Двух топовых дзюдоистов Беларуси убрали из сборной за позицию, но они все равно намерены прорваться на Олимпиаду
Дмитрий Шершань и Александр Ваховяк рискнули карьерами.
Рискнули всем, чтобы сохранить совесть.
Белорусский режим продолжает разбрасываться топовыми спортсменами. И все лишь потому, что они открыто выразили свою гражданскую позицию, выступили против беспредела силовиков и хотят честных выборов.
Очередные жертвы желания покарать неугодных – дзюдоисты Дмитрий Шершань и Александр Ваховяк, которые добивались больших успехов на международной арене. 31-летний Шершань дважды становился призером чемпионатов Европы, много раз поднимался на пьедестал и побеждал по итогам турниров серии Гран-при, а в 2016 году представлял Беларусь на Олимпийских играх в Рио. 32-летний Ваховяк неоднократно брал медали разных достоинств на международных соревнованиях, в том числе Кубке Европы и турнирах серии Гран-при, а когда-то становился призером ЧМ и ЧЕ еще и по самбо. В планах у обоих было завоевание дзюдо-лицензии на Игры в Токио, но белорусские чиновники решили по-своему. Спортсмены исключены из сборной Беларуси по дзюдо на следующий год, а также «по настоятельной рекомендации Минспорта» уволены с места прохождения службы.
В интервью «Трибуне» Дмитрий и Александр рассказали, почему решили поставить подпись под письмом спортсменов и не пожалели ли о своем шаге, как проходило их увольнение из команд и со службы, а также порассуждали над тем, что ждет Беларусь и отечественный спорт, если система не поменяется.
– Дмитрий, перед интервью вы сказали, что процесс запущен. Какой именно?
Шершань: Для начала стоит сказать, что мы с Сашей еще планируем тренироваться, у нас есть все шансы отобраться на Олимпиаду в Токио. В общем, продолжать работать, тренироваться есть смысл. А процесс, который начался, он касается выхода из белорусского спорта. Хотя правильнее будет сказать, что «выходят» нас.
– Когда он начался?
Ваховяк: Сразу после того, как поставили подписи под открытым письмом спортсменов, еще в августе. Прекрасно осознавали последствия, понимали, что будет с нами, только не знали, насколько все быстро это произойдет. Рассчитывали, что все случится быстро, но почему-то весь процесс затянулся на два месяца. Тем не менее, все это время мы ждали решения и понимали, что чиновники поступят радикально. Если ты не угоден для них – соответственно, прощай.
Шершань: Мы подписались, и буквально через два дня нас к себе позвал замминистра спорта Александр Барауля. Думали с Сашей, что нас зовут на расстрел :). Мы приехали, Барауля уточнил, сами ли мы решили поставить подписи или на нас кто-то давил, заставил. Спросил, читали ли мы вообще это письмо. Мы ответили, что сделали свой выбор осознанно, самостоятельно. Барауля сказал, чтобы спокойно продолжали тренироваться, и не заставлял под угрозой увольнения отозвать подписи.
Дмитрий Шершань
– Поверили ему?
Ваховяк: Может, на пару процентов, хотя сомнения в его словах все равно были. Ну и вот как в итоге все обернулось.
Шершань: После этой встречи в течение недели нас вообще никто не трогал, ничего нам не говорили. Мы спокойно работали, тренировались. А потом Сашу откомандировали на службу, а через день, по настоятельной рекомендации Минспорта, отправили на службу и меня. Интересно, что Минспорта могло само это сделать, но каким-то образом заставило моих начальников самих издать приказ, чтобы я вернулся на службу. То есть спортивные чиновники, по сути, остались не при делах.
– Где вы служили?
Ваховяк: Я был сотрудником департамента охраны МВД, ушел в звании капитана.
Шершань: А я лейтенант пограничной службы. В общем, поехали мы на службу, и работая в своих подразделениях, параллельно тренируясь, ждали аттестации национальной команды. Нас с Сашей не аттестовали и, соответственно, мы уже не имеем права находиться в спортивной команде. Мне предложили служить, все время отдавать службе. Но я же спортсмен, меня такой расклад не устраивает. В итоге я написал рапорт и по соглашения сторон разошелся с погранкомитетом. К нему, к слову, никаких претензий не имею, и он, по сути, ко мне тоже.
