Атлеты не возьмут медалей тупо по приказу, на футболистов влияет хейт людей за молчание. Штудирующий психоанализ свободный спортсмен — о том, как поменять ментальность белспорта

Артур Удрис – известный беларусский волейболист, который поиграл в ряде европейских клубов, а также отказался выступать за сборную при режиме Лукашенко и подписал письмо за честные выборы и против насилия. Однако кроме спорта много времени в жизни Удриса занимает и психология. Волейболист уже близок к диплому по специальности «Психоанализ» – учится на выпускном курсе.

В интервью Telegram-каналу «О, спорт! Ты – мир!» Артур рассказал об особенностях психологии спортсменов, влиянии на них внешних факторов (например, событий в Беларуси и Украине), жизни и карьере под давлением чиновников и общественности, а также о зависимости результатов от невозможности выразить эмоции и гражданскую позицию.

– Почему ты решил заняться психологией?

– У меня произошла вполне нормальная история: сам пришел к психологу, когда был период стресса, депрессии из-за спорта. Психолог мне помог. И я начал всем говорить, что общение с психологом – это круто.

Сам начал читать книги по психологии, причем профессиональные. Интереса у меня становилось все больше и больше. Но долгое время находился в какой-то полупозиции и не развивался в этой сфере. А в определенный момент решил, что после карьеры свяжу свою жизнь с психологией, для чего и пошел учиться. В целом в этой сфере я уже шесть лет.

– Что подразумевает под собой понятие спортивной психологии?

– Это ответвление в психологии со своими спецификой и задачами. Например, в спортивной психологии может кто-то прийти с запросом на увеличение мотивации. Нужно понять, почему возникли у человека такие проблемы. Не исключено, что ему спорт не нужен как таковой. Помимо этого, в спортивной психологии немало тем, которые помогают улучшать командные взаимодействия, доверие в коллективе, снижать оптимальный уровень стресса, чтобы достигать результата.

По сути, спортивная психология изучает, как различные внутренние и внешние факторы влияют на результат. Но в первую очередь внимание обращать нужно на внешние факторы. Вот, например, [медалистка ОИ по гимнастике] Наташа Лещик рассказывала, что в Беларуси проводили опрос среди тренеров, что, по их мнению, лучше влияет на мотивацию спортсменов – поощрение или наказание. Тренеры в большинстве своем говорили, что наказание. На самом деле это глупость. Поощрение всегда работает намного лучше и эффективнее, чем наказание.

– Почему же люди уверены в том, что лучше спортсмена наказывать?

– Думаю, все это идет с детства. Я сам видел много семей, где уверены, что ребенок чего-то будет достигать, если его как следует напугать. Например, если ребенок плохо учится, то в школе или в семье ему могут говорить, что когда он вырастет, его никуда не возьмут работать. Как по мне, такие методы работают очень плохо, они неэффективны. Страх, наоборот, негативно влияет на человека и спортсмена в частности. Иногда приходилось слышать от атлетов, что они банально боятся недоработать, не показать результат, потому что их уволят. А куда они потом пойдут? Они же больше ничего не умеют. По сути, это та же риторика, что никому не нужен.

Почему еще такие методы воспитания неэффективны. Допустим, человек учится плохо, потом вдруг достигает какого-то среднего результата. И все, на этом он остановится, потому что определенный уровень страха преодолен, человека уже никто не запугивает, так что можно оставаться на достигнутом уровне. Человек будет вечно болтаться где-то посередине, в первую очередь для того, чтобы не вернуться к прежнему состоянию, чтобы его снова не запугивали. Так что, повторюсь, страх очень плохо работает, в отличие от поощрения. Когда хвалят того же спортсмена, это его больше мотивирует, он хочет работать дальше.

– Ты работал под руководством иностранных специалистов. Какие методики они применяют?

– Я с разными тренерами сталкивался. Есть и те, кто считает лучшей мотивацией критику и наказание. Есть и те, кто любит хвалить. Не буду обманывать, говорить, что в Европе игроков не пугают, не прессуют после поражений, не винят. Я встречал и тренера, который прямо говорил: «Ничего не знаю, они сами проигрывают, а я их просто тренирую. Свою работу я выполняю». Это был итальянец :).

