане экономики и инфраструктуры. Провел предварительные переговоры, хочу встретиться с мэром и обсудить детали, насколько у города есть интерес к этой теме. После займусь привлечением беларусских специалистов, тренеров, в том числе тех, что потеряли работу из-за своей гражданской позиции. Сделаем новую точку на хоккейной карте мира.
Что говорят в Следственном комитете?
«Трибуна» также обратилась в Следственный комитет. Начальник отдела информации и связи с общественностью центрального аппарата СК Республики Беларусь Сергей Кабакович дал следующий комментарий:
– В настоящее время ответить на ваш вопрос не представляется возможным, так как информация требует уточнения. Если мы посчитаем возможным и нужным что-либо заявлять по этому поводу, то информация, возможно, будет размещена на наших официальных ресурсах.
Фото: из личного архива Евгения Мазуро