Ваховяк: У меня ситуация получилась немного другая. В МВД было составлено письмо за подписью министра Юрия Караева. Его отправили в Минспорта, но ответ, подписанный министром Сергеем Ковальчуком, где-то затерялся, до моих начальников не дошел. В нем сказано, что в качестве наказания меня нужно откомандировать на службу в департамент охраны на срок два месяца – с сентября по октябрь. В итоге 15 сентября мне сообщили, что нужно выходить на службу.
Шершань: Как говорится, если вызвали на службу, нужно было идти. Это же, по сути, основная наша работа. В итоге я просидел, особо ничего не делая, в одной из частей Минска.
– Многоборец Андрей Кравченко вынужден был уйти из КГБ в звании майора, хотя сам признавался, что хотел остаться там работать после ухода из спорта. У вас было желание продолжить карьеру в своих подразделениях?
Шершань: В принципе, да.
Ваховяк: Я однозначно понимал, что когда закончу спортивную карьеру, то вряд ли останусь в департаменте охраны. Более того, даже сейчас, когда меня откомандировали из Минспорта, я какое-то время походил на службу, потом ушел на больничный и так дотянул до аттестации. Когда узнал, что нас не аттестовали, пришел на службу и сказал, что увольняюсь. Мне ответили, что по соглашению сторон уволить не могут. Ладно, я тогда просто не вышел в свою смену, и меня уволили за прогул. Статья в трудовой? А что делать? У меня контракт был еще на два года. И что, мне бросить спорт и ходить на службу? Совмещать тренировки и работу у меня просто нереально, потому что обычно я уезжал в семь утра из дома и возвращался только в 21:30.
– Как на службе реагировали на пресс со стороны спортивных чиновников?
Шершань: Охали и ахали, но сохраняли нейтралитет. Где-то поддержали, посочувствовали, но ничего, по сути, сделать они не могли, потому что спорт – это уже не компетенция наших начальников на службе.
– Вы много потеряли, лишившись этой работы?
Шершань: От всей этой истории мы с Сашей потеряли немало. Несправедливо и неправильно с нами поступили. В случае со мной, как мне кажется, ситуация дошла до абсурда. За два последних олимпийских цикла я был единственным мужчиной-дзюдоистом в Беларуси, который с официальных стартов привозил медали, – и тут меня не аттестовали. По-моему, это вообще бред. При этом никаких причин, почему чиновники приняли такое решение, нам не сказали. Аттестация прошла без нашего присутствия, в противном случае я бы задал несколько вопросов. Но нас поставили перед фактом через тренеров. Выкинули, как будто нас и не было.
– Ни разу не возникло желания отозвать подпись, чтобы хотя бы минимизировать последствия для себя?
Шершань: Разные люди, скажем так, околоминистерские, нам говорили, что стоит так поступить, и тогда все будет хорошо. Но это абсолютно не наш вариант, мы свой выбор сделали. Я хочу сказать, что у нас система такая, что выбор рано или поздно придется делать всем, сохранить нейтралитет и тихонько отсидеться точно не получится.
Ваховяк: Может, чиновники живут в каком-то своем мире, их все устраивает, занимают нормальные должности. Живут и думают, что так будет всегда. Но в мире ничто не вечно.
Александр Ваховяк
Шершань: А кто-то, может, идейный, свято верит в свою правоту.
– Как в команде отреагировали на ваш поступок, когда вы только поставили подписи?
Шершань: В принципе, нормально. Хотя все прекрасно понимали, что будет.
Ваховяк: Мы свой выбор сделали осознанно, но никого не агитировали последовать за нами. Каждый должен самостоятельно принять свое решение, сделать этот шаг, поэтому мы ни на кого не влияли и никого не просили также подписать письмо. Мы с командой были на сборах, общались с Димой по поводу всей ситуации в стране, в процессе диалога пришли к выводу, что нельзя оставаться в стороне и молчать. Потом решили подписать письмо.