– Но в целом в западном обществе есть кнут и пряника, а в Беларуси в основном применяют кнут?

– Да. Но я бы сказал, что в Беларуси и на постсоветском пространстве начинают посматривать в сторону психологии. Раньше ведь было такое убеждение, что бить детей – это полезно, это нормально. Но сейчас люди начинают понимать, что это не очень социально приемлемо, в том числе потому, что в мире постоянно говорят, что орать на детей, пугать их – это не самый лучший метод воспитания. Это касается и работы со спортсменами. Так что в Беларуси в этом плане появляются проблески демократических ценностей.

Если мы говорим о спорте, то сколько я в этой сфере, по-настоящему глобальных изменений даже в мировом спорте в плане отношения к атлетам не вижу. Да, что-то меняется в демократии и методах воспитания, но не в глобальном смысле. На мой взгляд, это связано с тем, что спорт слишком сильно завязан на достижениях. Это, если угодно, антидемократическая сфера. В той же гимнастике, например, девочек до сих пор иногда бьют скакалкой, если они что-то не выполняют. Все, как считается, для достижения результата. Хотя вряд ли в офисе Apple начальник ударит подчиненного линейкой по рукам, если тот что-то не так сделал.

– Получается, тренеры и руководители на спортсмена смотрят как на машину, которая должна достигать результата?

– Да, таковы реалии спорта – везде, не только в Беларуси.

Приведу тебе один пример. В июле 2021 года на Олимпийских играх в Токио американская гимнастка Симона Байлз снялась с финала многоборья. Потом всплыла какая-то история с допингом, но сперва официально сослались на проблемы с психическим состоянием. реагировали на такую причину даже в таком демократическом обществе, как американское, в духе: «Как она посмела, так настоящая чемпионка не поступила бы». Кто-то, конечно, встал на сторону гимнастки, но большинство все-таки обвиняли и критиковали Симону.

Ну, вот такая реальность спортсмена, такие понятия кодекса этики спортсмена, по которому атлеты обязаны жертвовать собой ради достижения результата. Когда спортсмен на одной ноге добежит до финиша, то его будут идеализировать, а если он остановится и скажет, что у него болит нога, то на него обрушится шквал критики. У меня есть один друг-волейболист, который получил травму, и клуб от него решил из-за этого избавиться. Плюс его хотели кинуть на деньги. Это достаточно распространенная ситуация в современном спорте. Если ты не можешь выполнять свои функции и давать результат, значит, ты уже никому не нужен.

– Но встречаются и другие примеры, когда спортсмен, получивший травму, все равно остается в команде, ему помогают вернуться в спорт. Это дает человеку дополнительную мотивацию работать?

– Бывают, конечно, какие-то человеческие истории, привязанность тренера, руководства к игроку, но это встречается не так уж и часто. А так, безусловно, если человеку помогают восстановиться, его мотивация растет. Когда с руководством и тренерами тебя связывают не просто рабочие отношения, а более близкие, то это всегда ведет к положительному результату.

– Возможно ли, чтобы спортсмены всегда достигали результата, несмотря на свои внутренние проблемы?

– Нет, конечно. Во-первых, спортсмен в любом случае остается человеком, как бы ни хотели чиновники или тренеры сделать из него робота. А, во-вторых, робот – это уже не личность, что тоже не очень хорошо. Так или иначе, результата это не принесет.

Если бы спортсмены, которых пытаются превратить в роботов, всегда исполняющих приказы и старающихся делать все максимально грамотно и четко, по умолчанию добивались успеха, то Северная Корея была бы чемпионом мира по всем видам спорта. Очевидно, что желание сделать из атлета робота не даст стопроцентного результата.

В Беларуси подавляют личность по-своему. Атлетам любят повторять, что если бы не государство, то они бы ничего не достигли. Мол, все победы и результаты – это за счет именно поддержки власти. Особенно активно пропаганда любит это говорить в последнее время.

