«Мне не хотелось делать ролик, будто мы Сашу поминаем». Был арестован с Ивулиным, а сейчас вместо него на YouTube – история друга, который вышел из тени
«Не поддержать его даже таким жестом – это полный провал».
«Не поддержать его даже таким жестом – это полный провал».
Журналист «Трибуны», автор YouTube-канала «ЧестнОК» и нападающий команды «Крумкачы» Александр Ивулин уже почти два месяца находится за решеткой. Правозащитники признали его политзаключенным, и сейчас Ивулин проходит подозреваемым по статье 342 уголовного кодекса («Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активное участие в них»).
Однако канал «ЧестнОК» продолжает жить – благодаря еще одному автору проекта, монтажеру Ярославу Писаренко. Журналист, который был задержан вместе с Ивулиным и провел с ним на Окрестина 15 суток, после освобождения принял решение покинуть Беларусь, и уже из Украины сделал ролик, посвященный Саше – своему другу и земляку (оба родились в Орше и познакомились еще до переезда в Минск).
Дмитрий Руто пообщался с исполняющим обязанности Ивулина (Писаренко сам себя так называет) о том, зачем ему все это надо.
– Видео вышло в 18.00 во вторник и его уже просмотрели больше 20 тысяч человек. Это много или мало?
– Я смотрю по аналитике канала, и эти цифры несколько меньше, чем обычно. Но тут нужно сделать скидку, что ролики давно не выходили, около двух месяцев. А механизмы YouTube в плане просмотров бывают жестоки. Так что таких показателей стоило ждать – канал долгое время простаивал. Тем не менее важно было снова стартовать, выпустить ролик, чтобы заново разогнать всю историю, вернуть былую славу канала. Как по мне, главное, что все люди, которые ждали, хотели новых выпусков, посмотрели видео. Мне было важно сделать качественный продукт в первую очередь для таких людей. И, конечно, для всех, кто остается в сегодняшней повестке, для тех, кто следит за событиями и переживает. На мой вкус, работа получилась достаточно хорошей, в духе канала, с учетом предпочтений аудитории, которая следит за нами.
– Какова реакция аудитории?
– Люди подписывались на Сашу, а тут появляется в кадре какой-то другой парень, с другим бэкграундом. И я боялся, что последует критическая реакция, мол, что это за тип появился, возвращайте Сашу. Тем более у нас с ним разная манера общения с аудиторией. Играть Сашу бесполезно, нужно быть самим собой. И я реально волновался из-за того, как аудитория отреагирует на меня.
Однако после появления ролика люди начали писать невероятно огромное количество слов поддержки, благодарности. И в личные сообщения, и в комментарии под видео. Так что можно сделать вывод, что ролик всем понравился.
– Но все-таки несколько дизлайков под роликом есть.
– Наверное, можно даже прикинуть, кто это сделал :). Хотя, если честно, даже не представляю, от кого могла последовать такая реакция. Возможно, какой-то нейтральный зритель, может, кто-то случайно нажал не на ту кнопку. В любом случае посмотри, сколько лайков – больше четырех тысячи. И это, мягко говоря, несколько перекрывает дизлайки. Так что не вижу поводов для грусти.
– Расскажи о своих эмоциях, когда ты залил окончательный вариант ролика.
– Было смятение и сумбур. Это что-то похожее на то, когда ты сдаешь экзамен. Я залил видео, сделал пост в Instagram – и тишина. Я понимал, что видео идет полчаса, поэтому для какой-то реакции нужно время. Вечером уже пошли комментарии, сообщения в директ, в телеграмм. Реакция была очень хорошей, коллеги по цеху тепло приняли мою работу. И у меня немного отлегло, я перестал волноваться и переживать.
К сожалению, новые работы будут отличаться от того, что было. В первую очередь потому, что мы с Сашей отличаемся. Он в команде отвечал за позитив, он сам по себе человек такой авантюрный, эмоциональный, где-то по-детски наивный. А я – скептик, более прагматичный человек. Поэтому разница в итоговом продукте будет очевидной. Единственное, я постараюсь все делать максимально круто, и главные постулаты «ЧестнОК» останутся прежними – говорить о сложных и важных в нынешнее время вещах. Как бы ни мешали обстоятельства.
– Ты долго думал насчет создания видео об Ивулине?
– Практически сразу после своего освобождения пришло понимание, что обязательно нужно сделать что-то такое. Но все это было на уровне мыслей, никакой конкретики. Тем более мне нужно было решить некоторые свои дела, я ждал освобождения Саши. Но когда стало понятно, что он не выйдет, как минимум после 30 суток, у меня появились очень странные мысли. Почему странные? В какой-то степени винил себя в случившемся. Понимал, что это глупо, я же ни в чем не виноват, но, с другой стороны, я на свободе, живу нормальной жизнью, позволяю себе чему-то радоваться, а мой друг, соратник, коллега арестован, причем непонятно за что. И это меня поедало изнутри, хотя, повторюсь, пытался себя убедить, что в этом нет моей вины. Ходить и страдать – это не выход, поэтому решил, что всю историю нужно выплеснуть, как-то рассказать, помочь Саше. Пришел к выводу, что сейчас я могу помочь ему именно тем, что сделаю подобное видео.