Шершань: Помимо денег, квартир и всего остального есть еще более ценные вещи. И чем-то нужно жертвовать ради своих идеалов. А договоры с совестью ничем хорошим никогда не заканчиваются. С этим же жить еще потом. Честно, когда поставили подписи, нам стало намного легче, как будто камень с души упал. В таком режиме, в такой системе жить и работать уже было просто невозможно. Мы полностью поддерживаем все пункты письма, там все максимально четко написано.
– Представители боевых искусств считаются сильными людьми. Почему остальные молчат?
Шершань: У каждого свои причины, каждый должен к этому прийти самостоятельно. И кого-то осуждать за молчание не хотелось бы. К нам тоже, кстати, кто-то может подойти и спросить, почему мы, такие смелые, не идем драться с ОМОН. Но мы этого не хотим, мы к этому не готовы. А какие-то спортсмены не готовы выразить свою гражданскую позицию. Хотя многие после выборов в соцсетях делали посты, выкладывали фотографии с бело-красно-белым флагом, но когда появилась инициатива спортсменов с письмом, никто в итоге не подписался.
– Вы пересекались на тренировках с представителями силовых структур?
Шершань: У меня много друзей, много знакомых оттуда. Но мы после всех этих событий не виделись, не общались. Можно сказать, мы заняты каждый своим делом.
Ваховяк: Как говорится, есть жизнь в Беларуси до 9 августа, а есть после.
– Вы понимаете психологию силовиков, которые на улицах применяют насилие?
Шершань: Я надеюсь и верю, что мои друзья, а они ребята достойные и порядочные, в этом беспределе не участвуют, по крайней мере, не бегают с дубинками и не избивают людей. Может, я наивен и заблуждаюсь, но очень надеюсь, что мои друзья ни в чем таком не замешаны.
А позицию тех, кто жестит, понять вообще невозможно. Может, если и было какое-то открытое противостояние и провокация, то оправданно применили спецсредства. Но в большинстве же случаев, в 99,9 процента, жестили силовики совершенно необоснованно. И с такой злостью, с такой ненавистью, как будто белорусы – это какие-то враги. А на самом деле это обычные граждане, которые живут рядом с тобой. Может, силовиков очень сильно накачали, идеологически промыли мозги, и они картину происходящего видят только под одним углом. Этот вопрос сложный.
Ваховяк: Или, как говорят в оправдание, кредиты, машины, кормить семью надо. Приказы те же.
Шершань: Ну и из системы, из силовых структур не так просто сейчас выйти. Скорее всего, у человека будут последствия, вплоть до уголовной ответственности. Это, наверное, сдерживает. Во-вторых, любая структура – это коллектив. И если ты пойдешь на сторону народа, то ты предашь не только систему, но и тот самый коллектив, в котором был много лет.
Тяжело понять, что на самом деле движет силовиками. Но если кто-то из них станет перед зеркалом и задаст себе вопрос, а правильно ли он вообще поступает, думаю, ответить утвердительно и без сомнения смогут единицы.
***
– Еще до своего увольнения вы наверняка слышали истории о том, как замминистра спорта Михаил Портной со своими двумя помощниками из вашей сферы ходил на разговоры со спортсменами. Вы готовились к их приходу?
Шершань: Нет. Мы были уверены, что к нам не придут. Потому что эти люди нас знают, мы их знаем, и что, по сути, они нам могли бы сказать? Разговора бы точно не получилось.
– Вас удивило, что одним из помощников Портного стал генсек федерации дзюдо Руслан Шарапов?
Шершань: Не сказал бы, что очень уж удивило :). С Шараповым после того, как поставили подписи, приходилось общаться. С его стороны угроз и давления не было, но, скажем так, он рассказывал о возможных последствиях для нас, рекомендовал поменять свое решение, чтобы нас не уволили. В любом случае, что бы нам ни говорили, мы своей точки зрения не изменим.
– Что скажете о втором помощнике Портного Юрии Рыбаке?