– Это манипуляция психологией спортсменов?

– Да. Это можно сравнить с ситуациями, когда родители говорят своим детям: «Мы тебе все дали, вырастили тебя, поэтому будь нам благодарен». Вот так и государство в отношении спортсменов: «Мы тебе все дали, так что будь нам благодарен по гроб жизни».

– Насколько сильно влияет такое давление на спортсменов?

– Сложно оценить влияние на каждого. Но я всегда злился, когда мне говорили подобные вещи.

Когда атлет постоянно находится в такой системе, под подобным давлением, он испытывает страх ошибиться, увеличивается цена ошибки. И спортсмен живет и работает в постоянном страхе. В нормальной системе, если ты ошибся, тебе дадут возможность сделать выводы, подумать, все проанализировать, и в будущем ты эту ошибку уже не допустишь. А там, где спортсмен, по сути, никто, где ему внушают, что он обязан быть благодарен государству, – там цена ошибки возрастает, атлет постоянно боится. А чем больше боишься, тем больше ошибаешься. Естественно, в таком состоянии о достижении какого-то результата говорить не приходится.

Что еще мы наблюдаем в Беларуси: когда кто-то ошибается, он сразу всю вину старается переложить на другого. Вот, мол, это они недоработали, не соблюдали какие-то установки, правила и так далее. Делается это, потому что человек банально боится признать свою ошибку. В нормальном обществе человек не будет бояться ошибиться и признать, что сам где-то не то сделал. И он будет знать, что ему дадут шанс все исправить, проанализировать. А в Беларуси система дисфункциональна.

– Как же поменять систему?

– Должны прийти в спорт люди, которые не будут пользоваться своими привычными способами руководства. Говорят, чтобы воспитать психически здорового ребенка, нужно самому быть психически здоровым. Так же и со спортсменами. Чиновник, который привык в армии на всех кричать и всем приказывать, не может понимать, как воспитать высококлассного спортсмена. Не будет работать все так, что пришел человек и по его приказу атлеты взяли 10-20 медалей. Не работает так спорт. В этой сфере нужно думать, а не тупо выполнять все механически и по приказу. Так ничего не получится достигнуть, что мы неоднократно наблюдаем в Беларуси.

– Насколько важна в современном мире роль спортивного психолога и нужно ли в принципе вводить такую штатную единицу в клубах, федерациях?

– Сложно говорить насчет штатной единицы, потому что я знаю, как в той же Беларуси происходит: приходит определенный человек, который, по сути, никому не нужен, и он просто болтается без дела, но все равно получает зарплату.

Но если говорить о спорте в целом, то я бы вводил такую штатную единицу, как спортивный психолог. Его наличие повлечет доверие в коллективе, открытость, атмосфера однозначно улучшится. Но появление такого человека должно быть по необходимости, а не просто для того, чтобы он был.

Когда я играл во Франции, наша команда реально нуждалась в спортивном психологе. Случился у нас непростой период, мы все время проигрывали, атмосфера в коллективе накалилась, было совсем некомфортно. И директор клуба сказал, что у него есть знакомый хороший психолог, стоит его пригласить. Все ответили согласием, потому что понимали, что что-то нужно менять.

– В итоге он вам помог?

– Да, он однозначно помог.

– На что он давил?

– Ни на что. Но провел несколько упражнений, которые улучшили командные взаимодействия, доверие друг к другу. Например? Мы по очереди говорили откровенно, что чувствуем к тому или иному человеку в команде. Для меня такие упражнения не были в новинку, потому что до этого я бывал на групповых упражнения у психолога, просто в нашем случае все проходило с отсылкой к спорту. То есть мы не говорили не: «Ты играешь, как корч, ты вообще никто на площадке», – а: «Я злюсь, когда ты не принимаешь мяч, когда ты ошибаешься». По сути, мы так выплескивали свои эмоции, избавлялись от негатива. Были и другие упражнения, но описать их довольно сложно. Так или иначе, работа психолога принесла свои плоды – мы начали играть намного лучше, результаты пошли вверх.