Изначально столкнулся с множеством проблем, в первую очередь бытовых и технических. Силовики забрали всю технику, и у меня фактически были пустые руки – не на чем работать, негде монтировать, нечем снимать. Решил эти вопросы: купил ноутбук, приобрел другую технику. Мог бы, конечно, одолжить что-то, но, сам понимаешь, когда на компьютере все подстраиваешь под себя, работать намного проще. Самое обидное, что на технике, которая осталась у силовиков, хранилось очень много видео, которое при создании ролика о Саше пригодилось бы. Но мне пришлось обходиться тем, что нашел на YouTube.
Когда у меня появилось все необходимое для работы, начал продумывать сценарий. Впервые сел за него в середине позапрошлой недели. Прописал, что я хочу видеть в итоговом видео, с кем и о чем хочу поговорить. В итоге вся работа – от начала составления сценария до полной реализации задумки – заняла дней 10. Что-то снималось в Минске, что-то – по видеосвязи, стендапы я делал уже за границей.
Мне не хотелось делать ролик в таком формате, будто мы Сашу поминаем, какой-то реквием. Это просто видео на очень актуальную тему. Да, оно эмоциональное, местами даже лирическое, тем не менее хотелось сделать акцент на проблемах, которые сейчас есть в Беларуси, напомнить о Саше, который сидит. Сейчас столько политзаключенных, и я не хотел, чтобы Саша в этой статистике потерялся.
– А как ты отнесся к тому, что Ивулина признали политзеком?
– Это очередное подтверждение полного абсурда ситуации. Если бы мне сказали такое год-полтора назад, не поверил бы ни за что. Но вообще не удивило, было понятно, что признают.
– Были те, с кем хотелось поговорить для ролика, но не получилось?
– С Женей «Красавой» Савиным . Я вспоминал, когда Сашу задерживали в ноябре и как судили в декабре прошлого года. В то время Женя приехал в Минск и делал ролик о Беларуси. Получилось очень круто. Поэтому хотел с «Красавой» сделать отдельный блок, пообщаться о Саше. Переписывались с ним, но он в силу разных обстоятельств постоянно переносил наше интервью. Я мог бы подождать с релизом видео на «ЧестнОК», чтобы записать «Красаву», но мне не хотелось затягивать, если честно. Впрочем, не исключено, что Женя появится в других видео, и мы с ним еще пообщаемся. Это, пожалуй, главный момент, который не удалось реализовать.
– Павел Гречишко и Александр Яцкевич, которые снимались для ролика в Минске, не боялись говорить?
– Чувствовалось, что они не то, что говорят осторожно. Просто футболисты понимали свою ответственность, весь риск. Поэтому говорили где-то чуть сдержанно. Ну и я со спикерами из Минска общался осторожно, потому что мы понимаем, в какое время живем. Неизвестно, с какой стороны и кто к тебе придет. Очень не хотелось кого-то подставлять. Предлагал темы, и если люди соглашались – круто. Если отказывались говорить – относился к этому с пониманием.
– Были футболисты, которые отказались сниматься в ролике?
– В высшей лиге были футболисты, которые поддерживали Сашу. Тот же Александр Холодинский, который выступал за «Спутник». Я думал, что можно было бы и его попросить, но пока решил обойти этот момент. Возможно, в будущем представится возможность пообщаться. Пока же решил, что в центре должны быть два игрока из «Крумкачоў» – Яцкевич и Гречишко. Они говорили от лица беларусского футбольного мира.
– Думаю, Ивулину сейчас напишут о том, то ты сделал посвященный ему фильм. Как думаешь, какая у него будет реакция?
– Как минимум улыбнется :). Когда он узнает о ролике из писем, вряд ли поймет все до конца. Но когда выйдет и посмотрит видео, думаю, в нескольких моментах откровенно поржет, где-то что-то покритикует, будет подстебывать. Но в целом, думаю, реакция будет хорошей. Ведь видео сделано в духе канала «ЧестнОК».
– У тебя есть новости о Саше?
– Пока новостей не очень много. Да и то они такие отрывистые, не несущие в себе ничего существенного. Наверное, Саша сейчас не имеет возможности нормально сесть и расписать свои дела и мысли. Но благодаря тем отрывкам новостей, которые доходят до меня, в том числе от других людей, я в очередной раз восхищаюсь Сашей. Всегда знал, что он сильный человек, не будет хандрить, сидеть и о чем-то страдать. Думаю, сейчас он просто старается приспособиться к нынешним условиям. Уверен, Саша держится хорошо, сохраняет позитив. Тем более все мы видели, какое письмо он написал «Крумкачам». Оно меня очень воодушевило. Как говорится, письмо в стиле Саши :). После таких новостей, находясь на свободе, еще больше понимаешь, что нужно быть сильным и идти до конца.