Ваховяк: В свое время мы боролись в одном весе, иногда были друг для друга спарринг-партнерами, на соревнованиях было немало личных встреч. Честно, удивлен, что он оказался в этой компании, но я не знаю, какие он цели преследует, для чего это делает. Насколько знаю, сейчас он занял пост главного тренера сборной по самбо – может, ему пообещали такую работу, и это стало для Рыбака стимулом. Можно много предполагать, но не знаю, что у него в голове, какие им двигали мотивы и причины. Рыбак принял решение, обозначил свою позицию. Может, ему просто сказали: «Вот ты здоровый хлопец, пойдем с нами, будешь спину прикрывать».
– Ну есть такая версия, что он просто шел к Портному на разговор, по своим делам, а замминистра в результате прихватил его с собой.
Ваховяк: На самом деле в такие случайности не верю. Случайно – это когда ты шел за хлебом, а оказался в автозаке. А вот так, как у Рыбака…. Я думаю, тут все не просто так. Да и, по сути, тебе предложили – можешь же отказаться. Тебя же никто под дулом автомата не заставляет что-то делать. так что Рыбак сделал свой выбор.
– Рыбак в интервью сильно критиковал тех, кто выступает за перемены – получается, и вас тоже. Что бы ответили?
Шершань: У нас вообще странная система сейчас. Закон работает в одну сторону. Милиционер ударил женщину кулаком – то есть она ударила лицом в его кулак, точно, – и в итоге судят эту женщину. Некоторые думают, что так будет всегда. Нет. Закончатся «змагары», которых сейчас дубасят, – значит, силовики возьмутся за своих. Сто процентов начнут охоту на ведьм. Система будет себя пожирать изнутри. И я думаю, что такие люди, как Рыбак, первыми попадут под этот пресс.
Юрий Рыбак
– Его назначение главным тренером в нынешней системе логично?
Шершань: В принципе, да. Человек показал, что готов выполнять любые приказы. В плане профессионализма… Думаю, Дима Базылев (шестикратный чемпион мира по самбо, чемпион Европы – Tribuna.com), до недавнего времени являвшийся главным тренером, сделал бы для команды куда больше.
– С другой стороны, как вы расцените поведение Степана Попова, который продолжает активно отстаивать свою гражданскую позицию в Свободном объединении спортсменов?
Шершань: Она полностью совпадает с нашей. Он красавчик, молодец. Моя гражданская позиция всегда шла в разрез с государственной идеологией, но, возможно, поступок Степана на меня также сильно повлиял.
– Что для вас стало последней каплей, заставившей высказаться открыто?
Шершань: До 9 августа в стране все было непросто, но то, что происходило в первые дни после выборов, и стало последней каплей. Потом еще и друга нашего на Окрестина забрали. Дзюдоист Максим Сацук 9 августа шел где-то в центре, никого не трогал, ничего не выкрикивал, а его просто забрали и увезли на Окрестина. Тут же дали 15 суток, но отпустили через дней пять. Как он говорит, ему еще относительно повезло по сравнению со многими другими задержанными. Но на холодном бетоне пришлось постоять на коленях, а колени у представителей нашего вида спорта, как известно, довольно травматичные.
Максим, кстати, тоже подписал письмо спортсменов. Не знаю, какие у него будут последствия. Он сейчас работает в федерации дзюдо, к Минспорта никакого отношения не имеет. Пока все хорошо. Но кто его знает.
– Кто главный виновник нынешних событий в стране?
Ваховяк: Не думаю, что виноват один человек. Скорее, вся система, сформированная годами, за 26 лет.
Шершань: Очевидно, что так, как раньше, уже не будет. Нынешнюю ситуацию, все эти события разгоняет та сторона – власть, поэтому нужно вести какой-то диалог. Эскалация никому не нужна, а выйти из кризиса будет намного сложнее. Поэтому нужно договариваться.
– Давайте представим, что власть поменялась, Лукашенко ушел. Что из себя будет представлять страна и общество?