Психолог и работа с ним в жизни или спорте в любом случае полезна. Это обязательно приведет к положительным изменениям в тебе как личности, принесет результат. Плюс будут более открытые взаимоотношения в команде. Но, естественно, всегда найдутся люди, которые будут против психолога. Кому-то банально страшно о себе что-то узнать.

– Плюс есть такой такой стереотип: если ты обращаешься к психологу, значит, у тебя проблемы с головой.

– Да. Этот стереотип пошел с 1930-х годов, когда люди этой сферы в СССР подвергались репрессиям. Психологии как таковой в советские времена не было – все из-за отношения властей, которые считали эту профессию неприемлемой для общества.

– Если сравнить обычного человека, не связанного со спортом, и атлета, с точки зрения психологии это разные люди?

– Я бы сказал, что разные. На спортсмена сильный отпечаток накладывает нарциссическая среда, в которой он постоянно обитает. В этой среде обесценивается дружба, близость, привязанность, а на первый план выходит результат, золотая медаль. Остальное – не важно. В спорте это все проявляется наиболее ярко, уж точно ярче, чем при работе в офисе. Какой офисный работник реально пожертвует своим здоровьем, может, даже станет инвалидом ради премии или чтобы компания стала монополистом на рынке? А вот у спортсменов это, можно сказать, в порядке вещей.

Я сейчас пишу статью о Ронни Коулмэне. Это американский культурист, восьмикратный победитель конкурса «Мистер Олимпия». Сейчас у него проблемы со спиной, он еле ходит – к такому состоянию он привел себя тренировками. Когда его спросили, жалеет ли он о чем-то, сказал: «Жалею, что с 350 кг присел два раза, хотя мог присесть четыре. И это меня будет преследовать всю жизнь». Так что в плане готовности пожертвовать собой ради результата спортсмены очень сильно отличаются от обычных людей.

Атлеты реально мотивированы на достижения, но такая жизнь, я бы сказал, паршивая. Жизнь в постоянной гонке. Ни к чему хорошему это не приведет. Как пример – история олимпийского чемпиона, российского волейболиста Максима Михайлова. В интервью он рассказывал, что когда стал олимпийским чемпионом, впал в депрессию, потому что не знал, что делать дальше – мечта же достигнута. И у спортсменов это достаточно частое явление. Ты ставишь перед собой цель, а когда достигаешь ее, не знаешь, что делать дальше. Можно поставить другую цель, например, подтвердить звание олимпийского чемпиона. Но мотивация для работы уже будет совсем не та, да и внутреннее состояние совершенно другое. Когда ты идешь к своей цели, тебе кажется, что достигнешь ее – и будет все просто супер. Но по итогу порадовался день-два – а дальше что? Ради этого умирал в зале, от всего отказывался, гробил здоровье?

– То есть реализация всех целей и достижение вершин в психологическом плане может сломать спортсмена?

– Вполне себе, потому что атлет не понимает, что делать дальше, к чему стремиться, ради чего тренироваться. Особенно это опасно, когда, как я говорю, спортсмен живет в постоянной гонке за результатом, и нет наслаждения самим процессом.

Еще нужно понимать, что когда атлет достигает вершины, он считает, что лучший, все может и так далее. И не понимает, что такое состояние, эйфория, заканчивается. А если ты проиграешь потом?

Бразильский боец смешанных единоборств Андерсон да Силва 10 раз подряд защитил звание чемпиона UFC в среднем весе. И это достижение до сих пор не перекрыто. По сути, человек достиг в виде спорта всего. Но в каком-то бое он сломал ногу, проиграл, потом долго восстанавливался. Силва думал, что он неуязвим, а тут бац – проиграл. И вот он говорил, что в тот момент хотел покончить жизнь самоубийством. Или Серена Уильямс как-то рассказывала после очередного поражения, что не может смириться, не может поверить, что она уже не сильнейшая теннисистка планеты. Каждый спортсмен должен понимать, что он стареет, приходят новые атлеты. И сколько бы ты ни стремился всего достичь, всех не обыграешь, до всех вершин не дойдешь. Если нарциссические цели преследовать, имею в виду если жить постоянно в гонке и думать только о результатах, к хорошему это не приведет.