– Не боялся, что после видео у тебя могут возникнуть проблемы?
– Даже не знаю, как тебе сказать. Сейчас я нахожусь в относительно безопасном месте :). Да, были мысли о том, как видео может повлиять на мою судьбу, какую роль это может сыграть. Но при этом я понимал, что просто не могу не сделать ролик. Я буду бояться собственной тени, непонятно чего, поэтому ничего не сделаю? А в это время человек сидит в тюрьме непонятно за что. Не поддержать его даже таким жестом – это полный провал. Я бы разочаровался сам в себе, если бы принял решение отстраниться и занять какую-то пассивную позицию и просто ждать.
– Вспоминаешь ваше задержание?
– Бывает. Часто рассказывал одни и те же истории сразу после выхода, потому что многие задавали вопросы, как все произошло. Я как будто заново переживал те события, да и, если откровенно, их забыть тяжело.
А вот эти переполненные камеры, отсутствие передачек, возможности сходить в душ – это страшно, создает огромный дискомфорт. И иногда проскакивали такие мысли, что вот, мол, год назад еще работал на телеке, все было хорошо, а тут уже сижу на Окрестина, непонятно что произошло и что будет дальше. Но такие моменты длились недолго, гнал от себя подобные мысли. Тем более люди вокруг сильно поддерживали, энергетика, которая была в камерах, в какой-то степени окрыляла.
К тому же с нами сидели люди, оказавшиеся в куда более сложных ситуациях. Даже они сохраняли позитив. Я сидел в одной камере с бывшим помощником прокурора Евгением Бабаком (был задержан 11 июня будто бы за БЧБ-флаг на балконе, после 29-летнему Бабаку накидывали сутки, сейчас он является подозреваемым по уголовному делу по статье 342 УК РБ, правозащитниками признан политзаключенным – Tribuna.com). И при всем при этом Бабак сохранял бодрость духа, хотя и понимал, что его будут прессовать. Как мы знаем, он не вышел после 15 суток административного ареста, ему приписали еще 15 суток, и все равно он не вышел. И, повторюсь, у него невероятная сила духа и воли. Он даже меня постоянно поддерживал, говорил, чтобы я не переживал, потому что точно выйду.
– Что ты думаешь по своему задержанию? Ты стал случайной жертвой?
– Вот этого я не знаю и, наверное, не узнаю никогда – случайно меня забрали или за мной пришли бы, даже если бы я не был в одной квартире с Сашей. Допускаю оба варианта, примерно 50 на 50.
При этом, скажу честно, я бы не знал, как реагировать на задержание Саши, если бы не оказался с ним в одной квартире. Не знал бы, что делать. Предполагал бы, что силовики могут прийти за мной. И такое неведение, наверное, сильно бы прибивало. А так задержали за флаг, которого не было. Да, ты в неволе, но хотя бы знаешь, что тебе приписывают и чего ждать. Меня иногда посещают мысли, что тем, кто на воле, сейчас намного тяжелее, чем тем, кто сидит. Потому что неведение сильно бьет по психике. Никто не дает информацию, списки задержанных не предоставляют, по телефонам никто не отвечает. Реально, тем, кто сидит, легче, чем тем, кто ждет людей на воле. За решеткой сидишь, считаешь сутки – все по системе. А люди по другую сторону не знают, в каком ты состоянии, все ли хорошо со здоровьем. Им в этом плане сложнее.
– Только выйдя на свободу, ты подчеркивал, что не обо всем можешь рассказывать. О чем именно?
– Об условиях содержания. Во-первых, я не знал, что мог бы рассказать нового. А во-вторых, мне хотелось уйти оттуда, от стен Окрестина, чтобы хоть как-то почувствовать себя в безопасности. Было очень тяжело и, честно скажу, дергался я потом еще долго. После освобождения встретился с друзьями, мы сидели в частном доме, заказали пиццу. Когда увидел за забором незнакомого человека, который пытался открыть калитку, сразу подумал, что это кто-то из силовиков. Потом увидел коробки с пиццей, понял, что это курьер. Так что трясло меня еще долго.
У Окрестина я еще не понимал, как и что говорить, чтобы не навредить Саше. Выбрал осторожную тактику, чтобы не создать дополнительных проблем. Когда меня спросили об условиях содержания, решил не отвечать. Хотя в последние шесть суток все было нормально: дали матрасы, свет по ночам выключали, шесть человек в четырехместной камере. Такие тепличные условия. А до этого – просто жесть. Я, конечно, много слышал о том, через что люди прошли (железные кровати, перенаселенность, отсутствие душа), но когда испытываешь это на себе, то воспринимается все по-другому. Это просто жесть.