Шершань: Во-первых, общество будет у нас по-настоящему гражданским, и это очень круто. Люди не будут мириться с несправедливостью, а будут участвовать в политической жизни, в решении разных вопросов. Это большой прорыв, особенно учитывая то, что еще в советские времена людям в головы вложена мысль, что в политику не нужно лезть, это не твое, и фактически своей жизнью не распоряжайся. Все эти изменения станут настоящим прорывом. Люди будут сами распоряжаться своей судьбой.
Во-вторых, сменится система, и на местах будут работать профессионалы, те, кто в своем деле разбирается. У нас много умных, креативных и творческих людей. Да, будет непросто первое время, но мы выйдем из кризиса и будем идти семимильными шагами к светлому будущему.
– А что будет с теми, кто сейчас в системе и активно ее отстаивает?
Шершань: Сначала расследования, потом – суд. В общем, все по закону.
Я вообще считаю, что если бы сейчас все было по закону, все были бы равны, то события развивались бы совершенно в другом направлении. Да в принципе этой жести не было бы, если верховенство право возобладало бы.
Ваховяк: Систему нужно разделить. Не должен один человек руководить всем. Нужно создать независимый орган, который будет принимать конкретные решения по тем или иным ситуациям.
***
– В фонд спортивной солидарности собираетесь обращаться?
Шершань: Думаю, придется.
Ваховяк: А я уже обратился. Может, помогут с финансовой стороны, возможно, найдут предложения в спортивном плане, и я смогу дальше тренироваться, выступать на соревнованиях. Доберусь до Олимпиады, если, конечно, она состоится. Я так понимаю, Минспорта на нас поставило крест, поэтому помощи от него никакой ждать не приходится. Почему-то мне кажется, что даже на соревнования местного уровня в Беларуси нас не будут допускать.
– Если ехать на международные соревнования, то под флагом какой страны?
Ваховяк: Скорее всего, под флагом Международного олимпийского комитета. И на Игры, и на другие старты. Раз наша страна не хочет, чтобы мы выступали под флагом Беларуси, то другого выхода нет.
Шершань: Обстоятельства сильнее нас. И в первую очередь мы люди, а потом уже спортсмены. Поэтому даже письмо подписывали именно с человеческой позиции, а уже потом – как спортсмены. Можно ссылаться на то, что я атлет, в политику не лезу, просто тренируюсь, меня ничего не касается. Но сейчас это не работает. Мы живые люди, у нас есть совесть, и мы с ней договариваться не будем. То, что происходит в Беларуси, это неправильно.
– Как вы отреагировали на инициативу Фонда спортивной солидарности написать письмо в МОК?
Ваховяк: Абсолютное верное решение. Нельзя оставлять без поддержки спортсменов, которые пострадали за свою позицию. Спасибо тем, кто принял решение написать в МОК, составил письмо. В дальнейшем, если все хорошо сложится и МОК примет решение в нашу сторону, все будут довольны.
Шершань: Это во-первых. А второе – нас выкидывают из сборной по политическим мотивам. Так не должно быть. Люди должны нести за это какую-то ответственность.
Ваховяк: Да выкинули просто за то, что мы высказали свое мнение! Сказали, как относимся к ситуации в стране, а за это пострадали. Естественно, это неправильно.
– Вы верите, что эта инициатива, заявленная МОК обеспокоенность к чему-то приведет?
Шершань: Сто процентов приведет. Может, минимальный, но результат будет. У людей, у чиновников будут по крайней мере какие-то неудобства, им придется в следующий раз думать над своими словами, шагами, чтобы в очередной раз не подставиться так перед МОК. Конечно, чиновники могут закрыться, как в Северной Корее, и послать Олимпийский комитет, но потеряют международное финансирование, право выступать на соревнованиях. Думаю, для нашего олимпийского комитета такие реалии будут не комильфо.
– Те люди, спортсмены, которые не разделяют вашу точку зрения и гражданскую позицию, для вас враги?
Ваховяк: Ни в коем случае. Нужно уметь слушать и чужое мнение. У каждого оно свое, и идти в драку по этому поводу совсем неправильно. Послушали друг друга, не пришли к чему-то общему – ладно, разошлись.