– Можно ли такое отношение спортсменов к делу менять?

– Вполне можно. Например, ходить к психологу, разговаривать с ним. Нарциссические ценности – это, возможно, какие-то детские установки. Как мы говорили, в детстве могли воспитать, что если ты ничего не достигнешь, значит, ты никому не нужен. Может, желание побеждать связано со стремлением поднять собственную самооценку, быть важным для кого-то. Хотя можно и не достигать чего-то, но быть любимым.

– Проблема многих спортсменов в том, что они живут и работают ради достижения целей, а не наслаждаются самим спортом и процессом игры и тренировок?

– Да, и зачастую это их в психологическом плане в конечном счете прибивает.

– И это нужно менять?

– На мой взгляд, нужно менять. Хотя каждому свое. Если кого-то такая жизнь устраивает, то пожалуйста. Однако жизнь в погоне за результатом – это постоянные серьезные стрессы, давление. Те, кто постоянно чего-то достигает, побеждает, только со временем ощутят последствия стресса. Например, когда карьера закончится, атлет моментально почувствует пустоту внутри. Или, например, будет себя постоянно поедать изнутри мыслями, что чего-то не достиг, что мог бы еще побегать. Это реально страшные переживания, которые могут привести к тяжелым последствиям в том числе в психологическом плане.

– Спортсмены, которым нужно все время чего-то достигать, более ранимые, чем обычные люди, которые просто наслаждаются жизнью?

– Очень часто атлеты в принципе скрывают свои настоящие ощущения. Обычному зрителю, может, и не понять, что испытывает атлет после поражений, но когда ты находишься внутри, сразу ощущаешь, как игрок реагирует на неудачи, как тяжело переживает собственные провалы.

Но я бы не говорил, что из-за этого атлеты более ранимые, чем обычные люди. Наверное, спортсмены более привыкли к жизни в такой обстановке, под таким давлением.

– Когда спортсмен плачет навзрыд после поражений или тяжелых побед, это нормально?

– Вполне. Вообще, в обществе, которое воспитано еще по советским принципам, сложился стереотип, что мужчины не должны плакать, и этот стереотип многим мешает жить. Слезы и в целом плакать – это на самом деле полезно. И от таких стереотипов, которые мешают жить, нужно избавляться. Сейчас, если у мужчины наступает депрессия, то она проходит гораздо тяжелее, чем у женщин. Мужчина терпит до последнего и зачастую к психологу приходит уже на грани самоубийства.

– Почему спортсмены стараются не показывать, что им тяжело, что они переживают?

– Возвращаемся к тому, что спорт – это нарциссическая сфера, где все заточено на результат. Слабость там, мягко говоря, не поощряется. Это одна причина. И вторая: если ты проявишь слабость, покажешь, что тебе тяжело, то моешь проиграть конкуренцию. Мест в командах всегда меньше, чем претендентов на них. Так что конкуренция так или иначе будет сказываться на тебе, будет заставлять тебя скрывать свою слабость. Потому что слабость – это шанс потерять место в команде. И вот эти все факторы не дают атлетам открываться. Ну а в некоторых видах спорта даже твой противник может использовать твои слабости, если узнает о них.

– Ты тоже скрываешь свои слабости и переживания?

– Сейчас, скорее, нет. Раньше никогда не делился своими переживаниями, все держал в себе, но когда перестал считать, что делиться своими слабостями и тревогами – это что-то постыдное, то поменял свое отношение ко многим вещам.

– Стало легче?

– Намного.

– Когда перестал все держать в себе, стал увереннее себя чувствовать на площадке?

– 100 процентов. Стал чувствовать себя более свободно, уверенно, раскрепощенно. К неудачам стал относиться проще, уже не так переживаю поражения. До этого любой проигрыш для меня – это катастрофа. Сейчас все совсем иначе. Не скажу, что не переживаю, если что-то не получается. Просто, как говорю, отношение к этому поменялось, и стало намного проще.