– То есть при освобождении тебе ничего не запрещали говорить, просто ты сам себе дал такую установку?
– Скажем так, в ЦИПе мне намекали, чтобы ничего лишнего не говорил. Прямых угроз насчет того, что за какие-то слова меня заберут обратно, не было, но давали понять, что могут возникнуть проблемы.
– Через сколько дней после освобождения ты уехал за границу?
– Прошло всего пару дней, я решил какое-какие вопросы, сдал ПЦР-тест и окончательно решил уезжать из Беларуси. Не думал, насколько это затянется, но просто хотелось почувствовать себя в безопасности, хотелось спокойствия. Сидеть дома и трястись от каждого стука в дверь, дергаться, читая новости, оглядываться на улице – это не жизнь. Поэтому я уехал. Когда начал читать новости о массовых чистках в независимых СМИ, о массовых задержаниях, о настоящей жести, понял, что пока в Беларусь не готов вернуться.
Когда уезжал, было опасение, что меня преследуют, что мне не дадут выехать из Беларуси. Все это было похоже на какой-то шпионский фильм. Я даже билеты купил в последний момент, перед самым выездом. Думал, что меня прослушивают, что за мной следят. После всех этих историй человек становится в какой-то степени параноиком. Но, как показывает практика, лучше быть параноиком, чем беспечным. Я правда дергался, а выдохнул, только когда оказался за границей. Хотя какое-то время сохранялись определенные мысли. Например, иду по улице – вижу в окне БЧБ-флаг. Сразу возникали нехорошие мысли, но потом вспоминал, что там, где я сейчас нахожусь, это нормально, ничего противозаконного нет.
А что в Беларуси творится… На Окрестина сидели люди, которые получили сроки просто по идиотским причинам. Я там видел только одного человека, которого задержали не по надуманным причинам. У человека что-то щелкнуло в голове, и он пошел с БЧБ-флагом по району. Его задержали через 15 минут. Да, это абсурд, но если мы говорим о Беларуси, то тут хотя бы можно понять, за что забрали.
Был еще один человек, которого посадили на 15 суток за то, что у него в машине висел вымпел «Спартака». Мужчине лет 45, он вообще не в теме политики, работает на стройке. И он вообще не понимал, за что его забрали. По факту система человека просто политизировала. Мужчина увидел всю изнанку и переосмыслит свою жизнь и взгляды.
– Ты уехал через несколько дней после освобождения. А как снимались видеоинтервью тех, кто находился в Минске?
– Есть ребята в Беларуси, которые мне помогали. Не буду о них рассказывать, чтобы не подставлять.
– С собой взял много вещей?
– Нет. Только рюкзак и одну сумку. Я же не знал, насколько уезжаю. Я хотел увидеть, как выйдет Саша, посмотреть, что будет после этого. И затем бы принимал решение, возвращаться мне или нет. Мы видим, как все сложилось, поэтому, откровенно, находиться сейчас в Беларуси – это как рулетка. Не знаешь, заберут тебя или нет.
– А как ты вообще переезжал?
– На поезде доехал до Москвы, оттуда на маршрутке в Киев. Не без проблем, скажем так. Маршрутку на границе развернули, я даже не понял из-за чего. В итоге шесть часов на границе просто просидел. Переходил пешком. Благо сумка был нетяжелая. Но когда оказался на украинской земле, начал непроизвольно улыбаться :).
– Какие у тебя дальнейшие планы, в том числе по «ЧестнОК»?
– Если честно, пока об этом не думал. Для меня главное было создать ролик, посвященный Саше. Но есть кое-какие наброски, но пока это все очень обтекаемо, на уровне планов. Тем не мене хочется это дело, имею в виду «ЧестнОК», продолжать.
– То есть ты будешь продолжать вести канал?
– Это будет сложно, 100 процентов, но выбора нет – нужно работать. Жалко, что это все будет происходить без Саши, но, думаю, он не расстроится, когда узнает, что все произошло именно так.
– Ты монтировал много роликов. Тот, что вышел недавно, стал самым сложным для тебя в эмоциональном плане?
– Он был самым необычным, скажем так. Потому что это первый выпуск, где я появился в роли ведущего. И это для меня было как-то странно. Всегда в «ЧестнОК» был за кадром, а сейчас – ведущий. При этом я понимал, что кроме меня никто это не сделает. К сожалению и к счастью, сейчас это моя миссия – продолжать вести «ЧестнОК». Посмотрим, как все пойдет. Если людям будет нравится, если им это будет нужно, то я буду только рад.
Фото: Instagram Ярослава Писаренко, Александра Ивулина