Шершань: А я считаю, что все равно нужно разговаривать, искать точки соприкосновения. А то у нас даже в семьях сейчас бывают ситуации, когда один брат – за, второй – против. И все диалоги сводятся к «ай, ну, все». Так неправильно. Нужно спокойно, без криков, без споров приводить какие-то аргументы, задавать вопросы. Тех, кто не разделяет нашу точку зрения, допустим, навести на определенную мысль, показать события под другим углом. А разделение общества на своих и чужих просто может привести к гражданской войне.
– Представим ситуацию. Идет церемония открытия Олимпиады, идут страны со своими флагами. Будут спортсмены белорусской команды под красно-зеленым флагом, и вы – под олимпийским. А потом бороться придется друг против друга.
Шершань: Да нормально. Для спорта это вообще в порядке вещей. Бороться с другом – нормальная вещь. На время схватки друзей нет, а после будет общение.
– Как вы смотрите на увещевания властей в духе того, что государство вложило в вас деньги, а вы его предали?
Шершань: Начнем с того, что просто так нам никто ничего не давал. Ни за красивые глаза, ни за хорошее отношение. Мы всего добились сами. Авансов не было, все сугубо по результатам. Выиграл – получил финансирование. По-другому – нет. Поэтому слова чиновников абсолютно безосновательны.
Ваховяк: Да и не такие уж мы огромные деньги получали: чуть больше, чем по 500 долларов.
– Вся эта ситуация – стресс, отсутствие полноценных тренировок – может поставить крест на карьере?
Шершань: Конечно. Нам уже не по 20 лет, за неделю не сможем набрать форму. Придется долго работать, чтобы прийти к тому состоянию, которое было, а потом уже работать на повышение. Но, отстаивая свою гражданскую позицию, мы рискнули всем, в том числе и карьерой. Если МОК все сделает в нашу пользу, тогда продолжим тренироваться и выступать.
Ваховяк: А если нет, то будем искать себя в других сферах. Спорт в любом случае не вечен, рано или поздно пришлось бы жить без него. Да и мы прекрасно понимали, к чему приведет наша позиция.
– Как отреагировали на ваше решение жены?
Шершань: Нормально, поддержали. Супруги прекрасно понимали, что если бы мы не поставили подписи, то ходили бы и ели себя изнутри. Как личности потеряли бы себя. Не думаю, что у меня открылось бы второе дыхание в спорте, если бы я так не сделал.
А вообще, для большего понимания. В дзюдо просто бешеная конкуренция. По количеству занимающихся в мире наш вид спорта второй после футбола. Более 20 миллионов дзюдоистов. И в нашей стране нельзя раскидываться хорошими спортсменами. Чиновники думают, что выгонят одного, а поедет другой и возьмет медаль – такого точно не будет. От страны на официальные соревнования по дзюдо едут по два человека, и чтобы взять медаль, нужно провести много схваток. А кто поедет сейчас? Конкуренция очень сильная. Только система этого не понимает.
***
– Что вы дальше намерены делать?
Ваховяк: После интервью поеду в тренажерный зал, позанимаюсь. Буду тренироваться, потому что долгое время не работал, нужно в форму себя приводить. Потому что если вдруг надо будет ехать на какие-то соревнования, нужно быть готовым, заряженным.
Шершань: Пока тренируемся, все просто. Я в процессе увольнения со службы, осталось уладить формальности, и потом буду все время посвящать спорту.
– Не жалеете о своем поступке?
Шершань: Ни грамма, вообще. Наоборот, стало легче, даже несмотря на то, что жизнь будто по щелчку поменялась кардинальным образом и мы вышли из зоны комфорта.
Ваховяк: Да, тренировались, получали зарплату, деньги на существование семьи были. А ты ставишь свою подпись и ждешь последствий. Полностью все перечеркиваешь, нет средств к существованию. И задумываешься, как кормить семью, а у меня супруга еще в декретном отпуске, а на пособия не разгонишься. Ты выходишь из зоны комфорта, и это тяжело морально принять. Но ничего, меня близкие и друзья поддержали, уверили, что все будет нормально. Я проанализировал ситуацию, руки и ноги есть – заработаем в любом случае.
Фото: novaya.by, octagon.by, judo.by