– Если спортсмены раскрепостятся, не будут держать в себе переживания, то играть начнут лучше, результаты пойдут вверх?

– Я видел многих спортсменов, которые знают, как себя заставлять работать на 100 процентов, но при этом не знают, когда нужно расслабиться. А если ты знаешь, когда можно дать слабину, отпустить вожжи, проявить эмоции, не тревожиться по какому-то поводу, это непременно приведет к улучшению результатов и спортивных показателей.

Я сам был в такой ситуации. Раньше каждый проигрыш для меня был сродни катастрофе, я постоянно себя накручивал, переживал. Когда этого стресса было слишком много, то я перегорал. Соответственно, результата не было. Но с помощью психолога удалось преодолеть это состояние, понял, как и когда нужно расслабиться и отпустить все внутреннее – и на площадке стал чувствовать себя намного лучше.

– Влияют ли на психологию спортсменов события, которые происходят вокруг, вне спорта? Например, то, что творится в Беларуси.

– Когда тренировался с ребятами в Беларуси в 2020-м, не знал, с чем сравнивать, потому что не был с ними рядом до этого. Поэтому не могу утверждать, что после августа 2020 года в их поведении что-то поменялось. В любом случае, думаю, что все те события на каком-то фоне у людей были, стрессы и переживания присутствовали.

С другой стороны, спорт так или иначе помогает абстрагироваться. У меня, например, так и было. После 2020-го в голове было много переживаний, стресса, а потом пошел, поиграл в волейбол – вроде стало полегче, потому что на какое-то время перестал об этом всем думать.

– Многим болельщикам кажется, что спортсмены сконцентрированы исключительно на своей работе, и им плевать на то, что происходит вокруг. По-твоему, так ли это? Или, скорее, атлеты, например, футболисты ЧБ, все-таки переживают, но просто скрывают это?

– Здесь очень сложно судить, потому что я не был в футбольной системе. Но я понимаю, что это бюджетники, которые живут на госдотациях. Не исключено, что они живут с внутренней беспомощностью, думая, что такие деньги, которые получают сейчас, больше нигде иметь не будут, поэтому нужно от всего абстрагироваться. Но, повторюсь, мне сложно судить.

– Хорошо, а что насчет волейболистов? Например, когда началась война в Украине, это сказалось на эмоциональном состоянии игроков?

– Да. Знаю точно, что волейболисты переживают, в том числе потому, что живут в состоянии беспомощности, а потому не проявляют свои эмоции. Хотя есть в Беларуси и те, кто придерживается «русского мира», но их немного.

– Нахождение в состоянии беспомощности и бессилия сказывается на игре?

– 100 процентов. Это такой депрессивный эпизод, который не может не отражаться на игре. Вообще, нужно сказать, что даже нахождение в Беларуси создает эмоциональный фон, в котором люди начинают жить в постоянном стрессе, депрессии. И такая обстановка естественно, будет сказываться и на игре спортсменов.

– Когда общественность ждет от спортсменов, что они выскажутся по тем или иным событиям, проявят свою позицию, это сказывается на действиях атлетов?

– Думаю, очень сказывается. Вот есть команды, которые дома играют намного хуже, чем при родных болельщиках. Так происходит, потому что эти команды чувствуют повышенное ожидание общественности, и так получается, что спортсмены не соответствуют ожиданиям. Такая же история работает с тем, что люди ждут от атлетов каких-то слов, проявления позиции. Они этого не делают – все это в итоге сказывается на действиях на площадке, на тренировке.

– Станет ли им легче, улучшатся ли результаты, когда они удовлетворят ожидания общественности?

– Результаты – это уравнение со многими переменными, поэтому я бы не сказал, что если атлет проявит гражданскую позицию, которую от него ждут люди, то он вдруг начнет играть намного лучше. Нет. Но вот легче человеку станет. Мне, например реально стало легче, когда я высказался. До этого сильно переживал, меня это ело изнутри.

Есть такие спортсмены, конечно, которые буду хатаскрайничать до конца. Есть те, кто хочет сказать, но боится последствий, что его заберут и так далее. Может случиться так, что атлет выскажется, а после этого будет жить с мыслями о том, когда за ним придут. Все индивидуально. Единственное, могу сказать, что если бы человек себя обезопасил, а потом высказался бы, избавился бы от груза ожидания общественности, то ему было бы попроще. Но тут важно наличие и внутреннего желания сказать.

– Возьмем национальную сборную Беларуси по футболу. Игроки молчат и никак не проявляют свою позицию, а команда постоянно проигрывает. Неудачи сборной – это следствие только недостаточного мастерства футболистов, или причины кроются в психологии игроков?

– Думаю, и то, и то. Если бы футболисты обладали большим уровнем мастерства, то в любом состоянии обыгрывали бы соперников. Плюс на игроков влияет хейт людей за молчание. Уверен, что футболисты живут со страхом ошибиться. Им очень страшно проиграть, потому что они понимают, что в таком случае пресс общественности только усилится. Условно говоря, они на ногах не стоят от страха. А играть при страхе ошибиться – об этом мы говорили выше – ни к чему хорошему никогда не приводит.

– Представим ситуацию, что футболисты высказались за народ и он повернулся к ним лицом. После подобного результаты сборной улучшатся?

– Такая ситуация в сегодняшней Беларуси просто нереальна. Но объективно после такого игрокам стало бы намного легче и проще. У них бы отлегло. Но ты уверен, что после такого долгого молчания народ повернется к ним? А если и повернется, не приведет ли это к еще большим ожиданиям от общественности, мол, вы теперь наши – теперь давайте побеждайте, потому что мы вас поддерживаем? Плюс есть же еще федерация, чиновники и так далее – и может случиться так, что народ перестанет прессовать сборную, а с другой стороны этот пресс только усилится. Такие вещи очень сложно предсказывать. Плюс нужно понимать, что в команде много индивидуальностей.

В общем, я бы не стал утверждать, что если игроки выскажутся, то их игра улучшится. Не нужно же забывать и о мастерстве :).

– Может ли в Беларуси со временем сформироваться такая система, при которой на спортсменов не будут смотреть исключительно как на добытчиков медалей, на тех, кто должен прославлять государство на стадионах?

– Сложный вопрос. Атлеты – это в любом случае и при любом раскладе в первую очередь добытчики результата. А кто хочет менять такое отношение? Не знаю. Вот возьмем меня, например. Я сейчас приехал в Китай. Здесь никому неинтересно, кто я такой, какой человек. Всем интересно, какой я дам результат на площадке. Для клуба, для болельщиков Артур Удрис – это инструмент, который должен помочь добиться поставленной цели.

Не знаю, настанет ли в принципе когда-нибудь время, когда на спортсменов будут смотреть как на обычных людей со своими проблемами и переживаниями. Наверное, такое случится, когда само общество, обычные люди будут к себе по-другому относиться, требовать от себя меньше. То есть не давать себе установку, что нужно терпеть, быть твердым, что мужчины не должны плакать. Вот тогда и на атлетов взглянут немного по-другому. Все мы видим мир, исходя из собственных установок. Условно говоря, если я сам себя мучаю и считаю, что нельзя давать слабину, то никто вокруг не должен давать слабину. Так что менять, как я уже сказал, нужно в первую очередь себя.

– Посоветуй спортсменам какую-нибудь книгу по психологии, которая поможет раскрепоститься, понять себя и, возможно, благодаря этому улучшить результаты.

– У меня есть одна книга на этот счет, но я не уверен, что она подойдет спортсменам, потому что написана довольно сложным языком. Это «Основы психологии спорта и физической культуры» (Р. С. Уэйнберг, Д. Гоулд).

А в целом, если кто-то хочет начать с чего-то путь в психологии, то я бы рекомендовал книгу Михаила Лобковского «Хочу и буду: Принять себя, полюбить жизнь и стать счастливым». Я сам начинал с нее, она мне очень зашла. Хотя она неспортивная. Но чтобы понять себя, и атлетам подойдут базовые книги. Эта книга будет полезна всем.

Фото: из личного архива Артура Удриса